Этих связей не вполне достаточно для эффективной работы. Нужно создавать на местах свои структуры. Армейская разведка во многих случаях будет проявлять великодушие. В Джибути, например, в одном здании соседствуют Второе бюро французского корпуса в Сомали (капитан Аппер) и отдел исследований, созданный СР в 1935 году. С согласия их руководства оно будет передано в 1937 году СРИ. Ее руководители: майор Фок де Жонкьер (1936–1938), капитан Трокар (февраль 1938— январь 1940) и майор Антуан (январь 1940 — ноябрь 1942).
В Тяньцзине пост СР, созданный в 1925 году, также передается в 1937 году СРИ. Возглавит его капитан Пьер Шертцер, начальник полиции здешней французской колонии, профессиональный летчик, в 1915 году зачислившийся добровольцем в летную часть. Он родился в Вокулере, на родине Жанны д’Арк, в 1896 году. Этот офицер вступит в боевое подразделение в 1939 году и погибнет в сентябре 1940 года в сражении с японцами.
Следует отметить факт, что, противостоя японцам, Отдел 2 СРИ, базирующийся в Ханое, будет маскироваться под вывеской, облегчающей доступ всюду, Бюро военной статистики. Шефом его будет полковник Марсель Левен, а его заместителем — неординарная личность, Филип Милон, ставший позже президентом Лиги защиты птиц во Франции (умер осенью 1992 года).
Теперь следует обратиться к тому, как решались в СРИ кадровые вопросы. Кроме начальников отделов, нужно было также вербовать и почетных корреспондентов. Некоторые из них, такие, как Мишель Пасто в Эфиопии («Воспоминания почетного корреспондента»…) или молодой специалист в области доколумбовых цивилизаций Жак Сустель в Мексике, уже проявляют большую активность. Заместитель директора музея антропологии, мобилизованный в качестве помощника военного атташе, Сустель напишет записку в 11 страниц, датированную 17 декабря 1939 года и озаглавленную «Доклад о немецкой и французской пропаганде в Мексике». «ПК» (почетные корреспонденты) появятся также в сфере экономики и финансов в лице владельца нефтяных залежей в Марокко, Ташера, и директора промышленно-коммерческого банка французской Западной Африки, Руие.
Приближается война, и все торопятся. Особенно Жорж Мандель, в прошлом правая рука Клемансо, сменивший Муте 10 февраля 1938 года. Через шесть месяцев происходит военный переворот, устроенный испанскими генералами. Являясь лично сторонником республики, Салан будет поддерживать отношения делового характера с Гастоном Кюзеном и руководством таможен, чтобы переправить в Испанию оружие через Францию.
Война в Испании дала глубокий выход антифранкистским чувствам нового министра. Энергичный Мандель торопит своих подчиненных. По-своему усвоив уроки испанского конфликта, бывшая правая рука Клемансо решает развернуть партизанские действия в тылу врага.
Начнем с Эфиопии. Мандель поддерживает очень тесную связь с майором Полем Моннье, почетным корреспондентом СР, сражавшимся против франкистов в «стране басков» в Испании под вымышленными именами полковника Хауреги или полковника Андреса. Моннье согласен подготовить ударную команду, способную сражаться против итальянцев в рядах сторонников негуса. Один британский журналист, знакомый по Испании, Джордж Шир, налаживает контакт с одним из советников Хайле Селассие, Лоренцо Таезазом.
СРИ, которая стала называться в то время Имперская разведывательная служба, представляется министру серьезным оружием в проведении этой подпольной операции. В конце 1938 года министр приказывает Салану брать дело в свои руки. Салан помогает Моннье в комплектации команды. Шарль Мишель-Коте, богатый делец, уроженец Лиона, директор франко-эфиопской железной дороги, готов к ней присоединиться. Еще один испанский ветеран, Поль Лангруа, и двое «эфиопов», русские эмигранты-белогвардейцы Василий и Михаил Бабичевы, уже согласились стать на сторону Моннье.
Уилфред Дандердейл, глава МИ-6 в Париже, предоставил в распоряжение СРИ взрывчатые вещества, с помощью которых морской лейтенант-резервист Пери смог повредить два итальянских нефтяных танкера, бросивших якоря у Канарских островов. Кроме того на военно-морском оружейном заводе в Савиньи-сюр-Орж производят зажигательный концентрат, замаскированный под хинин итальянского производства…
Снабженный фальшивым удостоверением представителя прессы, — о чем позаботился почетный корреспондент СРИ, известный журналист «Там» Робер Пулен (после войны — глава Республиканского клуба в Париже), Салан 10 сентября 1939 года отправляется в Египет. По пути он вербует молодого преподавателя университета Мишеля де Буара, о котором известно, что он скончался полвека спустя в Кане.
Шефа СРИ зовут теперь «Рауль Гюг», он специальный представитель «Там». В Александрии он встречается с генералом Арчибальдом Вейвеллом, британским главнокомандующим на Ближнем Востоке. Он сводит Салана с шефом арабского бюро, полковником Элфистоном, давним знакомым Лоуренса Аравийского.
26 сентября Салан в Хартуме. Он покидает суданскую столицу через полтора месяца, проведя встречи с эфиопскими представителями и оставив в распоряжении Моннье организацию антиитальянских партизан. Она будет действовать до трагического конца бывшего военного советника баскского правительства, умершего от жажды и голода с большинством своих товарищей. Узнав об этом, негус наградит его посмертно медалью с изображением «Арбаниошей», борцов эфиопского сопротивления.
После поражения летом 1940 года и установления режима Виши, СРИ перейдет в сферу ведения адмирала Платона. Салан остается ее руководителем, но многочисленные конфликты с Платоном приводят его в оппозицию к моряку, стремящемуся прежде всего поддерживать добрые отношения с итальянцами.
В феврале 1942 года Салана переводят в Дакар. Это назначение фактически преследовало цель добить СРУ, которая замаскируется под Бюро военной статистики в ведении полковника Левэна. Карьера Салана будет продолжена. Он будет главнокомандующим в Индокитае до 1953 года (затем его пост займет генерал Навар, ветеран СР), а затем до 1959 года в Алжире.
В дополнение к своей деятельности во главе Службы колониальной разведки он будет известен широкой публике как шеф ОАС, экстремистской организации французского Алжира, — одним из самых верных сторонников будет его бывший почетный корреспондент Сустель! Арестованный 20 апреля 1962 года в городе Алжире, Рауль Салан будет помилован 1 июня 1968 года. Бывший шеф СРИ умрет 3 июля 1984 года в парижском военном госпитале Валь-де-Грас.
Мишель Пасто родился в феврале 1904 года. Авторы познакомились с ним в 1989 году. Он один из немногих руководителей ОСМ, оставшихся в живых, — один из грандов французского движения Сопротивления. С конца 20-х годов он являлся к тому же почетным корреспондентом СР, а затем СРИ.
Сын хирурга. Пасто посещал бесплатные курсы Школы политических наук и изучал право, путь вполне классический для молодого человека его возраста и социального положения. Это не помешало ему впоследствии получить основательную военную подготовку и стать офицером запаса.
Затем Мишель Пасто немного заскучал. Горизонты Франции показались ему весьма узкими. Он хочет узнать мир, путешествовать и приносить пользу.
Как раз в 1927 году его бывший учитель из школы политических наук предлагает Пасто интересную работу. Французско-эфиопской компании железных дорог нужен помощник ее представителю в правительстве негуса.
Почему бы и не Эфиопия? Он выезжает в ее столицу, в Аддис-Абебу. До октября 1928 года Пасто погружен с головой в дела. За это время он получает по итальянской телеграфной линии одну за другой четыре телеграммы, подписанные Бароном, телеграммы с каждым разом все более убедительные. Барон должен прибыть в Джибути, путешествуя на борту «Шенонсо» (судно еще сыграет свою роль в жизни колониальных секретных служб, потому что в 1937 году капитан Салан познакомится на его борту со своей будущей женой). Он просит Мишеля Пасто встретить его там 7 ноября.
Кто такой Барон? Не кто иной, как батальонный командир пехотного полка, в котором Пасто выполнял свои военные обязанности в Майансе. В 1924 году он закончил обучение в японской военной школе. Являясь помощником военного атташе в Токио (другими словами, шефом резиденции СР), этот офицер завершил командировку во Франции. Он возвращается в Японию как военный атташе, и судно, на котором он плывет, заходит в Джибути, что в трех днях пути от Аддис-Абебы.
Конечно, речь не идет о простом визите вежливости. Барон узнал от товарищей по разведке дурную новость: пост военного атташе в Аддис-Абебе только что упразднен по финансовым причинам. Внезапно штат французской разведки в эфиопской столице сокращается до нуля. Другими словами: никого в Сомали, Эфиопии, Эритрее и даже в Кении…
Конечно, если Мишель Пасто — о присутствии которого там Барон узнал от своего командира полка — не согласится заполнить пустоту, став почетным корреспондентом. Именно это втолковывает военный атташе в Токио своему молодому собеседнику. Тот не колеблется ни секунды: если он может быть полезен, он согласен!
Итак, Мишель Пасто стал почетным корреспондентом 182. Барон 6 октября передает ему длинную анкету. Большая часть вопросов в этом списке касается Эфиопии. В тому же от ПК 182 требуется получить разведданные об агенте Германии Фритце Гробба («Барон Макс и его ученики»), Эрихе Вайнцингере из дипломатической миссии Германии в Аддис-Абебе; Гамильтоне Гордоне, втором секретаре британского посольства, и его соотечественнике полковнике Нейшене, британском военном атташе в Риме.
Почтовый ящик во Франции в ведении Люсьена Керси: 15-й район Парижа, улица Дюто, 45, месье Биге. Прилагаются и практические советы. Приемы маскировки: антипириновые (болеутоляющее средство) чернила, щепотка на четверть стакана воды; бумага, предпочтительно гофрированная. Проявитель: разбавленный раствор хлорного железа.
Для Мишеля Пасто начинается новая жизнь. Составив рапорт, он вкладывает его в конверт и отправляется из Аддис-Абебы в Джибути. Там он вверяет конверт комиссару, находящемуся на борту французского судна, который обязан по долгу службы отправить его по почте, по прибытию в Марсель.