Неужели Самира не хочет детей? Разве это возможно? Я знал людей, не планировавших заводить потомство, но то было исключение из правил. Редчайшее явление, которое порицалось любым обществом в абсолютно любом государстве. Она же не всерьез? Нет ничего хуже, чем иметь пару, не желающую детей. Или весь вопрос в том, от кого эти дети? Она говорила, что у нее был сын…
Девушка никак не выходила из моей головы. Ее напор, искреннее негодование и моя тяга к ней, которая усиливалась с каждым мгновением, проведенным рядом. Не могу сказать, что раньше меня с такой же силой тянуло к Самире. Нет, было, но не так. Мне не отказывали мозги и не хотелось постоянно выводить ее на эмоции…
Эмоции! Вот чего не было в наших прежних отношениях. Если не считать тех постыдных поступков, которые совершила Самира до стазиса, и моей реакции на них.
Чувства, так ярко отражающиеся в ее взгляде, жестах, мимике… Вот что с такой силой притягивает меня и заставляет поступать сродни подростку. Самира всегда чувствовала лишь одно – страх. Даже когда кокетничала со мной, в ней ощущался лишь он, а сейчас все изменилось. Она сама изменилась. Да и я рядом с ней слишком живой для того, кто прожил не один век и повидал так много, что уже давно ничего не удивляло или шокировало. А нынешняя Самира словно лишала меня стены, которой я отгородился от внешнего мира. Лишала трезвости рассудка, обнажая то, что было скрыто и обрублено как ненужное и мешающее.
Богиня, я готов поверить – передо мной не Самира, а Надежда. Но как это возможно?
Я и сам не заметил, как ноги привели меня в архив. Хотел разобраться в том, что натворил сто с лишним лет назад. Мог ли ритуал древней магии не просто погрузить Самиру в стазис, а обменять ее душу на другую? Могло ли случиться, что богиня посчитала мою выходку неприемлемой и наказала меня? Ведь я так и не принял ее дар, отвергнув его…
Но тогда почему Надежда видит сны из прошлого? К ней возвращается память – или это отголоски памяти Самиры?! Следовало разобраться. Ее нежелание признавать себя Самирой обескураживало и ставило меня в тупик.
После нашего тяжелого разговора за завтраком я отправился на конную прогулку. Мне требовалось проветриться, успокоиться и подумать. Но в итоге я все равно не сумел прийти к какому-то решению. Самира не желала отпускать ни мой ум, ни мое сердце. Даже когда я зарылся в старые манускрипты, смысл написанного доходил не с первого раза.
– Нужна помощь? – Дарион появился внезапно. – Что-то конкретное ищешь?
– Да, возможность переселения душ.
Если друг и удивился, то вида не подал.
– Раньше подобного не случалось, Макс. Ты думаешь, Самира и правда поменялась телом с Надеждой?
– Я уже ничего не думаю, – вздохнул я, откладывая пыльный свиток. – Но ее поведение, сама она… Все не так, Дарион.
Друг ждал продолжения, внимательно глядя на меня. Мой советник давно стал мне не просто другом и соратником, но и братом. Лишь с ним я мог полностью расслабиться и говорить начистоту. Раньше таким близким был отец. Его так не хватало!..
– Может, дело не в ней, а в тебе? – осторожно уточнил Дарион.
– В нас, – согласился я. – Моя реакция также важна, а я не могу сказать о себе, что рядом с ней безупречен и идеален. Но меня смущают изменения. Они слишком явные, резкие, даже если учесть, что Самира спала и видела страшные сны. И если поведение можно скорректировать, то скажи, как один человек может вдруг стать другим? Она иначе двигается, говорит, думает совсем не так, как думала Самира. Я больше чем уверен, что и приоритеты она расставляет иначе, чем до стазиса. И при всем при этом искренне уверена, что не имеет отношения к себе прежней.
– Думаешь, эти изменения есть, а не ты их придумал?
– Понимаю твои сомнения, особенно если учесть несвойственную мне импульсивность, когда речь заходит о моей паре. Но сомнения рассеются, когда ты пообщаешься с ней. Самира не делает различий между людьми. Я только сейчас понял, что еще не давало мне покоя. Она общается со мной так, будто я ничем не отличаюсь от нее или от стражника в моей охране.
– Это сбивает с толку, – кивнул Дарион. – Прежняя Самира, судя по донесениям, мечтала о титуле и, получив его…
– Вела себя надменно, высокомерно, постоянно указывая на социальное различие всем, кто был в ее окружении, требуя особого отношения. Сейчас же… для нее словно не существует различий, но при этом лишнего она себе не позволяет.
– Только не с тобой, – усмехнулся Дарион.
– Не со мной, – эхом повторил я. – Должен признаться, что Надежда пыталась строить со мной диалог, но я не услышал, не захотел услышать.
– Тебе тоже непросто пришлось.
– Я мужчина, Дарион. Однако ее пробуждение стало для меня шоком, неприятным, нежданным и нежеланным. Мне не нравится то, как я веду себя рядом с ней. Эмоции меня захлестывают, чего не было даже в подростковом возрасте. Сейчас я думаю, что богиня наказывает меня. Я был не готов к правде сто с лишним лет назад, втайне желая встретить другую пару, более подходящую моему статусу, моему представлению. А теперь я сам опускаюсь до того уровня, который всегда считал неприемлемым.
Признание далось тяжело. С детства я не любил признавать ошибки и учился их не допускать. Вполне успешно. Раньше так точно. Встреча с Надеждой изменила все.
– И поэтому ты решил, что во всем виновата магия?
– Речь не о вине, а о том, могло ли так случиться, что душа Самиры покинула свое тело и в него вселилась чужая душа? Может, меня так лихорадит из-за несоответствия? Тело моей пары, душа чужая… И если это так, то где душа Самиры? И как ее вернуть? И не допустить впредь подобного, мало ли кто и в кого вселиться захочет.
– А ты так этого хочешь? Вернуть прежнюю Самиру?
– Я был зол, Дарион. Я и сейчас злюсь, но это не значит, что я желаю Самире забвения. И пусть рассуждения и ход мыслей Надежды мне импонируют, надо признать, что им не хватает светского лоска. Все же моя пара – Самира.
– Я вдруг ощутил гордость, – улыбнулся Дарион. – Приятно слышать, что ты осознаешь наличие пары и уже не отказываешься от нее. А если ты не прав? И душа все та же?
– Тем лучше, – вздохнул я. – Мне бы не хотелось знать, что в моем окружении есть самозванцы.
– Сомневаюсь, что такое вообще возможно. Князь обязательно посвятил бы тебя в эту тайну.
– Да, отец никогда и ничего не говорил о подобном. Но кто знает, какие тайны таит древняя магия?
– А я предупреждал, что не стоит к ней прибегать, – напомнил Дарион. – Я помогу с архивом. К приезду оборотней все подготовлено, артефакты проверены, я только из малого зала, где успел пообщаться с девятнадцатью советниками, и теперь совершенно свободен.
– Условно свободен, – хмыкнул я. – Время обеда.
– Ты чего нахмурился? Не голоден?
– Нет, вспомнил, что направил к Самире статс-даму матери. Она должна обедать с ней, а заодно наметить фронт предстоящих работ с будущей княгиней.
– Леди Зоргана бывает сурова, – покачал головой Дарион. – Этот обед леди Самира запомнит надолго.
– Это необходимость, Дарион. Княгиня должна быть безупречной во всем, и Самире рано или поздно предстояло пройти обучение. Я должен был направить учителей еще тогда, сейчас лишь исправляю упущение.
– Неужели леди Самира настолько невежественна?
– Ей всего лишь не хватает лоска, – пожал я плечами, не желая говорить, что моя невеста путает столовые приборы, придумывая себе глупые отговорки.
Нет уж, княгиня должна быть идеальна, и в первую очередь для меня. Вот и буду мыслить в таком ключе. Главное – не сорваться и не усугубить и без того непростую ситуацию.
Я отвернулся от Дариона и мысленно связался с камердинером, потребовав обед на две персоны прямо сюда. Планировал разобрать несколько стеллажей, прежде чем отправиться к Рике. Она была отличным партнером все эти годы, проводить ее до экипажа – самое малое, что я могу сделать для нее.
Стук в двери раздался спустя минуту, и друг пошел встречать визитера.
– Я так и знал, что обедать ты изволишь прямо тут, на полу, среди пыльных бумажек, – заявил Дарион, рассматривая заваленный бумагами стол.
В руках у него был огромный поднос.
– Ты ошибаешься, обедать мы будем за столом. Вон за тем, за третьим стеллажом.
– Вы предусмотрительны, мой князь.
Дарион рассмеялся и пнул мешавшую ему пройти коробку. Поднялось облако пыли, заставившее меня оглушительно чихнуть.
– Наверное, леди Самира поминает тебя недобрым словом, – заявил друг, хотя прекрасно знал, что чихнул я от пыли, а не от того, что меня кто-то вспоминает, как утверждает глупая примета. – Бедняжка, надеюсь, ей удастся нормально поесть.
– Ты утрируешь и перегибаешь палку, Дарион. Тетушка замечательная, матушка любила ее, да и к нам она всегда была добра.
– Чего не скажешь о слугах.
– Леди Зоргана никогда не позволит себе лишнего, и ты это прекрасно знаешь. Признайся, что просто хотел составить им компанию и пообщаться с моей невестой.
– Ты раскусил меня, – поднимая руки вверх, улыбнулся друг. – Но ты коварный монстр, спрятал прекрасную деву и… Кстати, как долго она пробудет взаперти?
– До отъезда оборотней.
– Макс…
– Так будет лучше для ее безопасности. Но после отъезда делегации я не стану ограничивать ее свободу. Захочет посмотреть город – свожу, захочет погулять у пруда или в саду – препятствовать не стану. То же касается моря, пожелает искупаться – покажу свое любимое место на берегу.
– И везде будешь следовать за ней как тень?
– Как ты догадался, – усмехнулся я. – Нам нужно привыкать друг к другу.
– Сложно поспорить. Теперь понятно, почему ты поселил ее в любимых покоях матери. Ты был уверен, что они ей понравятся, как и вид из окна. А еще несколько дней взаперти заставят ее мечтать о променаде, и она согласится даже на твою компанию.
Я улыбнулся и отпил вина. Отвечать не имело смысла. В конце концов, я и сам любил бывать в маминых покоях. Иногда мне казалось, что она все еще рядом. Это позволяло возвращаться мыслями в счастливое детство и подспудно желать вернуть счастье, но уже со своей избранницей.