Когда начинается мировая война, БЕП маскируется в одном монастыре на улице Трант-Си-Пон. Во время войны оно будет играть особо важную роль в сети движения Сопротивления. Помощь БЕП будут оказывать два поста в Марокко, в Рабате и Танжере, и дополнительно в Оране из Алжирской службы наблюдения.
Гавр — таинственный порт
В межвоенное время этот важный морской порт в устье Сены, ближе других расположенный к Парижу, стал центром непостижимых тайн: исчезновений, торговли всем чем только можно и шпионажа. Ну какие еще события не происходили на площади Гамбетта и в доке Коммерс? На морском вокзале, рядом с фортом Неж? На бульваре Франциска I и в стороне от Петит-Рад?
Наплывает красная тень Коминтерна. «Ниточки, связывающие с Гавром», кроме того, так таинственны, что полвека спустя, когда бывший депутат-коммунист, ставший троцкистом, Жюль Фуррье, решает писать свои воспоминания, он отказывается раскрыть все, что связано с СССР. Речь идет о секретной дороге, которая вела самых несчастных диссидентов, подобных ему, к верной смерти.
С 1921 года Коминтерн внедрил подпольный аппарат в Гавре, очевидно связанный с профсоюзом докеров и моряков. Как об этом поведал беженец Рихард Кребс, он же Ян Балтии, в первом издании своей книги «Без родины и без границ», эта организация управлялась в Гавре учителем Рене К… и его женой. Они жили на улице Монмирай. Согласно ему, ниточка из Гавра была проверена. Высшее руководство из Коминтерна посоветовало ему бежать к этим К…: Отто Куусинен, Бела Кун, Том Манн, генерал Гусев, он же Грин из Красной Армии. Это в 1931 году уже Балтии должен был соединиться в Париже с другим представителем Коминтерна, Роже Гинсбургером.
По решению суда книга Балтина будет иметь ряд исправлений в переиздании в 70-е годы, особенно та сцена, где Рене К… предлагает Балтину одну из «супруг Коминтерна», этих активисток, в обязанности которых входит развлекать находящихся проездом товарищей руководителей. Книга появится с множеством белых страниц, вынуждая проницательного читателя обращаться к изданию 1947 года.
Упоминание об этих оргиях, несовместимых с «пролетарской моралью», не единственная причина для подобного судебного решения. Партия коммунистов, дабы выглядеть респектабельной, пытается завуалировать слияние своего аппарата секретных служб с отделами по разведке и диверсии Коминтерна. И действительно Рене К… станет политической фигурой первой величины, являясь одно время членом центрального комитета КПФ и его под именем Пьера Виллона прославит в годы Сопротивления Роже Гинсбургер.
Но перед войной дело обстоит иначе. Большинством из самых решительных борцов являются те, кого направляют на выполнение разведывательных заданий. Например, Роже Ле Марек, докер из Гавра, в 30-е годы секретарь местного профсоюза КГТУ — очень активная фигура из того же круга. Балтии объяснит, как он связался с ним в 1933 году во время стачки. Немного позже он направит его в Марсель — руководить подпольным бюро Коминтерна. Служба располагалась на улице Фошье, 10, и ее задачей была организация активных действий коммунистов в колониях на севере Африки, на Ближнем Востоке и в Индокитае.
В Гавре действуют антиколониальные миссии, связанные с Клубом матросов Марселя. В 20-е годы один «Толстый Луи» с улицы Удино привлек внимание полиции министерства колоний. Речь идет о тонкинце Данг Ван Чу, осужденном на пять месяцев тюрьмы в Ханое за изготовление фальшивых денег в 1917 году, который, в связи с многочисленными плаваниями в открытом море, в 1923 году открывает в Гавре вьетнамский ресторан. Его посещают моряки из колоний, и, когда они завтракают, он, «Толстый Луи», читает им статьи, пропагандирующие революцию по-английски, французски, японски или китайски, а также на других языках, которые он хорошо знает. Начиная с 1927 года вьетнамский революционер издает независимую газету «Вьет Нам», из-за чего вновь оказывается за решеткой.
В 1923 году, когда был основан ресторан «Толстого Луи», Гавр становится местом еще одного таинственного происшествия, дела Сезнека. В этом деле по исчезновению бретонского генерального советника Кеменёра, деле, которое остается одним из самых крупных нераскрытых дел нашего века, полиция замечает в порту на Ла-Манше след Сезнека, Каменёра и его предполагаемого убийцы.
Странный след, который тянется за «кадиллаком» в направлении СССР…
Гавр, порт отправки судов по самым длинным маршрутам, место, откуда отплывают и куда прибывают пассажиры издалека, а еще и решительные подпольщики. Например, оператор подпольного радио Макс Клаузен, который отправится из Гавра в Японию в 1935 году, чтобы присоединиться к Зорге, одному из асов ГРУ. Он отплывает на борту «Лафайетта», одного из лучших судов морских почтово-пассажирских компаний, в Америку. Жан Креме вернулся во Францию на том же судне вместе с Андре и Кларой Мальро. Стоит напомнить, что этот руководитель ГРУ во Франции и в Азии порвал с Коминтерном. Поскольку НКВД гналось за ним по пятам, то он выбрал вариант, жить второй подпольной жизнью после того, как заставил поверить в свою насильственную смерть, совершенно необъяснимую, недалеко от Макао.
4 мая 1938 года «Лафайет», это замечательное судно, гордость французского торгового флота, с каютами и просторными салонами в современном стиле, будет полностью уничтожено при пожаре в сухом доке Гавра. Так же как и «Париж» десять лет назад.
Не является ли это делом рук диверсионной сети Коминтерна, возглавляемой бывшим патроном Валтина, Эрнстом Вольвебе-ром? Подтверждений нет. Но за десять лет сеть, бесспорно, уничтожила немало судов в портах Франции, Бельгии и Голландии. В середине 30-х годов полиция уже обнаружила в Гавре хранилище взрывчатки, принадлежащее сети Вольвебера. В то же время произошли таинственные покушения в Бресте и в Кадисе.
Но будем справедливы: людям Вальвебера было сложно действовать в Гавре. Некоторые дела привлекли внимание Сыскной полиции. В 1937 году, во время расследования исчезновения генерала Миллера, специальный комиссар Гавра, Шовино, объявляет, что глава белой русской оппозиции мог быть насильно вывезен на борту советского судна, пришвартовавшегося в порту. 22 сентября в 16 часов свидетели видели грузовик Форд 23 КВ советского посольства, перевозивший со всей предосторожностью и поспешностью огромный чемодан на судно «Мария Ульянова», которое очень спешно подняло якорь.
Вот каковы неприглядные свидетельства того времени, когда на горизонте замаячили перспективы франко-советского политического сближения. В результате Шовино снят с должности. Но увы! Его преемник комиссар Андре не нашел ничего лучше, как подтвердить заявления своего предшественника. Более того, он обнародовал имя вице-консула, который проводил операцию — некий Кислов. Сегодня мы знаем из дела похищения Кутепова («НКВД против русских белогвардейцев»), что советское посольство само организовало западню в Гавре, чтобы в руки НКВД попали сразу два генерала и без лишнего шума.
В том 1937 году Гавр играет к тому же свою роль в войне в Испании. Множество кораблей причаливают там, чтобы доставить оружие республиканцам. И Андре Марти, лидер коммунистов, организует там отправку некоторого числа бойцов Интернациональных бригад в СССР, за которой внимательно следит Сыскная полиция, если судить по рапорту А/1664, находящемуся в архивах Префектуры полиции в Париже.
Не на всякое судно следует садиться. Вальтер Кривицкий это понял. Тот Кривицкий, которому Москва посылает в 1937 году паспорт на имя Шунборна и билет для осуществления поездки в СССР на борту корабля «Бретань», который регулярно курсирует между Гавром и Мурманском.
В голове бойца «тайного фронта» мысли сталкиваются с бешеной скоростью. После смерти его друга, Игнаса Рейсса («Смерть агента с нежной кожей»), Кривицкий, шеф ГРУ в Западной Европе, понял, что Сталин прикажет его ликвидировать. И он порет горячку. Дезертирует и прячется в Париже, на улице Рише, недалеко от Фоли-Бержер. Там живут его мать и сестра, мамочка двух будущих активных сионистов, Изодора, по прозвищу «Зизи», и Анри.
Испытав некоторые перипетии, Кривицкий ускользает от убийц, бросившихся его преследовать. 10 ноября 1938 года он высаживается в Нью-Йорке с борта «Нормандии». Кремлевский диктатор не просит Кривицкого, опубликовавшего книгу воспоминаний и разоблачений о Сталине, — «Я был агентом Сталина». Бывший агент ГРУ понял, что следует строго хранить тайну в своем убежище на улице Рише, где еще живут его родные. И ни в коем случае не упомянуть о нем в своей работе.
Несмотря на бдительность агентов ФБР, Кривицкий будет найден мертвым в одном нью-йоркском отеле («Расследование ФБР убийства Кривицкого»).
Резиденция в Гавре никому не принесла удачи…
Долговечность агента Коминтерна Вильямса
Реальное число подпольных агентов международных связей Коминтерна (ОМС) приближается к двумстам. В 20-е годы вокруг земного шара вращалось небольшое число «посланцев революции», бойцов «без родины, без границ». В следующем десятилетии, когда Сталин подчинил себе Коминтерн, многие оставили политические функции и стали просто секретными агентами. Самые известные из них: Рихард Зорге, Жан Креме, Отто Кац… Огромное число их будет ликвидировано или исчезнет, не оставив следа…
В этом контексте особенно поражает долговечность одного из агентов, Вильямса. Его настоящие имя и фамилия Борис Михайлов. Он участвует в большевистской революции, о чем пять лет спустя напишет в своей книге. Это его последнее появление на публике: с тех пор он провалился в секретный аппарат Коминтерна. В 1919 году Вторым французским бюро был составлен «список подозреваемых в приверженности к большевизму», и сейчас, имея его в своем распоряжении, мы можем дать описание Михайлова: «Большевик, черногорец, бывал в Голландии и Бельгии. Есть подозрения, что посещал оккупированную часть Германии или Эльзас-Лотарингию, где вел пропаганду».
В действительности Европа была не единственной ареной его действий. В 1924 году Вильямс подписывается под различными репортажами из Индии, Китая, Японии в коминтерновском журнале «Инпрекорр». А в следующем году он уже опять во Франции, как представитель КПФ. Весь 1925 год Вильямс советник в этой КП, вошедший в интенсивную фазу «большевизации» и антиколониальной борьбы в период войны с рифами в Марокко и друзьями в горах Сирии и Ливана.