Из Парижа подтверждают причастность англичан: секретные документы похищены на судне «Кинг’с Мессенджер» дипломатическим курьером — офицером разведки, лейтенантом спагов Эрну.
Оставив свой пост руководителя разведки в Константинополе, майор Анри Дентц становится руководителем разведслужбы Леванта (Сирия — Ливан). В это время Магда д’Андюрэн уничтожает свою хронику. Прежде всего, таинственно умирает отравленный в Дамаске ее любовник из ИС, которым руководит полковник Синклер, один из людей Т. Э. Лоуренса. Но комендант Пальмиры, капитан Бутейе, полковник Рипер из разведки и представитель Сыскной полиции, месье Лакаш (он же Жубер), составляют обвинительные рапорты против этой авантюристки, действующей в пользу англичан.
Дентц, не обладавший даром разведчика, оказался не на высоте. Разведку Леванта необходимо срочно реорганизовать. В феврале 1926 года подполковник Катру прибывает в Бейрут и меняет Дентца. С Катру жить одно удовольствие. В штабе, в офицерской столовой говорят отныне только о «вечерах у Катру» и его восхитительной супруге Лионне.
В деловом плане Жорж Катру стоит намного дороже того образа весельчака, который он так любит культивировать. Кат-ру — это уже опробованные год назад в Марокко операции разведслужбы. Едва прибыв, он уже отметил трудности, которые его ожидают. Чтобы разгромить националистический блок, — а это его цель, нужно, чтобы разведсеть, которою он командует, доказала, что в ловкости ей нет равных…
В это время в Левант для прохождения службы в разведке направлен майор Трюта. Через 60 лет он вспоминал:
«Когда разразились события с друзами, раздались призывы некоторых офицеров подкрепить и обновить разведку в Леванте. «Уникальный случай!» — сказал я себе, прибыв из разведслужбы в Марокко. Прежде всего, я получил исключительную власть в регионе между Дамаском и Хомсом, где мятеж был в разгаре. Это было увлекательно.
Затем меня перевели в Бейрут на сугубо разведывательную работу вместе с Катру, который заменил Дентца. Имелся отдел разведки Ливана, отделы в Бейруте, Хомсе, Дамаске, Алеппо, которые работали с информаторами: более шестидесяти офицеров. Мы испытывали немалые трудности из-за англичан. Тем не менее я испытывал симпатии к одному из них, Джону Кодринг-тону, офицеру, откомандированному из Иерусалима. Очень находчивый офицер, которого я встретил в 40-х годах в Лондоне. Он сделал замечательную карьеру в разведке своей страны…»
Англичане в Леванте в действительности более чем активны. Резиденция, руководимая капитаном Э. Д. Томсоном из МИ-6, действовала в Бейруте. Агенты под маской ученых, археологов, антропологов, геологов наводнили этот регион. Мадам Гертруда Белл и мадам Фрейя Старк из Багдада — самые известные из шпионок. Еще одна шпионка, баронесса Бролт из Каира, стала близкой подругой Магды д’Андюрэн…
Но самым странным из всех этих персон считается еще один французский друг Кодрингтона, Анри Аллорж. Аллорж, о котором нам поведал писатель Даниель Герен, побывавший там в 20-е годы:
«Аллорж был французом из Мант-ля-Жоли. Сын нотариуса, он преподавал геологию в Оксфорде. Во время международного конгресса археологов в Иерусалиме, занимаясь проблемами античности, он посещает Дамаск, затем живет в Ливане, где часто возит меня к графине д’Андюрэн. Я вспоминаю, что жил он в очень маленькой комнате, в грязном особняке, где повсюду валялись вороха старых номеров «Таймс оф Лондон» и громоздились кучи пустых бутылок из-под виски. Интересная личность, всегда в пробковом шлеме, он возил меня к мадам Жаннет на ужин. Ее дочери поочередно пользовались вниманием французского генерального штаба.
Однажды я спросил французского консула, кто такой в действительности Анри Аллорж:
«Ха, Аллорж, инспектор Интеллидженс Сервис для всех агентов Сирии и Ливана!»
Данные обстоятельства позволяют понять, почему, прибыв в Бейрут, Катру обнаруживает рапорт Рипера, который требует высылки графини д’Андюрэн.
«Как и обычно в этих делах, присутствовал элемент комизма», — будет позже вспоминать блондинка-графиня в своих подслащенных мемуарах («Муж по паспорту»). «С тем же курьером полковник Катру получил записку от маршала Лиоте, который нас ему рекомендовал…»
Что же в этом рапорте? «Меня упрекают за связи, которые я поддерживаю с принцами Лофталла в Каире, роль которых в сирийской политике хорошо известна; за антифранцузскую пропаганду, которую я вела якобы в Багдаде; за мои связи с баронессой Брольт, официальным агентом Интеллидженс Сервис…»
Безусловно, отборные воспоминания, но в них Магда не упоминает о дальнейших событиях: вскоре после того, как ее с мужем выслали, Катру принимает решение их «вновь принять». До нижних эшелонов разведслужб это решение не дошло, что и объясняет постоянное наблюдение, объектом которого была Магда д’Андюрэн и письмо полковника Арнольда, сменившего Катру в 1927 году.
Дальнейшие перипетии жизни графини д’Андюрэн протекают в том же ключе. Она разводится и в 1932 году выходит замуж за Бена Сулеймана, начальника конницы короля Ибн-Сауда. Графиня знакомится с монотонной жизнью в гареме, потом, переодевшись мальчиком, путешествует в Мекку со своим мужем. Подлог раскрыт, и Магду приговаривают к смерти, потом прощают по настоянию Ибн-Сауда.
В 1935 году Бен Сулейман умирает. Причина: отравление, какое некогда постигло человека из разведки майора Синклера… Магда возвращается в Пальмиру с Пьером д’Андюрэном, за которого повторно выходит замуж в 1937 году. Через некоторое время беднягу найдут в ванной, на теле семнадцать кинжальных ран.
В 1939 году Магда д’Андюрэн возвращается на родину, в страну басков. Там она занимается контрабандой наркотиков, оружия и алмазов. Подозревают даже, что Магда состоит на жаловании у нацистских секретных служб.
Оккупация это подтверждает: хозяйка ливанского замка превращается в одну из прислужниц французского Гестапо, она в банде Бонни и Лафона. Ее сын, Жак, выбирает противоположный лагерь. Он участвует в дерзких заговорах и покушениях, проводимых сторонниками коммунистов. Из личного пистолета его мамы калибра 6,35 один из его товарищей-подпольщиков, Пьер Жорж, он же полковник Фабиан, 21 августа 1941 года убил немецкого гардемарина Альфонса Мозера на платформе станции метро Барбес, побудив тем самым французскую КП войти в движение Сопротивления. Сопротивление, которому Жак д’Андюрэн посвятит всего себя…
Как уже бывало в неустойчивый период, изворотливость прекрасной графини не знает границ. Чтобы приспособиться к изменениям ситуации, она пускается на всевозможные уловки: в период освобождения Франции от фашистов она щеголяет с нарукавной повязкой членов патриотического движения «Сражающаяся Франция»!
Но за преступление не платят, а если и платят, то нерегулярно. Магде приходится зарабатывать на жизнь торговлей, и она оседает в Танжере. Мимоходом она отправляет на тот свет очередного любовника, отравив его. Но это в последний раз. В 1948 году, возвращаясь из плавания на остров Лесбос на своей яхте «Сафо», она находит свою смерть от удара кинжалом. Это сделал ее новый любовник, бывший коллега по Гестапо…
Необычная судьба у хозяйки ливанского замка. Через десяток лет писатель Поль Гимар возьмет интервью у Пьера Бенуа. Тот подтвердит: книга «Хозяйка ливанского замка» повествует о «борьбе, которую нашим разведслужбам приходилось вести против британских разведслужб. Насколько непогрешимыми союзниками в двух мировых войнах показали себя англичане на континенте, настолько иными они показали себя, увы! за морем. Против нас была создана Лига арабских государств, затевались и другие козни, которые принесли, может быть, больше вреда им самим, чем нам».
Прецедент войны в Марокко
Операции, которые вел французский экспедиционный корпус с целью подавить восстание, поднятое народностью рифов, населяющей обширный регион в Марокко, стали первым опытом в деле ведения боевых действий против партизан и явились прецедентом для организации французских спецслужб, совершенствовавшихся несколько месяцев спустя в период сирийско-ливанского кризиса.
С самого начала восстания на территории рифских племен, которым руководил Абд Аль-Керим, французская разведка понесла тяжелые потери: были убиты майор Баргиньон и капитан Респланди. В Бени-Берхуле младший лейтенант Поль Лапер, после семи недель сопротивления, был вынужден подорвать себя вместе с тридцатью своими подчиненными, чтобы не попасть в плен к врагу.
Эта тяжелая дань превосходно организованному восстанию, заставшему врасплох французов, была уплачена одновременно офицерами и разведки, и местной колониальной администрации, которые и составляли две ипостаси «колониальных спецслужб» в 20-е годы.
Офицеры местной колониальной администрации, в отдельных регионах часто попадавшие в изоляции, были очень уязвимы. С 1907 по 1934 год восемьдесят шесть из них стали жертвами вооруженных нападений.
«Роль офицера местной колониальной администрации заключается как в разведывательных функциях, так и в функциях по поддержанию мира», — напоминает нам Роже Трюта, бывший в то время лейтенантом местной колониальной администрации в Марокко.
«Я оказался совсем один на севере от Феса со своим переводчиком, совершенно один в этом районе, и почитать у меня было: инструкция к миномету и газета «Меркюр де Франс». На зону или на племя полагался всего один офицер. Он командовал гу-мом или мохазеном, — так на местном языке называют вспомогательные отряды арабской конницы, которые обычно состоят из представителей одного рода. У каждого рода есть каид, проще говоря, главарь, который творит закон, руководит переходами, сельхозработами. Понятно, что в мирное время военных сменили гражданские. Гражданские заправляли делами в Касабланке, тогда как в зонах, расположенных у границ рифов, у Феса, и в их окрестностях контроль всегда осуществляли офицеры колониальной службы».
Бюро разведки региона составляла зависимая от генеральной резиденции разведслужба, которую приводили в действие горстка людей (капитан Корбьер, лейтенанты Блази и Мартини, а также капитан Пизани, некогда соперник Лоуренса Аравийского).