«Мы не знали, был ли JEVEX тем же самым», — сказала Джина. Она снова нахмурилась. Затем, как будто не совсем удовлетворившись этим, добавила: «Было важно знать, что задумал Баумер, верно?»
Сэнди еще мгновение смотрела на нее, а затем, не получив поддержки от Ханта и Каллена, она с сомнением кивнула. «Ладно».
Джина продолжила. «Мы пошли в место, куда можно было попасть через проход из переулка. Там было темно, все делалось украдкой — как вы себе представляете, когда речь идет о нелегальных барах. Внутри было что-то вроде гостиной и бара. А сзади были все эти нейросцепные кабинки…»
Хант и остальные решили не усложнять вопрос, говоря что-либо об истории Никси. Джина продолжила точно описывать то, что почти наверняка было Гондолой, где они нашли Баумера; и так же почти наверняка, не было бы смысла пытаться получить подтверждение, поскольку никто там ничего не знал. Как Хант видел сам, вся операция была организована так, чтобы сохранить анонимность. Не видеть вещи было частью бизнеса.
«И он был прав», — заключила Джина. «Я не могу это описать. Эта машина может создавать в твоей голове целые реальности, неотличимые от настоящих, которые на самом деле являются твоими собственными творениями, только ты об этом не знаешь. Это сверхъестественно-полностью захватывающе. Я понимаю, как это может вызвать привыкание. Думаю, я просто увлеклась и потеряла счет времени. В конце концов я пришла в себя, ушла и вернулась сюда. Остальное ты знаешь».
«Боймер все еще был там, когда вы ушли?» — спросил Каллен.
«Не знаю. Я не смог ничего донести до руководства. Не думаю, что они бы мне сказали».
Они все переглянулись. Кажется, это было все. «Ну, тебе, вероятно, нужно больше отдыха, чем ты думаешь», — сказал Каллен Джине. «Не беспокойся о возвращении в Best West. Мы найдем тебе номер в жилом секторе здесь, в PAC, чтобы ты освежилась и опустила голову. Увидимся позже».
«Думаю, ты права», — согласилась Джина. «У меня такое чувство, будто голову пропустили через блендер».
Она описала некоторые возможности JEVEX, пока доедала свой сэндвич, повторила то, что они уже слышали от Данчеккера, что это кажется ей более чем вероятным объяснением того, что сбило Jevlenese с рельсов. Затем она отправилась в жилой сектор. Сэнди пошла с ней.
«Чего я не понимаю», — сказал Хант Каллену, когда они остались одни, — «так это почему они позволили Баумеру раскрыть ей этот бизнес JEVEX, когда они должны были знать, что она общается с нами и ганимианцами. Если это такой большой секрет, с такими большими деньгами, зачем показывать ей это?»
«Я задавался тем же вопросом». Каллен опустился на один из лабораторных стульев и потер подбородок. «Если только...» Он посмотрел на Ханта. «Это зависит от того, о ком вы говорите. Ичена управляют сцепками. Это те, кто проиграет, если движение будет перекрыто. Но предположим, что Баумер также работает на политическую группу, связанную с культами. Это не те люди. Понимаете, о чем я? Позволить Баумеру выглядеть как очередной наркоман, болтающий о том, где он берет свои дозы, было бы хорошим способом скрыть его политические связи».
Хант достал сигарету и задумался, пока закуривал. «Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь. Немного грязный трюк, но это другие парни, которые поймают любой ответ. Но в то же время это заметает любые следы, ведущие к ним». Он откинулся на спинку кресла и уставился на сделанные им заметки. «Как думаешь, это может быть Эубелей и Ось?» — спросил он.
«Думаю, это может быть так, хотя он, кажется, больше заинтересован в том, чтобы собрать свой обоз в Гирбейне, чтобы они могли отправиться и найти новый мир. И его главный напарник там с ним. Знаешь что, Вик, я даже начинаю думать, что этот их трюк с Уттаном может быть настоящим». Каллен сцепил руки за головой и повернул табурет ногой, пока не посмотрел на Ханта. «Но одно можно сказать наверняка: Баумер нам ничего не скажет».
«Думаю, нет», — со вздохом согласился Хант, убирая зажигалку в карман.
В номере в жилой части PAC Джина вытерлась теплым воздухом в душе, расчесала волосы и поплелась обратно в спальню, чтобы с благодарностью скользнуть между гладкими, пахнущими чистотой простынями. Это было намного более изнурительно, чем ее эксперимент с VISAR. Или, может быть, все в целом просто настигло ее.
Выключив свет, она перебрала в памяти то, что сказал генерал Шоу в комнате в другой части Шибана, куда ее привел контакт, ожидавший, когда она вышла из кабинок. Она не сказала Ханту и Каллену ничего, чего не должна была сказать. Шоу, должно быть, тоже тайно прибыл на борт «Вишну», подумала она. Она не ожидала увидеть его снова до своего возвращения на Землю — если вообще ожидала — после встречи с ним на брифинге с Колдуэллом, когда она приняла задание. Она помнила это довольно отчетливо по какой-то причине — как будто это произошло вчера.
Казалось излишне осторожным, что ей не позволили ввести в картину таких людей, как Хант и Гарут, о том, что у евленцев есть хорошо размещенный шпион где-то внутри PAC; но генерал был непреклонен. Она задавалась вопросом, был ли Баумер внедрен в Евлен в качестве инсайдера каким-то агентством, частью которого был генерал Шоу. Весьма вероятно, что часть общей картины, которой обладала Баумер, была не больше ее собственной.
Но, конечно, происходило гораздо больше, чем она знала, и это имело межпланетное значение. Единственным мудрым решением было просто забыть вопросы и следовать приказам.
Что касается Баумера, то не было никаких выводов, кроме того, что он полностью сумасшедший. Его способность узнавать даже самые простые знакомые вещи, казалось, полностью исчезла. Стены и двери, фурнитура и обстановка комнаты в медицинском учреждении, где он содержался, все из которых были обычными, казалось, приводили его в замешательство. Он часами исследовал поверхности пальцами и бормотал себе под нос, возясь с такими простыми устройствами, как защелка на ящике или ручка, лежащая на столе. Он не проявил никакого понимания чего-либо более продвинутого, например, сенсорных элементов управления панели COM, и не пытался управлять ими так, как они были задуманы. И любой механизм, каким бы простым он ни был, казалось, вызывал у него смесь удивления и ужаса. Однажды он просидел на полу почти час с мусорным баком, крышка которого открывалась ножной педалью, снова и снова нажимая на рычаг. И прошло почти столько же времени, прежде чем он даже приблизился к весам, стоявшим на одной стороне комнаты.
Он не то чтобы забыл, для чего нужны вещи; скорее, он потерял ссылки, с которыми их можно было бы связать. Казалось, вся его концептуальная структура изменилась — или была заменена другой.
Он все еще мог говорить, но ничего из того, что он говорил, не имело смысла. То немногое, что он говорил, было бессвязной тирадой о том, что его лишили «сил», и он постоянно делал знаки и жесты, как будто собирался наложить заклинания. Когда другие обращались к нему, он, казалось, понимал слова, но был слишком дезориентирован страхом и замешательством, чтобы отвечать связно. Терранские медики и ганимейские психологи не могли объяснить.
Но Никси это сделал.
«Вот что имеют в виду евленцы, когда говорят о пробуждении кого-то», — сказала она. «Вот как приходят аятоллы. Человек, который существует внутри своего тела, уже не тот. Это другой, кто был перенесен сюда из Иного Мира. Как и я».
И то, что она сказала, действительно, казалось правдой. Ведь, за исключением его способности говорить, его произвольных двигательных рефлексов — и даже они были неустойчивыми, хотя Никси сказал, что это пройдет — и бессознательных регуляторных функций, которые поддерживал его мозг, все в его нервной системе, что когда-то вносило вклад в личность Ганса Баумера, по-видимому, было полностью уничтожено.
«И вы говорите, что это происходит только с теми, кто подключен к JEVEX?» — спросил Шиохин Никси в одном из медицинских кабинетов, куда они удалились вместе с Хантом и Данчеккером, чтобы оценить состояние Баумера после наблюдения за ним.
"Всегда."
«Это было правдой в вашем случае?» — спросил Данчеккер. «Вы — или, должен я сказать, человек, чью личность вы приняли, — были в паре, когда это произошло?»
«Я не помню», — ответил Никси. «Я долгое время был слишком сбит с толку, чтобы понять, что произошло. Но это то, что мне сказали другие».
Данчеккер переводил взгляд с одного на другого из присутствующих с выражением «я же говорил тебе», которое было внешне неохотным, в то время как блеск за его очками говорил, что он наслаждается каждой минутой. Наконец он сказал: «Что, я думаю, скорее подтверждает мою гипотезу. Это состояние представляет собой глубокое психическое расстройство, вызванное взаимодействием между глубинными процессами в человеческой нервной системе и неподходящей инопланетной технологией, которая была адаптирована из чего-то, что никогда не было предназначено для сопряжения с ней». Он снял очки и достал носовой платок, чтобы протереть их. «Извини, Вик, но тебе действительно нужно отказаться от этой Фантасмагории, которую ты так полюбил».
«Нет, это реально», — настаивал Никси.
«Я уверен, что это совершенно убедительно», — признал Данчеккер, одарив ее высокомерной улыбкой. Он повернулся к Ханту и Шилохину. «Все это — выдумка JEVEX».
«Такая же внутренне непротиворечивая, как физика, которую VISAR считывал из воспоминаний Никси?» Хант покачал головой. «У людей, о которых мы говорим, нет концептуальных основ. Они никогда не смогли бы создать ничего подобного».
Данчеккер оскалил зубы. «Нет. А вот JEVEX мог!»
Шилохин перевела взгляд с Данчеккера на Ханта и обратно. У Ханта возникло ощущение, что она возвращается к мысли профессора. «Вы утверждаете, что JEVEX создал для них всех одну и ту же искусственную реальность?»
«Я говорил это с самого начала».
«Почему он должен это делать?»
«А, это еще один вопрос, ответ на который, несомненно, появится теперь, когда мы, похоже, движемся в правильном направлении», — сказал Данчеккер.