енного развития и носила регрессивный характер, хотя и подготавливала почву для большего развития товарно-денежных отношений.
Понятно, откуда король получал средства на оплату военного и придворного дворянства. Прежде всего источником этих средств были те же подати, выколачиваемые с крестьянских хозяйств. Прямые и косвенные королевские налоги были не чем иным, как видоизмененной формой феодальных повинностей. Собираемая со всей страны, эта часть крестьянского прибавочного продукта направлялась в королевское казначейство, откуда золотыми ручейками растекалась по дворянским карманам. Таким образом, вместо того, чтобы часть прибавочного продукта направлялась на развитие и интенсификацию сельскохозяйственного производства, она бесследно исчезала среди дворянства.
Мы видим, что за счет сельскохозяйственных производителей жили четыре группы феодалов: сельские дворяне, духовенство, военное дворянство и придворная аристократия. Возглавлял эти четыре группы король.
Первичный толчок, данный товарно-денежным отношениям, а именно,— что все виды повинностей крестьяне должны были вносить в денежном виде, привел к возникновению и развитию ростовщического капитала. Во французской деревне XVII в. такое явление, как ростовщичество, было чрезвычайно распространено. Сельскохозяйственные производители, беря в трудную минуту деньги В долг (чаще всего у горожанина, иногда у деревенского богатея), отдавали ростовщику в залог свою землю и затем были принуждаемы ежегодно платить проценты по ссуде. Такая уплата процентов, продолжавшаяся сплошь да рядом всю жизнь и даже переходившая по наследству к детям крестьянина, создавала регулярную дополнительную земельную ренту — так называемый сверхценз. Это обуславливало еще большую эксплуатацию крестьян.
Товарно-денежные отношения, возникшие по большей части независимо от развития производительных сил, приводили к широкому простору для ростовщической деятельности. Так, нередко на цензиве накоплялось по два-три сверхценза. Не изменяя феодального способа производства, ростовщический капитал крепко присасывался к деревне, еще более ухудшая положение и без того задавленного феодальными поборами сельскохозяйственного производителя.
С экономической точки зрения всю сумму разнообразных повинностей и платежей французских сельскохозяйственных производителей можно рассматривать как единую массу прибавочного продукта, извлекаемого из крестьянства. Этот прибавочный продукт делится на четыре неравные части: а) сеньориальную ренту, б) церковную ренту (десятину), в) государственные налоги, г) конституированную ренту, как современники называли вышеупомянутый сверхценз в пользу ростовщика. Пропорция, в которой совокупная масса прибавочного продукта распределялась между этими четырьмя категориями эксплуататоров, была предметом напряженной борьбы между последними, много объясняющей в социально-политической истории Франции того времени.
Тем не менее, общий объем этой совокупной фео-
дальной денежной ренты зависел в значительной степени от реализации сельскохозяйственным производителем на городском рынке своей произведенной продукции, что в свою очередь определялось характером и темпами развития французской промышленности. Из этого следует, что общее развитие французского социума в XVII столетии в значительной степени стало зависеть не от земельных отношений и способа сельскохозяйственного производства, а от дальнейшего развития промышленности.
КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ.
РАЗВИТИЕ РЕМЕСЛА. МАНУФАКТУРА
В основном капитализм внедрялся во французскую деревню через кустарную промышленность. При этом капиталистические отношения в сельском хозяйстве франции развивались не в виде буржуазного перерождения поместья, как в Англии, а в форме развития буржуазных отношений в среде самого сельскохозяйственного производительства: межкрестьянской аренды, использования наемного труда безземельных и малоземельных соседей, выделения сельской буржуазии. Однако это были не более чем зачаточные элементы капитализма в сельском хозяйстве. Крупная крестьянская ферма предпримимательного типа — весьма редкое явление во французской деревне не только -в XVII, но и в XVIII в.
Нужда заставляла сельскохозяйственного производителя обращаться к кустарному промыслу. Дело в том, что продажа сельскохозяйственной продукции не всегда давала ему достаточно денег для уплаты всей суммы феодальных повинностей и податей. Приходилось восполнять недостаток в деньгах несельскохозяйственными приработками — изготовлением для городских скупщиков пряжи, всевозможных шерстяных и льняных тканей, кружев, гончарных изделий и т. д. При этом скупщики в известной мере эксплуатировали в свою пользу производителей уже не феодальными, а капиталистическими методами, поскольку кустарь приобретал хотя бы в скрытом и неразвитом виде черты наемного рабочего.
Мы видим, что во французском варианте становление капиталистического уклада происходило под известным давлением товарно-денежных отношений, под давлением нужды в деньгах, требуемых для уплаты налогов от основного — сельскохозяйственного производства. В этом заключается особенность ранней стадии развития капитализма во Франции XVII столетия.
Возможность успешно заниматься кустарными промыслами приводила к тому, что нередко и у крестьян в свою очередь имелись «работники», которые круглый год работали у них в доме вместе с членами их семьи, обычно не за деньги, а за натуральное
довольствие. Естественно, отдельные кустари-кресть-яне при благоприятных условиях сами становились соучастниками капиталистической эксплуа тации своих рабочих. Это в свою очередь давало им известный прибавочный продукт, что вызывало у таких кустарей личную заинтересованность в интенси фикации промышленного производства.
Если деревенская промышленность, концентрировавшаяся преимущественно вокруг городов, представляла собой раннюю форму капиталистической рес-сеянной мануфактуры, то в более высоких формах мы встречаем мануфактуру в городах. Несмотря на то, что французский город в XVII в. еще в значительной мере сохранял средневековую природу и средневековую внешность, городское ремесло уже подверглось значительному перерождению. Ремесленные цехи сохранились больше как фискальная и административная организация. Они тормозили развитие городского производства, но уже были бессильны препятствовать экономической дифференциации ремесленников. Одни мастера беднели и даже становились наемными рабочими, другие богатели, раздавали заказы на сторону или расширяли свои мастерские, используя все большее число «компаньонов» (подмастерьев) и учеников, под средневековыми наименованиями которых можно разглядеть наемных рабочих.
Работные заведения, мастерские, в которых были заняты 10— 20 рабочих, были отнюдь не редкостью во французском городе XVII в. Это уже зачаток централизованной мануфактуры. Встречались и предприятия с несколькими десятками рабочих. Но действительно крупная централизованная мануфактура в середине XVII в. представляла еще большую редкость. Все же именно в XVII в., особенно во второй половине, во Франции создается некоторое количество крупных предприятий, так называемых королевских мануфактур. Опять мы видим в отличие от Англии особенности французского капиталистического уклада, когда промышленное производство организовывалось не самостоятельно по потребностям рыночных отношений, а посредством государственных (королевских) установлений.
Зажиточные слои городского населения именовались во Франции буржуазией. Часть ее в XVII в. уже являлась буржуазией в современном смысле слова. Самые низшие слои городского населения составляло плебейство. Оно состояло из: а) обедневшей части мастеров-ремесленников; б) «компаньонов»-подмас-терьев, мануфактурных рабочих и других предпроле-тарских элементов, в) деклассированной бедноты, к которой принадлежали и люди, стекавшиеся из деревни и находившие в городе заработок в качестве поденщиков, носильщиков, чернорабочих или же промышлявшие просто нищенством. Подобная диффе-ренциадия сложилась спонтанно и представляла собой неустойчивую систему, поскольку элемент этой системы мало зависел один от другого.
Каждый из этих внутрисистемных элементов был по своему структурирован. Так, подмастерья издавна были организованы по профессиям в тайные союзы — компаньонажа. Это давало возможность организованно отстаивать свои права в случае их нарушения. Стачки против хозяев-маетеров случались во Франции в течение второй половины XVII в. все чаще, свидетельствуя о росте общественных противоречий в условиях начавшегося развития капитализма. В 1697 г. в Дарнетале (близ Руана) около 3—4 тыс. рабочих суконщиков целый месяц не возобновляли работу. В это же время известный экономист Буагиль-бер писал: «Всюду царит дух возмущения... В промышленных городах видишь, как 700—800 рабочих какой-либо отрасли производства сразу и одновременно уходят, бросая работу, потому что захотели на один су понизить их поденную плату».
Развитие промышленности приводило к формированию рабочего класса. Во Франции XVII столетия, как и в Англии почти столетием раньше, источником формирования рабочего класса в значительной степени явилось пауперизованное сельское население. Про цесс первоначального накопления капитала шел в XVII — XVIII вв. и во Франции, хотя и более медленными темпами. Обезземеливание сельскохозяйственных производителей во Франции протекало в форме продажи крестьянских наделов за недоимки, в форме захвата дворянами общинных земель (триажи) И т. д.
Это приводило к тому, что толпы бродяг и нищих скоплялись в городах Франции еще в XVI в., переходя из одной провинции в другую. В середине XVII в. парижские бродяги основали даже свое так называемое королевство бродяг. Французское правительство, серьезно обеспокоенное ростом деклассированных элементов, издавало, подобно английскому правительству, законы против пауперов. Если проводить аналогию с Англией, то английскому закону о бедных соответствуют Муленский ордонанс 1571 г. и эдикт
1656 г.