Иэясу, формально отстранившись от власти, еще в течение 11 лет фактически управлял государством, выполняя по существу все функции верховного правителя (сёгуна).
Многие другие мероприятия, проведенные сёгуна-том Токугава (контроль над крупными городами, рудниками, внешней торговлей и т. д.), значительно укрепили власть центрального правительства (не устраняя, однако, административной раздробленности), тем не менее угроза возобновления междоусобиц сохранялась.
Несмотря на то, что тоздама-даймё, так же как императорский двор, были вынуждены склониться перед военным могуществом Токугава и выполнять его распоряжения, существование дома Тоётоми продолжало играть известную роль и препятствовало полному подчинению всей знати и всей страны.
О стремлении императорского дома использовать рознь между Токугава и Тоётоми свидетельствуют, в частности, почетные придворные титулы и должности, которые давались Хидэёри, частые посещения им Киото и т. д. Некоторые даймё продолжали держать свои семьи в Осака, другие заезжали туда по пути из своих владений в Эдо.
Хотя некоторые крупные даймё — Като Киёмаса, Икэда Тэрумаса, Маэда Тосинага, Лсано Нагамаса и др., обязанные своим возвышением Хидэёси, по разным причинам участвовали в битве при Сэкигахара на стороне Токугава, они не пользовались доверием сёгуната. Эти даймё продолжали поддерживать отношения с Хидэёри и его окружением. Поэтому не случайно, когда они в 1610—1614 годах один за другим умерли, стали высказываться предположения, что их отравили чиновники сёгуната.
Несмотря на родственные узы, отношения между двумя домами Токугава и Тоётоми с каждым годом обострялись. Столкновение между ними было неизбежно. Обе стороны накапливали силы. В Осака стекалось все больше ронинов. Однако ни один даймё не решился оказать поддержку Хидэёри, ибо сёгунат продолжал конфискацию их владений, используя для этого любой предлог (например, после смерти даймё сёгунат отказывался передать владение его сыну и т. д.).
Поводом к военному столкновению послужил малозначительный факт, о котором следует упомянуть лишь для того, чтобы показать, как были обострены отношения между двумя феодальными домами, если по такому поводу могла возникнуть кровопролитная война. Хидэёри по предложению сёгуна восстановил храм Хокодаи в Киото. Построенный в 1588 году
Хидэёси с находившейся в нем 19-метровой деревянной статуей Будды (до этого такого размера статуи были только в Нара и Камакура), храм этот был разрушен землетрясением в 1596 году.
При восстановлении в храме был установлен большой колокол с надписью из четырех крупных иероглиф08» Два из которых составляли имя Иэясу, но были разделены тремя, не имевшими отношения к его имени. Надпись означала: «мир и спокойствие страны». Иэясу заявил, что такая надпись является оскорблением его имени и достоинства и может принести несчастье (согласно правилам этикета и конфуцианской морали, имена правителей не полагалось упоминать всуе и составляющие их иероглифы нельзя было употреблять при написании других слов).
Иэясу потребовал уничтожить надпись. Несмотря на длительные переговоры уполномоченных Хидэёри и Иэясу, соглашение не было достигнуто, и началась война.
Войска Токугава (около 190 тыс.), превышавшие примерно в два раза вооруженные силы Хидэёри, были стянуты к Осака, и этот город явился главной ареной военных действий. Кампания началась в 12 луне 19 года Кэйтё (в январе 1615 года). В течение нескольких дней пушки сёгунских войск обстреливали Осакский замок, что вызвало панику среди многочисленной и весьма влиятельной женской половины двора Хидэёри. Обе стороны поспешили заключить мир.
Эта кампания известна в японской истории, как Осакская зимняя кампания (Осака фую-но, дзин, или Осака фую-но эки). Предъявив вначале жесткие Условия мира (переезд Хидэёри из Осакского замка и т. д.), Иэясу в дальнейших переговорах смягчил их, настаивая лишь на том, что ему представлялось самым важным, и именно на ослаблении обороны Осакского замка (срытие некоторых укреплений, засыпка рвов и т. д.).
Новая летняя кампания (Осака нацу-но эки), происходившая в течение 4-5 луны 1 года Гэнна (май-•понь 1615 года), завершилась полной победой сёгунских войск, несмотря на отчаянное сощ>отивление Осажденных в Осака. Хидэёри и его мать Едогими, по °Фициальной версии, покончили самоубийством, а малолетнего сына Хидэёри Иэясу приказал казнить. С домом Тоётоми было покончено.
Армия Хидэёри (ронины и др.) была почти поголовно уничтожена. Долгое время шли розыски бежавших из Осака, истреблялись их жены и дети. Таким образом был положен конец междоусобным войнам. В течение двух с лишним столетий, вплоть до 50-60-х годов XIX века, в Японии больше не было таких войн. Токугава добились подчинения всех крупных даймё.
СОСЛОВНОЕ УСТРОЙСТВО
Административная раздробленность страны (деление на княжества) продолжала сохраняться.
Сохранилось и «двоевластие» (императорский двор и сёгунат). Даймё, особенно тодзама, были приведены в покорность в силу подавляющего экономического и военного превосходства дома Токугава, но оставались его потенциальными врагами. Поэтому во время Осакской кампании сам Иэясу, а впоследствии, в 20-40-х годах XVII века, его преемники —Хидэтада и Иэмицу по-прежнему уделяли большое внимание контролю над даймё.
Продолжались конфискации владений тодзама-даймё и их перемещения. Вновь значительно увеличилось число ронинов.
Начав войну против своего главного противника, дома Тоётоми, Иэясу счел свои позиции достаточно упрочившимися для урегулирования отношений со всем дворянским сословием. В 1614—1615 годах была издана серия указов об императорском доме, придворной знати, даймё, самураях («Букэ сёхатто») и ДР-
Во главе сословия самураев стоял верховный сюзерен — сёгун. На ступень ниже стояли его непосредственные вассалы, бывшие сподвижники Токугава Иэясу. Затем шли «посторонние князья», т. е. те, которые не были в прошлом связаны с домом Токугава прямым вассалитетом и были подчинены Токугава силой оружия.
Существовал особый слой самураев — хатамото-самураи, находившиеся в непосредственном подчинении у правительства сёгуна. Хатамото составляли слой правительственного чиновничества. Остальные самураи составляли войско сёгуна и даймё.
К самураям относились самые различные слои феодалов, от сёгуна и даймё до самых низших представителей этого сословья, получавших ничтожные рисовые пайки или имевших незначительные земельные владения. Кодекс «Букэ сёматто» устанавливал, что самураи должны владеть письмом и оружием. Самураю вменялась в обязанность умеренность в пище, одежде и развлечениях, запрещались какие-либо связи с другими княжествами, предлагалось не давать убежища нарушителям закона и доносить правительству о всяких происшествиях в соседних княжествах.
«Букэ сёхатто» видоизменялся и дополнялся при вступлении в должность новых сёгунов. Целью его было сохранение самурайства как воинского сословия и сословия, из которого набираются чиновники (отсюда необходимость конфуцианского образования). Самурай не должен был связываться с другими сословиями, ему запрещалось занятие торговлей, ремеслом.
Таким же стремлением к изоляции одного сословия от другого, одного княжества от другого и т. д. было проникнуто и все дальнейшее законодательство сёгуната Токугава, старавшегося утвердить и законсервировать феодальные порядки.
Эта тенденция была присуща законодательству не только Токугава, но и всех владетельных даймё того времени. Известен более ранний документ (1603 года) — кодекс для самурайства, составленный даймё Уэсуги Кагэкацу, одним из крупных тодзама-даймё. Этот документ до последних мелочей фиксирует обязанности и нормы поведения самурая и членов его семьи.
Вскоре после издания этих указов Иэясу умер (1616 год), добившись за время 16-летнего правления (1600—1616 года) подчинения страны дому Токугава. Ближайшие преемники Иэясу продолжали его политику, совершенствуя центральный аппарат управления и усиливая контроль над даймё.
В 20-30-х годах на первый план выдвигаются некоторые новые задачи, также связанные с усилием центральной власти дома Токугава, с укреплением и консервацией традиционных порядков. Это прежде всего вопросы о европейцах в Японии, политика которых внушала серьезные опасения правящему лагерю страны.
Вопрос о европейцах был связан с внешней торговлей, следовательно, с общей экономической политикой Токугава и некоторых даймё и, конечно, с внешней политикой Японии.
АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ.
СТРУКТУРА ЯПОНСКОЙ ДЕРЕВНИ
Обстановка, благоприятная для развития сельского хозяйства, стала складываться с конца XVI — начала XVII века. За первую половину XVII века крупные стихийные бедствия происходили в Японии лишь дважды: в 1615 и 1641—1642 годах. После 1600 года в Японии в течение 14 лет не было междоусобных войн. Война 1614—1615 годов хотя и нанесла серьезный ущерб некоторым районам страны, но в общем была локализована в районе Осака. Таким образом, серьезные препятствия для развития сельского хозяйства были устранены.
Процесс укрепления феодальных поместий и постепенной ликвидации поместного землевладения (сё-эн), начавшийся в XIII — XIV веках, ускоренный междоусобными войнами и земельной реформой Хидэёси (кэнти) далеко еще не закончился в XVII веке. Бакуфу и даймё продолжали раздавать часть своих владений храмам, своим вассалам, должностным лицам (бугё) и т. д.
В значительной части княжеств и во владениях Токугава основной земельный фонд находился в руках крупных даймё, и крестьяне были поставлены в непосредственную зависимость от них.
Крупный феодал, как правило, не имел собственной запашки, крестьянин выплачивал ему натуральную ренту (нэнгу) через старосту (нануси, сёя) или через дайкана, управлявшего несколькими деревнями или районами.
Трудовые повинности сохранились на строительстве замков, храмов и на ирригационных и дорожных работах и были очень обременительны для крестьян. Особенно тяжела была гужевая повинность. Правительство уделяло чрезвычайно большое внимание постройке дорог, почтовых станций (с помещениями для проезжающих), гужевой повинности. Специальными указами было точно установлено количество станций, лошадей при них и обслуживающих людей, расходы на лошадей оплата людей на каждой из дорог и станций.