Это событие было одной из причин, заставивших Мазарини отказаться от довершения разгрома Испании и поспешить заключить Пиренейский мир 1659 г. Мудрому кардиналу необходимо было иметь свободную военную силу для проведения политики насильственной стабилизации в стране, а также для ведения антианглийской кампании.
Однако, когда военные силы Франции полностью освободились, их не понадобилось употреблять для вмешательства в английские дела. После смерти Кромвеля в Англии произошла в 1660 г. реставрация Стюартов — на престол вступил Карл II, всецело преданный Франции, в которой он провел почти все годы своей эмиграции. Наконец французский абсолютизм, достигший наибольшего могущества, мог пожать и плоды внутренних побед. Можно было широко удовлетворить претензии господствующего класса — дворян, тем более что их пожелания и требования были четко изложены в вышеуказанной программе.
КОЛЬБЕРТИЗМ. ЧЕРТЫ АБСОЛЮТИЗМА ЛЮДОВИКА XIV
Когда в 1661 г. кардинал Мазарини умер, Людовику XIV было 22 года. Считается, что Мазарийй при жизни совершенно подавлял его своим авторитетом и энергией. Однако верно и мнение, что формальному на то время королю было у кого поучиться ведению государственных дел. После смерти своего предшественника у руля правления Людовик XIV сразу вышел на первый план и оставался на авансцене в течение 54 лет, так что его личность в глазах дворянских и буржуазных историков нередко как бы заслоняет историю Франции этого периода, инемуемого «веком Людовика XIV» (1661—1715).
Однако следует принимать и бесспорное положение, что главным действующим лицом исторических событий того времени был не король, а дворянский класс Франции. После уроков Фронды дворянство стремилось к усилению диктатуры. Двор Людовика XIV дышал ненавистью к памяти Фронды. Чтобы не находиться больше в Париже, в «гнезде мятежей», двор удалился в сооруженный в 18 км от Парижа великолепный город-дворец Версаль. Сам Людовик XIV всю свою долгую жизнь не мог забыть тягостных и мрачных впечатлений отрочества, времени кровавых бунтов и мятежей.
Историография по традиции делит правление Людовика XIV на две принципиально несходные половины: период прогрессивной политики, вызвавшей в стране экономическое и культурное процветание, и период реакционной политики, результатом которой был упадок. Линией раздела между этими периодами принято считать 1683—1685 гг. В действительности же внутренняя и внешняя политика Людовика XIV была в общем цельной на всем протяжении его царствования. Ее главной задачей являлось претворение в жизнь дворянской программы централизованной диктатуры. Король, как никто другой из тогдашних политиков, ясно понимал, что без планомерного осуществления желаний дворянского сословия его власть будет ничтожна.
Сразу же после смерти Мазарини Людовик XIV заявил, что он отныне «сам будет своим первым министром», и в самом деле он в противоположность своему отцу Людовику XIII старался не выпускать власть из собственных рук. Подобное заявление, а впоследствии и претворение этого довольно громкого заявЛёния в жизнь привели к тому, что придворные заговоры и аристократические мятежи нельзя было оправдывать тем, будто они направлены не против короля, а против первого министра. Таким путем феодалы сплачивались как политическая сила и на первых порах авторитет монарха-самодержца поднялся в обществе до небывалой высоты. Однако вскоре обнаружилась и негативная сторона подобного нововведения. Раньше в персоне первого министра критики существующего устройства государства видели причину тех или иных промахов текущей политики. Теперь же, когда Людовика XIV именовали «великим» и «богоподобным», его нельзя было делать громоотводом как для критики, так и для народного недовольства. И все-таки именно последнее и произошло: Людовика XIV первого из французских королей стали бичевать и высмеивать в нелегальной печати за все пороки существующего в стране режима.
Следующим шагом в последовательной политике короля было его воздействие на парламенты. Дело в том, что из старых учреждений, осуществлявших связь между дворянским государством и верхушкой буржуазии еще в первой половине XVII в., большую роль во Франции играли парламенты как высшие судебные палаты, добившиеся ряда важных привилегий. На протяжении 60-х годов Людовик XIV шаг за шагом лишал парламенты, и прежде всего парижский парламент, былого политического влияния. В 1668 г. он явился в парламент и собственноручно вырвал из книги протоколов все листы, относящиеся к периоду Фронды.
Монарх был уверен в своих силах и не побоялся этого сделать. Кроме того, именно в этот момент он, но преданию, произнес свои знаменитые слова, обращаясь к парламентским чиновникам: «Вы думали, господа, что государство — это вы? Государство — это я».
«Великий» и «богоподобный» Людовик XIV своими решительными действиями парализовал политическое влияние «людей мантии». Было отменено множество государственных должностей, находившихся в собственности, иногда наследственной, выходцев из буржуазии.
Пользуясь неограниченной властью, Людовик XIV оттеснил представителей буржуазии с некоторых занятых ими позиций среди феодального сословия. Так, например, было аннулировано возведение многих ротюрье, в дворянское звание, а также произведено расследование на местах законности многочисленных феодальных титулов и прав, ибо ротюрье нередко просто присваивали их себе явочным порядком, тем самым ущемляя права потомственного дворянства.
В основном все предпринятые действия со стороны Людовика XIV — действия по упрочению абсолютизма — были направлены против третьего сословия, т. е. буржуазии. В одном ряду с общим давлением на .имущественные верхи, которые не относились к дворянскому сословию, стоит и наступление на «финансистов». В 1661г. Людовик XIV приказал арестовать сюринтенданта финансов Фукэ. Учиненное следствие вскрыло хищения государственных средств в колоссальных размерах.
Поскольку управляющий государственными финансами Фукэ оказался лишь верхушкой айсберга финансовых злоупотреблений, то вслед за ним на скамью подсудимых и в Бастилию попало множество связанных с ним крупных и мелких «финансистов». По словам одного из современников, это грандиозное «выжимание губок» дало возможность за кратчайший срок не толька покрыть государственный долг, но еще и набить королевские сундуки. Кроме бесспорного наведения порядка в финансовой сфере, по инициативе Людовика XIV были произвольно аннулированы некоторые государственные долги, а также понижены проценты по государственным займам. Подобного рода мероприятия, разумеется, сначала значительно увеличили финансовые ресурсы государства и его мощь, но в конце концов подорвали доверие со стороны буржуазии к государственным финансовым учреждениям. Это привело к тому, что частные финансисты, владеющие свободными капиталами, не рисковали вкладывать свои деньги в кредитование государства.
ЖАН БАТИСТ КОЛЬБЕР
Проконтролировав финансовые государственные учреждения, Людовик XIV извлек наглядный урок важности состояния финансов и необходимости постоянного надзора за денежным обращением. Необходим был человек из приближенных, который занимался бы этими вопросами и был до конца предан феодально-абсолютистскому строю. Вскоре из числа бывших помощников Мазарини выдвинулся Жан Батист Кольбер (1616—1683). С 1665 г. он носил звание генерального контролера финансов. Эта несколько неопределенная должность формально еще не поднимала его над другими министрами, но, поскольку в то время важнейшим государственным вопросом стало состояние финансов, Кольбер приобрел первенствующее положение в правительстве. Сын богатого купца, шаг за шагом поднявшийся по служебной лестнице, Кольбер был верен интересам абсолютистского строя, лично Людовику XIV. Вся его жизнь была подчинена поискам решения противоречивой головоломной задачи: увеличить государственные доходы в условиях, когда необходимо было не затрагивать все возрастающие доходы дворянства. Надежда на обогатившуюся к тому времени буржуазию была ничтожно малой: кредит монархии у буржуазии падал.
Еще при Мазарини началась своеобразная сень-
ориальная реакция в деревне, выражавшаяся в повышении сеньорами феодальных платежей и повинностей. Это давало ощутимую прибыль, поэтому подобная политика полным ходом продолжалась и при Кольбере. Интенданты в 60-х годах доносили из разных провинций об огромном возрастании общего объема повинностей и поборов, собираемых сеньорами с сельскохозяйственных работников. Брат Кольбера доносил из Бретани, что за последние годы сеньоры в несколько раз увеличили платежи сельскохозяйственных работников. По его словам, владельцы даже мельчайших сеньорий присвоили себе в последнее время право суда и используют его для чудовищных вымогательств. Подобное происходило во всей Франции. Для того чтобы политика дворянского государства не вступила в острый конфликт с этими стремлениями дворянства, Кольбер предпринял следующие шаги. Генеральный контролер финансов сократил королевские налоговые поборы с сельскохозяйственных работников. Теперь талья, которая непрерывно возрастала в XVII в. и дававшая государству в конце 50-х годов 50 млн. ливров в год, была уменьшена более чем на треть. Это дало возможность в соответствующей пропорции возрасти сеньориальной ренте. Правда, выездные судебные сессии на местах (Grands Jours) именем короля расследовали отдельные случаи злоупотреблений и узурпации сеньоров. Формально это выглядело защитой крестьян от слишком зарвавшихся сеньоров. При подобных акциях прославлялось имя короля, что также способствовало укреплению порядка и центральной власти.
В конечном итоге казна получала теперь с сельского хозяйства меньше, чем прежде, а сеньоры брали с крестьян больше. Эта возможность закрепить плоды сеньориальной реакции и была тем ценнейшим даром, который французское дворянство получило от абсолютизма Людовика XIV.
К тому времени промышленное производство вышло на новый уровень, поднялась торговля, что дало возможность Кольберу перенести соответствующую долю государственного обложения на торговлю и промышленность, т. е. на тот сектор народного хозяйства, который был фактически недоступен сеньориальной эксплуатации. Сократив талью, он в несколько раз увеличил косвенные налоги (например, акци