«Почему вас это интересует?» — Мюррей внезапно стал уклончивым.
«Начинает казаться, что заговоры и игры за власть евленцев не закончились с Федерацией», — ответил Хант. «Есть какая-то схема, в которой участвует другая фракция, и назревающая проблема — часть ее. Избавление от Обайина могло быть подготовительным шагом. Он очень сотрудничал с ганимианцами».
«Блин, я думал, ты какой-то ученый. Что это за наука такая?»
«Такой, который не хочет, чтобы ганимейцы вышвырнули отсюда». Хант указал в сторону двери. «Посмотрите, в каком беспорядке находится эта планета. Она давно должна была летать на собственных звездолетах. Вместо этого она ждет подачек с Туриена. Те же силы, которые сдерживали нашу науку две тысячи лет, перегруппировываются на Джевлене. Это то, что мы пытаемся предотвратить. И это касается и вас, Мюррей, потому что как только общество становится репрессивным, все формы независимости подавляются. А это совсем не пойдет на пользу вашей сфере деятельности».
«Мне нравится то, что говорит Вик, Мюррей», — сказал Никси.
Но Мюррей покачал головой. «Извините, я не могу помочь. Я ничего не знаю». Его голос был резким, а лицо деревянным. Он лгал, Хант мог это сказать. Хант мог либо противостоять ему и рисковать оттолкнуть то, что могло оказаться ценным контактом, не предъявив ничего; или он мог позволить этому вопросу идти своим чередом и дать Мюррею время подумать. Он внутренне вздохнул.
«Но вы дадите мне знать, если что-нибудь услышите?»
"Конечно."
Никси с тревогой посмотрел на стол, но ничего не сказал.
«Было еще кое-что», — сказал Хант. «Расскажите мне что-нибудь об этих аятоллах».
Никси понял, как ZORAC перевел это слово, но Мюррей выглядел озадаченным. «Эти что?»
«Лидеры культа — психи, которые сеют эти толпы, вроде Аюльты».
Никси снабдил Мюррея термином на еврейском языке, который ZORAC вернул как «пробуждающие».
«Что ты хочешь узнать о них?» Мюррей, казалось, расслабился, сменив тему, и слушал, как Хант суммировал то, что он узнал от Гарута и Шиохина. Манера поведения Никси стала странно тихой, когда она последовала за ним.
Когда Хант закончил, Мюррей выглядел виноватым — на этот раз искренне. «Это увлекательно», — сказал он. «И я действительно хотел бы помочь. Но вы знаете обо всем этом больше, чем я».
«Вы здесь уже шесть месяцев».
Мюррей беспомощно развел руками. «Чёрт, я никогда не заводил разговоров о таких вещах с евреями. Ты видел, на каком уровне была наша коммуникация до этого момента, когда ты мне об этом рассказал». Он махнул рукой в сторону панели. «В любом случае, у них больше незакрученных винтов, чем в наборе для самостоятельной сборки Эйфелевой башни. Почему ты о них заботишься?»
«Мы думаем, что Эубелеус и его Ось также могут быть замешаны», — сказал Хант.
«Но он не будет здесь долго. Они все отправляются на эту другую планету, куда-то, как ее там называют. Это было во всех новостях. Они уже отправляют первую партию зеленых фанаток на орбиту из Гирбейна».
«Это меня тоже озадачило», — признал Хант. «Ладно, может, это не он конкретно. Но я убежден, что где-то есть связь с культами».
Мюррей мог только развести руками и покачать головой. «Извините, док, но, как я уже сказал, похоже, вы уже знаете о них больше, чем я. Что еще я могу вам рассказать?»
Они еще некоторое время говорили о странных вещах, но ничего полезного не вышло. В конце концов Хант встал и объявил, что ему пора возвращаться.
«Береги себя, Вик. Увидимся», — сказал Мюррей, провожая его до двери.
Хант направился обратно в сторону PAC, далеко не удовлетворенный результатами своей вылазки. Он прошел по шумным улицам, заставленным киосками с безделушками и безделушками, и пересек площадь в основном закрытых фасадов. Пройдя там, он поднялся по движущейся лестнице, которая не была — она была на ремонте с того дня, как он приехал. На тротуарах сидели на корточках безразличные люди, а дальше — очередь, которой вручали что-то похожее на продуктовые наборы из задней части трейлера. Его донимали дети с отсутствующими лицами, хлопочущие за подачки, которые могли бы изучать Евклида или Ньютона, Баха или Магеллана — или как там назывались их эквиваленты в Евлене, если бы они у них когда-либо были.
Он остановился на углу, чтобы посмотреть на кричаще одетую группу, неистово танцующую под каким-то опьянением под бессмысленную, грохочущую музыку, ревущий из открытой двери, где другие, казалось, упали. Кто-то выкрикивал непристойности в их адрес из окна неподалеку. Хант стоял и безутешно смотрел, пытаясь составить себе представление о том, что он собирается делать с оставшейся частью дня.
Его слегка дернули за рукав. Он повернул голову. Это был Никси.
«Я говорю, что надо идти на работу сейчас, так что можно поймать Вика», — сказала она. «Мы сейчас куда-нибудь пойдем, да?» По крайней мере, она накинула поверх своего топа накидку.
Хант вздохнул. «Никси, ты никогда не сдаешься? Нет, спасибо. Не сегодня».
«Ничего страшного. Я знаю хорошее место». Она настойчиво потянула.
Хант покачал головой. «Нет. Ни хрена, понял? Милая девчонка, но отвали».
«Ты не понимаешь. Мы просто разговариваем. Иди туда, где есть говорящая машина, Евлен, поговори по-террански».
«О». Хант отстранился и посмотрел на нее. Она была серьезна на этот раз, не улыбаясь. Он кивнул. «Ладно. Пошли».
Она взяла его под руку, когда они пошли. «Сюда. Я показываю. Место, где я много времени провожу».
Они вошли в коридор из дверей и витрин, многие из которых были закрыты ставнями, ведущий на улицу. С другого его конца они пересекли заваленную мусором площадь в другой проход, окруженный парой баров, какой-то галереей развлечений и другими разнообразными дверными проемами. Еще два поворота привели их в более широкий вестибюль, с одной стороны которого был вход в то, что выглядело как вестибюль дешевого отеля. С одной стороны стоял стол, а слева и справа от унылого зала за ним, где два или три человека сидели на выцветших стульях среди разной мебели, находились двери нескольких лифтов. Каким-то образом приемная машина даже умудрилась передать вид насмешливого презрения, когда клиент подъехал к столу со своей проституткой.
«Не посмотри на меня, если я заплачу», — пробормотал Никси. Хант дал ей карту, которую ему выдали в PAC для покрытия непредвиденных расходов. Она открыла крышку машины и провела картой по считывающей головке. Ничего не произошло. Никси пробормотала что-то похожее на ругательство и нажала кнопку. Подождав, наверное, полминуты, она выкрикнула поток евленских ругательств оскорбительным голосом и несколько раз ткнула в кнопку. Из двери возле стола, ворча, вышел клерк, которому нужно было побриться и надеть чистую рубашку. Никси отдал ему карту, и между ними продолжался вспыльчивый обмен мнениями, пока карта считывалась в другое устройство, запись транзакции копировалась, а карта возвращалась. Наконец служащий извлек из внутренностей неработающего приемного устройства небольшой диск — предположительно, закодированный ключ от номера, — сказал Никси что-то, прозвучавшее с сарказмом и, как показалось Ханту, относившееся к нему, и поплелся обратно через дверь, через которую вышел.
Они поднялись на одном из лифтов на несколько этажей и нашли комнату за углом дальше по коридору. Никси коснулся диском пластины, и они вошли. Комната была безразличной, как и все остальное место. Там было фальшивое окно с графической имитацией необычной ландшафтной сцены, часть которого не функционировала и была затемнена. Никси подошел к панели связи над встроенным блоком напротив двуспальной кровати, активировал ее и дал команду на еврейском языке включить переводчик.
«Хотите выпить?» — спросила она Ханта. «В любом случае, первый идет вместе с комнатой».
"Почему нет?"
«Что-нибудь конкретное?»
«Я предоставлю это вам».
«Хаус, пару колант с острым льдом, негазированных», — сказала Никси. Из диспенсера у шеф-повара, когда она подошла к нему, доносились грохот и скрежет. «Не сердись на Мюррея за осторожность», — бросила она через плечо. «Люди, с которыми связан Баумер, не любят, когда их нос суют в их дела. И они могут быть отвратительными».
«Значит, вы его знаете», — сказал Хант.
«Вы узнаете, что происходит. И в Шибане не так уж много терранцев. Люди говорят».
«Так кто же эти люди, с которыми он связался?» — спросил Хант, садясь в кресло у окна и доставая сигареты.
«Из того, что говорит Мюррей, они есть на Земле: люди, которые поставляют вещи, которые востребованы, но которые незаконны. Он делал то же самое с химическими препаратами».
«Вы имеете в виду черный рынок?»
«Так ты это называешь? Ладно».
«Я думал, что такие вещи здесь не происходят всерьез», — сказал Хант. «Там не так уж много противозаконного».
«Но изменения, произошедшие в последнее время, дали результаты». Никси повернулась, держа в руках два стакана. Она подошла, чтобы вручить Ханту один из них, и с любопытством подняла пачку сигарет с подоконника фальшивого окна. «Могу ли я попробовать один из них?»
"Вперед, продолжать."
Никси выбрала одну и наклонилась вперед, чтобы позволить Ханту прикурить. «Это то, что вы называете табаком, верно?»
"Да."
Она подошла к кровати и села, закинув ноги и откинувшись на спинку кровати. «Давайте посмотрим, понимаю ли я то, что Мюррей называет спросом и предложением. Когда вы делаете что-то незаконное, цена растет, не так ли? Мюррей сказал, что правительство США принесло ему кучу денег — я никогда не понимала, почему, ведь они пытались отобрать их у него... Но в любом случае, когда люди не могут делать то, что они хотят, другие люди становятся богаче. Так это работает?»
«Это не должно быть так, но…» — Хант пожал плечами. «Ну да, я полагаю, что так оно чаще всего и получается».
Никси махнул сигаретой. «Это мягко… приятно ударяет. Ударяет по горлу».
«Не все виды. Некоторые бренды снимают подкладку».