Однако к середине XVII в. голландская колониальная система еще не имела своего законченного вида. Многие территории сохраняли свою самостоятельность. Даже Ява не была к этому времени покорена. Голландская компания была вынуждена сочетать интриги с униженными просьбами при дворе Матара-ма (Батавия находилась под постоянной угрозой осады этого мощного княжества), от которого она зависела в снабжении продовольствием. Лишь к середине XVII в. голландцам удалось добиться признания со стороны Матарама своих территориальных захватов в Батавии и ее окрестностях.
ГЛАВА 7
МОНГОЛИЯ В XVI — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЭПОХИ
В 1368 году китайцы свергли Юаньскую династию монголов и изгнали их из своей земли. Военно-феодальная империя Чингис-хана и его преемников начала распадаться. Распад империи повлиял не только на судьбы завоеванных народов, но и на судьбы завоевателей (монголов). Это объясняется тем, что завоевательные войны отвлекали основную массу населения Монголии от мирного труда, разбрасывали монголов по необъятным пространствам Азии и Европы. Значительная часть представителей монгольского народа оказалась навсегда оторванной от своей родины.
К началу XVI столетия монголы были расселены на огромной территории от Байкала и предгорьев Хингана на востоке до Тянь-Шаня на западе, от верховьев Иртыша на севере до Великой Китайской стены на юге. Основным, почти единственным видом Деятельности монголов было по-прежнему экстенсивное кочевое животноводство.
Монгольские крестьяне — араты кочевали небольшими группами, переходя с одного места на другое в поисках пастбищ для скота. Каждая группа аратов передвигалась в определенном порядке — с зимних на весенние, потом на летние, осенние и вновь на зимние пастбища — в границах владения того князя, к земле которого араты были законодательством Чингис-хана и его преемников прикреплены не только фактически, но и юридически.
К началу XVI века по данным источников, ни земледелием, ни сенокошением в княжествах Южной и Северной Монголии почти никто из монголов не занимался. Роль охоты также упала. Облавные охоты, которые носили массовый характер, уступали место индивидуальному охотничьему промыслу.
Хозяйство страны оставалось натуральным, ремесло было развито слабо. Каждая аратская семья сама, своим трудом производила необходимые ей предметы домашнего обихода и хозяйственного инвентаря. Шерсть овец шла на изготовление войлока — основного материала для юрт, из шкур и шерсти домашних животных вырабатывали головные уборы, обувь, сбрую, сосуды для воды и молока. Из дерева делали посуду, повозки и остовы для юрт. Луки и боевые доспехи были предметом специального производства, для которого при ставках владетельных князей содержались особые мастера, но наконечники для стрел изготовлялись в аратских кочевьях.
Проявилось почти полное отсутствие внутренней торговли в стране. Тем большей была зависимость Монголии от внешней торговли с соседними странами, от которых она получала жизненно важные для нее продукты земледелия и ремесленного производства в обмен на скот, продукты животноводства и охоты.
Несколько иным было положение на крайнем севере Монголии, где обитали бурят-монголы. У бурят-монголов примитивное земледелие сочеталось с охотой, рыболовством, скотоводством и собирательством. При этом хозяйственном укладе бурят-монголы значительно меньше, чем население других частей Монголии, нуждалось во внешней торговле.
Княжества Западной Монголии, населенные ойра-тами, находились в непосредственном соседстве с культурными областями Средней Азии. Однако торговля с этими областями не могла заменить им рынок Китая, откуда ввозились в Монголию чай, табак и многие другие товары, необходимые монгольскому населению.
Зависимость от внешнеторговых связей с Китаем сказывалась с наибольшей силой в княжествах Северной и Южной Монголии, хозяйство которых базировалось почти исключительно на кочевом животноводстве и для которых Китай был единственным рынком сбыта и источником снабжения.
На экономике Монголии тяжело отражался разрыв с Китаем. Трудности усиливались и обострялись вследствие того, что монгольские князья вели нескончаемые войны с Китаем, пытаясь восстановить свое господство над страной.
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ СТРОЙ
Верхнюю ступень иерархии в Монголии составляли потомки Чингис-хана и тайджи (члены ханского Дома, царевичи), именовавшие себя «белой костью» ицаган ясун»). Им подчинялись представители служилой знати, потомки прежних темников и тысячников.
Каждый крупный феодал имел свой наследственный удел, являвшийся самостоятельным владением (улусом). Средние и мелкие феодалы были наследственными правителями тех или иных частей улуса и находились в вассальной зависимости от его владельца.
В XVI веке типичными для Монголии были не бенефиции, а феоды.
В отличие от времен империи, когда верховным собственником земли являлся великий хан, фактическими собственниками земли в XVI веке были князья, правители улусов.
Предания говорят, что во время Юаньской династии монгольское войско включало 40 тем (туманов), но в это число не входили четыре тьмы, состоявшие из ойратов. Отсюда и пошло долго бытовавшее в Монголии выражение «дучин дурбэн хояр» (сорок и четыре) — сорок восточных и четыре тьмы западных монголов, которое применялось для обозначения всех монголов.
После падения Юаньской династии в Монголию вернулись лишь остатки прежде многочисленной армии. В послеюаньскую эпоху как монгольские, так и китайские источники упоминают только о шести тьмах (туманах), на которые разделялись все восточные монголы. Из них три тьмы составляли левое крыло, а другие три — правое крыло. Что же касается ойратов, то они по-прежнему составляли четыре самостоятельных тьмы.
В XIV — XVII веках термин «туман» (доел. <10 тыс.») стал употребляться уж не как обозначение составной части «крыла», а как синоним для обозначения больших владений — «улусов», на которые тогда делились восточные и западные монголы. При этом улус количественно не равнялся тумэну эпохи завоеваний и Юаньской династии. Даже в эпоху Чингисхана тьмы по своему численному составу более колебались, нежели тысячи, а после изгнания его преемников из Китая название тьмы уже и вовсе не соответствовало своему содержанию. Они уже не выставляли по 10 тыс. воинов. Поэтому термин «туман», как и «улус» в послеюаньский период употреблялся в качестве наименования крупного владения, безотносительно к количеству выставляемого им войска.
Каждый улус распадался на крупные группы айлов, объединенных между собой занимаемой ими под кочевья территории. К тому же они имели во главе общего наследственного владельца (эдзэна) — собственника данной территории, находившегося в прямой зависимости от своего сюзерена, владельца улуса. Подобные объединения в послеюаньский период назывались отоками.
С военной точки зрения оток представлял собой также определенную единицу, его ополчение составляло особую воинскую часть, носившую название «хошун» (хошигун), причем в монгольских источниках XVII века термины «оток» и «хошун» часто заменяют друг друга.
Отоки состояли не только из родственных групп. В них, так же как и в «тысячи», могли входить представители различных родовых объединений. Определяющим для отока была территориальная общность и вытекавшая из нее феодальная зависимость всех жителей отока от одного эдзэна. Войны и выделение новых уделов уменьшали количество айлов, входивших в оток.
Кроме отоков в Монголии существовали также аймаки. В отличие от отока аймак представлял собой объединение родственных семей, которые вели свое происхождение от одного общего предка. По своим размерам аймаки были весьма различны. Иногда несколько аймаков составляли один оток, иногда же аймак по размерам равнялся отоку.
«Чернь» («хара ясун», «харачу»), находились в зависимости от своих господ. В основе этой зависимости лежала собственность на землю. Землерлад ельцы выделяли пастбищные угодья аратам, которые вели мелкое кочевое животноводческое хозяйство. Арат был наделен пастбищным угодьем. Он был вместе с тем прикреплен к земле своего господина.
Наличие аратского животноводческого хозяйства составляло одно из условий существования крупного Хозяйства феодалов, оно обеспечивало последнее рабочей силой. Араты или привлекались феодалом непосредственно в его хозяйство для пастьбы господских стад, стрижки овец, переработки молочных про-
зоз
дуктов ит. п., или обязывались выпасать господские стада вместе со своим скотом, отвечая перед хозяином за каждую голову скота. Араты находились в личной зависимости от феодалов. Арат не только не мог откочевать от своего господина, покинуть его, он не мог по своему усмотрению выбирать кочевье, место для установки юрты. Арат не мог без разрешения господина выделять имущество детям, получать ссуду, давать взаймы и т. п.
В XVI веке в Монголии получила широкое распространение продуктовая рента. Араты обязаны были оплачивать штрафы, налагаемые на их господ вышестоящими феодалами, готовить дары и подношения, выполнять по требованию своих господ всякую работу при их ставках, служить в войсках, содержать в исправности оружие, выступать в поход и сражаться за интересы своих господ. Одной из повинностей была уртонная, состоявшая в том, что араты своим трудом и своими средствами обязывались обеспечивать бесперебойную работу коннопочтовой службы в стране и безвозмездное снабжение проезжающих чиновников продуктами питания.
На первом месте в Монголии стояли богатые семьи, так называемые «лучшие люди» («сайн хумун»), за ними шла средняя группа («дунд хумун»), на последнем месте находились бедняки, «черный люд» («хара хумун»).
Особое положение занимала прослойка дарханов. В дарханы зачислялись люди, отличившиеся по службе у того или иного князя и освобожденные от всех повинностей, от наказаний за первые девять любых проступков.
В Монголии той эпохи продолжало существовать рабство.