Нападение произошло в 3 часа 35 минут ночи 10 мая 1940 года. Это была катастрофа.
Из-за крайнего недоверия к спецслужбам трудно возложить на них ответственность в том, что случилось с Францией, потому что они без конца трубили тревогу. Вот что позже скажет Даладье:
«Разведка — это одно, маневры вокруг нее — это другое. Нужно найти объяснение тому крайнему недоверию, которое сводило на нет (в 1939–1940 гт.) данные разведки».
Руководство МИ-6 и Интеллидженс Сервис, в общем, пришло к тому же итогу их многолетних взаимоотношений с правительством. Но, несомненно, они стали менее недоверчивыми с того времени, как весной 1940 года премьер-министром стал Уинстон Черчилль.
Баронесса фон Эйнем
28 июня 1939 года Эдуард Даладье привел в изумление Палату депутатов. Избранники были поражены услышанным: только что контрразведка раздавила немецкий муравейник. Настоящая «пятая колонна». Очень известные журналисты с наручниками на руках препровождаются в военную тюрьму Шерш-Миди. В этом участвуют и Второе бюро и СР. Эта мера производит сильное воздействие. Она показывает всю серьезность подхода к «агентам Германии», среди которых фигурирует «крот», прорывший глубокую галерею в подвалах Сената.
Все началось на двадцать четыре часа раньше. Полковник Гоше, патрон Второго бюро, в сопровождении неразлучных майоров Наварра и Пайоля из СР, получил аудиенцию у премьер-министра. По своей привычке Гоше, «человек с попугаем», говорил напрямик:
«Месье премьер, обстоятельства требуют быстрых действий!» — бросает он, раскладывая в это время на столе принесенные с собой досье. «Немцы, не колеблясь, покупают себе агентов. У нас есть доказательства, нужно ударить крепко!»
Видя, что Даладье колеблется — на столе досье на журналистов, а во Франции не так-то просто арестовать представителей их профессии, — Гоше сухо заявляет:
«Если вы не будете принимать мер, месье премьер, я подаю в отставку. Никто не сможет сказать, что наши спецслужбы бездействуют…»
Перед тем как принять решение, Даладье внимательно слушает. Руководители контрразведки подводят итог: в центре событий очаровательная немецкая аристократка, баронесса Рейсса фон Эйнем. Эта женщина, которой едва минуло пятьдесят, знает, на кого опереться: во время Первой мировой войны ее муж был шефом Эвиденцбюро, австрийской разведслужбы, в Швейцарии.
Бригада бдительных разведчиков под руководством комиссара Джанвитти месяцами следовала за ней по пятам. В ее гостинице портье, в свое время «почетный корреспондент» французской СР, даже установил тайно микрофон в номере баронессы. И без тени подозрения баронесса получает из Берлина весьма секретные поручения. Таким образом она втягивается в самые опасные махинации.
«Но, черт возьми, как она попала в поле зрения?» — спрашивает себя Даладье. Ответить на это легко, люди из контрразведки следили за Фернаном де Бриноном, инициатором французско-германского Комитета, организации, которая под проливным дождем из золота, текущего из-за Рейна, восхваляет, не переставая, заслуги Третьего рейха. Его друг, посол Гитлера Отто Абетц, приглашает де Бринона в Берлин. И как водится, он ведет там праздную жизнь, ни о чем не заботясь. Под тенью свастик французский герольд нацистской Германии встречает очаровательную баронессу. А так же адмирала Канариса, ее шефа, патрона Абвера. Через некоторое время Рейсса фон Эйнем приезжает в Париж.
У нее карт-бланш и, обеспеченная солидной суммой в банке, она проводит время в компании с послом Абетцом и его помощником, доктором Рудольфом Раном. Благодаря де Бринону баронесса знакомится с двумя крупными журналистами. Алоис Обен — его настоящее имя Перру — шеф информационного отдела в «Там», престижной ежедневной газете, в которую он пришел 30 лет назад. Что касается Жюльена Пуарье, то из «Там» он перебрался в «Фигаро», где руководит в 1939 году отделом рекламы. Оба соглашаются работать на Германию. По политическим убеждениям или за красивые глазки баронессы? Трудно сказать.
Вербовка третьего агента еще более странная по сути. Гастон Амурель, стенографист в Сенате, за 400 000 франков согласился давать немцам сверхсекретную информацию о решениях комиссии по обороне. К тому же его считают связанным с крайне левыми, что плохо объясняет, как он мог спутаться с нацистами…
Амурель участвует в публикации газеты «Карманьоль», про которую говорят, что она троцкистская, так как ее номера почти не проверяются. Финансируемая в действительности Раном, руководителем пропаганды при посольстве, эта газета проповедует ярый антимилитаризм. Вездесущий Амурель также связан с другим агентом, по фамилии Буйан, которого Бауер, его немецкий офицер-связник, встречает в Голландии. Но пост СР в Гааге под неусыпным оком капитана Трюта его раскрывает.
Абвер в 1940 году
Фактов вполне достаточно. Даладье дает зеленый свет. Следуют аресты. Тем не менее баронессе дают возможность скрыться. Причина этого не выяснена и по сей день: шпионка Канариса часто гостила у супруги важного лица Третьей республики, говоря простым языком, у жены члена кабинета Даладье. Обнаружив, что за ней следит контрразведка, Рейсса фон Эйнем скрывается у этой мадам П…, конечно для того, чтобы ее скомпрометировать. Для сыщиков ситуация усложняется. С помощью тайника перед апартаментами на улице Лало в 16-м городском районе они обнаруживают, что жена министра дружит еще с одной немецкой шпионкой, Элизабет Бюттнер, которая второстепенна по сравнению с фон Эйнем, но и тоже скрывается.
В это время Эйнем мчится в такси в аэропорт Бурже. Частный самолет спешно переправляет ее в Германию… У контрразведки долгая память: баронесса фон Эйнем будет арестована в Страсбурге 9 декабря 1946 года, но через три месяца оправдана, поскольку закон о шпионаже, принятый в июле 1939 года, обратной силы не имеет.
Менее удачливый Амурель был расстрелян 22 июня 1940 года. Его сообщник Обен был приговорен к 10 годам тюрьмы. Пуарье умер в тюрьме от инфаркта после того, как рассказал о своей роли в разведсети Абвера.
Остался министр, жена которого покрывала деятельность баронессы фон Эйнем. Был ли он в курсе дел? А может, был сообщником? Французская контрразведка была уверена в этом. Ведь он пытался помешать выдворению из Франции Абетца, как того добивались французские спецслужбы. Но мог ли Даладье отказаться от своего мнения, спровоцировав тем самым кризис за несколько месяцев до войны?
И после того, как он сыграл свою роль в национальном совете вишистов, этот темный политик продолжал свою карьеру в 50-х годах, не испытывая ни малейшего беспокойства. Контрразведка оказалась права: у «пятой колонны» было достаточно сообщников вплоть до самого высокого уровня.
Как страны Оси манипулировали движением националистов
На заре Второй мировой войны Германия начинает вмешиваться в проблемы освободительного движения во французских и английских колониях. Если оказывать этому движению разумную поддержку, то не приведет ли это к дестабилизации двух держав-соперников, а в скором времени и врагов? Гитлер в этот вопрос вникать не будет, но различные группировки — спецслужбы, дипломаты и агенты с Вильгельмштрассе (Министерство иностранных дел), органы внешнего контроля НСДАП — дадут ему такой толчок, что в итоге их политики результаты получаются довольно разные.
В Ирландии, разделенной войной за независимость на самостоятельный Юг и Север, оставшийся под управлением британцев, Ирландская Республиканская Армия (ИРА) не отказывается от борьбы за объединение страны. Германия пытается извлечь из этого выгоду и обновляет секретный альянс с ирландским движением националистов, существующий еще с 1916 года («Секретная миссия маленькой Норы»), В феврале 1939 года Оскар Пфаус, агент капитана Фридриха Карла Марведе (он же Пфальцграф), шефа Абвера II — запад (операции саботажа и диверсии на западе), прибывает в Дублин. Задание Оскара Пфауса, который был должным образом проинструктирован специалистами по Ирландии из службы Абвера: майором Фоссом, Юппом Ховеном и Гельмутом Клиссманом, — установить контакт со штабом секретной организации.
Впрочем, Джим О’Донован, ветеран движения ИРА, скоро сам встретится с капитаном Марведе в Германии. В разгар кампании взрывов бомб в Англии националистическая организация пытается использовать все возможное. Но не любой ценой: готовая принять немецкую помощь — особенно оружие и взрывчатые вещества, — ИРА не желает превращаться в слугу. Это стремление оставаться независимыми у ирландцев настолько остро, что недостаток доверия немцев к военным способностям предполагаемого союзника или решительные меры по пресечению их деятельности, предпринимаемые ирландским президентом Имоном Де Валерой, ограничат перспективы намечающегося сотрудничества между двумя сторонами. Такова ситуация к моменту объявления войны.
На другом фронте Британской империи, в Палестине, Германия давно строит коварные замыслы. В 1933 году нацисты заключили с Европейским Агентством пакт Хаавара, по которому в этот регион осуществляется миграция немецких евреев из Третьего рейха. Этот компромисс, нацеленный на «сохранение чистоты арийской расы», вполне очевидно не по душе арабам. Особенно самому злобному из них — великому муфтию Иерусалима Хаджи Амину эль-Хуссейни.
Однако великому муфтию против англичан и еврейских эмигрантов, двух врагов, нужны союзники. Он протягивает руку Германии. В 1938 году шеф Абвера Канарис и новый руководитель Абвера II Хельмут Гроскурт встречаются с ним в Бейруте. Как и дипломаты с Вильгельмштрассе, Канарис, не переставая, будет помогать своему новому союзнику, рискуя задеть нацистских доктринеров, которые еще придерживались пакта Хаавара. Но в октябре 1939 года, в то время, когда в Европе началась война, Хадж Амин эль-Хуссейни вынужден ретироваться со своим штабом в Ирак, страну, где прогерманское настроение очень сильно, что приведет к выступлению против британцев в мае 1941 года, которым будет дирижировать с германской стороны посол — секретный агент Фритц Гробба, один из лучших учеников Макса фон Оппенгейма («Барон Макс и его ученики»). Второй тур этой странной партии разыграется после неудачи этого выступления и приведет лидера палестинцев в Берлин.