— Извините, мы перепутали, Вику любит ваш сын.
— Вы это знаете?
— Знаем.
— И все-таки я буду жаловаться!
— Я понимаю, эта любовь для вас жизненная драма, — импровизировал Табачный.
— Драма?
— А разве ваш сын женат?
— Нет… Да, он действительно любит Вику…
— А она замужем за другим.
— Да, замужем…
— Возможно, станет вдовой.
— Да? Я не знала! — Кракова заинтригованно смотрела на Платона, забыв о своем возмущении.
— Разве Леня вам не говорил?
— Нет.
— Возможно, он приложил к этому руку.
— К чему приложил? — не поняла женщина.
— К тому, что муж Вики Аргусовой находится сейчас в реанимации.
— Что вы такое говорите?
— Он следил за мужем Вики. Вместе с Лешей. И вместе с Иваном. В результате муж Вики получил опасное для жизни ножевое ранение.
— Это Леша!.. — встрепенулась женщина.
— Вы это знаете?
— Нет, не знаю. Но если это сделал кто-то из них двоих, то это Леша. Вы правильно сказали, он действительно дурно влияет на Леню. Знали бы вы, сколько раз я с ним говорила, сколько раз просила, чтобы он оставил моего сына в покое.
— Да, но зачем Леше убивать мужа женщины, которую любит ваш сын? Какой ему в этом интерес?
— Но Леня не мог!
— А где сейчас Леня? Вы бы не могли ему позвонить? Он бы приехал, рассказал, как было дело. Если он ни в чем не виноват, мы не станем его привлекать.
Кракова кивнула, поднялась с кресла, нашла телефон, но дозвониться до сына не смогла. И Табачный знал почему. Снежана Борисовна располагала тем же номером, что и следствие. И телефон этот находился дома у Кракова. Телефон был, а владелец куда-то исчез. Возможно, у него был другой телефон. Почему бы не заняться этим вопросом? Зная идентификационный или телефонный номер, можно вычислить место нахождения абонента…
Снотворное уже не действовало. Укол сделали вечером, после чего Катя заснула лишь на короткое время. Заснула, проснулась, потом снова заснула. И не поймешь, спала она или нет…
Обманули ее. Она собиралась идти на встречу с Викой, вышла из магазина, а на пути у нее вырос какой-то мужчина. Так, мол, и так, Вика прислала за ней. И дернул ее черт сесть в машину…
Там ей и вкололи укол. Первый… Остальным она уже потеряла счет. Катя спала, когда ее привезли в этот холодный дом и оставили в комнате с закрытыми ставнями. Дверь была заперта, выбить ее Катя не могла, так же как и ставни. Да и не было желания шевелиться. Снотворное уже не усыпляло, но держало в состоянии «овоща». Ничего не хотелось. Лежать бы и лежать… А может, это и не снотворное вовсе. Возможно, это какой-то наркотик, от которого нет кайфа…
Сквозь щели в ставнях пробивался свет. Ночь прошла, наступил день, но Кате все равно. Есть желание убраться отсюда, но для этого нужно хотя бы подняться с кровати, а как это сделать, когда не хочется напрягать мышцы?
Дверь открылась, в комнату вошел мужчина, который ее сюда привез. Он схватил Катю за подбородок, повернул голову, заглянул в глаза.
— Не спишь?
Катя едва заметно мотнула головой — нет.
— На ведро хочешь?
Она утвердительно кивнула. Он бесцеремонно задрал ее куртку, стащил колготки. Взял на руки, поднял с кровати, посадил на ведро.
А когда вернул на кровать, натянул колготки на место. Ничто не мешало ему, напротив, снять с нее одежду, раздвинуть ноги, воспользоваться полной беспомощностью девушки. Но, похоже, ничего такого не планировалось. Даже когда Катя крепко спала, никто не покушался на ее честь. Она бы почувствовала…
Мужчина ушел, закрыв за собой дверь, а Катя снова стала проваливаться в сон. Укол ей не делали, но все равно тянуло уснуть.
Засыпая, Катя подумала о том, что хочет есть. Но сну это уже не мешало.
Глава 15
Голос звучал мягко, приятно. Женщина говорила кому-то, что нужно проконтролировать гематокрит и осмолярность крови. Дима не видел ее, но чувствовал, как она уходит. Он даже не знал, как она выглядит, но нуждался в ней, как никогда.
Она уходила от него, а он чувствовал, как натягивается нить, которая их связывала. Чем дальше она уходила, тем тоньше становилась эта связующая нить. Еще чуть-чуть, и она совсем оборвется. Тогда все. Дима в страхе вздрогнул и распахнул веки.
Свет брызнул в глаза, и он ослеп. А еще слух резанул истошно-радостный голос:
— Мария Евгеньевна, он открыл глаза!
Слепота прошла, и Дима увидел женщину в голубом халате. Не красавица, но милая и приятная. Не молодая, но не старше, чем он. Глаза светлые, взгляд яркий… Именно такой он ее и представлял.
— С возвращением!
Он улыбнулся и снова закрыл глаза. А когда опять открыл их, увидел перед собой человека с длинным носом.
— Дмитрий Валерьянович, всего один вопрос! — Мужчина находился на расстоянии вытянутой руки, но казалось, что голос доносится откуда-то издалека: — Кто ударил вас ножом?
Дима кивнул. Да, он помнил, как было дело. Рита вышла к нему голышом, оседлала его, а во время скачки вдруг достала нож. И вонзила в него острие. Он, кажется, столкнул ее, ударил. Но сознание не потерял, кровь из него не вытекла. Более того, он вдруг ощутил дикий прилив сил и снова набросился на Риту. Потом они просили друг у друга прощения. И даже решили обмыть примирение.
Он подвез Риту к магазину, и тут вдруг к машине подошла Вика.
«Ты что здесь делаешь?» — спросила она.
«А ты?»
«Слежу за тобой», — ничуть не смущаясь, сказала она.
«Не ожидал я от тебя этого».
«Ну ты же за мной следил».
«Так то я…»
«Ну да, мы отличаемся друг от друга, — усмехнулась Вика. — Ты изменяешь мне, а я тебе — нет».
«С кем я тебе изменяю?»
«А с кем ты сейчас был?»
«Это все уже в прошлом…»
«Ну да, конечно!»
«Ты даже не представляешь, насколько все серьезно… Я сказал Рите, что ничего больше не будет, а она — за нож! Чуть не убила!»
Дима и сам не понял, зачем он тогда засмеялся. Как будто это была какая-то милая история для семейного прослушивания.
«Это, по-твоему, смешно?» — удивилась Вика.
«Да, но мы с ней расстались…»
«А с Катей?»
«И с Катей…»
«Я тебе не верю!»
«А если поверишь, простишь?»
«Ты хочешь, чтобы я тебя простила?»
«Очень!»
«Ну, хорошо! Поехали к Кате! Ты ей скажешь, а я послушаю!»
«Ну, хорошо».
Дима не должен был соглашаться на это безумное предложение, но все-таки развернул машину и повез Вику к дому на улице Фрунзе. А по пути вспомнил, что у Кати нет ключей от дома. И сказал об этом жене. Но Вика лишь усмехнулась.
«Можно подумать, у нее нет запасных ключей».
Они заехали во двор, зашли в дом. Кати не было. У Димы вдруг закружилась голова. От слабости стали подкашиваться ноги.
«Ты чего такой бледный? — спросила Вика.
«Ничего, нормально все… Поехали».
«Куда поехали?»
«Как это куда? — Дима непонимающе глянул на жену. — Домой!»
«А Катя?»
«Нет Кати!»
«Нет, но будет… Я в этом уверена».
Дима кивнул, снял пальто, прошел в каминный зал, опустился на диван. Плохо ему стало, но это пройдет, надо лишь немного посидеть, набраться сил.
«Что с тобой? — Вика встревоженно смотрела на него. — Не нравится мне твоя бледность».
«Да так, ничего… Сейчас, передохну… Чаю не сделаешь?»
Вика кивнула, ушла на кухню, а он погрузился в бредовое состояние между сном и явью. Он и не заметил, как вернулась Вика.
«Да что с тобой такое? Говори!» — потребовала она.
«Да Ритка ножом пырнула…»
«Что?!»
Вика сняла с него пиджак, рубашку.
«Да тут у тебя все в крови!» — ахнула она.
Дима кивнул. Он и сам это видел.
«Будь здесь! Я к машине!»
Вика выбежала из дома, вернулась с аптечкой в руках. Она готовилась наложить свежую повязку, когда за спиной Димы кто-то появился. Сначала он почувствовал стальной кончик ножа у своей шеи. А потом этот кто-то с силой вонзил в него лезвие.
Теряя сознание, он услышал истошный визг. Это орала Вика…
Он и сейчас потерял сознание, как тогда. Мужчина с длинным носом так и не услышал от него ответа…
Дело не стояло на месте, но продвигалось со скрипом. И с пробуксовкой. Впрочем, бывало и хуже.
Иван Волошин был обычным человеком, в силовых структурах не числился, в связях с криминалом не подозревался, но найти его по-прежнему не удавалось. А если учесть, что он сбегал от правосудия целых два раза… И Краков бесследно исчез, и Прокопов…
Табачный не унывал. Три мужика — отнюдь не песчинка в море. Это организмы со своими продуктами жизнедеятельности. Рано или поздно они обязательно где-нибудь засветятся. Или кто-то из родственников сдаст. Главное, не останавливаться. А Платон уже закусил удила.
Опера в работе, людей не хватало, поэтому он сам отправился домой к Волошину. На очереди Краков. И дом Прокопова тоже нужно будет обыскать. И родственников опросить. Может, удастся узнать адрес, по которому еще не прошел розыск. Неплохо было бы выяснить номера телефонов, по которым можно будет выйти на них. Но пока ничего…
Зазвонил мобильник. Табачный посмотрел на экран — на связи Стародумов.
— Кривичев очнулся!
— Да ну! — Вместе с радостью Платон ощутил болезненный укол.
Он, майор полиции, столько сделал, чтобы найти настоящего преступника, успех, возможно, уже близок, а Кривичев сейчас скажет одно-единственное слово, и все станет ясно. Сколько усилий коту под хвост…
— Даже сказать мне что-то хотел.
— Так хотел или сказал?
— Не успел. Сознание потерял.
— Что, снова в кому впал?
— Да нет, говорят, просто сознание потерял. Должен очнуться.
— И сказать?
— Если сможет говорить…
— А если не сможет?
— Разговорим.
— Добро… Держи меня в курсе!
Платона потянуло в больницу, но он удержался от искушения пообщаться с Кривичевым. Пусть этим занимается Стародумов, а он должен продолжить поиск Волошина и его дружков. И Катю он тоже должен найти.