Многим известно, как часто «падают звезды» на исходе лета. Как правило, они вылетают из созвездия Персея — это Земля в течение примерно четырех недель проходит сквозь старый и потому сильно растянутый метеорный поток Персеид. В течение примерно недели этих метеоров довольно много. Максимум Персеид приходится примерно на 12 августа и обычно имеет острый «пик» продолжительностью полчаса-час, когда часовое число метеоров достигает юо. Доказано, что родоначальницей Персеид является комета Ю9Р/Свифта-Туттля. Метеоры этого потока успели довольно равномерно распределиться по эллипсу его орбиты, и потому не бывает годов, когда Персеиды вдруг демонстрируют резкий всплеск, известный как метеорный дождь.
Любопытно, что в древней Спарте, где совет старейшин отнюдь не стремился давать много воли царям, существовал сле
111
— Часть il — j
дующий обычай. Раз в год — и как раз в августе! — старейшины смотрели в небо, и, если видели падающую звезду, это означало, что какой-либо из царей (их было два) провинился перед богами. Надо очень постараться, чтобы не увидеть метеор августовской ночью. Лишь заступничество оракула и искупительные жертвы могли помочь несчастному монарху восстановить статус-кво...
Совсем иначе, чем Персеиды, ведут себя Леониды — метеорный поток из созвездия Льва с максимумом, обычно приходящимся на 18 ноября. Это молодой поток. В нем выделяются отдельные рои, извергнутые его прародительницей кометой 55Р/Темпеля-Туттля в разные (и вполне исторические) годы. Прогнозы прохождения Земли через тот или иной подобный рой обычно неточны, но иногда все-таки сбываются. Но в целом молодость Леонид почти всегда делает наблюдения этого потока малоинтересными. Лишь изредка, с периодом в 33 года, Земля проходит (и то не всегда) через самую гущу главного роя, и тогда случается не просто метеорный дождь, а прямо-таки ливень. Например, в 1966 году часовое число Леонид достигло 150 тысяч! В 1998-1999 годах метеоров было меньше — около 3000 в час на пике активности потока.
Всего известно около 8 о более или менее стабильных метеорных потоков и сотни сомнительных, обнаруженных неуверенно. Если вы заметите, что по меньшей мере 3 метеора вылетели из одной точки неба за время, не превышающее нескольких десятков минут, и если время наблюдения и радиант не совпадают ни с одним известным метеорным потоком, то речь может идти о новом метеорном потоке. Случалось и авторам этой книги наблюдать слабые незарегистрированные потоки, но нет в этом никакой особой чести и никакого серьезного астрономического открытия. Метеорных потоков великое множество. Лишь малая часть их имеет орбиты, пересекающие орбиту Земли, да еще их орбиты сильно подвержены возмущениям со стороны планет. Вполне возможно, что орбита, например, Леонид изменится настолько, что этот метеорный поток вообще перестанет наблюдаться. Возможно и обратное: гравитационные силы так изме
112
— Ближайшие окрестности —
нят орбиту какого-нибудь богатого потока, о котором мы сейчас не имеем ни малейшего понятия, что Земля ежегодно станет проходить сквозь него и мы будем любоваться великолепным зрелищем.
Все метеоры сгорают в атмосфере — обычно на высотах от 120 до 90 км. Особо яркие метеоры принято называть болидами. Некоторые метеорные потоки богаты болидами. Наблюдаются — и часто — метеоры, не связанные с потоками. Такие метеоры, называемые спорадическими, могут быть как остатками комет, так и каменной крошкой, образующейся при столкновении астероидов. Случается, что достаточно крупный обломок не успевает сгореть в атмосфере и выпадает на Землю в виде метеорита. Однако земной поверхности достигает лишь ничтожная доля из примерно юо т метеоритного вещества, выпадающего на нашу планету ежедневно.
Количество пыли, доставляемой кометами из внешних областей Солнечной системы во внутренние, не увеличивается со временем, и виновны в этом не только планеты, с которыми сталкиваются пылинки. Пылевые частицы постепенно выпадают на Солнце под действием эффекта Пойнтинга-Робертсона, заключающегося в торможении орбитального движения частиц солнечным светом. Подвержены этому главным образом самые мелкие пылинки.
Сколько всего метеорных потоков в Солнечной системе?
Не знаем. Ясно только, что очень много. Серьезной опасности для космических аппаратов они не представляют — от пылинок защитит обшивка, а вероятность встречи с камешком, не говоря уже о глыбе, очень невелика. Но мы можем наблюдать метеорный поток лишь тогда, когда он встречается с иным космическим телом, лучше с Землей.
Впрочем, возможны варианты. В ночь на 18 ноября 1999 года несколько американских исследователей метеоров, разочарованные тем, что ожидаемое время максимума Леонид неблагоприятно для астрономов США, попытались зафиксировать вспышки от падения метеоров на темную сторону Луны. Разумеется, речь
ИЗ
— Часть II — f
/
не шла о метеорном следе — там, где нет атмосферы, метеору просто не в чем гореть. Песчинка или малый камешек, называемый метеорным телом, столкнувшись с поверхностью Луны на скорости порядка у о км/с, мгновенно обратится в облачко раскаленного газа. Со стороны это событие должно выглядеть как короткая вспышка. Вопрос был только в том, удастся ли ее зафиксировать.
Удалось. Сразу несколько наблюдателей — любителей и профессионалов — сообщили о вспышках на Луне, а трем из них удалось снять вспышки на видеокамеру. Всего было зафиксировано минимум 6 вспышек, яркость наибольшей составила примерно Зт. Покадровый просмотр показал, что эта вспышка видна и на двух соседних кадрах. Разумеется, выбитые этими метеорными частицами мини-кратеры не видны с Земли ни в какой телескоп, но они могут быть идентифицированы путем сравнения старых и новых снимков лунной поверхности, сделанных космическими аппаратами.
Не правда ли хорошо, что атмосфера Земли достаточно плотна? Если бы все метеорные тела массивнее, скажем, од г достигали земной поверхности, то жить на нашей планете было бы психологически неуютно. Можете подсчитать сами, во сколько раз кинетическая энергия такого метеорного тела при типичной для метеоров скорости 40 км/с превысит энергию винтовочной пули. И пусть из-за разреженности метеорных потоков вероятность гибели человека от попадания метеора все равно осталась бы очень низкой — сознание того, что в любой момент метеор может «ни за что, ни про что» прекратить существование любого человека, отравило бы жизнь.
А впрочем, может быть, и нет. Живем же мы в мире, где машины регулярно давят пешеходов, и не особенно паникуем из-за этого.
«Прах комет» — так называют метеорные потоки популяризаторы астрономии, заодно констатируя тот факт, что кометы склонны разрушаться. Но то, что произошло с кометой Шумейкеров-Леви в июле 1994 года, потрясло астрономиче
114
ский мир. Известные ловцы комет К. и Ю. Шумейкеры совместно с Д. Леви открыли эту комету уже после того, как она прошла на крайне малом расстоянии от Юпитера. Такого рода «близкие контакты» с планетой-гигантом нередко оканчиваются для комет плачевно. В данном конкретном случае — очень плачевно. Во-первых, комета перешла с гелиоцентрической на весьма сильно вытянутую околоюпитерианскую орбиту. Во-вторых, приливные силы со стороны Юпитера разорвали ее солидное 20-км ядро на 22 (как минимум) фрагмента, каждый из которых выглядел самостоятельной кометой с комой, а многие и с хорошо выраженными хвостами. Вытянувшись по орбите, эти осколки образовали этакий «кометный поезд». Но это было только началом драматического финала жизни злосчастной кометы.
Через два года после рокового прохождения близ Юпитера фрагменты кометы Шумейкеров-Леви, совершившие один орбитальный виток, посыпались на планету-гигант. Один кометный осколок за другим падал в облачные слои Юпитера, и всякий раз падение сопровождалось колоссальным взрывом, обнажавшим глубокие слои юпитерианской атмосферы. Астрономы едва не кусали локти — ведь все взрывы произошли на невидимой с Земли стороне Юпитера! И лишь когда Юпитер повернулся «нужной» стороной к нам (напомним, что эта планета вращается очень быстро, делая полный оборот менее чем за 10 часов), стали видны «пробоины» в облачном слое в виде округлых темных пятен.
Очень уж большого научного значения это событие не имело, однако заставило в очередной раз задуматься: а что, если бы такой казус случился не с Юпитером, а с Землей?
Великий насмешник Джонатан Свифт писал в «Путешествиях Гулливера»: «Когда лапутянин встречается утром со знакомым, то первым его вопросом бывает: как поживает Солнце, какой вид оно имело при заходе и восходе и есть ли надежда избежать столкновения с приближающейся кометой? Такие разговоры они способны вести с тем же увлечением, с каким дети слушают страшные рассказы о духах и привидениях: жадно им внимая, они от страха не решаются ложиться спать».
Надо сознаться: наука, мало-помалу вытеснив из сознания значительной части людей страхи мистического свойства, нашла, что предложить взамен! Дальнейшая «раскрутка» реальных либо мифических ужасов уже на совести лиц, спекулирующих авторитетом науки. «Астероидная опасность» с увлечением расписывается журналистами, понимающими в этой теме примерно столько же, сколько кашалот в фигурном катании, и старательно муссируется в околонаучных телепередачах с участием «известных специалистов по данной проблеме». Нередко эти «научные» комментарии напоминают реплику Красавиной из пьесы А.Н. Островского: «Да говорят еще, какая-то комета ли, планида ли идет; так ученые в митроскоп смотрели на небо и рассчитали по цифрам, в который день и в котором часу она на Землю сядет».
Попробуем разобраться. Достаточно беглого взгляда на Луну в телескоп или подзорную трубу, чтобы убедиться в том, что наш естественный спутник в течение своего существования сталкивался с астероидами не раз и не десять. Вся поверхность Луны
116
испещрена следами этих столкновений; количество кратеров поперечником свыше Ю км почти достигает полутора тысяч. Десятки кратеров имеют диаметр свыше юо км. Нередко на дне крупных лунных кратеров можно видеть кратеры меньших размеров, образовавшиеся позднее и наглядно опровергающие поверье, будто бы снаряд в старую воронку не падает, или два кратера примерно равной величины, накладывающиеся один на другой. Лишенная атмосферы и текущей воды, Луна, в отличие от Земли, превосходно сохраняет следы космических соударений на протяжении миллиардов лет.