Робинсон получает тогда подпольную кличку Гарри. Вокруг него с января 1923 года объединяются в штаб молодые революционеры, готовые на все. Среди них — Мария Ващаг, родилась в Варшаве в январе 1901 года. Эта молодая активистка принимает псевдоним Роза Мишель — Роза в честь Розы Люксембург, лидера коммунистов, убитой в 1919 году в Берлине сторонниками Вильгельма Канариса, а Мишель в честь Луизы Мишель, героини Парижской Коммуны. Благодаря питомнику подпольных талантов, «Движение детей», Роза Мишель будет иметь долгую карьеру в коммунистическом движении, которая поставит ее в ряды сторонников Вальтера Ульбрихта в Восточном Берлине после Второй мировой войны. По должности секретарь Войя Вуйовича, она в то время помогает Робинсону издавать листовки на двух языках, призывающих к братанию французских солдат и немецкое население во имя пролетарского интернационализма.
Товарищ Гарри постоянно на связи с французской КП. Его внимание приковано к «Движению детей». В конце января 1923 года, в период своего пребывания во Франции, он встречается с одним из его руководителей, бывшим слесарем Пьером Провостом, и передает ему 25 000 франков, предназначенных для финансирования движения. Видный активист, как Роза Мишель, как Морис Онель, один из похитителей генерала Кутепова («НКВД против русских белогвардейцев»), Пьер Провост получил боевое крещение в рядах «Движения детей». Вскоре он станет одним из вдохновителей разведсети Креме, промышленноэкономической разведки Красной Армии.
Промышленно-экономическая разведка — это именно та сфера деятельности, которой отныне Робинсон будет отдавать все свои силы до тех пор, пока не перейдет в 1924 году в «М-Аппа-рат», подпольную организацию немецкой КП в военной сфере. В это время он соединил часть своей жизни с молодой активисткой Кларой Шаббель. Результатом их любви было рождение сына.
В 20-е годы в Германии характеризуются резкой политической нестабильностью. Зато ее промышленность занимает важные стратегические позиции, особенно в аэронавтике, химии и оптике. Потенциал настолько впечатляющий, что СССР готов черпать оттуда полными горстями, лишь бы вывести свою страну из отсталости.
Из этого решения немедленно следует организация на месте сети экономического шпионажа. Некоторые группы действуют непосредственно управляемые советским торговым представительством на Линденштрассе, 22–24, или его филиалом на Рит-терштрассе, расположенных в Берлине. Три других, оснащенных самыми современными техническими средствами, будут расположены в Гамбурге, Лейпциге и Кенигсберге.
Один из самых способных руководителей советской разведсе-ти в Германии — не кто иной, как бывший железнодорожный техник Ганс Ботценгард, арест которого и бегство в 1924 году явится крупным инцидентом в советско-германских дипломатических отношениях, детально описанным Дэвидом Дж. Далли-ном в сборнике «Советский шпионаж» (Нью-Хавен Юниверсити Пресс, 1955). Другие опытные агенты, такие, как братья Маске-вичи, Борис Базаров, Михаил Самойлов или Фритц Бурде («Доктор Шварц»), не замедлят прийти ему на смену. Они связаны с Коминтерном, ГПУ («Грета» — для руководителей немецких коммунистов) или с 4-м Бюро Красной Армии («Клара»).
С целью проникнуть в производственные секреты концернов «ИГ Фарбен», Круппа, «Рейнметалл», Маннесманна, АЭГ, «Сименс унд Гальс», «Телефункен» и прочих, кроме прямой разведки существуют другие средства. В 1926 году аппарат КПГ дает рождение «ББ», немецким «рабкорам». Как и их французские коллеги («Сеть Креме», «Дело «Фантомаса»), эти рабочие корреспонденты, внедренные на заводах, снабжают специалистов подробнейшей информацией о промышленных проектах и их технических характеристиках. К концу 20-х годов их будет насчитываться несколько сотен.
Подпольные структуры немецкой КП состоят из шести основных ветвей:
• C-Аппарат: шпионаж.
• M-Аппарат: военный аппарат, подрывная деятельность в армии и на флоте.
• П-Аппарат: работа в полицейской среде.
• ББ-Аппарат: рабочие корреспонденты, экономический шпионаж.
• H-Аппарат: связь, курьеры, паспорта.
• Т-Аппарат: ударные отряды.
Разумеется, что люди, работавшие в ББ-Аппарате, считали, что они работают на благо рабочего класса и профсоюзов. Никто открыто не требовал от них заниматься шпионской деятельностью в экономике. Разведданные, собранные на заводах, объединялись и анализировались под большим секретом очень узким кругом лиц. По необходимости делались запросы инженерам и техникам, которые симпатизировали коммунистам и профсоюзам.
Подрывная деятельность развернулась на предприятиях Байера, у Зольвея, в Высшей технической школе Берлина — Шарлоттенбурге, в институте Герца, в Институте кайзера Вильгельма, на заводах «Рейнметалл», на цементных предприятиях Полизиуса, в «Телефункен». Разведсеть инженера Эдуарда Людвига с успехом ведет шпионаж на авиационных предприятиях Юнкерса и Дорнье, а также в Институте авиационных исследований Берлин-Адлерс-хоф. Его компаньон — еще один инженер, Александровский.
Громкое имя немецкого коммуниста вскоре начнет фигурировать в запутанном деле об «утечке информации» с завода Байера, в Лейне. Вилли Киппенбергер, человек непостоянный, член свободного профсоюза, мечтающий соединить Германию и СССР под флагом «национал-коммунизма», приговорен к четырем месяцам тюрьмы в октябре 1926 года. Вилли — брат Ганса Киппенбергера, они сыновья крупного издателя в Гамбурге; Ганс станет шефом «M-Аппарата» в 1927 году. Затем депутатом от коммунистов в Рейхстаге.
Гарри Робинсон внимательно следит за всеми секретными операциями. Находясь в прямом контакте с Яковом Мироновым-Абрамовым, официально — пресс-атташе посольства СССР в Берлине, а фактически — правой рукой Иосифа Пятницкого из Отдела международных связей Коминтерна (ОМС), он оборудовал свою подпольную штаб-квартиру на соседней с Потсдамер-Платц улице.
Робинсон едва уцелел. Его первый наставник, Войа Вуйович (отец будущего французского актера Мишеля Оклера), уличенный в сочувствии оппозиции, как и оба его брата, был сослан в начале года в Сибирь. Наказание могло бы распространиться и на его бывшего сотрудника, если бы сам товарищ Гарри, бросив играть общественно-политическую роль, не активизировал свою работу в спецслужбах Коминтерна.
Его задание? Централизация и интерпретация потока разведданных в сфере экономики, поставляемых разведгруппами, и отбор из них, по его мнению, наиболее точных и необходимых. Задание трудное. Выполняя его, он будет все чаще и чаще работать с Четвертым бюро Красной Армии, будущим ГРУ. Товарищ Гарри принадлежит, в действительности, к той элите революционеров-профессионалов, которые вращаются между двумя органами: ОМС — с одной стороны и ГРУ — с другой. Как и француз Жан Креме (чьим помощником, а затем и руководителем он будет), так и его соотечественник Рихард Зорге.
Его компетенции не ограничиваются только Германией. В совершенстве владея французским и русским, этот человек — находка для тех, кто желает обеспечить связь между Москвой и Парижем. После разгрома сети Креме он будет действовать под руководством таинственного «генерала Мюрайя», незаконного представителя 4-го Бюро Красной Армии во Франции. Так, по крайней мере, будет позже утверждать Гестапо.
Подъем нацизма заставляет его все чаще и чаще бывать во Франции. В 1936 году он становится одним из секретных сотрудников советского посольства в Париже. Бывший лидер коммунистов будет писать о нем как об играющем «роль в социальной пропаганде и агитации на заводах Рено» с момента создания Народного фронта в 1936 году. И мы также обнаружили след в статье, подписанной Гарри Робинсоном, в журнале Коминтерна «Международная корреспонденция», № II за июль 1936 года. В ней он обращается к «проекту закона Тайдинга о независимости Пуэрто-Рико», что уводит нас несколько в сторону от промышленной разведки и социальных конфликтов во Франции.
В 1938 году Робинсон в СССР. В советской столице увидел весь размах сталинских репрессий, захвативший и его бывших товарищей по германской КП: десятки видных деятелей и руководителей брошены в лапы ГУЛАГа, некоторые для того, чтобы передать их позже Гитлеру, подобно Маргарет Бубер-Нойман. От такого пошатнутся и самые глубокие убеждения.
Так что, товарищ Гарри потерял, подобно многим другим, веру в Москву? В Сталина, без сомнения. Но он по-прежнему питает те чувства, которые вдохновляли его в начале его революционной деятельности. Во всяком случае, диссидентство его пока не привлекает. Через несколько дней после подписания советско-германского пакта, в конце августа 1939 года, он участвует в подпольном собрании в Сейнт-Джонс-Вуд (Лондон). В компании бывшего бойца интернациональных бригад, Фреда Коулмена, организатора британской КП Дэвида Спрингхолла и Станислава Войницкого, он же Стас, старого активиста польской КП, вхожего в посольство СССР в Лондоне, он определяет возможности раздобыть секретные статьи англо-польского договора.
Уже вернувшись во Францию, товарищ Гарри осознал все последствия подписания пакта. Бороться антифашистам становится намного трудней, почти невозможно. Соглашение между Гитлером и Сталиным означает смертный приговор немецкой КП. Тягостно переживая происшедшее, Робинсон понемногу отдаляется от Коминтерна, который, как и обычно, дружно аплодировал новому курсу советской политики.
Замаскировавшись под журналиста, Робинсон продолжает свою деятельность вне рамок Коминтерна. Попытка работать в одиночку? Из его репортажей это трудно понять. Катастрофа Франции летом 1940 года ускоряет его выбор. В сорок три года у товарища Гарри достаточно опыта, чтобы понять, что нельзя вести подпольную борьбу без организации.
В октябре 1940 года Марсель Ламбер принимает его в свою организацию в качестве секретаря. Марсель Ламбер родилась в Париже 2 августа 1914 года. Эта молодая женщина вышла замуж за ответственного работника КП, арестованного в начале войны. В начале 1941 она занимается вербовкой среди депортированных рабочих и контролирует шпионскую деятельность во французской авиационной промышленности.