— Откупаться от вас своими же? — взбесился Самурай. — Сохраним свободу воли? Да ты же просто предлагаешь нам стать детородными машинами, которые будут производить для вас солдат!
— Это лучше, чем полная ассимиляция с сетью, — ответил «Легион». — Один из ваших лидеров, соединившийся со мной — «Гааль», посчитал такое предложение справедливым, и он…
— Он не может решать за всех! — возмутился Стас. — Если он хочет отправиться сам к этому вашему порталу — пусть отправляется. Хочет — сам, хочет — пусть отправляет своих детей и внуков, но мы на такое не подпишемся.
— Это ваша единственная возможность сохранить свой мир, — увещевал нас «Легион», — многие согласились на такое предложение, и им сохранили свободу воли.
— До тех пор, пока вам не потребуется больше солдат, — хмыкнул я, — тогда вы придете и заберете всех!
— У вас еще остался выбор! Когда придет экспедиционный корпус… ‒ начал было «Легион».
«Скажи Шеснашке, чтобы один из ее скафов бежал на меня, прыгал на эту тварь. — пришло мне сообщение от Самурая. — Я подкину скаф, и тот включит щит на подлете к „Легиону“. Мы его вырубим!»
«Тебя уничтожат» — отбил я ответ.
«Оживите» — ответил он.
Я огляделся. Да, Самурай был ближе всех в «Легиону». И именно за его спиной, метрах в четырех, стоял один из скафов Шеснашки. Я, Стас, Ривз и еще один скаф были как бы по бокам, и вполне могли защитить их от выстрелов «бегемотов». Или, если говорить честно, принять удар на себя.
Ну что же, выходит, это наш единственный шанс.
«Хорошо, — ответил я Самураю, — по первому моему шагу приготовься, второй — это старт».
«Ок».
— Мы согласны, — сказал я и шагнул вперед.
Окружавшие нас «бегемоты» тут же дернули пушками, выцеливая меня.
— Ты что такое горо… — начал было Ривз.
— Цыц! — шикнул на него Стас, похоже, догадавшись, что я что-то задумал.
— Повторите! — приказал «Легион».
— Я согласен на твои условия! Останови свой флот, и мы сможем…
В этот момент я и сделал второй шаг.
Скафандр Шеснашки тут же ринулся вперед, Самурай резко развернулся, сложив руки перед грудью ложечкой, и именно на эту «подставку» скаф и вскочил. Самурай что есть силы подбросил руки вверх, придавая скафандру дополнительное ускорение.
Ривз и Стас моментально вскинули пушки и открыли огонь по «Легиону» или, что точнее, по старику-орденцу.
Все их снаряды тут же ушли в сторону, будучи отклоненными каким-то полем. Вполне логично, что подобная защита будет присутствовать. Вот только спасет ли она от нашего перенастроенного щита?
«Бегемоты» вступили в дело. Первые выстрелы пришлись по Стасу и Ривзу. Ривз с горем пополам успел увернуться, упав на пол, а вот Стасу не повезло — один из импульсов угодил ему в левую руку, моментально испепелив ее вместе с броней.
Стас заорал не своим голосом, рухнул на пол, тут же потеряв сознание.
Самураю повезло еще меньше — за долю секунды в него угодило по меньшей мере четыре импульса. Он сгорел моментально, исчез в яркой вспышке прямо у меня на глазах.
Все, что от него осталось — горсть пепла на металлическом полу.
В меня же ни один из «бегемотов» не стрелял. То ли так приказал «Легион», то ли меня не посчитали «опасным» (я ведь оружие не достал, стрелять не пытался).
Скаф, летевший к «Легиону», как и Самурай исчез в яркой вспышке. Однако в ту же секунду, когда попадания накрыли его, нечто в отсеке изменилось.
Я прямо-таки ощутил это.
«Бегемоты» вдруг осели на лапы, а затем и вовсе бухнулись брюхами на пол, «Легион-Гааль» захрипел, зашевелил своими иссушенными конечностями.
Вырубили! Таки вырубили его! Пусть и не полностью, но все же нам удалось его достать. Похоже, он сейчас не может управлять своими юнитами.
Какое же счастье, что они у него никакой автономности не имеют. Иначе нам пришлось бы туго.
Да чего «туго», конец бы нам тут же и пришел бы.
— Мостик…выключить… — просипел старик, старый и уставший человек, коим и являлся. Похоже, все эти годы с «Легионом» заставили его сменить свое мнение насчет предложения последнего, — дублирующая система…уровень…вниз.
Я кивнул, давая понять, что все сказанное услышано и принято во внимание.
Старик довольно смежил глаза и просипел вновь:
— Добей…
Ривз тоже слышал старика и уже бежал в сторону мостика. Ну что же, думаю, он там справится.
— Я…ошибся… — прошелестел старик. — Эти твари…они уничтожат нас…я видел это…видел, что они делали с другими мирами…видел, чем заканчиваются их…обещания…
Я молча кивнул.
А что тут было еще сказать? «Гааль» искал своего бога из машины и, наконец, нашел его. Он был фанатиком своего дела, своих убеждений, стоял на своем до конца и, в конце концов, позволил себя одурачить. Кто знает, как бы все сложилось, если бы «Гааль» не пошел бы на сделку, а попросту уничтожил бы корабль-разведчик?
А впрочем, какая теперь разница?
Я достал револьвер, снял его с предохранителя и навел прямо в лоб старику.
— Спасибо… — только и сказал он. В последнюю секунду на его лице было блаженство, спокойствие. И я его понимал. Он слишком задержался в этом мире. Вернее, его продержали. Видимо, «Легиону» нужен был живой разумный, видимо, машины просто не могут существовать самостоятельно, они, словно паразит, нуждаются в носителе. И наверняка для носителя это не особо приятно…
Выстрел снес голову бедолаге, положив конец его страданиям.
Тут же мигнул свет, и отсек, в котором я находился, погрузился в темноту — Ривз отключил все системы корабля.
Ну вот, кажется, все. «Легиона» больше нет…Победа?
Эпилог
Это случилось снова. Ночной кошмар, все эти годы преследовавший меня, повторявшийся из раза в раз, пришел вновь.
Старик умолял меня не убивать его, просил, клялся, что он попал к «Легиону» не по своей воле, уверял, что ни в чем не виноват, но я все равно наводил на него револьвер и стрелял.
Из раза в раз одно и то же. Я знал, что мой ночной кошмар является лишь моим собственным вымыслом, искажением реальной картины. Старик сам хотел и искал смерти, он добровольно пошел на сотрудничество с «Легионом» и страшно об этом пожалел. Он, обретя свободу после того, как мы отрубили самого «Легиона», активировав щит со скафандра Шеснашки, осознал все, что натворил, и попросту не захотел жить. Может, от чувства огромной вины, а быть может, это был просто старый, уставший человек, который давным-давно, еще несколько столетий назад должен был уйти в мир иной, однако задержался, остался. Жизнь в нем поддерживалась, однако это было противоестественно, такая жизнь шла вразрез со всеми правилами и законами природы, и сам старик это понимал. Он хотел спокойствия и тишины. Хотел забвения. И я ему это забвение подарил.
Казалось бы, какие могут быть причины для угрызений совести? А никаких. Однако дальнейшие события, произошедшие в тот день на борту обесточенного дредноута, вполне могли привести к появлению моих ночных кошмаров.
Когда Ривз обесточил корабль, а я прикончил старика, мы спустились на пару палуб ниже, и там, благодаря наводке Шеснашки, успевшей скачать все планы корабля, обнаружили небольшой отсек, внутри которого находился человек. По словам Шеснашки, найденное нами существо должно было стать заменой убитому мной старику. Это существо должно было стать новым «мозгом» «Легиона», его сердцем и ядром. Черт его знает, почему столь совершенной машине нужен был человек, ведь как по мне, мозг не совершенен, не идеален. То ли дело процессоры, всякие платы памяти и тому подобное. Но, видимо, или «Легион» считал иначе, или же я все-таки ошибался…
Нет, человеком найденное существо уже являться не могло. От него осталась только верхняя часть тела, нижней не было, от слова совсем. Вместо нее к обрубку вели кабеля и капельницы, целая паутина всевозможных проводов и тонких трубок, по которым, видимо, поступали необходимые для жизнеобеспечения препараты и вещества.
Я моментально узнал представшее перед нами существо. А существо узнало нас.
Перед нами был не кто иной, как Лирин.
— Нет! Я не хотел! Я не желал этого! — заорал он, увидев, как Ривз с каменным лицом достал свой пистолет.
— Нет! Не надо! Я человек! Я не машина! Нет! — орал он, когда Ривз сделал шаг к нему и вытянул руку с зажатым в ней оружием, навел пистолет на голову Лирина.
Крик Лирина все еще стоял в моих ушах, когда громко хлопнул выстрел, часть головы монстра оторвало, будто внутри что-то взорвалось, а уже мертвое тело повисло на паутине проводов.
— Жаль, нельзя его еще раз оживить и грохнуть, — процедил Ривз.
Прежде чем мы дошли до него, нам уже было известно, что Земля, все кто на ней были, давным-давно превращены в рабов «Легиона», в его солдат. На планете-колыбели человечества давно уже не осталось людей. Не осталось ни одного существа, которое можно было бы в полной мере назвать человеком. Теперь там были «сущности», оболочки, модифицированные самым жестоким и варварским способом, превращенные в некую смесь живого и механического. И виной всему был Лирин, согласившийся на все это, желая мощи, силы, купившись на обещания «Легиона».
Забавно, что именно этого тщеславного ублюдка «Легион» и выбрал в качестве своего нового…кстати, кого? Носителя, симбионта? Последний человек на Земле сохранял разум, свою индивидуальность до последнего. Он прекрасно понимал, что натворил, и что с ним стало. Интересно, он вообще жалел о своих действиях?
По-видимому, нет — даже в том виде, в котором мы его нашли, он все равно хотел жить, наверняка надеялся так или иначе вернуться в собственное тело. И ведь предательство всей расы его нисколько не тяготило. Сколько людей умерло из-за его решений? Миллионы? Миллиарды? А ведь они именно умерли, их личности после всех операций «Легиона» над телами попросту перестали существовать. И это не что иное, как убийство…
Так что Ривз вполне справедливо пустил ему пулю в голову. Хотя, как признавался позже, жалел об этом. Но лишь по одной причине — он подарил легкую и быструю смерть мрази, которая заслуживала долгих и страшных мучений за свои преступления.