— В плен к ящерицам? — спросил Дюк. — Никогда. Кроме того, я знаю, как они поступают с пленными людьми.
— Собственно, вот так и работает политическая структура Альянса, — ухмыльнулся Асад. — В результате демократических процедур было принято единственно возможное решение, которое по факту никого из присутствующих не устраивает.
Мы ненадолго вернулись в лагерь, забрали оставленные там припасы, в том числе и несколько брошенных боекомплектов, а также перенастроили систему наблюдения таким образом, чтобы данные с камер и датчиков передавались на компьютеры корабля. М-да, убраться с планеты у нас не получилось. Теперь нам предстояло познакомиться с ней поближе.
— У нас есть небольшое преимущество перед скаари, — сказал Асад. — Они знают о моём присутствии на планете, а энергетический спектр «ифрита» на радарах сильно отличается от любой местной техники. Так что они сложат два и два и поймут, где меня искать. Но, поскольку они полагают, что живой я представляю большую ценность, чем мёртвый, то стрелять на поражение во всех без разбора они не будут. Нас же подобные ограничения не сдерживают.
— А ты уверен, что ты нужен им живым?
— Иначе они бы уже долбанули по нам с орбиты, — сказал Асад. — Ещё в первые же пять минут после обнаружения «ифрита» на радарах.
— Логично, — признал Дюк.
— Полагаю, что переночевать мы можем на корабле, — сказал Асад. — Удара с орбиты, как я говорил, можно не опасаться, так как я нужен скаари живым, а флаер мы засечём задолго до того, как он будет представлять для нас угрозу. Утром предлагаю выдвинуться вот в этом направлении. — Он ткнул пальцем в монитор, на который была выведена карта.
— Почему именно туда? — спросил Дюк.
— Там есть река, — объяснил Асад. — А у меня с детства слабость к рекам. И вообще, направление нам сейчас не принципиально. На войне главное — вовремя предпринять маневры.
— Это уже война, Асад? — спросил я.
— А ты думаешь, скаари на танцульки сюда прилетели? — ухмыльнулся бородатый наследник левантийского престола. — И космопорт они чисто ради шутки разбомбили? И на нас тоже просто так охотятся, из спортивного интереса?
— Я не в этом смысле, — сказал я. — Как думаешь, это очередная локальная стычка, пусть даже планетарного масштаба, или это начало большой бойни, которую все так ждут?
— Понятия не имею, — сказал Асад. — Тут многое, если не всё, зависит от политиков. Причём от ваших политиков. Даже ребёнку понятно, что Новая Колумбия человечеству более не принадлежит, а принадлежит она скаари. Однако, хапнув эту планетёнку, дальше клан Прадеша двинуться не сможет. Ибо с теми силами, которые я наблюдал, всё, на что он может рассчитывать, — это попытаться удержать планету под своим контролем. И если Альянс спустит всё на тормозах, смирившись с потерей для человечества этой планеты, то это будет всего лишь локальная стычка, один из многих эпизодов противостояния людей и скаари. А вот если ВКС полезут отбивать планету обратно, тогда мы и получим крупномасштабную войну со всей Гегемонией.
— Как-то всё это странно, — заметил Дюк. — Неужели от самих ящериц здесь ничего не зависит?
— Много ли ты знаешь о внутреннем устройстве Гегемонии, сержант?
— Почти ничего.
— А я много знаю, — довольно ухмыльнулся Асад. — Изучал их не один десяток лет. Понимаешь, у скаари очень сложная внутренняя политика, она так сильно завязана с их религией, что эти понятия в их языке определяются одним словом.
— И что из этого следует? — спросил Дюк.
— Ну вообще-то из этого следует довольно много всяких любопытных вещей, — сказал Асад. — Но если говорить о данном конкретном случае… Кланы скаари независимы друг от друга только теоретически. На самом деле их связывает между собой куча договоренностей, там вообще очень сложные взаимоотношения… Если какой-то клан, в данном случае клан Прадеша, начинает войну, то это его личное дело и вмешиваться до завершения конфликта никто не станет. В данном случае конфликт уже завершён — планета находится под контролем скаари почти целиком. Мелкие очаги сопротивления вроде нашей группы можно не считать. — Асад снова ухмыльнулся. Похоже, мысль о том, что наша группа, состоящая из шести человек, может быть названа «очагом сопротивления», немало его забавляла. — Но вот если внешний агрессор нападает на какой-то клан скаари, то другие кланы, связанные с ним договоренностями, должны прийти на помощь. И если ВКС прилетят отбивать планету обратно, то клан Прадеша не останется драться в одиночестве.
— То есть они впишутся в эту ситуацию всей расой? — уточнил я.
— Конечно, не всей. Клан Прадеша — не самый влиятельный в Гегемонии. Но пять-шесть кланов вступят в войну точно. А дальше… Кто его знает, как будет дальше.
— Альянс не вступился за Новую Колумбию, — заметил Азим. — Так что в данном случае подход скаари мне нравится больше.
— Боевых кораблей Леванта в локальном пространстве планеты я тоже не видел, — заметил Дюк.
— Левантийский Калифат никогда не вещал от имени всего человечества и не настаивал, что все должны объединиться вокруг него, — сказал Асад. — А Альянс сдал Новую Колумбию врагу вполне осознанно. Поэтому я не думаю, что ВКС в ближайшее время заявятся её отбивать.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился сержант. — Альянс отдал планету скаари? Как это понимать?
— Ровно так, как я и сказал, — ответил Асад. — Новая Колумбия в последние годы только что из штанов не выпрыгивала, так она хотела вступить в Альянс и получить защиту ВКС.
— Переговорный процесс искусственно затягивался местным руководством.
— Сержант, ну ты хоть на мгновение забудь про эту пропаганду, — сказал Асад. — Сам подумай, какого шайтана местные дипломаты стали бы затягивать этот процесс, когда у границ системы постоянно появляются боевые корабли скаари? Процесс затягивался, спорить не буду. Только затягивали его ваши собственные дипломаты.
— Зачем?
— Тут много факторов, — сказал Асад. — Во-первых, помимо Новой Колумбии существует ещё с десяток независимых миров, чьё положение не настолько катастрофично, и они вовсе не рвутся принимать ваши демократические ценности. На примере Новой Колумбии им показали, что случается с такими мирами. И я знаю об этом не понаслышке, потому что представляю как раз один из таких независимых миров.
— А ты думаешь, что Калифат сможет выстоять в одиночку?
— В одиночку никто не сможет выстоять, — сказал Асад. — Но вашу демократию мы никогда не примем. В случае войны речь может идти только о военном союзе, не более того.
— Неужто Калифат будет диктовать Альянсу условия?
— Да запросто, — сказал Асад. — Калифату принадлежат три планеты, но в случае угрозы население промышленного Дамаска может быть эвакуировано на Левант в течение пары недель. А Левант и Агроба обладают орбитальной обороной шестого класса. Сколько планет Альянса, кроме Земли, способны похвастаться такой защитой? Наш военный флот состоит из кораблей нашей собственной постройки, а не списанных крейсеров Альянса. Наши планеты самодостаточны и способны выдержать десятилетнюю осаду, потому что у нас нет проблем с перенаселением. Но я не думаю, что кто-то будет нас осаждать. Более вероятно, что противник обломает зубы при первом же штурме и отправится искать добычу полегче.
— Это заявление тоже сильно смахивает на пропаганду, — сказал я.
— Ни в коем случае, — сказал Асад. — За всё время своего существования Калифат не проиграл ни одной локальной войны. В отличие от Альянса, который вчистую слил битву на астероидах.
— Кленнонцы сунулись в нашу сферу влияния двадцать три года назад, — заметил Азим. — Пытались захватить дамасские рудники и уползли восвояси, потеряв шесть боевых кораблей. В ваших новостях это событие никак не освещалось.
— Я бы всё-таки не стал сравнивать локальные заварушки с тем, что может случиться, — сказал Дюк. — Левант — богатая система. Думаю, что она обозначена у ящериц как одна из целей первой волны вторжения.
— Сейчас это пустопорожние разговоры, — отмахнулся Асад. — Или кто-то из вас ознакомился с генеральным военным планом скаари? Нет? Чудесно. Тогда вернёмся к нашей милой Новой Колумбии. Вторая причина, по которой Альянсу было не выгодно её защищать, — на планете нет практически ничего ценного. Ничего такого, чего нельзя получить у других миров. А с другой стороны, собственная орбитальная оборона у планеты… ну, мы все видели, на что она способна. Если бы Новая Колумбия вошла в состав Альянса, её защиту пришлось бы строить с самого нуля. Но поскольку с планеты нечего взять, это экономически невыгодно. Одни расходы.
— Как-то это все слишком цинично звучит, — сказал я.
— Это политика, — сказал Асад. — Политика всегда цинична. Миллионы людей, которые живут на планете, в расчёт не принимаются. Чисто по-человечески их жалко, конечно, но так уж сложилось. Они забрались слишком далеко и слишком долго настаивали на своей независимости, и в нынешней ситуации планету было куда проще и дешевле слить, чем сохранить для человечества.
— Калиф поступил бы иначе?
— Правители бывают разные, — сказал будущий калиф, пожимая плечами. — Хороший правитель никогда не запустил бы ситуацию до такой степени, я думаю. Впрочем, на всё воля Аллаха. В первую очередь надо думать о своих.
— В Калифат входят всего три планеты, — сказал Дюк. — В Альянс — десятки.
— Это и есть самая большая ошибка Альянса, — сказал Асад. — Он слишком большой, а государством таких масштабов очень сложно эффективно управлять. Если бы вместо одного Альянса существовал хотя бы с десяток независимых политических образований, сейчас всё было бы совсем по-другому.
— Мы бы погрязли в междоусобицах на манер скаари, — сказал Дюк.
— А вот и нет, у нас со скаари разная психология, — возразил Асад. — Когда человечество жило на одной планете, основной причиной грызни были ресурсы. Большинство же звёздных систем, которые входят в Альянс, вполне способны обеспечивать себя сами, и воевать между собой им экономически невыгодно. Человечеству вполне хватило бы места в галактике, если бы галактика принадлежала только ему. Поделить её со скаари гораздо сложнее.