Звездолет создавал собственную внутреннюю гравитацию, создавая «вверх», «вниз» и переходы между ними в любом направлении, подходящем для цели, от места к месту. Результатом стала эшеровская путаница коридоров, шахт, пересекающихся плоскостей и пространств, а также поверхностей, которые служили стенами здесь, полом там и где-то еще, изогнутых, чтобы трансформироваться из одного в другое. То, что раньше было внизу, могло неожиданно появиться над головой без ощущения вращения, и через все это потоки Ганимина переносились по открытым конвейерным шахтам на направленных токах гравитационного поля — скорее, как невидимые лифты, пересекающие корабль во всех направлениях. Хант и Данчеккер уже видели подобные вещи раньше, но остальные вокруг них останавливались и смотрели в недоумении.
«Ну, Крис, вот мы снова», — сказал Хант, оглядываясь по сторонам. «Но это будет гораздо быстрее, чем в прошлый раз».
«И немного комфортнее, когда мы туда доберемся», — пробормотала Сэнди Холмс слегка ошеломленным голосом, пытаясь все это осознать. Она была с ними в миссии ЮНСА «Юпитер-5». Когда они присоединились к этому кораблю, до того, как он покинул лунную орбиту, их путешествие длилось шесть месяцев, а жилье, ожидавшее на другом конце, представляло собой тесные помещения в подповерхностной части научной базы, расположенной на ледяных покровах Ганимеда, с постоянной вибрацией машин и постоянным запахом горячего масла.
«Да», — согласился Данчеккер. «И я помню, что был непреклонен в конце этой авантюры, что больше никогда не ступлю ногой внутрь этих приспособлений». Он вздохнул. «Однако, проектировщики, ответственные за это достижение, по-видимому, принадлежали к другой школе, нежели их наземные коллеги, чьи пределы воображения, как можно предположить, были установлены опытом работы с подводными лодками и танками».
«И это позволит вам оказаться намного, намного быстрее», — напомнил ему Хант.
«Хм, вот это да».
Данкан Уотт быстро подсчитал в уме. «На самом деле, где-то в семьдесят миллионов раз быстрее», — сказал он. Ему было тридцать два года, у него был румяный, энергичный цвет лица и густые, иссиня-черные волосы. У него была грубая внешность, которая заставляла Ханта думать, что он больше подходит для футбольного поля или боксерского ринга, чем для лаборатории математической физики.
Рядом с Дунканом находились мужчина и женщина, сопровождавшие группу подростков, которые в тот момент замерли в благоговении. «Это уникальный момент в истории вселенной», — пробормотал мужчина, приблизившись на шаг и кивнув головой, чтобы указать на своих подопечных. «Это первый раз, когда вся эта компания одновременно затихла».
Дункан ухмыльнулся. «Кто они?» — спросил он.
«Класс десятиклассников отправляется на каникулы. Я до сих пор не уверен, как это произошло. Кто-то в школе выдвинул эту идею в качестве шутки, и ганимейцы сказали: конечно, без проблем. Самая чертова вещь, о которой я когда-либо слышал».
Затем ВИСАР сказал Ханту: «Вас ждет приемная комиссия». По изменению выражения лица Данчеккера Хант понял, что ВИСАР тоже с ним разговаривает.
«Где?» — спросил Хант.
«Двое офицеров стоят чуть левее вас».
Хант огляделся и увидел, что туриенцев, на которых ВИСАР указал, уже двигаются вперед. Миллионы лет, которые разделили ганимцев Минервы, как типично для дополнения Шапьерона, от туриенцев, создали видимые различия. Несмотря на одинаковую общую модель, туриецы были темнее, почти черными, более стройными и в среднем немного ниже ростом. Двое, которые ждали, были одеты в свободные зеленые туники, каждый с украшением в виде халтера из искусно сплетенных металлических нитей, свисающих с обеих сторон от шеи до талии.
«Доктор Хант? Профессор Данчеккер?» — спросил один из них.
«Это мы», — подтвердил Хант.
«Меня зовут Калор, а это Мерглис. Мы здесь от имени капитана Фитома, чтобы приветствовать вас на борту «Вишну».
«Мне показалось уместным лично поприветствовать вас», — пояснил другой.
Они пожали друг другу руки — земной обычай стал общепринятым. Хант представил Сэнди и Дункана.
«Капитан передает вам свои наилучшие пожелания», — сообщил им Калор. «Он знает, что вы приехали на Евлен для изучения ганимской науки. Если кто-либо из специалистов Вишну может оказать помощь во время нашего короткого путешествия, считайте, что они в вашем распоряжении».
«Очень любезно с его стороны», — ответил Данчеккер. «Передайте нашу благодарность. Мы обязательно учтем его предложение».
«Вы также приглашены осмотреть командный центр, когда мы отправимся в путь», — сказал Калор. «Но сейчас там немного неспокойно, и я уверен, вы это оцените».
«Когда удобно. Да, мы бы очень этого хотели», — ответил Хант.
«А нас тоже пригласили?» — с надеждой спросила Сэнди.
«Но это естественно», — сказал ей Калор.
«Я думаю, мы выбираем правильных людей, с которыми отправляемся в путешествие», — сказал Дункан.
«Сейчас мы отведем вас в секцию, которая зарезервирована для размещения терранов», — сказал Калор. «Поскольку похоже, что терраны станут постоянными пассажирами в этих поездках, мы делаем ее постоянной особенностью корабля».
Он подвел их к платформе, выступающей в широкое, вытянутое пространство, ниже той области, которую они только что пересекли, перекрытое через определенные интервалы секциями переборок, которые светились внутренним янтарным светом, и разделяющееся слева, справа, сверху и снизу на более мелкие туннели и шахты, расходящиеся во всех направлениях.
Сэнди неуверенно посмотрела на платформу, пока Калор жестикулировал. «Что мне делать?» — спросила она.
«Чтобы сесть на трубу куда угодно, просто заберитесь на борт», — сказал Мерглис. «VISAR доставит вас к выбранному вами месту назначения». Сказав это, он сошел с платформы и повис на невидимой подушке силы.
«Это не может быть проще», — сказал Калор, снова жестикулируя.
«Именно то, что нам нужно под Нью-Йорком», — сказал ей Хант.
Сэнди перевел дух, затем пожал плечами и последовал за Мерглисом, который парил в нескольких футах от платформы, ожидая их. Один за другим остальные сделали то же самое, а Калор замыкал шествие, и через несколько секунд они обнаружили, что их несет в лабиринт как группу, достаточно близко друг к другу, чтобы они могли легко разговаривать. Поле удобно сформировалось вокруг их тел. Они вошли в широкую вертикальную шахту, окруженную многоярусными галереями, которая каким-то образом превратилась в проспект сияющих стен и огромных окон того, что, казалось, было магазинами всех видов, развлекательными центрами, офисами и заведениями общественного питания. Это больше напоминало закрытую городскую улицу, чем что-либо, что Хант когда-либо представлял себе как магистраль внутри космического корабля. Затем они вышли на более крупное открытое пространство, похожее на площадь, но трехмерное, с залами и этажами, расходящимися во всех углах, и он полностью потерял то немногое чувство направления, которое ему удалось сохранить. Подобно бушмену, пытающемуся покорить современный город, он не обладал концептуальными способностями для интерпретации геометрии.
Но когда группа прибыла в терранскую часть корабля, они обнаружили, что планировка там ограничивалась одной узнаваемой плоскостью, где «верх» был верхом и оставался таким, и все ходили. Там были успокаивающе знакомые спальные каюты, кафетерий, смоделированный по образцу помещений на кораблях миссии UNSA, и общая столовая с баром и барменом в белой куртке. А стулья, столы и другие приспособления были сделаны в человеческих пропорциях, а не ганимских.
У каждого пассажира была личная каюта, расположенная вдоль коридора недалеко от столовой и состоящая из спальни, гостиной с роботизированной кухней и ванной комнаты. «Я надеюсь, что они будут достаточно комфортны для двух дней», — сказал Калор, показывая Ханту его каюту.
«Они будут чувствовать себя комфортно в течение нескольких месяцев», — заверил его Хант.
«Очень хорошо. Тогда мы свяжемся с вами позже, чтобы вы познакомились с капитаном Фитомом и его командой. Есть ли что-то еще, что мы можем сделать в это время?»
«Я так не думаю... правда, Крис?» Хант посмотрел на Дэнчеккера.
«Нет-нет, есть некоторое оборудование, которое мы возьмем с собой. Но я полагаю, что если оно еще не все прибыло, то сейчас с этим мало что можно сделать».
«Если что-то придумаете, просто дайте знать VISAR», — сказал Калор. Он повернулся к Данчеккеру. «Ваша каюта здесь, профессор».
Дверь закрылась, оставив Ханта одного, чтобы распаковать немногочисленные предметы ручной клади и осмотреть окрестности. Номер был просторным и удобным. Халат и тапочки были предоставлены. На столе стояло блюдо с фруктами, в том числе какие-то странные формы, которые Хант не распознал как земные, какие-то похожие на конфеты смеси и коробка его обычной марки сигарет.
«Нечего пить, VISAR?» — пробормотал он, выбирая одну из сигарет. «Тц, тц. Обслуживание хромает. Я бы ожидал, как минимум, упаковку из шести бутылок Coors и бутылку Black Label».
«В холодном отсеке, под автоповаром», — ответил ВИСАР. Хант вздохнул. Как обычно, ганимийцы все продумали.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Хант все еще был в своей каюте чуть больше часа спустя, сосредоточенно изучая английский перевод вводного текста Ганима о свойствах i-пространства. В области за границей перехода, представленной отверстием входного порта, обычные отношения времени и пространства были перевернуты: вместо трех пространственных измерений и однонаправленного измерения времени существовали три временных измерения, в которых можно было свободно перемещаться, и одно пространственное направление, вдоль которого движение могло быть только односторонним. Хант все еще пытался представить себе, что это могло бы означать, когда VISAR сообщил ему, что шаттл TWA с Западного побережья пристыковался. Вскоре после этого Джина позвонила, чтобы сказать, что она на борту «Вишну». VISAR представил ее как голову и плечи, наложенные на визуальную систему Ханта на фоне каюты.