а, — и у них большой...» Автобус внезапно замедлил ход. «Скажи, что это? Что там происходит, Пит?»
Впереди движение в замешательстве останавливалось и отступало назад, машины останавливались в беспорядке по всем углам полос. Выше был еще один уровень движения; эти машины проезжали через сложную развязку въездов-выездов и эстакад. Машины впереди были сгруппированы вокруг двухполосной съездной дороги, которая оставляла главную магистраль в нисходящей кривой, пролетая высоко над непосредственными окрестностями и поддерживаемая тонкими пилонами с одной стороны, а затем она резко останавливалась на рваном краю в воздухе. Фигуры вылезали из машин и скапливались вдоль ограждения, размахивая руками и указывая вниз.
Лебански переместился в переднюю часть автобуса, что-то бормоча водителю и жестикулируя рукой. Водитель, который ничего не делал, так как машина сама ехала из Гирбейна, включил ручное управление и съехал на обочину, пробираясь сквозь другие остановившиеся машины. «Похоже, произошла какая-то авария», — бросил Лебански, когда остальные столпились у окон. «Боже, посмотрите на это! Там целый кусок обрушился!»
Когда микроавтобус приблизился к ограждению, они увидели под собой обломки целого пролета того, что предположительно было мостом, с остатками по крайней мере двух раздавленных под ним транспортных средств. Но это был не единственный ущерб. Падая, мост качнулся вбок и разрушил две опорные колонны главной магистрали, в результате чего часть внутренней полосы оторвалась. Она висел, прогнувшись и перекосившись, выступая в пространство, как палуба корабля, разломившегося надвое. В дальнем конце провисшей секции, которая тянулась примерно на двести футов, грузовик развернулся и остановился, приземлившись, на краю, а его передняя часть фактически нависла над обрывом. В него врезалось меньшее транспортное средство. За ним, ненадежно пристроившись на краю прорехи, где полоса отходила от главной дороги, на пятнадцать футов или больше выше, стояло другое, знакомое на вид транспортное средство с его нелепой, выпуклой, розовой рубкой посредине и яркими зелеными полосами.
«Это тот самый титькомобиль, который был в космопорту», — пробормотал Коберг, глядя вперед и быстро осматривая окрестности.
«О, Боже! Эти дети!» — ахнула Сэнди.
«Какие дети?» — выстрелил в нее Коберг. Лебански что-то крикнул водителю. Автобус остановился.
«Наши — с Земли», — пробормотал Сэнди. «Они были на Вишну. Кучка школьников из Флориды».
«Они остановились где-то в городе», — сказал Хант.
Что-то поддалось, и нависающий участок дороги упал еще на два фута. Грузовик, балансировавший на краю, заметно накренился. Из толпы, собравшейся снаружи, раздались крики. Две фигуры выбрались из кабины грузовика и начали пробираться обратно, двигаясь неловко и неуверенно на наклонной поверхности. Еще один вывалился из машины, которая врезалась в грузовик. Кто-то еще внутри машины, похоже, пострадал. Сзади раздался визг сирен, когда машина с мигалками проехала по обочине. Она остановилась позади микроавтобуса и извергла людей в желтых туниках и белых фуражках, предположительно, полицейских.
Коберг вылез и вступил с ними в схватку. Они были возбуждены и дико махали руками. Коберг, казалось, пытался их успокоить. В передней части микроавтобуса Лебански управлял панелью рядом с водителем и разговаривал с лицом, которое появилось на экране.
Дорога еще больше просела, грузовик накренился и перевернулся. Вся конструкция под микроавтобусом содрогнулась, а крики снаружи почти заглушили звук столкновения. Розовый автобус пытался сдать назад, но его шары не получали достаточного сцепления с покоробленными, наклонными поверхностями, и он неуправляемо скользил из стороны в сторону, как в сугробе.
«Этот идиот паникует!» — закричал Хант. «Он обрушит всю эту чертову штуковину! Остановите его! Выведите оттуда этих детей! Выведите их!»
Коберг отпустил полицию нетерпеливым взмахом руки и побежал вниз, чтобы взять на себя ответственность. Лицо, с которым разговаривал Лебански, на переднем плане, судя по звуку, тоже было американцем. «А как еще это выглядит?» — услышал его голос Хант.
«Повсюду фиолетовые уроды», — ответил Лебански. «Все может случиться. Полиция здесь, но, похоже, у нас есть некоторые хлопья. Митч спустился, чтобы остановить придурка в автобусе, но ему понадобится помощь».
«Оставайтесь там с ним», — сказало лицо на экране. «Хешак и Му могут вернуть сюда людей из UNSA. Свяжитесь со мной снова, когда все будет под контролем».
«Роджер». Лебански выключил устройство и обменялся несколькими словами с двумя евленцами, которые кивнули. Он вернулся вдоль автобуса и вылез через дверь, которую Коберг оставил открытой. Двое из полицейских в желтой форме снаружи немедленно начали тыкать в него и размахивать руками. Лебански показал значок и крикнул им, затем указал на микроавтобус, в котором находилась группа UNSA, и другие машины, блокирующие ее путь обратно на проезжую часть. Полицейские запнулись, затем кивнули и бросились прочь, чтобы начать расчищать путь. Другие полицейские тем временем бегали взад и вперед среди уже возбужденной толпы и, казалось, приносили больше вреда, чем пользы. Над всем этим, на заднем плане, раздался голос Коберга, рычащего на водителя розового автобуса.
Лебански просунул голову обратно в дверь. «Это все, что нужно. В одной из машин под всем этим хламом внизу был их заместитель начальника полиции. Слушай, здесь все будет безумно. Эти двое парней отвезут тебя в PAC. Увидимся, когда приедем». Не дожидаясь ответа, он захлопнул дверь и ударил в бок, чтобы водитель уехал. Впереди один из полицейских махнул им рукой, давая знак двигаться дальше.
«Я думаю, что он остановился», — сказал Сэнди, заглядывая в заднее окно. «Да, остановился. Некоторые дети сейчас выходят».
«В любом случае, это облегчение», — сказал Данчеккер, который все это время молчал.
«Экскурсовод ничего об этом не говорил», — пробормотал Дункан. Это была рефлекторная попытка проявить браваду. Он был заметно бледен.
Вокруг них сооружения и здания Шибана смыкались и сливались в единую монолитную композицию уровней и кварталов, пронизанных проспектами и транспортными путями, а шоссе превращалось в огромный туннель, врезающийся в сам город.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Ничего нельзя было сделать, сказал себе Хант. Несчастные случаи случаются. Что бы ни случилось со школьной вечеринкой, все в чужих руках. Он ничего не мог сделать, кроме как ждать новостей, когда они доберутся до места назначения. Он сосредоточился на том, чтобы впитать в себя сцены снаружи, и попытался выкинуть это из головы на время. Молчание остальных в автобусе подсказало ему, что они боролись с теми же чувствами.
Но вскоре стало очевидно, что они еще не оставили все свои трудности позади. Когда они проезжали огороженную площадь фасадов окон, пересекаемых пешеходными дорожками на нескольких уровнях, они увидели впереди суматоху, включающую толпу людей в пурпурном, высыпавших на дорогу и заставивших автомобили остановиться. Один из сопровождающих из Евленеса подал команду на панель монитора автомобиля, и автобус съехал по скользкому пандусу, чтобы выбрать другой маршрут.
«Что теперь?» — пробормотал Хант с тревогой.
«Вы не думаете, что это все может быть для нас?» — сказал Дункан.
Но дальше по нижнему маршруту толпа становилась гуще, толкалась, выкрикивала лозунги и блокировала проход, не обращая внимания на гудящие гудки и проклятия пассажиров застрявших автомобилей. Микроавтобусу снова пришлось свернуть, на этот раз в переулок, окруженный магазинами и дверными проемами. Но после еще нескольких зигзагообразных поворотов по лабиринту, в который превращалась та часть города, в которой они сейчас находились, они снова оказались на митинге. На этот раз пробраться было некуда. Перекресток, на котором они остановились, был забит демонстрантами, некоторые несли транспаранты, остальные взялись за руки, чтобы сформировать сплошную фалангу скандирующих рядов. Поток людей сомкнулся вокруг, в то время как другие автомобили, которые следовали за ними, перекрыли любой выход позади.
Дункан встал и с тревогой посмотрел в боковое окно. «Еще одна группа идет по улице, на этот раз зеленые», — пробормотал он.
«Лучше оставаться внутри машины», — произнёс Данчеккер, решительно сжимая портфель на колене.
«Я не уверен», — сказал Дункан. «Мне кажется, что у нас могут возникнуть проблемы с побегом».
Евленцы, очевидно, согласились. Один из них несколько раз ткнул пальцем в сторону, куда ехал автобус. «PAC, туда. Недалеко», — сказал он. «А теперь лучше идите пешком. Это плохие новости».
Хант кивнул. «Пошли». Данчеккер колебался еще секунду, затем согласился.
Они выбрались в толпу. Что именно кричали, было загадкой, поскольку все было на еврейском языке. Один из сопровождающих шел впереди, толкаясь и толкаясь локтями, чтобы протиснуться, а другой замыкал шествие. Но, несмотря на попытки группы держаться вместе, приливы и отливы вокруг них разделяли их. Данчеккер и Сэнди умудрялись держаться поближе к лидеру; но между ними и Хантом образовался разрыв, а затем еще один между Хантом и тем местом, где находился Дункан с другими еврейскими, которых обоих уносило в сторону.
«Туда!» — крикнул тот, что был рядом с Дунканом, указывая поднятой рукой на лестницу на дальней стороне перекрестка, ведущую к системе обзорных галерей и проходов. «Направляйтесь к лестнице…» Он исчез в водовороте людей, и остаток его слов утонул в реве голосов.
Кто-то отступил назад к Ханту и наступил ему на подъем, причинив боль, в то же время размахивая рукой, которая попала Ханту по губам. Хант оттолкнул его. Мужчина столкнулся с другим, и они оба упали. Затем группа людей, толкавших с другой стороны, заставила Ханта растянуться на них обоих.
В этот момент на одном из верхних уровней появилась группа с зелеными полумесяцами на флагах и осыпала марширующих пурпурных листовками, и началось столпотворение. Пока Хант пытался встать на ноги, все вокруг него бросились вперед, словно движимые общим инстинктом. Он поднялся на одно колено и начал выпрямляться, после чего толстая женщина в красно-черном комбинезоне врезалась в него и снова сбила с ног. Она споткнулась и тяжело упала на колени рядом с ним, пронзительно выкрикивая что-то, чего он не понял. Он снова попытался подняться, но она вцепилась ему в воротник, используя его как опору, чтобы подтянуться.