ахматной партии попросили что-то сказать о предыдущей игре, сыгранной фигурами.
Все, что можно было сказать наверняка, это то, что с некоторого времени после того, как они покинули PAC с Баумером — которое нельзя было точно определить, поскольку больше не было возможности сравнить историю Джины с его историей, чтобы установить, где они расходились — и до некоторого времени до того, как она вернулась в PAC, произошло что-то, отличающееся от того, что она помнила. И это, вероятно, все, что когда-либо станет известно. Но если где-то и существовал убедительный указатель на организацию, которую искал Каллен, то именно там он и был спрятан.
Затем Калазар, от имени Туриенско-Терранского совместного политического совета по Джевлену, официально уведомил Гарута, что активно рассматривается возможность прекращения опеки Ганимеи над Джевленом. Никто не обвинял Гарута или его коллег из Шапьерона, которые, как с готовностью признал Калазар, предприняли великолепную попытку в невозможных обстоятельствах выполнить задачу, проблемы которой были сильно недооценены.
«Мы должны признать, что наше совершенно иное происхождение и темперамент, который они нам дают, не позволяют нам понять эту расу, не говоря уже о том, чтобы руководить ее делами», — сказал Калазар. «Вся история наших собственных отношений с еврейцами была недостаточной, чтобы научить нас тому, что должно было быть очевидным. Поэтому мы примем совет тех, чье восприятие было сформировано лучшим наставником».
Что было самым прямым признанием того, что отныне политика JPC будет определяться людьми, а турийцы фактически одобрят все, что они решат. После этого ввод оккупационных сил Террана станет лишь вопросом времени.
Примерно через час после того, как Гарут объявил новость, Хант, Каллен, Данчеккер, удрученный Гарут и Шилохин собрались в офисе Гарута. Колдуэлл, который подтвердил, никого не удивив, что генерал Шоу — вымысел, присоединился из Годдарда, появившись на экране по связи через VISAR и ZORAC.
Был еще один последний момент, который Хант мог придумать, чтобы попытаться остановить события. «Каковы шансы, Грегг, — спросил он, — что ты каким-то образом вернешься в JPC через UNSA и попробуешь заставить их придержать это? Я имею в виду, ты же видишь, с какими силами мы здесь сталкиваемся: беспорядки на улицах, убийства, похищения и редактирование сознания, смертоносные чипы в головах людей. И Делл убежден, что он действительно близок к этому. Ему просто нужен еще один перерыв. Если эта команда сейчас выйдет, мы многое потеряем».
«Весь этот шаг Эубелеуса — прикрытие для чего-то», — вставил Каллен. «Он не собирается в Уттан выращивать маргаритки в каком-то терраформированном монастыре. Если бы мы могли заставить JPC как-то отложить это, я бы чувствовал себя намного спокойнее».
«Но почему он ушел в столь критический момент?» — задался вопросом Данчеккер. «Как Уттан может быть важнее, если его замыслы как-то связаны с Евленом?»
«Вот что я и говорю, нам нужно выяснить», — ответил Каллен. Затем Колдуэлл сказал с экрана: «Вы не упускаете из виду один маленький момент?»
«Что?» — спросил Хант.
Рука мелькнула перед изображением шершавого, жестковолосого лица. «Я сидел здесь и слушал все эти разговоры о том, крив этот Эубелеус или прям, и что он планирует сделать на Уттане. И все это очень интересно. Но есть одна мелочь: я пока не услышал ни одного доказательства, которое бы доказывало, что он имел какое-то отношение к тому, о чем вы говорите». Остальные повернулись, чтобы обменяться взглядами друг с другом. Колдуэлл продолжил. «Все, что мы знаем, что он сделал, это предложил забрать большую часть проблемы за световые годы от места происшествия. Это очень мило, и это то, что видит JPC». Он снова сделал жест. «Ничто не связывает его с тем, что беспокоит Делла. Есть только три свидетеля, которые могли бы дать ему положительный ответ, но ни один из них не годится. Фейн мертва; запись с девушки Марин была стерта начисто; а Баумер — идиот, который бормочет. Видите мою проблему? Если целью Эбелеуса была маскировка, то он хорошо справился. У меня нет ни одного твердого факта, чтобы вернуться через UNSA, пытаясь притормозить JPC. Мне тоже не нравится это ощущение, но я не могу поднимать шум на таком уровне на основе того, что у нас есть. Просто нет дела».
И он был прав, признал Хант, откидываясь на спинку сиденья. Политика была делом Колдуэлла. Он знал систему. Если он начал раскачивать лодку, потому что ему не нравилось ощущение вещей, а потом оказалось, что у него нет никаких конкретных подтверждений, то никто не обратил бы внимания, когда он что-то нашел.
Тяжелая тишина овладела комнатой. Гарут встал и подошел к окну, чтобы посмотреть на полуразрушенные башни Шибана. Как город, он разваливался; но он развил в себе странную, необъяснимую привязанность к нему. Возможно, это было как-то связано с тем, что это было первое место, которое хоть как-то стало похоже на дом с тех пор, как Шапьерон покинул Минерву. Если бы его оставили отвечать за него, он бы не стал вносить никаких внезапных или радикальных изменений, решил он. Он бы оставил его в покое, позволив ему искать и развивать собственные решения в своем собственном темпе. Он обнаружил, что именно такие изменения всегда сохраняются. Стоящие перемены.
«И у меня все еще есть ощущение, что мы были так близки», — сказал он вслух.
После этого Хант зашел в номер Джины, чтобы сообщить ей новости и узнать, как идут дела.
«И когда вы это прочитаете, Грегг может оказаться прав», — сказал он ей. «Эубелеус может и не иметь к этому никакого отношения. Мы не можем предъявить никаких обвинений JPC. Любой младший юрист, чье имя еще не высохло на двери, может сделать из этого фарш».
Джина покачала головой. «Наверняка должен быть какой-то способ продвинуться дальше».
«Возможно, это правда, но вряд ли конструктивно».
«А как насчет того офиса Баумера, куда я ходила? Может, там что-нибудь найдется?» — спросила она, потянувшись за соломинкой.
«Его взломали и разграбили. Тот, кто это сделал, развел костер. Не осталось достаточно бумаги, чтобы написать твое имя. Ну, разве это не удобно для кого-то?» Хант откинулся на спинку стула. «Я не знаю, Джина. Почему люди так упорно усложняют жизнь? Можно было бы подумать, что они научились бы просто наслаждаться ее приятной стороной, не так ли? Это достаточно коротко... Подумав об этом, я, возможно, даже пойду и вступлю в этот монастырь Эвбелеуса. Ну, разве это не настоящее чудо?» Он устало ухмыльнулся ей через комнату. «В любом случае, как ты себя чувствуешь? Я даже не подумал спросить».
«О, это как будто зуб вырывают. Сначала это кажется странным, но потом привыкаешь. Примерно так, как ты и сказал».
«В любом случае, это приятно знать. Ты говорил с Сэнди?»
«Да. Она рада, что все получилось».
В этот момент ZORAC позвонил Ханту от Дункана Уотта, который был на другом объекте JEVEX с инженерами Ганима. Дальнейшие открытия подтвердили бессмысленный вывод первого: JEVEX был не только явно намного меньше, чем говорилось в исходной проектной информации; если то, что обнаружили Ганима, было типичным, то оно фактически не существовало.
«Еще один», — объявил Уотт.
Хант был сбит с толку. «Еще одна подделка?»
«Хуже. Я хотел, чтобы ты увидел это сам».
"Где ты?"
«Траганон, город примерно в трехстах милях к северу».
«Итак, что вы нашли?» — спросил Хант.
«Ну, вы знаете, что мы нашли на других объектах: обычно это были какие-то интерфейсные и i-space-передающие устройства, которые были достаточно реальны, а затем улицы впечатляюще выглядящих кубов и лучепроводов, которые ничего не делали. Но посмотрите, что у нас здесь. Это превосходит все остальное по своей дерзости».
Уотт отступил в сторону, чтобы показать сцену позади себя. Он стоял перед широким окном. Оно было похоже на комнату управления, выходящую на огромный пол, темный в тенях. Пол был голым и пыльным: просто пустое пространство необработанного бетона, простирающееся между рядами квадратных, неукрашенных колонн в тени, отбрасываемые несколькими слабыми верхними лампами.
На мгновение Хант не был уверен, на что он должен смотреть. «И это все?»
«Вот и все. Ничего. Они даже не потрудились подделать это. Родгар думает, что так могло быть на протяжении столетий».
Камера переместилась, полностью выдвинув Уотта из кадра и показав больше заброшенных галерей. Кое-где были разбросаны куски мусора и обломки, а тут и там с опоры крыши свисал кусок кабеля. В тени сновали мелкие животные. Хант задался вопросом, не было ли когда-то установлено там оборудование, которое по какой-то причине переместили в другое место.
Он казался больше, чем большинство других хранилищ, которые проверил Дункан. Хант попытался визуализировать его так, как задумали дизайнеры Туриена: заполненный ярусами кристаллических плит, сложенных на крыше и обслуживаемых лифтами доступа и проходами — Хант «посетил» некоторые из залов на Туриене, где располагались центры обработки массовых грузов VISAR. Контраст между запустением вида на экране и изображением в голове Ханта приобрел странное значение, которое он не мог точно определить. Он уставился на экран со странной смесью мрачности и задумчивости.
«Ты ведь все равно двигаешься, Дункан», — едва расслышал он голос Джины, доносившийся с другого конца комнаты.
«Если вы думаете, что Шибан пришел в упадок, приезжайте и посмотрите это место», — ответил Уотт.
Что-то движущееся привлекло внимание Ханта — что-то яркое, появляющееся и исчезающее в тенях выше между двумя колоннами. Несколько вещей, крошечные белые точки. Хант уставился на вид, затем понял, что они летят, насекомоподобные существа, пересекающие луч света от одной из ламп. Они выглядели как ускоренные изображения звезд, вращающихся в черной пустоте, подумал он про себя.
«Ты слышал новости от JPC?» — спрашивала Джина Дункана.
«Еще нет. Что случилось?»
«О, это звучит не очень хорошо…»