«Очевидно», — сухо прокомментировал Хант.
Данчеккер все еще хмурился. «Но как?» — потребовал он. «Как такое возможно?»
«На данном этапе я не знаю», — признался Шилохин. «Все, что я могу сказать, это то, что на каком-то глубоком уровне разум Никси работает совершенно иначе, чем наш. И все же на более высоких уровнях, связанных с чувствами и ближе к сознанию, он должен быть практически таким же, как у любого другого человека — в противном случае VISAR не смог бы взаимодействовать с ними. У меня нет объяснения. Это почти как если бы это была смесь двух разумов, одного человеческого, а другого — я не знаю. В некотором смысле это как если бы она была сознательным продолжением самой машины... совершенно не похоже ни на что, с чем мы когда-либо сталкивались».
Данчеккер посмотрел на Ханта. «Однако она признает, что во всех остальных аспектах у нее нет никакой интуитивной склонности к тому, что мы считаем самыми элементарными научными принципами. Что вы об этом думаете?»
Хант беспомощно развел руками и покачал головой.
Данчеккер снова перевел взгляд на Никси, которая непринужденно разлеглась, подперев подбородок рукой и вытянув один палец вдоль лица, с интересом следя за разговором. «У тебя есть какая-то картина того, что происходит внутри VISAR?» — спросил он ее. «Можешь ли ты вообще описать это какими-либо терминами?»
«Не совсем», — ответил Никси, говоря через ZORAC. «Я просто знаю, что делать. Я не могу объяснить, как».
«Не больше, чем ребенок может объяснить физику плавания или езды на велосипеде», — сказала Хант. «Она просто чувствует это инстинктивно».
«Как давно у вас есть эта способность?» — спросил Данчеккер.
«У меня это всегда было», — ответил Никси.
Данчеккер посмотрел искоса. «Но это же неправильно, конечно. Разве это не то, что человек вашего типа приобретает внезапно, после резкой трансформации личности, о которой мы слышали?»
«Ты все еще не понимаешь», — сказал Никси. «У всех, откуда я родом, это есть. Они такими рождаются. Это у таких, как ты, этого нет».
«А я?» — вставил Хант.
«Да. И Шилохин. Все вы».
«Могут ли такие люди, как мы, приобрести его?» — спросил Шиохин.
«Да — преобразившись таким же образом. Будучи захваченным».
«Захвачен чем?»
«Аятоллы — такие, как я. Те, кого мы называем пробуждающими. Мы приносим с собой способность».
Данчеккер глубоко вздохнул и бросил на Ханта настороженный взгляд. «Вы говорите, что на самом деле перенимаете личность кого-то другого? Это то, что вы сделали?»
Никси кивнул. "Да, именно так. Мы не, как вы говорите, "одержимые". Мы на самом деле владельцы".
«Каким же был оригинальный Nixie?» — спросил Хант.
«Не знаю. Я никогда не была ею. По словам людей, она казалась возбужденной и не очень умной».
Трое ученых обменялись взглядами, которые, казалось, говорили одно и то же. Общей чертой аятолл, как предполагалось, были их замешательство и неуверенность; но Никси производила впечатление собранной, последовательной и полностью владеющей собой. Либо Хант действительно нашла исключение из тенденции, с силой стойкости и стойкостью, большей, чем у большинства, либо она зашла слишком далеко, чтобы сомневаться. Проблема была в том, чтобы сказать, что именно.
«Давайте вернемся к тому, что вы имеете в виду, когда говорите о таких людях, как мы», — предложил Данчеккер. «Что именно представляют собой такие люди, как „мы“?»
«Люди, которые отсюда», — ответил Никси.
«Ты имеешь в виду Евлен? Но я не с Евлена. Вик и я с Земли. Шиохин от Бога, я не знаю, Минервы, я полагаю».
«Нет, это не имеет значения. Я имел в виду из этого... мира, вселенной, как хотите это называйте».
Выражение лица Данчеккера стало напряженным. «Вы хотите сказать, что вы пришли из какого-то другого мира и переняли личность кого-то из этого мира?»
Никси энергично кивнул. «Да. Да, именно так, точно».
«Давайте будем реалистами», — сказал Данчеккер. «Эти разные миры на самом деле не существуют как физические сущности. Разве ваш способ говорить не является на самом деле символическим способом обозначения достижения того, что некоторые люди считают высшим состоянием сознания? Вы всегда были тем же самым «я». Но личность, которой это «я» когда-то обладало, претерпела глубокие изменения, и вы чувствуете, как будто вы переродились в нового человека. Похожие термины и способы описания духовного пробуждения распространены среди многих религий и систем умственной подготовки, с которыми мы знакомы на Земле».
Но Никси был непреклонен. «Нет, это другое место».
«Где?» — спросил ее Шилохин.
"Я не знаю."
Наступило короткое, осторожное молчание трех человек, размышляющих, как сформулировать деликатный вопрос. «Итак, как вы сюда попали?» — наконец спросил Хант.
«Нужно уметь плыть по течению жизни».
Данчеккер со вздохом отвел взгляд, и Хант почти мог слышать, как он стонал про себя. Вот и все, подумал Хант. Но не было другого выбора, кроме как продолжать. «Каковы течения жизни?» — спросил он.
«Подводные течения бытия, которые текут из высшего плана через материальный мир. Они исходят от звезд и притягиваются небесными спиралями, принося голоса и видения из мира запредельного».
«Ты имеешь в виду, что достигаешь этого силой разума, ты это говоришь?» — предложил Шилохин, переняв прежнюю тактику Данчеккера. «Оно существует внутри тебя?»
«Нет», — настаивала Никси. «Снаружи. Это реально». Она махнула рукой. «Оглянитесь вокруг. Разве это не реально, то, что мы видим вокруг нас?»
Хант уставился, все еще не в силах понять. «Это мир за пределами?»
«И вы — его обитатели. Наша цель — научиться течь по потокам мысли и появиться здесь. Это то, что я сделал».
«Тогда как ты здесь оказался?» — спросил Шилохон. «Ты имеешь в виду, что когда-то ты был в этом другом… «внутреннем» мире, и вдруг обнаружил, что ты Никси, в этом? Ты понятия не имел, как ты здесь оказался. Это то, что ты нам говоришь?»
«Не совсем», — сказал Никси. «Это должно быть через муфту. Выйти можно только через муфту».
Хант покачал головой. «Соединитель в VISAR?» — спросил он.
«Нет». Никси посмотрел на него так, словно это должно было быть очевидно. «В JEVEX!»
Хант откинулся назад, ошеломленный. Голова Данчеккера резко повернулась, чтобы снова посмотреть на нее, как у птицы. Невозможные мысли пришли в голову Ханту. «Разумеется, это не мог быть сам JEVEX», — запротестовал он. «Мы же не говорим о чем-то вроде того, что только что произошло с VISAR?»
Шилохин задумалась на мгновение, затем твердо произнесла: «Нет. Внутреннее представление реальности VISAR совсем не похоже на наше собственное. Оно развило другую модель мира, совершенно несовместимую. Как вы только что слышали, оно даже не разделяет наше восприятие физического пространства. Такая сущность никогда не могла бы находиться в нервной системе человека. Если это место действительно существует, откуда, по словам Никси, она пришла, то, по крайней мере, оно будет иметь основные геометрические и пространственные свойства, общие с тем, что мы сами признаем. Другими словами, оно существует в пространстве, каким мы его знаем». Она сделала паузу, как будто не решаясь озвучить намек. «Но как кто-то может на самом деле путешествовать из другого места через нейронный соединитель, я не могу, прямо сейчас, даже предположить».
Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, в дверях комнаты появился Дел Каллен. Он выглядел обеспокоенным. «Ее там нет», — сказал он, обращаясь к Ханту. Каллен ушел, чтобы позвонить Джине в Geerbaine Best Western, так как они ожидали услышать от нее последнее слово от Баумера. «Она не заходила вчера вечером, и они не получали никаких сообщений. Баумера тоже не видели со вчерашнего дня. Снаружи было много неприятностей. Мне это не нравится».
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Джина сидела на стене рядом с Баумером, ела сэндвич с гринилом и потягивала горячий, резкий на вкус напиток, который выдавал себя за кофе. Затем она легла на спину, уставившись в странный потолок.
Переход был таким резким и таким дезориентирующим. Она не осознавала ничего из того, что произошло между ними, даже не чувствовала, что время прошло. Это было так, как будто кусок был отрезан от записывающей ленты в ее голове, а концы аккуратно склеены снова.
Должно быть, несколько минут она лежала, перегруппировывая свои разбросанные мысли и тщетно пытаясь выудить хоть каплю воспоминаний из пробела во впечатлениях. Но ничего не было. Ее цепочка воспоминаний была похожа на след самописных часов, которые отключились, а затем снова заработали некоторое время спустя, после того, что могло, судя по всей информации, которой она располагала, быть мгновением или годом.
Она подняла голову и увидела, что она все еще одета так же, как и была; она лежала на кушетке, укрытая до пояса легким одеялом. Комната была теплой и чистой, обставленной просто стульями, столом, шкафом и туалетным столиком, и украшенной несколькими странно стилизованными украшениями и несколькими картинами на стенах. Это было больше похоже на то, что могло быть свободной комнатой в любом частном доме, чем на больницу.
Но был след запаха, пронизывающего это место, который предполагал, если что, своего рода благовония. Она не могла обнаружить никаких признаков какой-либо травмы, и пришла к выводу, что она не была в аварии. Следовательно, ее амнезия была вызвана намеренно; кто-то не хотел, чтобы она знала, где она была или как она туда попала.
Что говорит о том, что она, вероятно, была заключенной.
Она попыталась пошевелиться и обнаружила, что нет никаких ограничений. Но когда она встала и пересекла комнату, чтобы попробовать дверь, она оказалась заперта. Она повернулась, чтобы снова осмотреть окрестности, и заметила стандартную панель связи Jevlenese у кушетки, похожую на ту, что она видела в офисе Баумера. «ZORAC, ты там?» — громко сказала она импульсивно. «Ты меня слышишь?» Ответа не было. «Канал пятьдесят шесть. Активировать канал пятьдесят шесть». Ничего. Она вернулась к кушетке и села, чтобы попытаться что-то сделать с ручным управлением панели, но безрезультатно. Поразмысли