В 1945 году происходит событие, достойное упоминания. Однажды, попивая чай в компании с Чинь Пеном, еще одним высшим руководителем партизан, вьетнамские товарищи, вернувшиеся из визита в страну Хо Ши Мина, обращают внимание на присутствие Лай Тека. Один из них отзывает Чинь Пена в сторонку:
«— Кто этот человек?
— А почему вы спрашиваете?
— Потому что во время войны мы часто видели его с шефом Кемпейтай в Саутерн-отел…»
Это потрясение. Учреждается комиссия по расследованию. Ее результаты ужасают КПМ: Лай Тек был сначала русским агентом, но затем в начале 30-х годов начал работать на французскую Сыскную полицию Сайгона. Потом, в 1936 году, французы «передают» его Спешиал Брэнч Сингапура с целью его проникновения в КПМ. В апреле 1942 года, захваченный спецслужбами Японии, Лай Тек, четверной агент, соглашается работать и на них.
Провал? Никак нет. Он остается в контакте со своими старыми британскими хозяевами и в то же время поддерживает связь с Кемпейтай («Кемпейтай — японская военная сыскная полиция»). Все заинтересованы в том, чтобы он оставался во главе ослабленных и подконтрольных партизан. Предательство за предательством, — неминуемо, что в один прекрасный день он будет разоблачен.
В марте 1947 года Лай Тек исчезает, как раз когда Чинь Пен заканчивает свое расследование. Поговаривают, что он прихватил с собой около 200 000 долларов, принадлежащих партии. Некоторые считают, что разоблачения в карьере этого агента внедрения являются лишь плодами борьбы за власть в рядах КПМ. Но в 50-е годы Алан Блейдс, шеф Спешиал Брэнч, обнародует точные сведения о том, как он «совершил договор» с Лай Теком. Укрывшийся в Гонконге Лай Тек позже объявится в Бирме, где со временем о нем прекратятся все упоминания.
Спустя немного времени под руководством коммунистов разразится в Сингапуре новая партизанская война против англичан. Но об этом — уже другой рассказ…
Канарис — шизофреник в звании адмирала
Он утверждал, что является потомком знаменитого моряка времен войны Греции за независимость, и очень гордился этим. Видимо, это было причиной того, что Вильгельм Франц Канарис, родившийся 1 января 1887 года в Аплербеке (Рурская область), младший сын в семье инженера, очень рано решил, что он станет офицером германского императорского военно-морского флота.
В апреле 1905 года, за полгода до того, как первая революционная волна всколыхнет царскую Россию, Вильгельм Канарис надел голубой мундир с золотистыми пуговицами, мундир аспиранта военно-морской академии Киля. Он закончит ее через два года.
Ровно день в день, через десять лет после его поступления в кильскую академию, капитан-лейтенант Канарис беспомощно взирает, как идет ко дну его корабль «Дрезден», потопленный кораблем Королевского военно-морского флота. Интернированный в Чили, молодой офицер доказывает свою неординарность: в августе 1915 года, с помощью проживающих в Чили немцев, он совершил побег и тайно возвратился на родину, в Германию.
Эта неординарность привлекает к нему внимание в адмиралтействе. Его направляют в Испанию для создания системы жизнеобеспечения подводного флота в Средиземном море. Он превосходно справляется с этой задачей. С фальшивым… чилийским паспортом он колесит по всей Испании. Его товарищи из IIIб и германской военно-морской разведки, капитан Ганс фон Калле (один из любовников легендарной Мата Хари) и капитан-лейтенант Ганс фон Крон («Секретная война в Мадриде»), знают его в то время под кодовым именем Кика.
Ловкач «Кика». При посредничестве князя Макса фон Ратибора он завязывает отношения с немецким банкиром Ульманом. А тот, в свою очередь, сводит Канариса с Орасио Эчеварьетта, промышленником и покровителем очень влиятельной прессы. Круг замыкается, когда Эчеварьетта, которому принадлежат некоторые военно-морские верфи, принимает предложение строить подпольно суда обеспечения для немецких подлодок кайзера при условии, что немцы гарантируют ему анонимность.
Но сколько бы тайна ни соблюдалась, мимо внимания французской разведки, которой руководит в Мадриде еще один любовник Мата Хари, полковник Данвинь, это не проходит. Изобличенный стараниями французов на итальянской таможне, Канарис некоторое время проводит в тюрьме в Генуе. После чего в марте 1916 года он вновь попадает в Мадрид, а затем осенью в Берлин.
Капитан-лейтенанту еще нет и тридцати, а он уже завоевал превосходную репутацию. Его успех в испанской миссии позволяет ему настаивать на переводе в опасный, но важный род войск — в подводный флот. После стажировки он становится вторым офицером на V-34 в сентябре 1917 года, а затем в мае 1918 года — командиром на борту VB-128.
Подводная война жестока. Но, по-видимому, эта жестокость не очень трогает Вильгельма Канариса. То, что шокирует его по возвращению в Киль в ноябре 1918 года, так это вид восставших матросов, поднявших красное знамя на военных кораблях кайзера и нацепивших на мундиры куски той же материи. Вместе с поражением в войне в дверь стучится революция. «Гребцы на галерах кайзера» выбрали путь революции…
Невыносимое зрелище, предательство, удар кинжала в спину — вот как Канарис определяет происходящее, то, что потрясло до глубины души моряка бывшего императорского флота. Решив сопротивляться, он ищет свой путь и оказывается среди инициаторов военно-морской бригады и особо агрессивного корпуса вольноопределившихся. Кика выбрал свой путь: порядок любой ценой.
Зимой 1918–1919 годов начинается решительная борьба. В январе военно-морская бригада активно участвует в подавлении «Спартаковской» революции. Самая известная во всей Европе лидер революционеров Роза Люксембург была убита людьми из корпуса вольноопределившихся. Участвовал или нет в этом убийстве Канарис, но главных действующих лиц он знал очень хорошо, — так установит самый скрупулезный и самый серьезный из его биографов, немецкий журналист-историк Хайнц Хёне («Канарис», Бертельсман Ферлаг Гмбх. Мюнхен, 1976).
Действительно ли они были ему известны? Он их даже скрывал. Назначенный судебным заседателем на процессе по делу об убийстве, Кика так повернул течение суда, что перемешал все карты и вывел из дела своих друзей, к великому огорчению министра Рейхсвера, социал-демократа Густава Носке.
Абвер в конце 30-х годов
В следующем году Канарис сумел избежать неприятностей, которые последовали за подавлением в Берлине путча, названного Капп-Люттвитц, острием которого стал шеф военно-морской бригады капитан Герман Эрхардт. Эрхардт скрывается в Мюнхене и руководит там террористической организацией «Консул» (ОК), с которой Кика охотно сотрудничает, как, впрочем, и шеф немецкого шпионажа Вальтер Николай («Вальтер Николай…»).
Воля провидения избавляет Канариса, переведенного в июне 1923 года на учебный крейсер «Берлин» и женившегося на Эрике Вааг, от участия в путче, который пытался устроить в ноябре в Мюнхене лидер крайне правых, Адольф Гитлер, при поддержке людей из бывшей бригады Эрхардта. В ходе подготовки к преждевременно начавшемуся восстанию «Кика» проявил нетерпение в Киле в компании молодого морского кадета, будущего шефа секретной службы СС, Рейнхарда Гейдриха («Гейдрих и нацистские секретные службы»). Под влиянием Эрики Канарис, которая высоко ценит талант Гейдриха-скрипача, если не его фальцет, двое мужчин становятся близкими друзьями, несмотря на большую разницу в возрасте, целых 17 лет.
В начале 1924 года Канарис, став недавно капитаном 3-го ранга, стремится достичь своей самой желанной цели: тайно перевооружить военно-морской флот Германии. Он предпринимает тысячи хитроумных уловок, чтобы обойти суровые условия, навязанные флоту Версальским договором. В мае он находится в Японии. С особенной настойчивостью ведет он там переговоры о тайном изготовлении подводных лодок.
Став главой АII м, небольшой мобилизационной службы флота, Вильгельм Канарис находит в капитане 1-го ранга Вальтере Ломане, члене отдела транспорта Генерального Бюро морского флота, сразу и друга и надежного помощника. Их функции очень близки, а их характеры довольно схожи. Как и Канарис, Ломан проявляет большую страсть к шпионажу и подпольной деятельности.
Для Кики вновь, пробил час повесить свой мундир на вешалку. В январе 1925 года Канарис с удовольствием вдыхает воздух Испании и Средиземноморья, — такого дорогого его сердцу «потомка Константина Канариса». У него двойная миссия: вести переговоры с испанцами о соглашении в сотрудничестве по созданию военно-морских судов и активизировать разведсети, которые он создал десять лет назад. Для этого Кика возобновляет отношения со своим старым другом времен корпусов вольноопределившихся, Конрадом Майером, которому он «сбагрил» свои прежние связи.
Очень быстро немецкая разведсеть с агентурами в Мадриде (лейтенант Майрофер), в Барселоне (капитан 3-го ранга Рюггеберг, Карлос Баум), в Картахене (Альфред Менцель), в Валенсии (консул Карлос Фрикке) и в Кадисе (Рикардо Классен) начинает работу с новой силой.
Ломан с некоторой долей смущения констатирует, с какой легкостью немецкий офицер флота маневрирует среди заправил испанской политики и экономики, до тонкостей изучив их нравы и обычаи. Бывший гражданский губернатор Каталонии, Севериано Мартинес Анидо, стал министром внутренних дел в правительстве диктатора Мигеля Примо де Риверы. Этот любит порядок. Прежде он был под черным знаменем анархии, а теперь сочувственно внимает капитан-лейтенанту Канарису, когда тот в стиле Данте описывает Киль, пестрящий красными знаменами. Эту картину с ужасом представляет себе шеф Сегуридад, генерал Базан, преемник на этом посту генерала Арлеги. В феврале 1928 года секретное соглашение Канариса и Базана конкретизирует сотрудничество между немецкими спецслужбами и службой безопасности Испании. Хайнц Хёне называет его «первым антико-минтерновским пактом в истории Германии».
Положение обязывает. Это секретное соглашение с Сегуридад будет подкреплено тесными связями с испанской военно-морской разведкой, — руководит ею капитан 3-го ранга Мануэль де Вьерна, в будущем адмирал, который отправится на дно вместе со своим кораблем и экипажем в марте 1938 года в жестоком сражении с флотом республиканцев.