Часовой подробно объяснил, как работает устройство и как его можно отключить, а потом передал солдату Трии.
– Это легко, если уметь, – сказал он.
Когда спутник Трии взял устройство, она подняла руку с плеча часового и легко коснулась отравленной иглой, вставленной в ноготь, сонной артерии часового. Он судорожно вздохнул, закатил глаза и начал оседать на землю.
– Я хорошо с ним обошлась, – сказала Трия.
Спутник широко улыбнулся. Все вместе они оттащили тело в глубину амбразуры, и место часового занял солдат с кнопкой сигнализации. Другие прикрыли Трию своими телами и вошли в здание. Вся операция продолжалась не более двух минут.
Пока все шло гладко, как и ожидала Трия, планируя операцию.
Вестибюль и отходящие от него коридоры были пусты.
Отлично!
Ее агент заслуживает повышения.
Они поднялись наверх по лестнице, не доверяя лифту. Подняться нужно было всего на три коротких лестничных марша. Холл наверху тоже был пуст. Трия повела свой отряд к нужной двери, ключ от которой получила от агента. Дверь беззвучно открылась, и они вошли внутрь.
Шторы были опущены, освещение выключено, и в комнате царил полумрак. Спутники Трии встали у закрытой двери и вдоль боковых стен. Это был самый опасный момент: здесь Трии предстояло действовать самой.
Свет проникал снаружи сквозь узкие щели жалюзи южного окна. Трия различала смутные силуэты мебели, разглядела и кровать, на которой виднелась какая-то темная масса.
– Джедрик! – шепотом позвала Трия.
Ноги Трии коснулись мягкой ткани, сандалий, стоявших на полу.
– Джедрик?
Голенью Трия ощутила край кровати. Девушка подняла руку с пистолетом и протянула руку к темной куче, но это оказался всего лишь ком смятого постельного белья. Трия обернулась.
Дверь ванной комнаты была закрыта, из-под нее пробивалась узкая полоска света. Трия отбросила ногой одежду и сандалии, встала с одной стороны двери, а солдатам жестом приказала стать по другую сторону. Все это было проделано без малейшего шума.
Трия осторожно опустила ручку двери и рывком распахнула ее. Ванна была до краев заполнена водой, а в ней лицом вниз плавало тело. Рука безвольно висела на краю ванны. Темно-пурпурная рана виднелась за левым ухом мертвой женщины. Трия подняла голову убитой за волосы и посмотрела в лицо трупа, а потом медленно, стараясь не плеснуть водой, опустила голову обратно в воду. Это была ее агент, человек, на которого она целиком и полностью полагалась, готовя эту операцию. Смерть наступила от ритуального говачинского удара, оставившего темно-красную зияющую рану. Говачин ударом своего когтя оглушил жертву, а потом утопил ее? Или это всего лишь инсценировка говачинского ритуала?
Трия вдруг поняла, что операция провалилась, почувствовала неуверенность своих спутников. Она решила прямо из ванной связаться с Гаром, но чувство страха и отвращения пересилило. Она вышла из помещения, вернулась в спальню, раскрыла коммуникатор и нажала кнопку экстренного вызова.
– Центр, – услышала она напряженный голос.
Сама она изо всех сил старалась сохранить хладнокровие.
– Наш агент мертв.
Молчание. Она явственно представила себе, как все они там сгрудились вокруг приемника.
– На месте?
– Да, ее убили.
Послышался голос Гара:
– Этого не может быть. Я говорил с ней меньше часа назад. Она…
– Ее утопили в ванне, наполненной водой, – перебила его Трия. – Сначала ее ударили – чем-то острым по голове, за ухом.
Повисла тишина, очевидно, Гар пытался осмыслить происшедшее. Он чувствовал ту же неуверенность, что и Трия.
Девушка взглянула на своих спутников: они у дверей, держа оружие наготове. Да, если будет атака, она последует оттуда, из холла.
Канал связи оставался открытым, и теперь Трия слышала короткие отрывочные приказы, но понятны были лишь отдельные слова: «…отряд… не дайте… время…». Затем она отчетливо услышала: «Они заплатят за это!»
Интересно, кто заплатит, подумалось Трии.
Она попыталась заново оценить действия Джедрик.
По каналу связи снова раздался голос Гара:
– Есть ли непосредственная опасность?
– Не знаю, – неохотно призналась Трия.
– Оставайся там, где находишься. Мы высылаем подкрепление. Я поставлю в известность Броя.
Вот как, значит, смотрит на это Гар. Да, наверное, это единственный верный способ справиться с ситуацией. Джедрик перехитрила их. Нет смысла действовать в одиночку. Теперь надо работать по плану Броя.
Трия дрожала, отдавая приказы своим спутникам. Они приготовились дорого продать свои жизни в случае нападения, но Трия уже сомневалась, что последует атака. Это был еще один явный намек со стороны Джедрик. Правда, оставался сущий пустяк – разгадать его смысл.
Ментальность военного – это ментальность бандита и захватчика. Таким образом, все военное – это форма организованного бандитизма, в котором нет места обычной человеческой морали. Военный подход оправдывает убийство, насилие, разрушение и другие формы грабежа, которые принимаются за норму ведения войны. Если для военных действий отсутствует внешняя цель, то ментальность военного обращается против собственного гражданского населения с использованием того же арсенала оправданий бандитского поведения.
Макки, очнувшись от коммуникационного транса, понял, как он выглядел в глазах этого странного говачина, который возвышался над ним. Конечно, досадийский говачин принял его за больного: он трясся и что-то бормотал, а по лицу текли струйки пота. Макки сделал глубокий вдох.
– Нет, я не болен.
– Значит, вы зависимы?
Вспомнив, что досадийцы принимают массу веществ, вызывающих лекарственную зависимость, он хотел было согласиться, но передумал. Этот говачин чего доброго потребует у него поделиться наркотиком.
– Нет, я не зависимый, – сказал Макки. Он встал на ноги и осмотрелся. Солнце приблизилось к горизонту и было готово скрыться за переливающимся занавесом.
Единственное, что добавилось к пейзажу, – это гигантское транспортное средство, которое, изрыгая дым, стояло за спиной говачина. Сам говачин, не отрываясь, сосредоточенно изучал Макки. Макки невольно засомневался: кто это – враг или обещанный досадийский контакт? Люди Арича упоминали, что к месту контакта подъедет грузовик, но…
– Не больны и не под действием наркотика, – задумчиво произнес говачин. – Такое странное состояние бывает только у людей?
– Я был болен, но теперь выздоровел, – ответил Макки. – Я вышел из этого странного состояния.
– У вас часто бывают такие приступы?
– Между ними иногда проходят годы.
– Годы? Но что является причиной приступов?
– Я не знаю.
– Я… ах, да. – Говачин кивнул и вскинул подбородок. – Наверное, это божье наказание.
– Может быть.
– Но вы в этот момент были совершенно беззащитны.
Макки неопределенно пожал плечами. Пусть говачин делает какие угодно выводы.
– Вы не были уязвимы? – Почему-то это очень удивило говачина, и он добавил: – Меня зовут Бахранк. Наверное, мое появление – это самое лучшее, что могло с вами здесь произойти.
Бахранк. Да, это имя назвали ему люди Арича, когда говорили о его первом контакте на Досади.
– Меня зовут Макки.
– Вы соответствуете данному мне описанию, если не считать вашего странного состояния. Вы хотите еще что-то сказать?
Интересно, чего ждет от него Бахранк, подумал Макки. Предполагалось, что это будет просто контакт, после которого его передадут другим, более важным лицам. Наверняка у Арича есть свои компетентные агенты на Досади, и, наверное, Бахранк не был одним из них. Об этом говачине инструкторы отзывались недвусмысленно:
– Бахранк ничего не знает о нас. Будьте осторожны с ним и не говорите ничего лишнего. Вы окажетесь в большой опасности, если он узнает, что вы явились из-за Стены Бога.
Операторы люка перескока подтвердили это предостережение:
– Если досадиец раскроет ваше истинное лицо, то вам придется добираться до пункта назначения самостоятельно, и мы сильно сомневаемся, что вы сможете это сделать. Понимаете, мы мало чем сможем вам помочь после того, как высадим вас на Досади.
Видимо, Бахранк пришел к определенному решению, потому что кивнул головой и сказал:
– Джедрик ждет вас.
Это было еще одно имя, которое упоминали люди Арича.
– Это руководитель вашей ячейки. Ей сказали, что вы новый перебежчик с Окраины. Джедрик не знает о вашем истинном происхождении.
– Кто знает?
– Этого мы вам сказать не можем. Если вы не знаете чего-либо, значит, никто не сможет выжать из вас эту информацию. Уверяем вас, что Джедрик не принадлежит к числу наших агентов.
Макки не понравились такого рода предупреждения: «выжать из вас». Все как обычно: Бюро отправляет тебя в пасть тигру, но не говорит, насколько длинны его клыки.
Бахранк кивнул в сторону грузовика:
– Поехали?
Макки посмотрел на экипаж. Несомненно, это была военная машина, бронированная, со смотровыми щелями. Из башен торчали стволы орудий. Машина была приземистая и выглядела смертельно опасной. Об этом его предупреждали помощники Арича:
– Мы позаботились о том, чтобы в их распоряжении были только примитивные бронированные машины, пушки и относительно маломощные взрывчатые вещества. Правда, они достаточно изощренно пользуются даже таким допотопным оружием.
Бахранк еще раз посмотрел на броневик. Видимо, ему не терпелось уехать.
Макки с трудом подавил возникшее вдруг чувство тревоги. Во что он вляпался? Он чувствовал себя так, словно только что проснулся и понял, что скользит вниз по склону в бездонную пропасть, не имея возможности предотвратить падение. Это ощущение прошло, но оно заставило его содрогнуться. Он немного помедлил, продолжая разглядывать бронированное чудовище. Это был громадный механизм длиной шесть метров, на тяжелых гусеницах, в тени которых угадывались многочисленные колеса разных размеров. На корме машины стояла обычная антенна, ловившая сигналы расположенного под Небесным Занавесом генератора энергии, но был и вторичный двигатель, работавший за счет сжигания вонючего топлива. От двигателя шел едкий дым.