— Ваш телефон?
Эрика медленно продиктовала ему номер. Он кивнул и сварливо пояснил:
— Мне необходимо знать, кто берет ребенка. Так велел тот джентльмен.
— Кто?
— Дядя девочки.
— Ну да, извините.
— В наше время никому нельзя доверять.
— Вы правы.
— Пойдемте: — Привратник прислонил метлу к стене, провел Эрику чуть вперед и распахнул дальнюю дверь. — Здесь она.
Ощущая неловкость, Эрика напряженно смотрела на девочку, которая прямо сидела на стуле, одетая в соответствии с погодой. На ней было теплое пальто с капюшоном, сапожки и вязаные варежки. Девочка уставилась на Эрику большими серыми глазами, в которых было недетское выражение. Эрика пересекла комнату и с улыбкой присела перед малышкой:
— Здравствуй, Шарлотта. Извини за опоздание. Ты, надеюсь, не подумала, что тебя здесь забыли?
— Я Кори, — возразила девочка.
— Ах, Кори. — Эрика улыбалась, не зная, как вести себя дальше. — Я тоже иногда воображаю, что я Джаспер, — не нашла она ничего лучшего для ответа. Надо же, Джаспер!
Эрика поднялась и протянула девочке руку:
— Пошли?
Шарлотта кивнула и послушно дала руку Эрике.
— Спасибо за помощь, — обратилась Эрика к привратнику. — Еще раз извините, что я задержалась.
Он кивнул:
— Не годится так опаздывать. Оставляют ребенка, словно посылку. Я уже собирался звонить в полицию.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — заметила Эрика и, крепко держа маленькую ручку Шарлотты, поспешила к выходу. Через варежку она чувствовала напряжение девочки.
— Все в порядке, дорогая. Дядя Мартин позвонит, как только мы придем домой. Ты поживешь у меня, пока он не вернется.
Когда они повернули за угол, ветер с такой силой подул им в лицо, что чуть не сбил с ног. Ежась от холода, Эрика отпустила руку девочки и застегнула ее пальто на все пуговицы.
— Пойдем побыстрее. Дома нас ждет горячий камин и пес Дядя Чарли.
Тут Эрика вспомнила, что у нее нет лишней кровати. Придется им лечь вдвоем. В ее холодильнике тоже нет ничего подходящего для ребенка. Дом представлял собой, скорее, некое временное убежище. Это был маленький тесный коттедж, зажатый между двумя викторианскими особняками, словно ломтик сыра в бутерброде. В нем имелась одна маленькая спальня и гостиная, да еще крохотная ванная и кухонька, слишком тесная для уважающего себя повара.
Взглянув на притихшую девочку, Эрика бодро тряхнула ее руку:
— Что бы ты хотела к чаю, Шарлотта?
— Я Кори.
— Да, Кори. Так что бы ты хотела к чаю, Кори? Мы можем приготовить… яблочный пирог. Хочешь? — предложила Эрика, мысленно перебрав небогатое содержимое шкафов на кухне. Вчера она собиралась купить фарш и овощи, но передумала, решив, что обойдется и так. Ей было все равно, что есть. — У меня есть рисовый пудинг. Ты любишь рисовый пудинг?
Девочка согласно кивнула.
— Отлично. — Эрика опять поежилась и плотнее закуталась в шарф, так как холод проникал ей за шиворот. Это был самый холодный январь за последние тридцать лет, как сказали синоптики. До аварии, которая, вместе с роскошными волосами, лишила ее уверенности в себе, Эрика не обратила бы никакого внимания на погоду. Теперь она пыталась уговорить себя, что все это мелочи. Эрика уже начала понемногу приходить в себя, и самочувствие ее становилось все лучше. А волосы скоро отрастут, и худоба пройдет, если она будет нормально питаться.
Ох, Эрика, печально говорила она самой себе, за неимением других собеседников, ты и раньше не была красавицей, а теперь стала похожа на привидение.
Ее лицо сильно осунулось, отчего глаза стали огромными, их веселая ясность сменилась холодным, неживым блеском. Прежде очаровательная улыбка стала теперь грустной и даже жалкой. Никто не знал, где она и что с ней. Эрика намеренно покинула Фолкстон и поселилась в соседнем местечке Менсон, оборвав все свои прежние связи… Нельзя так жить дальше, внушала она себе. Но если бы только она могла не думать о Роберте… о том, почему он так обошелся с ней и где он сейчас…
Когда они вошли в дом, телефон уже отчаянно звонил, и Эрика рванулась к нему, отпустив девочку.
— Алло, — выдохнула Эрика.
— Ты привела ее?
— Да, все в порядке. Хочешь поговорить с ней? Шарлотта, подойди, звонит твой дядя. — Она передала трубку девочке и смотрела, как та с серьезным видом приложила трубку к уху и начала разговаривать.
На лице Шарлотты появилась улыбка.
— Да, — отвечала она: — Нет. Да. Пока. — И передала трубку Эрике.
— Спасибо тебе. Я буду у вас сегодня в районе полуночи, — ровным голосом сказал Мартин.
— Ты возвращаешься?
— Да. Ты виделась с директрисой? Что она сказала?
— Ничего. Ее не было на месте.
— Она не дождалась тебя? — начал раздражаться Мартин.
— Да. Смотритель сказал…
— Эрика, меня не интересует, что сказал смотритель. Я спешу. Сейчас объявят посадку на мой рейс. Увидимся в полночь.
Эрика положила трубку и повернулась к Шарлотте:
— Дядя спешит на самолет, чтобы лететь к нам сюда.
— Да. — Внимание девочки было приковано к Дяде Чарли, который радостно помахивал хвостом, приветствуя ее.
Эрика думала о Мартине. Итак, он возвращается.
— Он только выглядит сердитым, — сказала она о собаке, думая о другом. — Он тебя не обидит, — подбодрила она девочку. — Дядя Чарли любит, когда его чешут за ушами.
Эрика постояла еще некоторое время, пока не убедилась, что девочка поладила с собакой, и пошла на кухню.
Она сняла пальто и бросила на стул, но, подумав, решила его повесить.
У тебя гости, Эрика. Надо быть аккуратной, попеняла она самой себе.
В гостиную она вошла, немного волнуясь оттого, что не знала, как вести себя с ребенком. Шарлотта сидела на полу, обхватив пса за шею. Стараясь приветливо улыбаться, Эрика подобрала верхнюю одежду девочки и повесила на вешалку вместе со своим пальто. Потом она села на стул в гостиной.
— Я что-то скажу тебе, Шарлотта. Это Дядя Чарли. Он любит гулять дважды в день. После чая мы можем вместе вывести его на прогулку. Хочешь? — обратилась она к девочке.
Ответа не последовало. На нее грустно смотрели большие серые глаза.
— Хорошо, — продолжала Эрика. — Вот телевизор. Ты можешь включать его, когда захочешь. — Она показала девочке, как включать телевизор и регулировать громкость.
Потом она, по-прежнему смущаясь из-за загадочного, какого-то безразличного молчания этого странного ребенка, поднялась со стула и, взяв Шарлотту за руку, бодро заявила:
— Пойдем, я покажу тебе дом, чтобы ты знала, где что находится. А потом я приготовлю тебе что-нибудь поесть.
Эрика накормила пса, испекла яблочный пирог к чаю и после еды стала ломать голову, чем бы занять девочку до конца вечера.
— Что ты любишь делать? Смотреть телевизор? Рисовать? Игрушек у меня нет…
— Рисовать.
— Хорошо. — Эрика, закусив губу, напряженно припоминала, есть ли в доме бумага. Наконец она достала свой письменный набор, ручку и дала все это Шарлотте. Девочка благодарно улыбнулась и устроилась рисовать на полу, рядом с Дядей Чарли.
Наблюдая за ней, Эрика думала, всегда ли она такая серьезная и молчаливая или просто стесняется, оказавшись впервые с чужим человеком.
— Сколько тебе лет, Шарлотта?
— Я Чарли, — объявила девочка, взглянув на Эрику.
— Ах, Чарли, — ласково усмехнулась Эрика. — Сколько тебе лет, Чарли?
— Шесть.
— Тебе нравится в школе?
— Да.
Эрика продолжала с улыбкой наблюдать за девочкой.
— Сейчас надо прогулять собаку. Ты не боишься темноты?
Шарлотта моментально перестала рисовать и быстро сложила все принадлежности на стул, с напряженным ожиданием глядя на Эрику. Та была обескуражена ее оперативностью и аккуратностью.
— Молодец! Ты всегда такая аккуратная девочка? — похвалила ее Эрика.
Шарлотта не отвечала и с выжиданием смотрела на нее.
Они прогулялись с псом, и, возвратившись домой, Шарлотта опять принялась рисовать, а Эрика позвонила в благотворительный магазин и предупредила, что некоторое время не сможет помогать им. К восьми вечера Шарлотта начала зевать.
— Хочешь спать, милая?
Девочка молча кивнула.
В спальне Эрика мягко спросила:
— Тебе помочь раздеться и помыться?
Шарлотта покачала головой, опять ничего не говоря.
— Ну, хорошо, не забудь почистить зубы. Возьми пока мою щетку, это не имеет значения. А я подберу для тебя футболку, в которой ты будешь сегодня спать. Вот приедет твой дядя и привезет твои вещи. — Сегодня они переночуют здесь, а вот завтра… Завтра надо будет подыскивать другое жилье.
Шарлотта появилась из ванной в одной маечке, неся в руках остальную одежду. Эрика улыбнулась ей и протянула чистую футболку:
— Хочешь, я расскажу тебе сказку?
На лице девочки появилось изумление, и она смущенно кивнула. Ожидая рассказа, она смотрела на Дядю Чарли, который ходил за ней как привязанный.
— Ты хочешь, чтобы он остался с тобой? — спросила Эрика.
Девочка кивнула.
— Хорошо, но он ни в коем случае не должен спать в кровати, только рядом на полу. Договорились?
Опять молчаливый кивок в ответ.
Эрика помогла Шарлотте лечь в постель, накрыла ее одеялом и начала рассказывать сказку. Она чувствовала, что напряжение постепенно покидает малышку, как, впрочем, и саму Эрику. Для них обеих ситуация оказалась непростой.
Закончив рассказывать сказку, Эрика наклонилась над кроватью и погладила мягкие светлые волосы девочки:
— Когда ты проснешься утром, твой дядя уже будет здесь, с тобой. Если тебе что-то понадобится или будет страшно на новом месте, позови меня, я здесь, рядом. Договорились?
Девочка кивнула.
— Тогда спокойной ночи… Чарли, — улыбнулась Эрика и вышла из комнаты.
Она присела у телевизора в ожидании Мартина, но совершенно не воспринимала происходящее на экране. Эрика все больше нервничала, хотя и понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Ее мысли были заняты Мартином. Конечно, он не был ей совсем уж чужим, но она так мало его знала. Ей были неизвестны его привычки, наклонности. Но она не сомневалась, что они с Мартином совершенно разные люди — он ученый, она повариха, то есть была поварихой. Теперь, конечно, эта профессия была Эрике заказана, поскольку после аварии она перестала чувствовать вкус и за