Ведь только дай пищу для богатого воображения, особенно если сами собой созрели политические подоплеки…
СтБ против ДСТ
В 60-е годы в секции ДСТ, занимающейся делами, связанными с Чехословакией (ЧАКО), узнают, что СтБ организует крупномасштабные учения. В Праге вербуют агента. Он должен шпионить в какой-то одной области: военной, научной или любой другой. Молодой офицер, который «играет эту роль» — учащийся школы СтБ. Одновременно контрразведка извлекает из этой операции все возможные варианты защиты упомянутых мест.
Объективно, если выражаться языком, используемым в Праге, завербованный агент не прекращает службу в СтБ! Но субъективно он помог «шпионскому агентству англо-американского империализма». И ему пришлось бы дорого заплатить за это, если бы он не исчез совсем.
На улице Сосэ ДСТ наполняет понемногу свой архив данными о методах, практикуемых в Чехословакии. О том, как СтБ составляет опись всех зданий в Париже, имеющих двойной выход, для того чтобы, к примеру, избежать слежки… Как агенты СтБ собирают десятки тысяч почтовых открыток, чтобы отметить места возможного посещения в будущем… Как офицеры СтБ ездят в метро в вагонах первого класса и с билетами в эти вагоны пересаживаются в вагоны второго класса, чтобы убедиться, нет ли за ними слежки…
Брань между французами и чехами разразилась не вчера. Уже в конце 1953 года ДСТ перехватил первого «нелегала» из СтБ, Йозефа Кубала, занимающегося в основном французскими портами. Но лишь десять лет спустя, в 1962 году, у ДСТ появилось более ясное представление об игре чехов, и все благодаря незадачливому перебежчику Кондеку. Этот «нелегал», осевший в Швейцарии, был там арестован и, что очень любезно, Федеральный Отдел Юстиции Швейцарии переслал во Францию рапорт, который позволяет понять, как агент СтБ смог изменить национальность:
«Этот чехословацкий подданный прошел долгий путь обучения профессии шпиона в секретной службе Праги, затем благодаря фальшивым документам он становится внебрачным сыном швейцарки, умершей в Чехословакии..»
Кондек соглашается оказать услугу ДСТ, и французы получают возможность ознакомиться с такими методами работы чешского СтБ. Так они сталкиваются с подобным случаем и у себя во Франции: агент СтБ внедрился в СДЕСЕ!
Пьер Кардо, как он отрекомендовался в посольстве Франции, родившийся, по его словам, 9 ноября 1929 года в Крнове, в Чехословакии, сообщил следующее:
«Моя мать была по национальности француженка и умерла в 1939 году… Я по матери француз, я очень люблю Францию, больше чем Чехословакию, и здесь я чувствую себя чужим. Мое желание — это жить свободной жизнью..»
Через полгода, когда в консульстве ознакомились с биографией его матери, Мари Кардо, Пьер получил французское гражданство. Некоторое время спустя он проходит военную службу в Центре радиоперехвата в Центральной Европе. Демобилизовавшись 15 августа 1962 года, он завербовывается в Европе в СДЕСЕ в качестве эксперта по анализу разведданных — благодаря своим познаниям в лингвистике. 14 ноября агенты ДСТ арестовывают его в парижской квартире. По прошествию шести дней Кардо признается, что он работает на СтБ. Он говорит все или почти все, что знает: как он использовал радиопередатчик, тайнопись, коды. Остается только одна тайна — его настоящее имя.
Чтобы заставить Кардо окончательно «расколоться», руководитель чешского отдела ЧАКО, комиссар Морис Лассаб, решает устроить ему очную ставку с Кондеком. Но он имеет дело с настоящим профессионалом, который знает, что СтБ будет делать все возможное, чтобы его вернуть. И действительно, в мае 1963 года Пьера Кардо обменивают на одного студента, захваченного в Праге в ходе операции, проводимой СДЕСЕ.
Кардо на забыл об очной ставке с Кондеком в секции ЧАКО на 4-м этаже, на улице Сосэ. Доказательство: через некоторое время перебежчик обнаружен мертвым вследствие отравления газом из-за неисправности отопительной системы…
Как СтБ его засекло? Вопрос трудный. Тем и объясняется молчание специалистов ДСТ, занимавшихся этим запутанным делом. Комиссар Жан-Поль Мориа, ответственный за распространение информации в прессе, опубликует несколько статей в журнале «История» по делу Кардо, но без упоминания о Кондеке. Пьер Левержуа, который поделился своими воспоминаниями инспектора («Я выбрал ДСТ», 1978), будет единственный, кто упомянет имя Кондек, но так изменив даты, что не останется ни единой связи с делом Кардо.
ДСТ в то время идет по следу других агентов СтБ, но происходит перевоплощение, которое будет позднее подробно передано Марселем Шале в интервью, взятом Тьери Волтоном («Посетители из мрака», 1990):
«Мы занимались другими, но когда мы пробовали использовать данные, полученные из дела Кардо, все уже были в Чехословакии и мы не могли их преследовать в судебном порядке. От нас скрылся, в частности, один «нелегал», который настолько отличился за время своей военной службы, — а служил он в специальном подразделении, что его начальство доверило ему сохранность секретных документов».
Новая ошибка в тактике, как тогда с очной ставкой Кондек — Кардо? Может быть, даже хуже. Все это налагает разную степень ответственности на службу безопасности СДЕСЕ, и тех, кто участвует в охоте за шпионами, начиная с полковника де Ланнюрьена. Не считая специалистов из Восточного блока ДСТ, которые, дав задний ход, признают, что их служба тоже имеет внутри какого-то иностранного агента.
Как и Англтон, здесь предпочитают хранить гробовое молчание по этому поводу, один инспектор из ДСТ даже резюмировал ошибки в отношении СтБ: крайне открытое наблюдение за заместителем военного атташе Франтишком Матахой, специалистом, способным вычленить целые бригады филеров в ДСТ… Подробное расследование, но не получившее продолжение деятельности, актрисы Мадлен Робинсон, чешки по происхождению (урожденная Свобода)… Недоработки в деле выяснения боевого расписания (ОДБ, СтБ)… Неполные и непригодные рапорты…
Несмотря на все эти оплошности СтБ в большой степени испытал сокрушительные удары французской контрразведки. Полковник Грамар, руководитель отдела Северной Европы, со своей стороны многое сделает для организации разведсетей, обращаясь за помощью даже к некоторым специалистам из рядов французской компартии.
Но серьезный кризис, который разразится во французских спецслужбах в середине 60-х годов, не найдет своего отражения на Востоке, а вот на Юге, в бывшем протекторате Марокко…
Дело Бена Барки
29 октября 1965 года в Париже похищен руководитель оппозиции в Марокко Мехди Бен Барка. Живом его больше никогда не увидят. Раздутое горсткой журналистов дело Бена Барки раскрутит в Европе настоящий политический водоворот, который никакого отношения не имел к этому делу, вынудив генерала де Голля выступать с оправдательными речами.
Кто же похитил Бена Барку? Фактически одураченные полицейские, полагавшие, что они действуют по приказу сверху, всякого рода проходимцы и почетный корреспондент СДЕСЕ Антуан Лопес, случайный попутчик марокканских спецслужб. За спиной этих статистов — генерал Уфкир, руководитель сообщества разведслужб шерифского Марокко.
Участие Уфкира не вызывает и капли сомнения. Именно он готовил для Бена Барки настоящую западню, используя проект примирения с Хасаном Вторым. И согласно версии одного из тех, кто участвовал в похищении, Жоржа Фигона, на описание самоубийства которого уйдет много чернил, Уфкир убил Бена Барку своими собственными руками. Другая версия — второй участник покушения, Жюльен Ле Ни, ударом опытного каратиста сломал хрупкие шейные позвонки Бену Барку, а Уфкир инсценировал это как «автомобильную катастрофу». Одно можно сказать с уверенностью: в Рабате, как о том будет позже свидетельствовать шеф резиденции СДЕСЕ майор Лабушэтт, в хорошо информированных кругах знали, что произошло похищение и что это работа Уфкира.
В сентябре 1966 года два сотрудника израильского еженедельника «Боуль», специализирующегося на сенсациях, своим заголовком «Не участвовал ли Мосаад в деле Бена Барки?» поднимают в Тель-Авиве шумиху. Вскоре «Боуль» закрыт, а двое журналистов брошены за решетку.
Эта скандальная история указывает на «израильский след»: реальное участие Моссада, шеф которого — Мейт Амир — захотел оказать услугу Марокко, единственному союзнику Израиля среди арабских стран.
А что же американцы? У них тоже были веские причины желать исчезновения марокканского оппозиционера, коммивояжера, носящегося повсюду с зародышем новой международной революции из Старого Света, — настоящий кошмар для руководителей США.
В 1975 году писатель анархист Даниэль Герен разрабатывает этот «американский след» в своей книге «Убийцы Бена Барки». Укрывшийся в Швеции бывший адъютант Уфкира, Ахмед Рами, подтвердит позднее, что приказ о похищении Барки исходил от короля под нажимом американцев.
А что СДЕСЕ? В глазах общественного мнения она надолго останется службой более других «измазавшейся» в этом деле. В 1985 году в «Бассейне» Паскаль Кроп и один из авторов этой книги — Роже Фалиго показывают самым точным образом степень ее причастности к этому делу, используя имеющиеся документы. Агенты СДЕСЕ были вовлечены в похищение, но речь ни коим образом не может идти о намерении руководства службы участвовать и даже желать проведения этой операции.
В 1991 году всплывают новые детали в этом деле. В издательстве Файяр, в серии «Расследования», Бернар Виоле издает «Дело Бена Барки». Явившись результатом кропотливого исследования, эта книга указывает как на наличие индивидуального участия в этом деле агентов спецслужбы, так и на двойственность политики, проводимой Арабским отделом ША в «Бассейне». В частности, в книге указан неизвестный ранее след, который, однако, не ведет в новом направлении, а сворачивает на старое.
По Виоле, похищение лидера оппозиции было организовано фактически двумя группами службы Уфкира. В похищении участвовала группа, представляющая французов крайне правых взглядов, уроженцев Марокко. Они до того уже неоднократно участвовали в «антитеррористических» заговорах в середине 50-х годов. В еще большей тени находилась небольшая группа марокканцев, бывших сторонников паши Марракеша, ставленника французов. Эта группа была представлена в лице «Штуки», главной пружины в ее механизме, никогда прежде не привлекавшего такого внимания исследователей.