Полагаясь на тщательно «отполированную» в течение нескольких месяцев легенду, агент Моссада сходит на берег аргентинской столицы в феврале 1961 года. Очень скоро он завязывает многочисленные знакомства с сирийской общиной, вводя всех в заблуждение своим совершенным знанием Аргентины. Он даже знакомится с генералом Амином эль-Хафизом, бывшим в то время сирийским военным атташе в Буэнос-Айресе, у которого тоже вызывает большую симпатию.
Снаряженный миниатюрным радиоприемником-передатчиком, Элие Кохен готовится произвести «опустошительный налет» на Дамаск, свою главную цель. Он прибывает туда 10 января 1962 года. Извлекая из умения держать себя в обществе, Элие Кохен часто бывает в самых высоких кругах военных и политиков, где черпает стратегическую информацию первейшей важности.
Гарель может быть доволен. Его агент с успехом справляется со своей задачей, превосходя все ожидания. Кохен действует одни, рискуя ежедневно быть раскрытым и подвергнуться жестоким пыткам, а то и потерять жизнь. Одна лишь самозабвенная вера в светлое будущее Израиля помогает ему преодолевать все трудности и опасности, подстерегающие в операции.
Кохену-Таабэсу выпадает возможность тайно посещать Израиль, пробираясь туда через Швейцарию (июль — сентябрь 1962 года, декабрь 1963 — март 1964 года). Каждый раз он подробно инструктируется своими руководителями из «Учреждения», а по военным вопросам, в которых он большой знаток, специалистами «Амана».
Надя Кохен застает своего мужа в крайне нервозном состоянии, когда видит его последний раз в октябре — ноябре 1964 года. Руководство отправляет его на смерть. Засеченный радиопеленгатором, он был арестован 18 мая следующего года по приказу руководителя сирийской службы безопасности, полковника Ахмеда эль-Сувайдани.
И под пытками Элие Кохен отказался стать двойным агентом, и 24 мая Эль-Сувайдани диктует ему послание предназначенное премьер-министру Леви Эсхолю и генералу Мейру Амиту, преемнику Иссера Гареля на посту главы Моссада:
«Камиль и его друзья гостят у нас в Дамаске. Ждем, что вы направите к нам всех им подобных. Вскоре мы сообщим новости о его судьбе. Служба контрразведки Сирии. Конец».
Процесс над ним начался с 28 февраля. 17 мая над Элие Кохеном будет совершена публичная казнь через повешенье. Все, включая и его врагов, свидетельствуют, что он мужественно встретил свой последний час.
В Израиле его смерть будет расценена как смерть героя. В Сирии его арест, а затем процесс над ним спровоцируют волну хронического недоверия, усиленную нарастающей тенденцией к ужесточению режима: если «Камиль Таабэс» был агентом Моссада, то им может быть любой другой. В этом плане результаты дела Кохена окажутся крайне многолетними и плодотворными. Таковой будет динамика израильско-арабских конфликтов.
Еще сегодня Надя Кохен продолжает высказывать упреки в адрес руководства Моссада, которое, по ее словам, не должно было направлять с заданием агента, находившегося на грани провала.
• Дело Лотца тоже является свидетельством ловкости израильтян. Этот родившийся в Мангейме в 1921 году израильтянин, блондин и крепыш, борется сначала в рядах Хаганах, а затем «Цахаль». В январе 1961 года он прибывает в Каир вместе со своей женой, восточной немкой, Вальтрудой, имея «легенду», к которой трудно придраться: Лотц — в прошлом капитан Вермахта, наездник, не имеющий себе равных и желающий открыть центр в стране фараонов.
Прекрасная идея, рожденная в голове «Риттермайстера», вскоре захватывает Кавалерийский Клуб Гезираха, вотчинное владение высшего света военной аристократии Насера. Лотц прибыл в Каир, чтобы внедриться в среду бывших нацистов, в частности ученых, оказывающих услуги режиму, особо ненавистных его шефу Иссеру Гарелю.
Это задание бывший «капитан» Вермахта выполняет с блеском. Принятый вскоре в германской общине египетской столицы, он аккумулирует информацию первоочередной важности о деятельности немцев. Разведданные он переправляет в «Учреждение» с помощью усовершенствованного радиоприемника-передатчика, точно такого же как у Элие Кохена, его собрата из Дамаска.
Хотя сам он и не участвовал в этом деле, зато его жена повсюду афишировала свои антисемитские взгляды, отметим, что она не принадлежала к «Учреждению» и Лотц, пылко влюбленный в нее, настоял на том, чтобы Моссад разрешил взять ее с собой. Благодаря жене он завязал превосходные отношения с влиятельными людьми в среде бывших нацистов, заправил антиеврейской пропаганды режима.
Лотц завязывает отношения еще с двумя немцами, которые не выглядят большими поклонниками нацизма, Герхардом Баухом и Францем Кизовом. Первый из них, резидент западноевропейской БНД в Каире, не кто иной, как зять «серого генерала» — Рейхарда Гелена. Что касается Кизова, в действительности заместителя Бауха, то он часто предостерегает своего нового друга от чрезмерного обхаживания гитлеровских беженцев на берегах Нила.
И посещения египтян тоже. Лотц познакомился с довольно важными фигурами: Анваром эс-Садатом и Али Сабри — министром — поверенным в делах президента, совсем недавно передавшим прямое руководство спецслужбами Салах эль-Насру. Его самыми лучшими друзьями будут люди из Мухабарата, такие, как полковник Фуад эль-Осман.
С января 1964 года Мейт Амир официально занимает пост главы «Учреждения». А через год, в феврале 1965-го, египетская контрразведка арестовывает Лотца. Допрос ведет Салах Наср, и Лотц ограничивается полуправдой. По-видимому, Наср желает избежать скандала, который может задеть честь службы. Он делает вид, что считает Лотца лишь несчастным немцем, доверием которого воспользовался Моссад.
И все-таки Каир расследует истинный характер связей Лотца с Баухом и Кизовом, известных как представители генерала Гелена в Египте. Второго арестовывают. Отныне египтяне убеждены, что операция Лотца проводилась совместно БНД и Моссадом.
В августе 1965 года суд приговорил Лотца к пожизненной каторге. Этот «чистый ариец» из Каира будет более удачлив, чем фальшивый араб из Дамаска, Кохен. Его освободят в 1967 году.
В соответствии с инструкциями Давида Бен Гуриона, военная разведка была отдана под руководство Иссера Беери в июне 1948 года. Она получила название Шерут ХаМоди’ин.
За спиной Беери уже маячила тень Вивиана Герцога (он же Хаим). Герцог родился в 1918 году, в Белфасте, в семье раввина. В 1935 году он приезжает в Палестину, чтобы получить там религиозное образование. Он совершенствует свой образовательный уровень в престижном Кембриджском университете.
Во время Второй мировой войны Герцог — офицер разведки британской армии в Северной Ирландии. Дело, которому он посвятит себя впоследствии в Палестине в рядах Хаганах.
Будущий президент еврейского государства, Герцог, два раза в своей жизни будет руководить израильской военной разведкой (1949–1950 и 1959–1962).
Когда в апреле 1950 года Герцог уступает свое место Бенжамину Гибли, бывшему руководителю Шэ в зоне Иерусалима, служба уже имеет разветвленную сеть агентуры. В декабре того же года служба получает название «Аман» (усеченное официальное название на иврите — Агаф Модиин).
Гибли очень агрессивен, в особенности по отношению к арабским странам. Волюнтаризм толкает его на увеличение активности Подразделения 131 (диверсия и дезинформация во враждебных арабских странах) и ее собрата — Подразделения 132 (психологическая война), прикрепленных к вооруженным силам в конце первой арабо-израильской войны.
Деятельность Подразделения 131 и «Амана» вызывает крайнее недовольство Гареля, который называет ее авантюризмом. Его высказывания остаются, так сказать, гласом вопиющего в пустыне. Воспользовавшись отъездом за границу шефа «Амана», Иссер Маленький оказывает огромное давление на заместителя Гибли, Егошуаха Гаркаби, но бесполезно: министр обороны оказывает свое высокое покровительство деятельности Подразделения 131.
В июле 1954 года по приказу своего руководства каирская разведсеть «Амана» начинает террористическую операцию, преследующую две цели и бьющую в две мишени: египетскую (подбрасывание писем в почтовые ящики) и американскую (диверсионные акты в американских культурных центрах). Цели — «доказать» англосаксам, что Насер решил вести против них настоящую секретную войну и что он не контролирует ситуацию в стране.
Эта операция обернется драмой, когда Мухабарат Насера арестует главных агентов каирской разведсети, все египетские евреи. Согласно Жаку Дерожи и Хези Кармелю («Сверхсекретный Израиль», 1989), премьер-министр Моше Ша-ретт, временный преемник Бена Гуриона, предпримет попытку посредничества. Устанавливается контакт с Сарватом Укаша, египетским военным атташе в Париже, сторонником позиции примирения в рядах Мухабарата.
Укаша пользуется доверием Насера. Тот соглашается тайно принять израильского эмиссара, генерала Игаеля Ядина, бывшего начальника штаба. Кажется, что уже проклевывается зародыш арабо-израильских переговоров, несмотря на осечку Подразделения 131.
Но в действительности это лишь мираж. 11 декабря 1954 года начинается суд над членами разведсети. Через несколько дней еще один агент «Амана» в Египте, Мак Биннет, становится известным египетской контрразведке, вследствие предательства (версия Иссера Гареля) или благодаря показаниям другого члена разведсети, полученным под пытками. Биннет кончает жизнь самоубийством 21 декабря. Когда Ядин уже укладывал свои чемоданы, узнают о казни двух членов разведсети: доктора Моше Марзука и Шмуеля Аззара. Новость побудила захлопнуть дверь переговоров, и в течение десяти лет сама мысль о секретном сближении с Насером не допускалась (вторая попытка потерпела неудачу в начале 1963 года, незадолго до отставки Гареля).
«Грязное дело» («Эссек Биш» на иврите) не обошло стороной министра обороны Пинсаха Лобона, который, несмотря на свои заявления о невиновности, вынужден будет уйти в отставку 17 февраля 1955 года и передать свой портфель Давиду Бен Гуриону.
Для Иссера Маленького вкус победы окажется горьким. Глубоко убежденный в том, что офицер «Амана» Авраам Элад «продал с потрохами» Макса Биннета, шеф Моссада решительно требует его отставки. Но Гибли, который не оставит свой пост до апреля 1955 года, переведет своего подчиненного в Федеративную Германию. Элад встречает там своего старого знакомого, полковника Османа Нури, египетского военного атташе в Бонне и номера 2 в военных разведслужбах (Ибарат Мухабарат эль-Джеш).