ФЕОДАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО ФРАНЦИИ. ПОЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА
Земля во Франции XVII столетия по-прежнему оставалась в руках дворянства. Это означало, что феодальная собственность на основное средство производства во многом определяло и общественные отношения в этой стране. Земля в подавляющей своей части состояла из «фьефов» (феодов), то есть собственники формально -«держали» ее от вышестоящих сеньоров: от короля — герцоги и маркизы, от штх — гоафы и бароны и т. д., хотя никаких взносов и служб в пользу вышестоящего сеньора, как в старину, уже не полагалось. В XVII столетии эта зависимость существовала только номинально.
Подобное владение основным средством производства — землей предопределяло и экономическую сущность системы, которая сводилась к тому, что собственность на землю составляла монополию узкого господствующего слоя. Концентрация земли как средства производства в одних руках являлась тормозом в развитии производительных сил.
В самом деле, когда при таком положении вещей наиболее именитые феодалы владели огромными территориями, некоторые целыми областями Франции, то эффективно использовать землю именно как средство производства они не могли. Крупными земельными собственниками были прелаты и монастыри, в интересы которых также не входила задача интенсификации сельскохозяйственного производства. Рядовое дворянство также владело значительными наследственными имениями, но и оно не относилось к земельным наделам, как к средству производства.
В подобной системе владения землей феодал удерживал за собой меньшую часть обрабатываемой земли в качестве своего непосредственного владения, а другую, большую часть, передавал крестьянам-держателям. Приблизительно половина всей земли во Франции — в разных провинциях от 30 до 60 процентов — находилась в держании крестьян. Основной формой крестьянского землепользования во Фраи ции XVII—XVIII вв. являлась цензива. На земле, оставшейся в непосредственном владении феодала (домен), французские сеньоры в отличие от английских или восточноевропейских феодальных землевладельцев, как правило, не вели собственного хозяйства. Отсутствие барской запашки, за исключением немногих районов, было характерной чертой аграрного строя Франции. Свой домен французский сеньор сдавал мелкими участками в аренду крестьянам либо из доли урожая (издольщина), либо за фиксированную арендную плату. Арендный договор заключался на различные сроки, иногда на 1—3 года, иногда на девять лет, т. е. на три срока трехпольного севооборота, иногда на еще больший срок, на всю жизнь арендатора, на жизнь нескольких
поколений. По истечении установленного срока участок возвращался в распоряжение сеньора, тогда как цензива, напротив, согласно обычному праву никогда не могла быть присоединена сеньором к его непосредственному домену, и, следовательно, если цензитарий исправно вносил платежи, он мог быть уверен, что обрабатываемый им участок вечно останется в руках его и его потомков, что было по тем временам достаточно прогрессивным установлением.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ТОВАРНО ДЕНЕЖНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
Во Франции XVII в. система феодальных производственных отношений находилась на той высшей и последней ступени ее развития, когда господствует денежная форма феодальной ренты. Хотя некоторые остатки барщины и натурального оброка еще сохранялись, подавляющую часть крестьянских повинностей составляли денежные платежи.
Эти платежи от крестьян-цензитариев и крестьян-арендаторов на срок — была главным источником существования дворянства, духовенства, двора. Таким образом феодальная знать осуществляла эксплуатацию мелких самостоятельных производителей.
Однако распространение товарно-денежных отношений само по себе еще не вело к капитализму, хотя и создавало некоторые условия для его зарождения.
В отличие от, скажем, российского французский крестьянин был юридически лично свободным, поземельно зависимым держателем. Правда, в восточных и отчасти в северных районах Франции еще сохранилась незначительная прослойка крепостных крестьян (сервов и «людей мертвой руки», не имевших полного права передавать имущество по наследству). Но типичным и преобладающим явлением была личная свобода крестьянина.
Это предполагало, что французский крестьянин мог свободно переселяться, заключать любые имущественные сделки, оставлять и получать наследство. Однако за этой юридической нормой скрывалась его фактическая зависимость. Французский крестьянин-держатель подчинялся сеньориальной юрисдикции, средневековым сеньориальным монополиям (банали-тетам) и нес отдельные повинности личного характера. Цензива была не безусловной его собственностью, лишь владением, обусловленным уплатой ценза сеньору и подчинением всем правам сеньории. Французский арендатор был также в сущности феодальным не наследственным держателем, уплачивавшим сеньору феодальную ренту в форме арендной платы. Следует сказать, что во Франции XVII столетия в сельскохозяйственном производстве сохранились некоторые формы внеэкономического принуждения арендатора со стороны землевладельца.
Однако основная масса крестьянских повинностей выражалась в деньгах. Не только ценз и арендная плата представляли собой фиксированную денежную сумму, но и барщина, десятина — все эти старинные феодальные повинности давно уже фактически в той или иной мере превратились в денежные платежи; даже если речь шла об определенной части урожая, то весьма часто стоимость ее исчислялась по текущим рыночным ценам и сумма вносилась деньгами. Это было удобно для арендодателя, в общественных интересах подобное установление вело к большему развитию товарно-денежных отношений, но было не совсем популярно среди сайих мелких производителей.
НАТУРАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА ФРАНЦИИ
Несмотря на значительный прогресс в развитии рыночных отношений в сельскохозяйственном производстве, следует сказать, что все-таки существенной чертой аграрного строя Франции XVII столетия оставалось натуральное хозяйство: воспроизводство крестьянского хозяйства совершалось в общем без помощи рынка, и для своего потребления крестьянин сравнительно мало покупал на рынке. Он продавал, т. е. превращал в деньги, лишь ту часть своего продукта, которую должен был отдать в виде повинностей и податей; поэтому французская промышленность не имела массового покупателя в лице 1фестьян. Узость внутреннего рынка во Франции XVII в. представляла собой одно из наиболее существенных препятствий для развития промышленности. Самая техника сельского хозяйства носила крайне примитивный характер. Самодельная деревянная соха, мотыга и заступ были главными сельскохозяйственными орудиями. Крестьянин одевался в домотканное грубо окрашенное сукно, обувался в деревянные башмаки (сабо). Жилищем его, как правило, служила деревянная хижина, сплошь да рядом полуземлянка без окон и трубы, с глиняным полом, соломенной крышей и жалкой обстановкой; вместе с людьми или за перегородкой в крестьянском доме размещали также обычно скот и птицу. Скудость жизни французского крестьянина сама по себе говорила как о чрезмерной его эксплуатации, так и о невыгодности для него лично тех производственных отношений, в которых он находился.
Разумеется, бедность французского крестьянства не носила повального характера. Существовал, правда сравнительно немногочисленный, слой зажиточного крестьянства, который жил в значительно лучших условиях. Французское крестьянство было заметно дифференцировано в* имущественном отношении. Современники делили его на две основные группы: «пахарей», т. е. самостоятельных крестьян, и «работников», занятых уже не столько в сельском хозяйстве, сколько в кустарных промыслах, на подсобных работах.
Административно и территориально во Франции XVII столетия сельское хозяйство выглядело следующим образом. Группа крестьянских хижин составляла деревню, имевшую общинные права на некоторые угодья. Несколько деревень составляли церков-но-административную ячейку — приход. Экономически же и в правовом отношении деревня была связана с укрепленным замком или с сельской усадьбой сеньора. Это сложилось исторически. Именно сюда крестьяне несли значительную долю своих платежных повинностей.
ЦЕРКОВНИКИ И ДВОРЯНСКАЯ ЗНАТЬ
Французская дворянская знать изыскивала, помимо прямых сеньориальных поборов, и другие источники доходов от владения землей. Это выливалось в еще большую эксплуатацию сельскохозяйственных производителей. Младшие сыновья знатных фамилий нередко получали духовный сан. Благодаря привилегиям французской (галликанской) церкви назначение на церковные должности было правом короля, и он
321
11 Всемирная история, г 13 использовал это право для поддержки дворянства. Все высшие церковные должности — архиепископов, епископов, аббатов — раздавались французской знати, являясь для нее немаловажным источником дохода; верхушка первого сословия (духовенства) и второе сословие (дворянство) были поэтому связаны во Франции теснейшими родственными узами. Это создавало очень крепко спаянную общность эксплуататоров, борьба против которых была почти безнадежным делом. Доходы церкви составлялись не только из того, что давали собственно церковные земли, но также из десятины (обычно тоже в переводе на деньги), которая собиралась в пользу церкви со всех
крестьянских хозяйств. Десятина, собираемая для церкви, делала церковь одним из крупнейших феодальных собственников, имеющих исправные доходы с крестьянских держаний.
Младшие сыновья знати и обедневшие дворяне устремлялись в армию, где занимали командные должности и получали высокое жалованье; некоторые привилегированные виды войск (мушкетеры и др.) состояли целиком из одних дворян, живших королевским жалованьем. Это еще больше усиливало эксплуатацию сельского населения, поскольку содержание армии обходилось казне в огромные суммы, собираемые в виде королевских налогов оиять-таки с крестьян.
В XVII столетии во Франции происходил процесс концентрации имущества знати в городах. Аристократическая часть дворянства, покидая, а то и продавая свои сельские поместья и замки, дававшие недостаточный доход, селилась в Париже, превращаясь в королевских придворных. Гордо отказываясь от чиновной службы, как и от коммерции, дворяне охотно принимали от короля чисто декоративные придворные должности с баснословными окладами, всякие не связанные с затратой труда посты — синекуры, огромные личные пенсии или единовременные щедрые королевские подарки и пособия. Подобная феодальная урбанизация не являлась результатом промышл