– Поверь, там есть и кое-что повкуснее.
Я взглянул на сканер, уже очертивший силуэты израненных кораблей в поле. Мой взгляд приковала здоровенная туша в центре.
– Дредноут! – восторженно закричал я.
– Есть такой, – хмыкнул Лаэр, – но в прошлый раз он меня уничтожил. Значит, там искин еще работает и энергия поступает на системы. Нет, к нему мы пойдем позже. Предлагаю идти вот сюда.
Он ткнул пальцем в сканер, указывая на какое-то пятно практически на границе поля.
– Это что, тяжелый крейсер или баржа? – начал я размышлять вслух. – Нет, больше похоже на заправщик или монитатор.
– Транспортный корабль второго класса, проект "Ганимед", – сообщила Шеснашка, – выпускался верфями ордена более пятисот лет назад. На данный момент известно о 12 экземплярах подобных суден, все они переделаны в шахтерские платформы для добычи минералов.
– Вот это мамонт! – сказал я. – Как не рассохся-то за столько лет?
– Корабли ордена служат намного дольше, – парировал Лаэр, – что ему будет-то?
– Ладно, пойдем к нему. Но медленно и осторожно. Шеснашка, проложи маршрут.
– По внешней границе поля не делай, – тут же влез Лаэр, – может, где-нибудь на пушки нарвемся, лучше внутри поля, шансов пройти незаметно будет больше ‒ хлама много.
– Принято, – отозвалась Шеснашка.
А Лаэр как-то странно на меня посмотрел.
– Что? – не понял я.
– Да ничего… – ответил он. – Почему твой искин меня слушается?
– Программировал я его так, чтобы мог принимать дельные советы, – отмахнулся я.
– Ну да… – Лаэр явно не поверил объяснению, но посвящать его в свои тайны я не собирался. Рано еще. И вообще, нечего ему обо мне знать столько лишнего, да и о Шеснашке тоже.
– Время движения составляет 14 часов, – сообщила Шеснашка.
– Ну и ладно, – сказал Лаэр. – Я займу какую-нибудь каюту и выйду в реал перекусить, а то пока тебя ждал, все в капсуле сидел безвылазно, боялся, что без меня бот рванет.
– Давай, – кивнул я.
Сам же я решил пока оставаться в игре, мало ли.
Все же пара часов скуки не прошли бесследно, и я выбрался из капсулы перекусить и перекурить, да и покемарить стоило. Проспал я часа 4 от силы. Меня поднял тревожный сигнал, и я, едва разлепив заспанные веки, тут же ринулся назад в капсулу.
Синхронизация, как всегда, заняла секунды, и тут же в уши ударил рев базеров тревоги.
– Шеснашка?
– Слева по борту активный эсминец. Наводит торпедные аппараты, – тут же откликнулась она.
Я посмотрел на картинку, заботливо подсунутую мне Шеснашкой. На экране терминала виднелся дико побитый корабль, можно сказать, на ладан дышащий. Его центральная часть осталась совершенно без обшивки, видны были все крепежные балки и хребет корабля, вдоль которого шли кабели питания.
– Огонь по аппаратам, – крикнул только что ворвавшийся на мостик Лаэр.
– Зачем повреждать нашу будущую добычу? – успокоил я его. – Шеснашка! А влепи-ка прямо в центр эсминца плазмой.
Тут же корабль под ногами заметно дрогнул. Аккумулированная энергия нашла выход и тут же рванула наружу. Буквально за несколько секунд два сгустка плазмы достигли еще активного эсминца. Первый же сгусток перерубил скелет корабля, развалив его на две части, второй, оплавив изломанные балки, улетел вдаль.
– Вот и все, – успокаивающе прокомментировал я, – столько паники из-за пустяка.
– Если бы он успел выпустить торпеду – нам было бы не до паники, – огрызнулся Лаэр.
– Как? – парировал я. – Этот эсминец и так еле дышал, системы наведения наверняка не работали, он пока нацелился бы…
– Наведение лазерной батареи, – сообщила Шеснашка.
– Маневр вправо на 15 градусов, – тут же отреагировал я, – скроемся за обломками.
В этот раз нас пытался выцелить линкор, находящийся в нескольких километрах от нас, в самом центре поля. Однако большое количество хлама между нами не позволило ему сделать прицельный выстрел. А плавить летающие вокруг обломки обшивки и здоровенные куски астероидов искин линкора не захотел. Вот и правильно – незачем нас пугать.
На последнем отрезке пути нас еще несколько раз пытались взять в прицел полуживые системы старых кораблей. Один раз даже удачно – лазерная турелька прошлась вдоль борта нашего рейдера, даже пробила силовое поле и серьезно оплавила корпус. Ее мне пришлось уничтожить, хоть жаба и давила. Турель обороны атакующего крейсера стоила немало, я мог ее продать, а тут пришлось уничтожить, иначе она могла со второго-третьего залпа серьезно повредить рейдер. Однако после этого инцидента больше мертвые или почти мертвые корабли нас не беспокоили. Мы спокойно подошли к транспортнику.
– Гааль, – прочитал Лаэр надпись на борту огромного корабля, вдоль борта которого мы сейчас двигались, – это что такое вообще?
– Один из верховных советников ордена. Митрополит Гааль был приговорен патриархами ордена к изгнанию после своих выступлений в пользу структуризации и частичного уничтожения расы тагов, – тут же объяснила Шеснашка.
– О, как! Так у них взаимная симпатия уже давно тянется, оказывается… А если орден изгнал Гааля, то почему корабль в его честь назван? – спросил Лаэр.
– Гааль также известен своими открытиями в области искусственного интеллекта. Видимо за это и удостоился награды – назвать в свою честь корабль. А изгнан он был после неудачной битвы, в которую втянул свою вертикаль.
– Вертикаль? – не понял Лаэр.
– Ученики и неофиты, его личная школа и армия, – объяснила Шеснашка.
– А что за битва такая? – поинтересовался я.
– Война между Лягионской империей и Тагионской республикой закончилась неожиданной битвой, в которую включился орден по настоянию Гааля. А точнее, Гааль без согласования с остальными членами совета повел свою вертикаль в битву. Что произошло дальше – неизвестно, все три флота не вернулись на места постоянной дислокации. Сам Гааль и его вертикаль исчезли, а совет патриархов в наказание за самоуправство заочно приговорил их к изгнанию, объявив все учения и манифесты Гааля ересью. Тем не менее, среди многих представителей ордена он и его теории все еще популярны. Что касается войны, то оба государства ‒ и ляги, и таги, потеряли мощнейшие флоты, поэтому вынуждены были объявить перемирие. Их наличных космических сил едва хватило прикрыть собственные границы от посягательств других государств, менее сильных в военном плане на тот момент, но зато имеющих в распоряжении боеспособный атакующий флот. В течение последующих 50 лет оба государства восстановили численность космических сил, однако перемирие сохранилось. Тем не менее, приграничные стычки происходят регулярно.
– Очень интересно, – сказал я, – ну, и черт с ними всеми! Видать, нашли мы то самое место битвы.
– Может быть… – задумчиво кивнул головой Лаэр. – Теперь бы главное башкой не ответить за такую находку.
– Если орден решит узнать и тем более получить что-то от нас, то в их же интересах оставить нас живыми, – успокоил я Лаэра. – Да и контакт с орденцами у меня, вроде как, есть.
– Неплохо ты освоился в игре за пару недель-то! – хохотнул Лаэр. – Прямо мажор – и корабль у него, и деньги, и контакты с орденом. Нам, босоте, бегать приходится, а тут…
– Повезло, – ответил я, – причем все это добро мне отвоевать пришлось, как бы.
– Ну да… – легко согласился со мной Лаэр. Хотя видно было, что он остался при своем мнении и считает меня фартовым мажором. Ну и пусть, если ему так проще.
– Ну что же, полетим, разведаем наш Грааль, – сказал я, рассматривая проплывающую мимо нас тушу транспортника.
– Гааль! – поправил меня Лаэр.
– Был Гааль, а для нас, надеюсь, станет настоящим Граалем [1], – весело ответил я и хлопнул компаньона по плечу. – Пошли собираться. Шеснашка, статус ремонта бота?
– Завершен на 70%, – доложил искин, – восстановительные работы энергоблока закончены, производительность выросла, гарантируется безопасная работа.
– Вот и отлично, – сказал я, – а ты ворчала, что ничего не сможешь сделать.
– При стоимости в 15 000 на рынке предлагается огромное количество лотов. Большинство из них новые, – вновь подковырнула Лаэра Шеснашка.
– И это уже нормальное, – недовольно проворчал Лаэр.
– Общая эффективность систем едва достигает 40%, – безжалостно сообщила Шеснашка.
– Починишь, не рассыплешься, – проворчал Лаэр и добавил: – Слон! У тебя искин на редкость жадный и ленивый.
– Я предпочитаю не расходовать материалы столь нерационально, – парировала Шеснашка. Это обычная экономия, элементарные подсчеты покажут бессмысленность починки бота. Однако для некоторых представителей человечества, как показала практика, эти базовые знания не доступны.
– Она тебя уделала! – подвел я итог ссоре.
– Да и хрен с ней… – проворчал Лаэр.
Вся эта перебранка между моим компаньоном и моим искином продолжалась вплоть до трюма, где мы собирались сесть на бот.
– Можно было бы и покрасить лоханку, – зло сказал Лаэр, разглядывая свой бот, весь покрытый следами свежей сварки.
– Идентификация корабля владельцем завершена. Выполнение покраски требует подтверждения капитана.
– Крась, – кивнул я, – а что за идентификация?
– Согласно высказанному пожеланию владельца спасательного бота ЛТ–1121, последнему присваивается маркер «Лоханка».
– Протестую! – завопил Лаэр, пока я хохотал. – Черт, Слон, твой искин меня бесит!
– А меня веселит, – ответил я, закончив веселиться. А затем фыркнул еще раз: – Ладно, полезли в твою «Лоханку». Разведаем, что есть интересного на этом «Гаале»
Лаэр лишь зло скрипнул зубами и первым нырнул в нутро своего кораблика.
Глава 13. Мусорщики. Часть 2
Когда мы вылетели из трюма (или ангара, не знаю уже, как его правильно назвать, ведь это «помещение» выполняет функции и того, и другого), открывшаяся картина поразила меня еще больше.
Поле и с капитанского мостика рейдера выглядело солидно и футуристично, но сейчас оно завораживало еще больше. Пожалуй, это было самое фантастическое зрелище, которое мне доводилось видеть. А фан-артов и тому подобных творений на тему постапокалипсиса, космоса и будущего я видел немало.