– Никогда не сомневайся, Ромбур, что я горжусь сыном. Он это знает.
Киборг-эрл замолчал, словно у него возникла какая-то мысль. Десяток стражников обыскивал балкон, остальные уже увели в безопасное место губернатора. Крики и суматоха делали шум оглушительным, но Ромбур продолжал сосредоточиваться, используя свой усиленный слух.
– Чувствуете вибрацию? И высокий звук?
Пауль ощутил вибрацию структуры, поддерживающей балкон, словно вибрировал камертон.
– Это какой-то резонанс?
Он понял, что структура Театра рассчитана на усиление не только света, но и звука.
А что если выстрел из лазера был только начальным залпом? Детонатором, призванным вызвать вибрацию всех плоскостей и превратить отраженные лучи в стоячую волну? Звук будет все усиливаться, но задержка достаточна, чтобы привлечь внимание других…
Ромбур сорвался с места со всей стремительностью, на какую было способно его тело киборга. Он отбросил Бронсо в сторону и толкнул Пауля к выходу с балкона.
– Уходи!
Но сам он не успел уйти. Невидимый, но мощный акустический молот ударил в Ромбура, как два столкнувшихся лайнера, раздавив его между двумя звуковыми волнами.
Ромбур упал.
Звуковой удар оглушил Пауля, его череп словно раскалывался. Он встал на четвереньки и осмотрелся. Родители лежали на полу; Джессика потеряла ориентацию, но, по-видимому, была невредима.
Пауль был ошеломлен, в голове звенело. Ловушка… двойная ловушка. Сначала концентрированный удар лазеров, а мгновение спустя звуковой удар. Убийственные удары света и звука.
Три стражника Кио упали и мгновенно умерли. Но Ромбур…
Несмотря на искусственно укрепленный корпус и искусственные руки, спина киборга-эрла была выгнута, словно кто-то взял его за плечи и таз и с силой повернул их, как прочно закрученную крышку сосуда. Правая искусственная рука выгнулась назад. Кровь текла из носа и глаз, на щеках под кожей темнели кровоподтеки.
– Ромбур! – Лето бросился к другу, который оказался в центре невидимого взрыва. – Юэх, помоги ему!
У врача с собой всегда медицинская сумка, но ничего подходящего для таких случаев. Юэх склонился к своему самому важному искалеченному пациенту.
Бронсо стоял на коленях, всхлипывая. Коснулся раздавленного плеча.
– Отец… отец! Не сейчас – как я смогу без тебя возглавить дом Верниуса! Слишком велика ставка, нам следует держаться вместе!
Эрл Ромбур Верниус открыл глаза, и из его горла вырвался звук. Его искусственные легкие были повреждены, он едва мог дышать. Кровь и внутренние жидкости заливали его лицо и стекали на пол.
Наклонившись к нему, Бронсо продолжал:
– Я люблю тебя… я тебя прощаю! Прости и ты меня за то, что я сделал, за то, что убежал от тебя, отказался…
Ромбур дернулся и собрался с последними силами. Он ничего не видел и едва сумел собрать нужные слова. Бронсо наклонился ниже, стараясь услышать последние слова отца.
Ромбур прошептал:
– Пауль… жив?
Содрогнулся и умер.
Бронсо отшатнулся, словно от удара. Пауль сделал шаг, чтобы сказать, как ему жаль, но Бронсо ударил его, а потом в слезах опустился на пол возле изуродованного безжизненного тела.
Одна трагедия может уничтожить годы дружбы.
В следующие несколько дней после покушения губернатор Кио провела тщательное – некоторые говорили, чересчур тщательное – расследование. Вскоре были арестованы наследники трех старых благородных семейств, и, хотя свидетельства их участия в заговоре были недостаточно убедительны, всех их ночью казнили. Кио присвоила имущество виновных семейств и сразу вышла замуж за Прето Хейрона.
Пауля ничуть не интересовала местная политика. После ужасной трагедии в театре он лишился сна. В решающий миг Ромбур оттолкнул Бронсо, но намеревался спасти Пауля. В этот решающий миг, принимая мгновенное решение, он не думал о родном сыне. И Бронсо это видел.
В последующие дни в ожидании лайнера Гильдии, идущего на Икс, Бронсо уединился в своих покоях и горевал. Он отказался от общества, не хотел видеться с Паулем и отвернулся от всех, пораженный тем, чему стал свидетелем: его предали Пауль и родной отец. Бронсо хотел как можно быстрее покинуть Балут, увозя изуродованное тело отца.
Герцог Лето покачал головой, сидя рядом с Паулем.
– Этот молодой человек – единственный уцелевший представитель дома Верниуса, правящего на Иксе, но он мягок и неопытен. Боюсь, технократы захватят власть и превратят его в свою марионетку.
– Почему он не разговаривает со мной? Мы через многое прошли вместе. Я думал, мы все сделаем друг для друга.
Лето, думавший о себе и своих чувствах, почти не расставался с Паулем, рассказывал ему, как они с Ромбуром когда-то ныряли за кораллами и как горючие камни едва не подожгли их лодку. Он вспоминал, как Ромбур спас лайнер Гильдии, когда навигатор был выведен из строя ядовитым космическим газом… как армии Атрейдесов и верные Верниусу силы сражались плечом к плечу, освобождая Икс от захватчиков Тлейлаксу. Пауль много раз слышал эти легендарные рассказы, но позволял отцу говорить, потому что герцогу нужно было снова пережить эти события.
Губернатор Кио организовала импровизированное празднование в честь Пауля и наградила его за умные и решительные действия, свое спасение от гибели. Пауль не интересовался ни наградами, ни посвящением в рыцари; ему казалось, что после смерти бедного Ромбура празднество вообще неуместно. Эта церемония стала еще одной пощечиной страдающему Бронсо.
В воцарившемся после покушения смятении были арестованы Рейнвар и вся его труппа, их разделили и разместили по камерам. Даже мастер-жонглер не способен долго поддерживать иллюзии и применять гипноз, когда столько людей требуют его крови. Их схватили… и обвинили.
Пауль понимал, что народу Балута – да и губернатору – нужен козел отпущения, и труппа жонглеров прекрасно подходит на эту роль. Однако, поскольку Пауль спас жизнь губернатору и поскольку она предложила наградить его чем-то большим, чем медаль, он использовал свое преимущество. На церемонии награждения в присутствии большой толпы он попросил губернатора разрешить Рейнвару и его труппе улететь с Балута при условии, что они никогда не вернутся. Кио была недовольна, но отдала приказ.
– Они были моими друзьями, отец, – объяснял Пауль. – Они приютили нас с Бронсо, заботились о нас – и многому меня научили.
Он никогда не забудет время, проведенное с жонглерами, хотя опасался, что больше никогда не увидит Бронсо.
Через две недели после их возвращения на Каладан туда же неожиданно прибыли армейские части – два батальона, которые Лето отправил поддержать дом Верниуса. Из транспортных кораблей вышли солдаты в форме, но они не радовались возвращению домой – по крайней мере не при таких обстоятельствах.
Появились Дункан и Гурни, оба были сердиты и раздражены. Гурни сообщил:
– Нас выслали с Икса, милорд. Бронсо Верниус издал указ, как только вернулся во дворец. Боги внизу, он дал нам три часа на сборы и погрузку в ожидающий лайнер!
– Три часа! После всего, что мы сделали для дома Верниус. – Дункан был оскорблен и не боялся показать это. – Мы выполняли свой долг, милорд, точно как просили ты и Ромбур. Если бы не мы, Болиг Авати превратил бы дворец в фабрику.
– Я боялся, что Бронсо сделает что-то такое, сэр, – сказал Пауль отцу. – Он винит нас.
– Не тех винит, сын. И когда-нибудь это поймет.
Последним с военного корабля сошел не солдат, а печальный человек с худым лицом и длинными волосами, перевязанными серебряным сукским кольцом. Доктор Веллингтон Юэх выглядел неуместно и потерял уверенность в себе.
Юэх низко поклонился герцогу. Он перевел дух, обдумал свои слова и заговорил:
– Я не смог спасти эрла Ромбура от ран, и Бронсо решил, что больше не нуждается в моих услугах. Я изгнан с Икса. – Он поклонился и развел руками, его седые усы обвисли по углам рта. – Случайно… дом Атрейдеса не нуждается в услугах врача моей квалификации? Или, возможно, молодому хозяину нужен учитель в делах помимо сражений и военной стратегии?
Лето недолго обдумывал просьбу. Еще до рождения Пауля Юэх провел много времени на Каладане, помогая выздоровлению принца Ромбура, и проявил себя умным, образованным и верным врачом.
– Я много лет видел твою работу и верность, Юэх. Знаю, как много ты работал, чтобы в первый раз спасти Ромбура. Ты подарил ему больше двенадцати лет, которых у него иначе не было бы. Благодаря этому он смог стать хорошим отцом Бронсо. Мальчик этого пока не ценит, но, надеюсь, оценит когда-нибудь. Я не сомневаюсь в твоей верности.
Джессика посмотрела на Лето, потом на сукского специалиста.
– Добро пожаловать на Каладан, доктор Юэх. Мы высоко оценим твои мудрые советы Паулю. Его образование на Иксе трагически прекратилось, и маловероятно, чтобы он вернулся и завершил его.
В глубокой печали Пауль посмотрел на родителей.
– Ужасная пропасть между великими домами. Долго ли она сохранится?
Лето только покачал головой.
– Возможно, она никогда не зарастет.
Часть III10 207 год
Два месяца после окончания правления Муад'Диба. Регент Алия старается укрепить свою власть над империей.
То, что я знаю, и то, что пишу, не всегда одно и то же. Муад'Диб возложил на мои плечи тяжкое бремя, и я приняла эту обязанность как более священную и настоятельную, чем все, чего требовали от меня сестры Бене Гессерит. Я продолжу писать, как того требует история. Но мое знание – знание истины – остается неизменным.
Когда Джессика заканчивала свой долгий рассказ, встревоженная, но увлеченная Ирулан принялась расхаживать по закрытому саду. Она трясла головой, словно пыталась отогнать слова, жужжавшие вокруг ее головы, как мухи.