Они сказали, что в могиле она стала больше походить на своего неизвестного отца.
Хартли попятился назад к дому, безумный ужас сражался в его сознании с рациональными верованиями всей жизни. Такое чудовище не могло существовать, но оно существовало! Оно приближалось к нему большими прыжками, уродливая тень, тускло блестевшая в лунном свете. Его стремительное движение несло в себе ужасную угрозу.
Хартли слишком долго стоял на месте. Существо уже было готово напасть на Хартли, когда он, наконец, повернулся, чтобы убежать. Ноги у него подкосились, и на один страшный миг Хартли показалось, что они его подведут, и он беспомощно рухнет на землю под натиском твари. Он проковылял несколько шагов, слыша слюнявое дыхание почти у самой своей шеи, затем собрал силы и побежал вдоль стены дома.
Тварь последовала за ним. Хартли обогнул угол дома и направился к дороге. Достигнув её, он быстро оглянулся, и ледяные пальцы ужаса сжали его сердце. Существо всё ещё преследовало его.
Монкс Холлоу! При этой мысли он повернул в другую сторону и побежал по дороге к деревне, всё ещё держа в руке разделочный нож. Хартли забыл о нём, но теперь, опустив взгляд, он сжал оружие и немного ускорил бег. Если бы он мог добраться до деревни…
Она была в двух милях отсюда — две бесконечные мили пустынной, мало используемой дороги, на которой имелось очень мало шансов встретить автомобиль. Мало кто из водителей выбирал эту дорогу; она была в колдобинах и давно не ремонтировалась; новая государственная трасса была более прямой.
Но трасса лежала за хребтом, и Хартли знал, что у него не будет шансов спастись на скалистом или неровном грунте. Даже на дороге ему приходилось внимательно следить за тёмными тенями, которые предвещали ямы и колдобины на её поверхности. За его спиной что-то прыгало, издавая хриплое, тяжёлое дыхание.
Ночь была холодной, но пот стекал огромными каплями с лица Хартли. Его рубашка также намокла. Халат мешал бежать, и Хартли выскользнул из него. Позади раздался резкий, невнятный крик. Существо недолго раздирало халат, а затем ритмичный топот его ног возобновился.
«Когда они топили ведьму, им пришлось увести всех женщин прочь… Она вышла из воды вся зелёная и покрытая слизью…»
Хартли стиснул зубы и сдержал порыв закричать от ужаса. Глухой топот и хриплое дыхание приближались к нему сзади. Существо почти настигло его!
Если бы он мог добраться до деревни! Он увеличил свой темп, напрягаясь, пока кровь не застучала в висках. Но все усилия были бесполезны. Существо позади него бежало с такой же скоростью; топот становился всё громче. Один раз Хартли показалось, что он почувствовал мерзкое, горячее дыхание существа на своей шее. В его груди пылало пламя; острая агония обжигала лёгкие; дыхание участилось до предела.
Одна нога попала в рытвину, и Хартли чуть не упал. С мучительным усилием он восстановил равновесие и помчался дальше.
Но звуки преследования становились громче, ужасно громче. Хартли задавался вопросом, сможет ли он ускользнуть от твари, если неожиданно прыгнет в заросли, расположенные вдоль дороги — чёрные пятна в лунном свете. Нет — существо было слишком близко. Хартли боролся за дыхание с открытым ртом.
Затем он увидел свет. Жёлтые квадраты, которые были окнами в прямоугольном чёрном пятне, но далеко, очень далеко. Нет, в темноте Хартли недооценил расстояние, дом находился не в пятидесяти футах. Дом внезапно предстал перед ним.
Хартли хрипло закричал, подбежав к крыльцу.
Но прежде чем Хартли добрался до него, он почувствовал тяжесть на спине, прижавшую его к земле; огромные когти рвали его рубашку, царапая его кожу острыми как иглы когтями. Его глаза и рот забились грязью, но он осознал, что всё ещё сжимает разделочный нож.
Каким-то образом ему удалось вывернуть руку с ножом, и ударить им вслепую над своим плечом. Слюнявое, резкое дыхание сменилось ужасным квакающим криком, а затем нож был вырван из руки Хартли. Он отчаянно пытался освободиться, но огромный вес прижал его к земле.
Растерянный крик достиг его ушей. Хартли услышал хруст быстрых шагов и грохот ружья. Внезапно тяжесть ушла с его спины; он услышал, как что-то умчалось во тьму, когда он перевернулся, соскабливая землю, которая покрыла его лицо. Протерев глаза, Хартли увидел бледное лицо мужчины, смотрящего на него; это был человек в пыльном комбинезоне, который держал в своих дрожащих руках старомодный мушкет.
Хартли неожиданно зарыдал.
Другой мужчина всматривался в тени, оглядываясь на Хартли с широко раскрытыми глазами.
— Ч… что это было? — спросил он дрожащим голосом. — Во имя Бога, что это было?
Анам Пикеринг, чья крошечная ферма лежала на окраине Монкс Холлоу, проснулся, когда всё началось. Он сел в постели, нащупывая на прикроватном столике свои очки, его измятое лицо приняло озадаченное выражение. Что его разбудило? Какой-то необычный шум. Вот он снова появился — тихое царапанье под окном. Фермер, застигнутый врасплох, вздрогнул, и очки упали на ковер.
— Кто там? — резко крикнул он. Ответа не было, но царапающий звук повторился. Появился ещё один звук — тяжёлое, учащённое дыхание. Внезапно испугавшись, Анам крикнул: — Марта! Марта, это ты?
В соседней комнате заскрипела кровать.
— Анам? — отозвался тонкий голос. — Что случилось?
Анам быстро встал с постели и опустился на колени рядом с кроватью, пытаясь нащупать свои очки. Внезапно стекло в окне разбилось, и у Анама перехватило дыхание.
Он поднял глаза, но из-за близорукости смог разглядеть только туманный прямоугольник — окно, в котором маячила непонятная чёрная масса. Коварный запах достиг ноздрей Анама, его ревматические конечности отозвались острой болью.
Он услышал топот ног и голос сестры.
— Анам? Что… — голос прервался, и наступила пауза, ужасная по своей сути. Затем, видя, как незваный гость пролазит в окно и хрипит, женщина пронзительно закричала от ужаса.
Анам издал слабый стон недоумения, замешкавшись на месте и слепо вглядываясь в окружающую темноту. Он сделал робкий шаг и, наткнувшись на кровать, упал на неё. Он скорее почувствовал, чем увидел, как что-то огромное, чёрное и бесформенное перепрыгнуло через него, и тяжёлый удар потряс хлипкий маленький, фермерский дом.
Марта перестала кричать. Она издавала скрипучий, горловой хрип, как будто пыталась зарыдать и не могла.
— Марта! — закричал Анам. — Марта! Ради бога!
Произошло быстрое движение и странно низкий крик женщины, как будто приглушённый намордником. Затем единственным звуком в комнате осталось хриплое, жадное дыхание, и вскоре, когда Анам лежал на кровати почти в обмороке, раздался ещё один чудовищный звук, вызывающий в разуме человека безумные мысли — тихое раздирание плоти на куски острыми когтями.
Анам со стоном поднялся на ноги. Когда он медленно двинулся по комнате, он повторял имя Марты, и его голова качалась из стороны в сторону, пока своим слабым зрением он пытался пронзить загадочный мрак. Звук разрывания плоти внезапно прекратился.
Анам продолжил идти. Грубая ткань ковра поцарапала его босые ноги, и он задрожал. Всё ещё шепча имя Марты, он почувствовал перед собой чёрную массу…
Фермер коснулся чего-то холодного, слизистого, вызывающего отвратительное ощущение упитанности. Он услышал страшный гортанный рёв свирепого зверя, что-то быстро зашевелилось в темноте, и смерть забрала Анама Пикеринга.
Таким образом ужас пришёл в Монкс Холлоу. Подобно грязному дыханию разложения от многих поколений упадка, в котором пребывал город ведьм, миазматический выдох из могилы Персис Уинторп висел над деревней, словно зловещая пелена.
Когда Хартли в сопровождении дюжины деревенских жителей утром вернулся в свой дом, он обнаружил, что цветочный сад вытоптан и разрушен. Бесплодное пятно в центре сада уступило место глубокой яме. И кто-то, словно насмехаясь, оставил в яме шокирующую массу — изуродованный и частично обглоданный труп старого Добсона, опознать которого удалось только по обломкам его деревянной ноги.
Останки лежали в зловонной луже густой зеленоватой слизи, и, хотя никто не хотел подходить близко к этой ужасной яме, следы разгрызания жертвы были слишком очевидны.
Хартли немного оправился от пережитого накануне вечером. Часы кошмарных догадок провели его через невероятные лабиринты фантазий к одному неизбежному выводу, упрямому убеждению, что этот ужас имел какое-то логическое, естественное объяснение.
Он цеплялся за эту точку зрения несмотря на то, что своими глазами видел той ночью существо, которое подкрадывалось к нему в саду при свете луны. Жители деревни не могли знать, что Хартли не посмел принять чудовищные теории, которые они выдвигали во время похода к дому ведьмы, и что Хартли придерживался своего скептицизма как последнего оплота для сохранения здравомыслия.
«Я не смею верить», отчаянно твердил себе художник.
— Такие существа невозможны. Какой-то вид животного, — настаивал он в ответ на комментарий Байрема Лиггетта, коренастого фермера с загоревшим лицом, который спас его. — Я уверен в этом. Некоторые плотоядные животные…
Лиггетт неодобрительно покачал головой. Его ружьё было наготове, а сам он внимательно вглядывался в окружающие кустарники. Все остальные мужчины тоже были вооружены.
— Нет, сэр, — твёрдо сказал фермер. — Не забывайте, я видел его. Это существо не было похоже ни на одно божье творение. Это была… она… Она выбралась из могилы.
Невольно вся группа отпрянула от погребальной ямы.
— Хорошо, а если… это какой-то гибрид? — продолжал настаивать Хартли. — Какой-то уродец. Продукт соединения двух разных видов животных. Это возможно. Это просто опасное дикое животное необычного вида, оно должно им быть!
Лиггетт странно посмотрел на художника и собрался было что?то сказать, но его прервало внезапное появление мальчишки с побелевшим лицом, который бежал к ним, задыхаясь.