— Насколько я понял, она собиралась закрепить мир сырком «Дружба», — подхватил Плошников.
— Под водочку?
— Точнее, под коньячок. Она пошла в магазин за выпивкой, а Кривичев уехал. Она выходит, а его нет. И что делать? Она пошла домой… Она в одну сторону, а «мерс» в другую.
— «Мерс» Кривичева?
— Ну, и его тоже…
— А чей еще?
— У Кривичева «GL», а за ним еще и «ML» поехал…
— За ним? — оживился Табачный.
— Охранник говорит, что такой «мерс» мимо проезжал. Притормозил, сдал к обочине и дальше пошел… А может, и с места стартовал…
— А у Волошина какая машина?
— «Тойота Камри».
— А если он с кем-то на «Мерседесе» М-класса был?
— Или не он?
— Может, кто-то третий… — глубокомысленно изрек Табачный. — У жены Кривичева кроссовер марки «Лексус».
— А если она с кем-то на «Мерседесе» М-класса была? — спросил Плошников.
— С кем?
— Ну, не знаю…
— Думаешь, с любовником?
— Не знаю…
— А чего тогда говоришь?
— Ну, вы же сказали, что Волошин мог с кем-то на «эмке» быть.
— И жена Кривичева могла с кем-то быть. С любовником, например… Она хотела непутевого мужа наказать, а он — сделать ее вдовой. Чтобы самому занять место ее мужа… А еще у Кривичева любовница Катя была… — вспомнил Табачный. — Они вроде бы расстались… Она тоже отомстить могла. Как это сделала Гаева… Мы на Гаевой зациклились, а других фигурантов упустили… Может, безнадежно упустили…
— Можно заняться.
— А оно нам нужно? — задумался Табачный.
В принципе, не все так плохо, как может показаться. Волошин сознался в том, что ударил Кривичева ножом. А как, при каких обстоятельствах он совершал преступление, не важно, пока он в бегах и скрывается от правосудия… Пока он в розыске, все шишки можно смело валить на него. И даже когда его найдут и задержат, обвинения останутся… Наверное… Скорее всего…
А если все-таки есть третье лицо, которое виновно в том, что Кривичев находится при смерти?..
Половина восьмого вечера. Для последнего дня зимы это позднее время. Темно уже. Перед зданием УВД горят фонари.
Женя стояла у машины и загадочно улыбалась, глядя на Плошникова.
— Долго же ты! — с веселым укором сказала она.
— Да я бы не сказал, что долго…
Юра не удержался, взял ее за руку. И она покорно прильнула к нему. И такой приятно-щекочущий ток пробежал по телу, спина покрылась мурашками.
— Детское время, можно сказать.
Увы, он не бахвалился, а констатировал факт. Работа у него собачья — и по ночам работать приходится, и круглосуточную службу тащить. Если вдруг Женя станет его женой, она горько об этом пожалеет… Может, и не нужно ей предлагать?
— Ты машину откроешь? Или мне тут мерзнуть? — поежилась она.
— А пришла зачем? — открывая перед ней дверь, спросил он. — Я мог заехать за тобой.
— А ты что, не рад мне? — покосилась на него Женя.
— Очень рад. — Он вставил ключ в замок зажигания, завел двигатель.
— Если я тебе надоела, так и скажи.
— Не надоела. И не надоешь…
— А вдруг? А то я знаю одного такого. По бабам скакал, пока до больничной койки не доскакался. Лежит сейчас в реанимации.
— Это ты про Кривичева?
— Ну а про кого?.. И это не я тебе говорю. Это Рита тебе про него захочет сказать. Ну, и о нем, и обо всех других кобелях… Но она не скажет. А я скажу. За нее. Сейчас. А потом буду молчать.
— Когда потом?
— А я тебе не сказала? Мы сейчас едем к нам, на званый ужин. Рита пригласила.
— Возражения принимаются? — усмехнулся он.
— Только попробуй! — вскинулась Женя.
Юра вспомнил про бутылку коньяка, которую он купил на прошлой неделе, она до сих пор лежала в машине. Будет кстати… Можно будет даже рассказать, при каких обстоятельствах была приобретена эта бутылка. Если бы Юра тогда не разговорил кассиршу и охранника, Маргарита Гаева находилась бы сейчас в изоляторе… Но лучше не поднимать эту тему…
Дверь в квартиру Женя открыла своим ключом. Она пропустила гостя вперед, зашла сама. Плошников снял куртку сам и поухаживал за девушкой. Они разделись, но Рита так и не появилась. Хотя запах вкусного ужина витал в воздухе. Аппетитно пахло жареной курицей…
Женя зашла в гостиную и всплеснула руками:
— И как это называется?
В ответ Юра услышал пьяный голос Гаевой-старшей:
— Это Женька, сестра моя!
— Я что, твою сестру не помню? — До Юриного слуха донесся незнакомый женский голос, у обладателя которого тоже заплетался язык.
— Вика? — удивилась Женя.
— Узнала! — обрадовалась та.
Плошников разулся, прошел в гостиную и увидел Маргариту. Она пьяно улыбалась, пытаясь подняться ему навстречу. И еще он увидел молодую красивую женщину в дорогом стильном платье с закрытой грудью. Вика смотрела на него, пытаясь сфокусировать взгляд.
На столе стояли салаты, а на блюде остывала курица с яблоками. К ней, похоже, никто даже не прикоснулся. Зато в бутылке коньяка осталось на донышке.
Гаева все-таки поднялась на ноги.
— А это Юра! — оправляя платье, сказала она. — Жених моей Женьки!..
— А-а, тот самый! — Вика протянула ему руку, как будто для поцелуя, но на полпути спохватилась, одернула.
— А мы тут о своем, о бабском… — икнув, сказала Маргарита.
— Помирились, значит? — усмехнулась Женя.
— Да мы, в общем-то, и не ссорились, — мотнула головой Вика. — Это все Дима… Из-за него все… Хотя жаль его, конечно… Товарищ старший лейтенант, вы же найдете убийцу моего мужа?
Взгляд у женщины игриво заблестел.
— Убийцу вашего мужа? — не понял Плошников.
— Дмитрий Кривичев — мой муж, если вы еще не знаете.
— Не знал, — повинился Юра.
— Как же вы тогда дело ведете? — удивилась Вика.
— Дело ведет следователь, а мы ведем розыск.
— Где ведете?
— Куда дедукция направит, там и ведем.
— И куда дедукция вас направляет? Сюда?
Плошников усмехнулся. И часа не прошло, как он говорил с начальником об этой Вике. Может, им действительно пора расширить круг поисков? Вдруг ни Гаева, ни Волошин не виноваты…
— Ну прямо-таки! — пьяно возмутилась Маргарита. — Юра знакомиться со мной пришел.
— А вы разве не знакомы? — не унималась Вика.
— Ну, в тюрьме не считается! — мотнула головой Гаева.
— А вы в тюрьме познакомились? Как романтично!
— Юра, можно сказать, спас меня из болота! — Маргарита подошла к Плошникову.
Сначала она поцеловала его в щеку, затем обвила руками шею и повисла на нем.
— Вика, прости меня, пьянь грешную! — закрывая глаза, пробормотала Рита.
Женя выразительно посмотрела на гостя и взглядом показала в сторону спальни. Юра подхватил пьяную женщину на руки, перенес на кровать, уложил. Гаева ткнулась носом в подушку и тут же тихонько захрапела.
Он вернулся в гостиную, сел в кресло.
— А где Рита? — спросила Кривичева.
— Спит.
— Что-то мы разогнались, — вздохнула Вика. — Мне, наверное, уже пора…
Она сделала движение, будто собиралась подняться с дивана, но так и не смогла.
— Или вы хотите меня допросить? — Она сложила на груди руки, откинула назад голову.
— Ну, есть один вопрос.
— Я вся внимание, — закрыв глаза, кивнула Кривичева.
— Потом вопросы, — сказала Женя.
Она посадила Юру за стол, взяла тарелку, положила в нее пару ложек «оливье».
— Почему я должен найти убийцу вашего мужа? — спросил он.
— Ну, если вы занимаетесь этим делом, то должны. Или нет? — Вика на мгновение открыла глаза.
— А разве вашего мужа убили?
— А разве нет? — Вика распахнула глаза.
— Он вроде бы жив.
— Вроде бы…
— Ну, я думаю, рано его хоронить…
— Это вы так думаете… — Кривичева сощурила глаза, как это делают, когда пытаются сдержать напирающие слезы. — А я не думаю, я этим кошмаром живу…
Она всхлипнула, приложила к лицу сложенные шалашиком ладони. Потом с трудом поднялась:
— Мне уже пора.
Ее сильно качнуло, она схватилась за стол, опрокинула бокал.
— Вика, ты куда? — Женя подалась к ней, подхватила под руку, помогла сесть. — Мы сейчас перекусим, и Юра отвезет тебя домой. Куда ты в таком состоянии?
— Отвезу, — кивнул Плошников, нацелив взгляд на куриную голяшку в тонкой хрустящей корочке.
— Ну хорошо. — Кривичева запрокинула голову назад.
Она уже, казалось, засыпала, когда Юра поднялся со своего места. Женщина услышала его, открыла глаза.
— Едем?
Женя помогла ей подняться, Плошников подал шубу, она оделась.
«Лексус», о котором говорил Табачный, стоял во дворе у подъезда. В машине никого не было. Вике, судя по всему, не к кому было обратиться за помощью. Был бы любовник, он бы подъехал, забрал машину. А подъехать он мог под видом… ну, скажем, личного садовника. Или, лучше всего, выдать себя за персонального водителя. Но не было никого, кто мог бы отвезти ее домой.
Плошников помог Вике сесть на переднее сиденье, а Жене — на заднее. Сам занял место за рулем.
Автомобиль новый, премиум-класса, ход мягкий, тихий, приятный запах кожи, ощущение полного комфорта. О такой машине Юра мог только мечтать.
— Куда едем? — спросил он.
— Улица Полевая, дом… Самый последний дом. На самой окраине… — Вика говорила, не открывая глаз. — Улица в поле уходит. Дима через это поле на свой завод ездил… И возвращался с завода… Я так думала, что с завода, а он от любовницы крюк делал…
— От любовницы? — Плошников не сдержал бы любопытства, даже если бы очень захотел.
В конце концов, Кривичева сама напросилась на этот разговор.
— Ну, вы должны знать… Ваш начальник знает… Табачный его фамилия, да?
— Табачный. Платон Александрович.
— Видный мужчина.
— Что есть, то есть.
— От него ничего не скроешь…
— А вы что-то пытались скрыть?
— Ну, как бы тебе сказать… Твой начальник узнал, что мы знакомы с любовницей моего мужа.
— А вы знакомы?
— Да. Я вынуждена была познакомиться с Катей. Чтобы вызвать ее на серьезный разговор. Она должна была расстаться с Димой. Я ее об этом просила… Или эта моя просьба незаконна?