последний момент. Но это не смогло компенсировать ущерб, причиненный неудачной экспедицией в заливе Свиней. Именно по этой причине, после убийства Кеннеди, его преемник Линдон Б. Джонсон отдаст Управлению приказ остановить попытки физического устранения Фиделя Кастро.
Дело Пеньковского
Высший офицер ГРУ, которым дорожит начальство, член совсем нового государственного комитета по координации научных исследований (где занимаются технологическим шпионажем), человек, близкий маршалу Варенцову, будущему командующему артиллерией и ракетными силами, подполковник Олег Владимирович Пеньковский перестал верить в коммунистическое завтра.
Подполковник выбрал Запад. Сначала он пытается установить связь с американцами, потом с канадцами. К несчастью, те, опасаясь провокации, отклоняют его предложения. Они уже обожглись, в октябре 1959 года лучший агент ЦРУ, полковник Петр Попов, был арестован.
Оказавшись более сговорчивой, МИ-6 посылает к нему одного из своих агентов, Гревилла Винна, официально выступающего в роли бизнесмена. Операция будет проходить под контролем шефа резиденции МИ-б в посольстве Великобритании в СССР, Родрика Уильяма Чисхольма. С надеждой в сердце Запад следит за ходом дела: после провала Попова и ареста Фрэнсиса Г. Пауэрса, пилота американского самолета — шпиона У-2, он почти ничего не ведает о советских стратегических планах.
В апреле 1961 года Пеньковский вполне официально отправляется в Лондон в составе научно-торговой организации. Есть предлог встретиться втайне с людьми из западных разведслужб, которые инструктируют его в пять приемов: Джордж Кайзвальтер от лица ЦРУ (в конце концов, присоединившийся к операции) и Гарольд Шергоулд от МИ-6.
Летом — новый официальный визит Пеньковского в Лондон. Там он имеет короткие встречи с Диком Уайтом, шефом МИ-6, и разрабатывает с Джанет Чизхольм, женой шефа московской резиденции, сложную систему контактирования.
Вернувшись в Москву, советский офицер начинает осуществлять невероятные челночные перемещения для поддержания связи с крошечной английской разведсетью. Во время тайных встреч на улицах Москвы Пеньковкий передает Джанет документы, которые он скопировал или перефотографировал с оригинала. Настоящее золотое дно: диссидент ГРУ передаст западным спецслужбам около пяти тысяч экземпляров документов.
Последний приезд в Париж. Здесь, в промежутке между двумя визитами, в Версальский дворец и в Лидо, подполковник встречается с Алфредом Улмером Младшим, шефом резиденции Компании. В Москву хотят направить американского агента в помощь Джанет. Им будет Хью Монтгомери.
На Западе ликуют. Документы Пеньковского (псевдоним «Арника») содержат, в частности, данные о советских исследованиях в области ракет, что особенно важно в то лето 1961 года, когда все напуганы угрозой ядерной войны и Запад трепещет от оскорбительных заявлений Хрущева.
В августе 1962 года Джервейз Кауэлл и его супруга Памела принимают эстафетную палочку от Чизхольмов. Но слишком поздно — через шесть месяцев КГБ узнает о встречах Пеньковского с Джанет и организует за ним наблюдение. После пыток его приговорят к высшей мере наказания и расстреляют 16 мая 1963 года.
Гревилла Винна, арестованного в Венгрии, обменяют в апреле 1964 года на аса КГБ, Гордона Арнольда Лондсдейла (настоящее имя — Конон Трофимович Молодий), схваченного в Англии в 1961 году и осужденного на 25 лет тюрьмы.
В 1965 году в Штатах появляются «Бумаги Пеньковского», — сочинение, к которому, конечно, приложило свою лапу ЦРУ, смешав правду и вымысел в соответствии с привычными методами. Книга «перевесит» ту информацию, которую двойной агент предоставил Западу перед кризисом на Кубе. Цель? Заставить в СССР думать, что изменник, а не фотографии с самолетов У-2, был основным источником информации для американцев.
Планета лазутчиков
В противоположность Игорю Гузенко, перебежчику, который дал сигнал к развязыванию Холодной войны, Анатолий Климов простой редактор, — обычный аналитик в Отделе информации 1-го Управления.
Постучавшись в дверь Фрэнка Фрайберга, шефа резиденции ЦРУ в Хельсинки, — а это произойдет 15 декабря 1961 года, этот маленький круглолицый, черноволосый человек знает: чтобы его восприняли всерьез, нужно предложить кучу информации. Прежде всего он должен сообщить свое настоящее имя — Анатолий Михайлович Голицин. Его жену, пришедшую вместе с ним, зовут Ирина, его дочь — девушку семнадцати лет — Екатерина.
Фамилия Голицин известна в ЦРУ уже семь лет. Когда в 1954 году в Вене Петр Дерябин дезертировал на Запад, он назвал Голицына потенциальным рекрутом для американской контрразведки по причине его семейных неурядиц. Но Голицына вызвали в Москву, и он четыре года учился в Институте КГБ.
Затем он вступает в секцию НАТО Информационного отдела КГБ, которая, напомним, занимается сличением информации, полученной от агентов и резидентов. Короче говоря, профессия чиновника, далекая от той, которой его обучали — контрразведчика в «стане врага».
Голицина тяготит жизнь в Вене. Вынашивая план перехода на Запад, он снимает копии со схем организаций и старательно записывает все то, что проходит через его бюро и соседние бюро. Он делает выписки из докладов, в которых сообщается об источниках информации, агентах КГБ, внедренных в НАТО. Ему, имеющему массу подобной информации, предоставился случай перейти Рубикон, когда он оказывается в Финляндии в 1960 году.
Является ли Голицин, как громогласно заявляют некоторые, самым крупным дезертиром с Востока со времен начала Холодной войны? Его считали таким, потому что он вызывающе держал себя с людьми из ЦРУ. За ним на базу во Франкфурте прибыл специальным рейсом самолет из Белого дома. Он отказывается говорить на родном языке, потому что его собеседник, превосходно владеющий русским, может оказаться лазутчиком. И только на английском люди из ЦРУ общаются со своим перебежчиком на «ферме» в Ашфорде, обширном ранчо, предназначенном для этой цели.
Несмотря на все это, Голицин не является крупной фигурой Холодной войны. Что ему в действительности известно? Некоторые точные имена, некоторая информация, довольно туманная. Об источниках КГБ внутри НАТО. И, тем не менее, на его счет относят раскрытие в течение нескольких лет по меньшей мере четырех агентов: француза Жоржа Пака, заместителя начальника Отдела прессы и информации в НАТО, арестованного 12 августа 1963 года сотрудниками ДСТ; Джона Уильяма Вассала, технического служащего английского адмиралтейства; Джона Уоткинса, канадского дипломата; священника Хью Хамблтона, англо-канадца, для установления личности которого понадобится по меньшей мере семнадцать лет!
Лестный итог. Даже слишком. В действительности, благодаря свидетельству других перебежчиков и ценой кропотливой работы контрразведки эти агенты Востока будут просто обнаружены. В этом плане случай с Жоржем Паком особенно знаменателен: он поступил в НАТО летом 1962 года, более чем через полгода после дезертирства Голицина. Перебежчик не мог знать о существовании этого лазутчика в НАТО. Более того, причастность Голицина к этому делу вызовет в ДСТ недоумение.
Но как все переменчиво в эту эпоху! Джон Маккоун, удовлетворенный тем, что сменил Аллена Даллеса на посту главы ЦРУ три недели назад, дает этому чудесному дезертиру кодовое имя «АЭ/Ладле». Психолог тайных операций, доктор Джон Ги-тингер, не обнаруживает ли у него сильную склонность к паранойе, удвоенную манией величия? Какая важность: не является ли паранойя болезнью грандов контрразведки?
С каким удовольствием внимают утверждениям украинца, что по его данным КГБ еще не внедрился в ЦРУ. И как тепло становится на сердце несмотря на то, что этот бывший офицер КГБ в дальнейшем переменит свое имя. Постоянно брюзжащий Отдел Советского Блока, однако, остается довольно сдержанным, когда речь заходит о качестве информации этого русского. Например, когда он утверждает, что китайско-советский раскол — это только пыль в глаза, «утка», выпущенная КГБ, с целью обмануть Запад… Или, что он лично подавал Хрущеву план реорганизации спецслужб… Или когда он требует 15 миллионов долларов на проведение операции по разгрому его бывшей спецслужбы.
Профессия — спайкэтчер
В то время на сцену выходит Джеймс Джизес Англтон, спайкэтчер (охотник за шпионами), легендарный шеф контрразведки ЦРУ. Сын мексиканки и американского офицера, который сражался против Панчо Виллы, этот человек с дипломом Йельского университета унаследовал в чертах лица что-то и от отца и что-то от матери. У него две страсти: поэзия и выращивание орхидей. Некоторые из этих растений, цветущие годами, требуют огромного терпения в заботе о них… как и долгая облава за внедрившимися агентами врага.
Мировая война бросила молодого человека в мир контрразведки, который нуждается как в изворотливом, так и в терпеливом уме. В 1942 году в Лондоне он организовал бюро контрразведки ОСС. Его английского коллегу звали Ким Филби, но шестое чувство говорило Джеймсу Джизесу, что это один из самых именитых двойных агентов нынешнего века.
Десантированный на парашюте в 1944 году в Рим, Англтон перевербовывает бывших фашистских руководителей и членов ОВРА Муссолини, организуя базы будущих разведсетей ГЛАДИО. По возвращению в США он занимается организацией контрразведки ЦРУ, но совершает непростительную ошибку: становится близким другом Филби, приехавшего в США в 1949 году для обеспечения связи со своими американскими «кузенами».
В течение 1962 года, когда ЦРУ водворяется в новые здания в Лэнгли, Джим Англтон является шефом Каунтер Интеллидженс Стафф (Секретный штаб контрразведки), две сотни специалистов которого постоянно заняты одной задачей — помешать КГБ проникнуть в Отдел Советского Блока (СДБ). Когда входишь в его кабинет на третьем этаже в юго-западном крыле здания, всегда встречаешь этого человека с орлиным носом и в больших очках. Он живет в полубезвестности, схоронившись за ворохом бумаг, окутанный густым облаком дыма от сигарет.