— Только в присутствии адвоката, — заявила моя лучшая подруга, стоя на пороге, с руками, скрещенными на груди.
Ее боевая стойка могла бы выглядеть еще более устрашающей, если бы она не была в розовой шелковой пижаме и огромных тапочках в виде енотов. И если бы из-за ее ног не выглядывали мои дети.
Я зевнула. Было десять часов утра, на целых четыре часа позже моего обычного времени подъема, но накануне я не могла заснуть до двух часов ночи.
Я хотела перезвонить Эвану, но никак не могла найти предлог, чтобы выскочить из дома без детей. И ни при каких обстоятельствах я не должна набирать номер бывшей любви всей моей жизни под супружеским кровом. Когда я наконец задремала, мне снились кошмары, будто я потерялась в библиотеке, где все книги были написаны в соавторстве с Китти Кавано, и, когда я раскрывала эти тома, страницы медленно набухали кровью.
«Я хотела бы почитать что-нибудь другое», — обратилась я к библиотекарше, которой оказалась миссис Дитль из нашей «Красной тачки».
Та постучала по циферблату своих часов и протянула руки к книгам.
«Вы опять опоздали», — заявила она.
Я протерла глаза. В общем, Джейни справлялась неплохо, за мелкими исключениями: дети были все еще в пижамках (судя по тому, как выглядели их руки и мордашки, завтрак состоял целиком из варенья), и перед домом была припаркована полицейская патрульная машина.
— Здравствуйте, Стэн!
Он с опаской кивнул, когда я протиснулась мимо Джейни.
— Доброе утро, Кейт. Я просто заскочил сообщить, как идут дела.
— Только с ад-во-ка-том! Вы что-то не поняли? — воскликнула Джейни.
— Все в порядке, — произнесла я.
— Вовсе нет, — возразила она. — Если говоришь с полицией, то нужен адвокат. — Она закатила глаза и повернулась к Софи. — Что я, зря смотрела десять сезонов «Полиции Нью-Йорка»?
— Конечно, нет! — сказала Софи.
Страшила, одетый сегодня в полицейскую форму, был зажат у нее под мышкой («Глава 108. Я пошел в армию»).
— Вам не нужно ничего говорить. Можете просто кивать, — промолвил Стэн.
Я кивнула.
— Что происходит? — спросила я. — Вы нашли того, кто это сделал?
— Нет.
Лицо его оживилось.
— Но мы нашли Эвана Маккейна!
При звуке этого имени мое сердце трепыхнулось, как глупая рыбка.
— Хорошо! — ухитрилась я произнести. — Повезло вам!
— Он под подозрением? — с надеждой поинтересовалась Джейни.
— Мы пока не допросили его. Он находился в Майами.
— Это он так говорит, — пробормотала Джейни и добавила громче: — А муж?
— Что муж?
— Его вы подозреваете?
— Нет, у него алиби. Весь день он провел в городе.
Джейни разметала волосы по плечам.
— Вот видите. Похоже, вы исключили всех подозреваемых.
— Мистер Маккейн пытался с вами связаться? — спросил Стэн.
Я хотела ответить, но заметила, как Джейни чиркнула пальцем по шее и покачала головой. Стэн проницательно посмотрел на меня.
— Дайте знать, если он объявится, — произнес он и зашагал к своей патрульной машине.
Я проследила взглядом за тем, как он огибал мои гортензии.
— Ну вот! — воскликнула Джейни. — Если это лучшие из лучших представителей правоохранительных сил Коннектикута во всем своем блеске, могу ли я предложить тебе несколько риелторских фирм на выбор?
Мы отослали детей наверх одеваться. Вернувшись в кухню, я занялась мытьем посуды, а Джейни налила себе кофе.
— Итак, Шерлок, что дальше? — усмехнулась она.
Я пожала плечами, насколько это было возможно, учитывая, что руки у меня были заняты посудой.
— Думаю, позвоню Эвану.
— В моем присутствии и не из дома. Найдем поблизости милый, спокойный телефон-автомат.
— Почему телефон-автомат?
— Чтобы после того, как его арестуют, не осталось никаких следов, что ты вступала в контакт с преступником.
— А почему ты хочешь при этом присутствовать?
— Здрасьте вам! — закатила глаза Джейни. — Чтобы ты не начала клясться ему в своей вечной любви — что, если ты помнишь, не очень тебе помогло в прошлый раз. А то еще убежишь и бросишь меня с детьми.
— Не прикидывайся, ты без ума от них, просто скрываешь, — заметила я, хотя от воспоминания о том, как я признавалась Эвану в любви, сердце мое заболело, будто в нем засела распрямленная канцелярская скрепка.
Я наклонилась к посудомоечной машине, чтобы поставить туда ложки с вилками, а Джейни взяла газету.
— Китти дружила здесь с кем-нибудь? — спросила она.
Я задумалась. Я знала, с кем общалась Китти, но не была уверена, что они были настоящими подругами. Я никогда не слышала, чтобы они беседовали о своих замужествах, о родителях, о своей жизни до рождения детей. Практически все их разговоры сводились к таким потрясающе интересным темам, как, например, является ли натуральное молоко из местного круглосуточного магазина действительно натуральным.
— Не знаю, — протянула я.
— Неужели?
— Я не знаю, были ли у нее настоящие друзья. Наверное, все ее просто побаивались. Я — точно.
Я засыпала порошок в посудомоечную машину.
— Может, мне поговорить с няней? Если Китти работала, значит, у нее была няня. Кто-то постоянно находился в доме. Кто-то, кто видел ее, и мужа, и детей.
— Няня. Прекрасно. — Джейни перебросила мне телефон, и я позвонила Сьюки Сазерленд, знавшей все и обо всех, чтобы спросить, известно ли ей, как зовут няню.
— Лайза де Анджелис. — И Сьюки отбарабанила номера ее домашнего и мобильного телефонов. — А в чем дело?
— Ну…
— Не стесняйся, ты всего лишь третья, кто позвонил мне и спросил, как с ней связаться. Поверь, найти хорошую няньку нелегко.
Я увидела спасательный круг и уцепилась за него.
— Как ты думаешь, у нее есть свободное время? Мне очень нужна помощь.
— На твоем месте я бы не стала откладывать звонок.
— Спасибо. Увидимся в парке!
— До встречи, — сказала Сьюки и положила трубку.
— Здорово! — одобрительно кивнула Джейни из-за страницы с бизнес-информацией. — Позвони ей. Узнай, свободна ли она. Я побуду с детьми.
— А тебе не надо обратно в город? На работу?
Она отмахнулась от моих слов, как от мухи.
— От меня ждут статьи о новых направлениях в моде. Серое — это новое черное, черное — новое розовое, пупки — новые соски. — Постучав ногтями по столу, она добавила: — А ложбинка между ягодицами — теперь декольте по-новому?
— По мне, так сойдет, — ответила я, закрыла посудомойку, нажала кнопки интенсивного мытья и вытерла руки о халат.
— Прекрасно. Не обижайся, но, вероятно, прежде чем ты уйдешь, ты захочешь разрешить мне помочь выбрать прикид.
Глава 10
Во многих городах Америки открытие сетевого кафе не такое уж важное событие. Когда «Старбакс» решил обосноваться в Апчерче, это повлекло за собой три заседания городского совета, причем каждый раз зал в ратуше был полон. Целый месяц в редакцию газеты «Вести Апчерча» приходили возмущенные письма, обличающие «деградацию нашего центра», была даже демонстрация на Мэйн-стрит, где протестанты держали плакаты, на которых под словами «Нет сетевому кофе!» изображались кофейные чашки, крест-накрест перечеркнутые красным. Похоже, городу вполне хватало «Ти энд симпати», где можно было купить китайский чай, четыре доллара за чашку, крошащееся печенье и слоеные пирожные, вполне годные вместо ограничителей дверей.
Выборные лица города в конце концов решили, что «Старбакс» может открыться. Но у заведения не должно быть наружных вывесок, потому что их наличие способно испортить патриархальный характер Мэйн-стрит. И возникло «секретное» кафе на углу Мэйпл и Мэйн-стрит, его присутствие выдавал лишь запах свежепрожаренного фирменного кофе. Все это смахивало на нелегальный притон, не хватало только пароля для прохода через двери из стекла и металла безо всякой вывески.
Я вплыла в зал. На мне были замшевые сапоги Джейни на шпильках и ее же светло-голубой кашемировый свитер. В нем я не могла бы чувствовать себя удобно даже до того, как выкормила грудью троих детей. Чистые брюки карго, слегка переделанные так, чтобы подчеркнуть мою задницу и показать сантиметров пять от того места, где, собственно, она и начинается.
— Мне нужно проверить свою теорию, — сказала Джейни.
Я согласно кивнула и тихонечко скрылась в ванной, чтобы поменять белье. Так что теперь из штанов выглядывала моя попа и сантиметров пять полинявших застиранных трусов вполне пристойного фасона.
Джейни ехала за моим минивэном в своем «Порше». Мы миновали три сломанных телефона-автомата, прежде чем обнаружили работающий, но телефон Эвана не отвечал, в трубке долго раздавался гудок, потом сработала голосовая почта, и Джейни нажала на рычаг.
— Нельзя оставлять улики, — объяснила она.
Она пересела за руль минивэна, чтобы отвезти детей домой, бросила мне ключи от своей машины и велела позвонить, когда я закончу допрашивать няню.
Я сделала заказ и осмотрела зал, ожидая увидеть грудастую блондинку, потому что именно этот образ навевали слова «няня, двадцати четырех лет»: ночной кошмар каждой мамочки из пригорода; счастливая мечта каждого папочки.
При иных обстоятельствах Лайза де Анджелис, с ее большими голубыми глазами и светлыми желтыми волосами, могла бы подойти под это описание. Но когда она вяло взмахнула рукой от своего столика в углу, она меньше всего походила на блондинку, которую вот буквально на днях будут умолять позировать в нижнем белье.
— Кейт? — осведомилась она безучастным голосом.
— Привет! — откликнулась я и заковыляла в сапогах Джейни к ее столику. — Могу я заказать что-нибудь для вас?
Лайза указала на стоявшую перед ней пластиковую чашку, которая, судя по внешнему виду, была заполнена исключительно взбитыми сливками. Ее взгляд казался остекленевшим то ли от недосыпа, то ли от химических препаратов. Волосы были стянуты на затылке в поникший хвостик. Простуда пламенела в уголке губ; прыщик расцвел посередине лба; кожа, окружающая маленький золотой гвоздик в левой ноздре, выглядела вспухшей и инфицированной. Вполне возможно, мужчины падали бы замертво при виде ее фигуры, но сказать это наверняка было нельзя, поскольку на ней были мешковатые серые тренировочные брюки и свитер цвета овсяной каши.