Полный гордыни, Вивекаианда провозглашает:
"Атеист тот, кто не верит в себя". {Боши Сен передал мне смелые слова, ярко характеризующие религию Вивекананды, если бы от него потребовали благочестивого приятия, подобно христианам, здешнего человеческого ада ради потустороннего рая:
"Я не верю в такого Бога, который дал бы мне вечный рай и не мог бы дать хлеба здесь на земле".
Никогда не нужно забывать о бесстрашии глубоко верующего Индуса, по отношению к Богу. Запад, который любит рисовать себе Индию как нечто пассивное, в действительности сам бесконечно более пассивен в отношениях с Божеством. Если, как верит индусский Ведантизм, Бог – во мне, почему я должен принимать все мерзости мира? От меня зависит их устранить.}
Но он добавляет:
"Эта вера в себя означает веру во всех. Ибо ты – все. Любовь к себе значит любовь ко всем. Ибо "все" и "ты" – есть одно!" {Практическая Веданта, I.}
И эта мысль – основа всей этики.
"Единство - пробный камень истины. Все, что ведет к Единству, - истина. Любовь есть истина, а ненависть - нет: ибо ее работа ведет к множественности, она - сила разделяющая..."
Здесь на первое место выступает любовь. {Интеллект отходит здесь на второй план. "Интеллект необходим, но лишь для того, чтоб очищать путь; он - полисмен на нашей дороге". Но дорога оставалась бы пустой, если бы по ней не протекал поток любви. И Ведантист цитирует Подражание Иисусу Христу.} Но любовь здесь – поток, идущий из сердца, приток крови, без которой все члены тела оказались бы парализованными. Любовь здесь – еще и Сила.
Итак, в основе всего лежит Сила. Божественная Сила. Она во всех, Она во всем. Она – в центре сферы и на всех точках окружности. И от центра к окружности она передается по всем радиусам. Кто возвращается и погружается в фокус, исходит из него в пламени. Кто сосредоточивается, должен отхлынуть вновь с удесятеренной силой. Кто осуществляет, созерцая, будет осуществлять, действуя. {И здесь христианская мистика приходит к тем же результатам. Достигнув вершины единения с Богом, душа обретает наибольшую свободу, чтобы направить все остальные свои способности к жизни без ущерба для какой-либо из них. Одним из самых ярких примеров этого совершенного самообладания служит турэнка XVII в., наша французская Святая Тереза, мадам Мартэн – Мария Воплощения, которой аббат Бремон посвятил лучшие страницы (полтома) своей монументальной Литературной Истории религиозного чувства во Франции (т. IV, см. в особенности гл. V: Интенсивная жизнь мистиков). Эта могучая душа, которая в рамках строгого христианства прошла, подобно Рамакришне, различные этапы мистического единения: чувствительность, любовь, разум (до самых высоких интуиции ума), вновь спускается к практическому действию, не теряя ни на минуту соприкосновения с Богом, которого она постигла. Она говорит о себе:
"Совершается божественный договор между Богом и душою путем самого тесного союза, какой только можно вообразить… Если человек имеет серьезные обязанности, она несет их, не переставая переживать то, что совершает в нем Бог. Это даже дает ему облегчение, ибо, когда внешние чувства заняты и нашли применение, душа становится свободнее… Это третье состояние пассивной молитвы-наиболее возвышенное… Чувства в нем настолько свободны, что душа, достигнувшая его, может, не рассеиваясь, действовать в той области, которая предписана ей внешними условиями… Бог сияет в глубине души..."
А ее сын, Дом Клавдий, который также был святым, пишет:
"Как внешние занятия не прерывали в ней внутреннего единения, так и внутреннее единение не мешало внешним занятиям. Никогда Марфа и Мария не оказывались в большем согласии, и созерцание одной не было ни в какой мере помехой для деятельности другой..."
Я самым настоятельным образом призываю моих индийских друзей (но пусть и европейские мои друзья воспользуются этим призывом, ибо в большинстве они не знают этих сокровищ!) внимательно изучить эти изумительные тексты. Я думаю, что ни у одного мистика столь совершенный психологический анализ не был объединен с такой силой глубокой интуиции, как у этой мещанки с берегов Луары, жившей во время Людовика XIII.}И то и другое связывается. Ибо бог – это все. Кто живет в Боге, будет жить для всех. {Как сказал теперешний настоятель Матха в Белуре, великий Шива-нанда, в своей речи, которую он произнес как председатель на первом собрании Матха и Миссии Рамакришны (1 апреля 1926 г.): "Если высшее просвещение имеет целью стереть все различия между душой индивидуальной и Душой вселенской, если его идеал - установить полное тождество между ее собственным Я и вездесущим Брахманом, - то из этого следует само собою, что внешний духовный опыт (начинающего) необходимо должен вести его к состоянию высшего посвящения себя - благу всех. Перешагнув через ограничения этой вселенной, которые являются следствием незнания, он приносит последнюю божественную жертву, обнимая вселенную".}
Так, путем постоянного странствования между бесконечным Я совершенного знания и Я, подразумеваемым в Игре Майи, мы поддерживаем единение всех жизненных сил. Мы восстановили, в лоне созерцания, все необходимые силы – любви и труда, веры и радости действия – в рамке наших дней. Н" каждое из наших деяний отныне переложено в тон вечности. В лоне интенсивного действия царит вечное спокойствие. {Ср. Гиту, которой руководится здесь Практическая Веданта, I.} Таким образом Дух принимает участие в битвах жизни и парит в то же время над схваткой. Осуществлено высшее равновесие – идеал Гиты и идеал Гераклита!
.
IV
Равновесие и синтез - эти два слова характеризуют конструктивный гений Вивекананды. Все пути духа: четыре объединенные иоги, отречение и служение, искусство, наука, религия и действие, от самого духовного до самого практического. Каждый из путей, которым он учит, имеет свои пределы. Но сам он их перешел. Он охватывает их все. На своей квадриге он держит вожжи четырех путей истины: любви, разума, труда, силы. По всем четырем он одновременно приближается к Единству. Это – полная гармония энергии человека.
Но пламенный ум Различителя не нашел бы ее формулы, если бы сна на его глазах не была осуществлена в гармонической личности Рамакришны. Божественный учитель истинктивно разрешил все диссонансы жизни в одном аккорде, богатом и красочном, как у Моцарта – Музыке Сфер. И вот почему вся деятельность, вся работа великого ученика протекает под знаком Рамакришны.
"Приспело время родиться тому, кто объединит в одном теле блистательный ум Шанкары и безграничное сердце Гайтании, - тот, кто увидит во всякой религии один Действующий дух и во всяком существе одного Бога; тот, чье сердце могло бы обнять всех бедных, слабых и париев, всех притесненных в Индии и вне Индии; тот, чей мощный разум сочетает все соперничающие мысли в Индии и вне Индии и породит всеобщую гармонию… Приспело время. Этот человек родился, и я имел счастье сидеть у его ног… Он пришел, живой дух Упанишад, завершение индийских мудрецов, мудрец, которого ждет наше время… Гармония..." {Лекция об "Индийских мудрецах". Ср. Лекции о "Веданте и индийской жизни" (по возвращении из Америки), о "Веданте во всех фазах" (Калькутта), несколько выражений из которых я включил в основной текст.}
Эту Гармонию, которая расцвела в одном избранном существе и которой наслаждались немногие, Вивекананда захотел распространить на всю Индию, на весь мир. В этом и состояло его смелое новшество… Он не дал, может быть, ни одной новой идеи: есть ли хоть одна идея, которой не родила бы Индия, которой не снесла бы за долгий ряд веков неутомимая муравьиная царица!.. Но эти муравьи не строили муравейника. Все эти разрозненные мысли казались несовместимыми. В Рамакришне они образовали симфонию. И тайна их божественного порядка открылась Вивекаианде. {"…Мне было дано жить с человеком, который был столь же горячим дуалистом, как и адваитистом, столь же пламенным Бхактой, как и Джнанином. Живя с ним, я понял впервые Упанишады и Писания, подведя под них более прочные основы. И я увидел, что они не противоречат друг другу. Я увидел во всех этих текстах, что идеи дуализма завершались грандиозным расцветом в духе адваитизма. Я постиг гармонию, скрытую за каждым из верований Индии, и необходимость двух толкований – подобно геоцентрическому и гелиоцентрическому в астрономии…" ("О Веданте и индийской жизни". Ср. Веданта во всех фазах").
Это – осуществление подлинного идеала Вед: "Истина одна, но ее называют различными именами".} Он поставил себе целью воздвигнуть на этой груде золота Город – "Civitas Dei - Град Человека".
Ему пришлось строить одновременно и город и души его обитателей.
По признанию индийских последователей своего учения, он приложил к своим построениям дисциплину и организацию сил современного Запада, а также буддийскую организованность древней Индии.
Он наметил плат учреждения ордена, центральный Матхкоторого, материнская ячейка, "представляла бы" на протяжении будущих веков "физическое тело Рамакришны". {Это – подлинные выражения, приводимые настоятелем Матха Шиванандой. Видно, насколько они близки к представлениям христианской церкви.}
Этот Матх установлен был с двоякой целью – показать людям средства, "чтобы достигнуть своего собственного освобождения, а также чтобы вооружиться для содействия прогрессу всего мира и улучшению всех его условии, - и то и другое - по образцу и по путям, указанным Рамакришной". Другой Матх должен был преследовать ту же цель для женщин. Оба они должны были распространиться на весь мир. Ибо путешествия Свами и его космополитическое образование убедили его в единстве стремлении и нужд человечества в настоящее время. Ему казалось, что пришел час вернуться к древней миссии