— Один сбил меня на землю и ударил по лицу. Я едва не выцарапала ему глаза.
— Молодец, — проворчал Кэлен.
— Тогда я снова пустилась бежать, но меня тут же схватили.
Впервые ее голос дрогнул. Она осеклась и уставилась в огонь.
— Но больше я ничего не могла поделать. Он бил меня. Разорвал одежду. Трогал меня, — выдавила она наконец.
Кэлен оцепенел. И пытался сглотнуть, но никак не получалось.
— Он изнасиловал тебя?
Она снова посмотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами:
— Нет, но щупал груди. Унизил меня и едва не убил. И велел кое-что тебе передать.
Облегчение, охватившее его, было омрачено тем, что с ней обращались безжалостно. Похоже, что все это случилось, потому что кто-то намеренно хотел причинить боль близким Кэлена.
— Говори, что он сказал тебе.
— Сказал, что ни один Маккабе не спасется от Дункана Камерона. Ни Мэйрин. Ни Изабель. Никто из тех, кто дорог Маккабе. И что мое лицо — это знак того, как высоко ценит тебя Камерон.
Он так плотно сжал зубы, что побоялся, как бы они не сломались. Челюсть ныла от бесплодных попыток сдержать ярость. Его жена нуждается в нежности и понимании мужа. Не воина, готового убить каждого, кто встанет на пути.
— И что потом, Рионна? — осторожно спросил он.
Ее взгляд снова нашел его, мрачный и взволнованный. В золотистых глубинах прятались боль и стыд. Она выглядела избитой. Сломленной. Не только телом, но и духом. Ему словно вонзили кинжал в живот.
— Они уехали. А я поползла по холму и добралась до двора. Больше почти ничего не помню.
В груди ныло. К горлу подступала тошнота. Подумать только, его гордая, смелая, независимая жена была избита так, что должна была ползти по земле, как животное. Ползти.
Невыносимо.
Он резко встал и отвернулся, чтобы она не увидела уродливой ярости на его лице. Он не сразу смог нормально дышать. Повернулся и увидел, что Рионна, неподвижная, словно каменная, снова смотрит в огонь.
Он вернулся и, встав перед ней на колени, коснулся подбородка, она повернулась к нему.
— Ты спала?
Она не сразу поняла, о чем он. Глаза затуманились. Он сразу понял, что она скорее всего не спала совсем. Если не считать коротких моментов дремоты у огня.
Не дожидаясь ответа, он осторожно поднял ее, прижал к груди и, зарывшись лицом в ее волосы, отнес на кровать.
Уложил на матрац и укутал в меха, чтобы согреть.
— Я хочу, чтобы ты отдыхала. Тебе нужно больше спать. Я здесь, и больше тебя никто не обидит.
Она послушно закрыла глаза, но по-прежнему не смогла расслабиться. Кэлен наклонился и коснулся губами ее лба.
— Спи, девочка. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Она немного расслабилась и погрузилась в матрац немного глубже. Губы уже не были так плотно сжаты. Она слегка вздохнула.
Он гладил ее по голове, пока она не успокоилась. Потом поднялся и отошел от кровати. Глаза ее мгновенно открылись.
— Не волнуйся, Рионна. Я не уйду. Мне нужно поговорить с людьми и позаботиться о тебе. Сара говорит, что ты отказываешься есть.
Судя по выражению глаз, она не хотела есть.
— Нужно набираться сил. Я принесу бульон, чтобы тебе не было больно жевать или глотать. Ты его выпьешь.
Он ожидал увидеть, что его повелительный тон вызовет гневные искорки в глазах. Так она обычно реагировала на его приказы. Но ее глаза оставались потухшими. Она повернулась на бок и закрыла глаза, очевидно, не желая больше видеть его.
Сыпля проклятиями, он вышел и увидел Гэннона, прислонившегося к противоположной стене. Увидев Кэлена, он выпрямился.
— Как она?
— Ее избили до полусмерти, — выдавил Кэлен.
— Кто?
— Люди Камерона. Велели передать мне, что это их подарок. Они места живого не оставили на ее лице и шее.
Глаза Гэннона гневно сверкнули.
— Камерон самым бесчестным образом ведет войну против женщин. Но почему сейчас? Почему Рионна? В чем смысл? Почему просто не напасть на нас? Очевидно, они знали, что ты уехал на охоту.
— Хочет выманить меня, — мрачно пояснил Кэлен. — Разозлить настолько, чтобы я сделал глупость вроде той, чтобы погнаться за ним среди зимы во главе необученных воинов. Даже если мы выживем в этом холоде и не умрем от голода, нас легко разгромят, едва мы подъедем к его владениям.
— Должно быть, считает тебя дураком, — презрительно бросил Гэннон.
— Плевать мне на то, что он считает. Важно, что он поймет, когда мой меч пронзит его сердце.
— Думаю, за эту честь тебе придется драться с братьями. Он много зла причинил Мэйрин и Кили.
— А теперь и Рионне. Пытается ослабить нас через наших женщин.
— Не слишком много чести у человека, издевающегося над слабыми.
— Пошли гонца Юэну, пусть все расскажет. И добавь, что Камерон угрожал его жене и дочери и атаки участились. Пусть его люди ведут наблюдение день и ночь. Поставь часового на башню, пусть известит, если кто-то вздумает приблизиться к дому. И немедленно начинай тренировать людей. Никому не давай спуску. Теперь у них появилась цель, которой раньше не было.
Гэннон кивнул и пошел по коридору.
— Прикажи Саре принести воды и бульона для Рионны, — окликнул он Гэннона.
Гэннон поднял руку в знак того, что понял, прежде чем спуститься вниз.
Кэлен бесшумно вошел в спальню, чтобы посмотреть на Рионну. Она лежала так же неподвижно, утопая в мехах. Глаза были закрыты.
Желая узнать, спит ли она, он наклонился поближе и прислушался к ровному дыханию. Увидев, что она не шевельнулась, он отстранился и добавил дров в огонь. Когда пламя вновь поднялось высоко, он уселся в кресло и понурил голову. Как «благородно» он поступил, уехав на охоту! Тогда казалось, что еда — самое главное. Он хотел накормить клан, а уж потом позаботиться о его защите. Его первое решение в качестве лэрда было большой ошибкой. Ошибкой, за которую дорого заплатила его жена.
Глава 17
Рионна осторожно нажала на все еще распухший глаз и поморщилась, коснувшись особенно больного места. Кэлен во дворе наблюдал за тренировкой воинов. Он оставил ее, предварительно убедившись, что она хорошо поела, и велел отдыхать.
По правде говоря, последнюю неделю она отдыхала больше, чем нужно. Она страдала. Мучилась. Пыталась справиться со страхами и ощущением полной неудачи. А теперь… теперь она была просто взбешена.
Взбешена людьми, которые осмелились появиться на ее землях. Взбешена трусостью Дункана Камерона. Взбешена тем, что оказалась беспомощной против жестокой атаки.
Теперь она не могла смириться с приказом мужа стать покорным женственным воплощением того, какой он представлял идеальную жену. Она не сможет стать такой. Он должен был хорошенько подумать, прежде чем жениться на ней, если не был готов принять жену, которую считал совершенно неподходящей.
Она надела клетчатые штаны и тунику, которую берегла для особых случаев: мягкую, без единой дырочки, пятнышка, с хорошо подшитым подолом, из красного бархата с золотой вышивкой. На нее ушли все деньги, которые Рионна экономила три года. Но лучшей вещи у нее не было.
Она стерла грязь с сапог и потерла пальцем носок, где кожа была такая тонкая, что вот-вот порвется. Нужны новые. Но о такой роскоши даже мечтать нельзя, все остальные члены клана обуты в столь же поношенную обувь, если не хуже.
Все же Рионна не могла не представлять, как будет выглядеть новая пара сапог, подбитых мехом. Она просто ощущала их мягкость и удобство.
Рионна встала, и рука сама собой потянулась к горлу, которое все еще болело. Ей по-прежнему было трудно глотать, и голос был хриплым. Возможно, она выглядит ужасно, но времени прошло достаточно, и она была готова выйти из спальни.
Покинув безопасность комнаты, она на миг испытала неудержимую панику. Остановилась на лестнице. Перед глазами плавали черные точки, воздуха не хватало.
Такая слабость разозлила ее. Она сжала кулаки, зажмурилась и постаралась несколько раз глубоко вдохнуть.
Слишком долго она пряталась в спальне, потому что мысль о том, чтобы выйти, пугала ее. Это слабость, в которой она никому не признается. С пережитым унижением ей придется жить до конца своих дней.
— Миледи, вам не стоило выходить. Может, помочь вернуться? Вам что-то нужно? Буду счастлив принести это для вас.
Подняв глаза, она увидела стоявшего на лестнице Гэннона. Он схватил ее за руку. В глазах плескалось сочувствие.
Она оттолкнула его руку и едва не отступила от воина, прежде чем взять себя в руки. Вскинув подбородок, она спокойно воззрилась на него:
— Я уже здорова, и мне ничего не нужно. Я хочу спуститься вниз.
— Наверное, лучше подождать лэрда. Я позову его и скажу, что вы пожелали покинуть спальню.
— Разве я пленница в собственном доме? — нахмурилась она. — И мне нельзя выйти из комнаты без разрешения лэрда?
— Вы не так поняли, миледи. Я всего лишь волнуюсь за вас. Уверен, что лэрд сам захочет проводить вас вниз, когда удостоверится, что вы для этого достаточно здоровы.
— Я сама могу определить, здорова ли настолько, чтобы встать и выйти из комнаты. Пожалуйста, отойди, чтобы я смогла пройти.
Гэннону такое заявление явно пришлось не по душе. Он немного поколебался, пытаясь решить, стоит ли послушаться Рионну.
Но она не желала ждать. Зная, что он не применит силу, она толкнула его в грудь. Тот отступил, но не дал ей пройти, а заставил взять его под руку.
— По крайней мере позвольте проводить вас. Я не хочу, чтобы вы упали со ступенек.
Она была так раздражена, что едва не вырвала руку. Но поскольку добилась своего, не хотела, чтобы он силой заставил ее вернуться в спальню. И позвал Кэлена, которого, возможно, хватит удар при виде ее облачения.
Когда они спустились вниз, Рионна поспешно отошла от воина. У нее не было определенной цели, кроме одной — подальше убраться от Гэннона.
Ей очень хотелось вдохнуть свежего воздуха, но она не могла появиться во дворе, где сейчас был Кэлен. Она предпочла выйти через кухню, на ту сторону, где расстояние между домом и стеной было больше и вдалеке виднелись горы.