Павел Васильевич Горобов парковал свою машину двадцать первого февраля в начале девятого вечера. Плошников сам сходил в тридцать седьмую квартиру и лично поговорил с Горобовым. И машину Павел Васильевич парковал, и со своим соседом Бариковым, который за хлебом шел, здоровался.
Значит, уехал Кривичев от Гаевой еще до того, как получил второй, близкий к смертельному, удар. Но саму Гаеву ни Горобов, ни Бариков не видели. И Кривичева не видели. Их жены тоже ничего конкретного сказать не могли.
Обход Плошников продолжать не стал. Когда он закончил говорить с Горобовым, было уже поздно. Тем более полномочий как таковых у него не было. Никто не привлекал его по делу Гаевой, и в пятьдесят третьей квартире он находился по собственной инициативе. В ущерб делам, которыми занимался. Завтра ему об этом напомнят…
Он уже садился в машину, когда увидел Женю. Она шла со стороны остановки, невеселая и задумчивая. В глазах грусть и печаль. А задумалась она так, что прошла мимо него, даже не заметив.
— Не проходите мимо, — сказал опер.
Женя вздрогнула, посмотрела на Юру.
— А-а, это ты! — опомнилась она.
— Я.
— А подкрадываешься чего?
— Я подкрадываюсь?! Я просто стою, как видишь.
— Да? Ну, может быть… А делал здесь что?
— Да вот, жду, на кого напасть… Ты так подумала?
— А если подумала?
— На Кривичева здесь могли напасть, во дворе. Когда он в машину садился. — Юра очертил ногой дугу по земле. — Если кровь здесь была, уже засыпало… А напасть могли…
— Кто?
— Не знаю. Но, может, кто-то видел. Я пока свидетелей не нашел.
— А ты спрашивал?
— А что я здесь, по-твоему, делал?
— Ну, хоть какая-то работа… А куда собрался?
— Домой… Ты тоже домой?
— Домой.
— Вот и мне пора…
— Может, мне самой?.. — задумалась Женя. — Может, мне самой поспрашивать. Вдруг кто видел?.. Это ты правильно придумал. Надо спрашивать…
— Это не я придумал, это метод работы такой.
— Ты бы мог мне помочь, — Женя посмотрела на него ясными глазами.
— Я? Тебе?
— Ну, можно и наоборот…
Женя подошла к Юре, взяла его под руку и увлекла к подъезду. Сопротивляться он не стал.
Глава 7
Баба Рая знала все. Если что-то нужно выяснить — это к ней. Во всяком случае, так уверяла Женя. Но так ли это на самом деле?
— Двадцать первого февраля?.. — Пожилая женщина с рыхлым лицом и грузным телом задумчиво уставилась в пол.
— Да, был «Мерседес». Большой такой, красивый… Он и раньше здесь бывал. На прошлой неделе… Мужчина такой симпатичный выходил, хорошо одетый. К твоей сестре шел! — Баба Рая глянула на Женю с осуждением. — И двадцать первого февраля был… С Ритой приехал, да… А потом уехал…
— Вы видели, как он садился в машину?
Женщина осадила Юру движением руки:
— Подошел к машине… Глянул вверх. На окна… Сел… Потом появилась Рита. Села к нему. И они уехали… Постояли немного, а потом уехали…
— Как уехали? — Женя мотнула головой, возмущенно глядя на женщину. Она как будто призывала ее отказаться от своих слов. — Рита не могла уехать с ним.
— Уехала.
— А когда они приехали? — не унималась Женя.
— А они не приезжали.
— А как же тогда Рита вернулась домой? Я когда пришла, она уже дома была!
— Не знаю. Может, сама пришла… Может, этот подвез. Я же не могу все время в окно смотреть! — Баба Рая грозно посмотрела на Женю и тут же захлопнула перед молодыми людьми дверь.
— Надо же, какой у вас здесь кладезь информации! — Плошников провел пальцем по цифрам на двери. Надо бы запомнить номер квартиры.
— Врет она все!
— Ты же сказала, что она все знает.
— Врет!.. Не могла Рита уехать с ним! — Женя смотрела на дверь так, будто за ней скрывался ее личный враг.
Плошников не знал, что сказать. Все, что удалось выяснить, указывало на невиновность Гаевой. Кривичев уехал от нее в районе двадцати часов, к машине он подходил, по всей видимости, твердой походкой. Даже на верхние окна дома глянул. Может, на окна Гаевой. И если бы он уехал без Риты, вопросы к ней отпали бы сами по себе. Но нет, она уехала с ним. И, возможно, при ней находился нож.
— Ты говоришь, Рита была уже дома, когда ты вернулась, — вспомнил он.
— Да, была дома.
— А когда ты вернулась?
— Ну, в первом часу ночи…
Юра вспомнил, при каких обстоятельствах он познакомился с Женей. Она была с Никоновым, в компании таких же веселых ребят. Более того, она вернулась в ту же компанию… Гулящая она девчонка, и это приходилось признать.
— И где ж тебя черти носили?
— Тебе какое дело? — Женя возмущенно посмотрела на него.
— Артем твой вроде бы в изоляторе…
— А что, кроме Артема, не с кем тусить?.. Ты это хотел услышать?
Плошников махнул на нее рукой и направился к своей машине.
— Эй, ты куда?
Он уже завел двигатель, когда Женя подсела к нему.
— Домой.
— Я хочу поговорить с Ритой.
— Да, конечно. Завтра придешь к следователю…
— А ты не можешь устроить свидание?
— Нет.
— Слабо?
— Ты своих утырков на слабо бери, — фыркнул Плошников. — А со мной бесполезно. Я лицо ответственное. И уполномоченное.
— Ух ты!
— Не надо меня на слабо брать… А с твоей сестрой я сам поговорю.
Плошников решительно стронул машину с места. Женю он в камеру к сестре не проведет, но сам пройти к Гаевой сможет. С неофициальным визитом. И сейчас это сделать будет даже проще, чем днем. А действительно, куда она ездила с Кривичевым?
— Смотри, только без этого! — Прапорщик Столбов достал из кармана связку ключей. — Пытать можешь, а это — ни-ни!..
Дежурный вставил ключ в замочную скважину. И на мгновение замер в раздумье: — Нет, пытать тоже нельзя… Смотри там!..
Гаева в камере была одна. Она поднялась с койки сразу же, как только открылась дверь.
— У тебя три минуты! — бросил Столбов, закрывая за Юрой дверь.
Плошников жестом предложил заключенной сесть.
— Ты кто такой? — Гаева настороженно смотрела на него.
— Старший лейтенант Плошников… Возможно, Женя обо мне говорила.
Гаева мотнула головой.
— Женя считает, что вы невиновны, — продолжал Юра, — пытается убедить меня в этом… Я не занимаюсь вашим делом, но я помогал установить вашу причастность к покушению на Кривичева.
Он сел за стол, который здесь почему-то назывался дубком, а Рита опустилась на кровать, в арестантском просторечии именуемую шконкой.
— И что? — спросила она.
— Я установил, что двадцать первого февраля вы ждали Кривичева у ворот его завода. Он выехал, вы сели к нему в машину… Куда вы поехали?
— Ко мне домой.
— Когда он от вас ушел?
— В деле записано.
— Если вы не поняли, у нас неофициальная встреча. И у меня мало времени… Возможно, я смогу вам помочь. Если вы захотите…
— Дима ушел от меня в районе восьми вечера.
— Истекая кровью, ушел?
— Нет, крови не было. Я ее остановила…
— Наложили повязку.
— Да, наложила повязку…
— Значит, Кривичев ушел от вас без посторонней помощи.
— Да, без посторонней помощи.
— Что было дальше?
— Ничего…
— Вы не уезжали с ним?
— Уезжала. — Гаева, казалось, не видела в этом ничего предосудительного.
— Куда?
— Ну, я еще раз хотела попросить у него прощения…
— Попросили?
— Попросила.
— И куда вы поехали?
— Никуда…
— То есть — никуда?
— Он подвез меня к магазину и уехал.
— К какому магазину?
— Ну, магазин у нас там рядом. «Винный погребок». Вроде как только вино продаваться должно, а там все: и вино, и коньяк… Выпить мне захотелось, а дома ничего не было…
— Вам захотелось?
— Да, я захотела выпить. Вместе с Димой. Я предложила, он согласился… Мы собирались вернуться ко мне, я пошла в магазин, выхожу, а машины уже нет… Уехал…
— И долго вы находились в магазине?
— Минут пятнадцать… Там у мужчины передо мной карточка зависла, пока он расплачивался, время прошло… Видно, Дима передумал, пока ждал…
— Вы бы позвонили, узнали.
— Куда позвонить? — горько усмехнулась Гаева. — Он мне временный номер дал, а потом как будто телефон потерял. На самом деле симку выбросил… А другого номера я не знала… Да и не стала бы я звонить.
— Почему?
— Да поняла я все… — сокрушенно вздохнула Гаева. — Он от меня как от огня должен был бежать. И сбежал…
— А вы отправились домой?
— Да, я пошла домой… И с горя напилась…
— Когда вы были дома?
— Ну, сразу пошла. Там недалеко, минут пять максимум…
— Кто-нибудь видел, как вы возвращались?
— Ну, кто-то видел.
— Кто?
— Ну, не знаю…
— Может, кого-то из своих знакомых по дороге встретили?
— Да нет, не помню. Не было никого.
— И баба Рая вас не видела. Как вы в машину к Диме садились, видела, а как домой вернулись, нет.
— Баба Рая?.. — грустно улыбнулась Рита. — Я с другой стороны от ее окон возвращалась, мимо не проходила… И в подъезде никого не встретила… Это плохо?
— А как вы думаете?
— Но все равно я Диму ножом ткнула…
В дверь требовательно постучали. Плошников поднялся. Он здесь уже больше трех минут. Столбов и без того позволил ему превысить лимит, не стоило испытывать его терпение. А то в следующий раз пошлет в ответ на убедительную просьбу. Это Табачному он бы не посмел отказать, а Юре приходилось уговаривать дежурного, умасливать добрым словом.
А каким образом Гаева ткнула ножом Кривичева, пусть это следователь ей объясняет.
Машина стояла с заведенным двигателем, тепло в ней — особенно с мороза. Но Жене было холодно, и руки она держала так, как будто ее колотил озноб.
— У тебя фотография сестры есть? — спросил Плошников.
Он располагал только снимком с видеокамеры, это не совсем то, что нужно. Хотелось бы иметь фотографию хорошего качества.
— Зачем?
— В магазин пойдем. Где твоя сестра коньяк покупала. Если продавщица ее опознает, будет легче установить правду.