з на вино), которые в большей степени ложились на горожан, чем на крестьян. Чтобы увеличить доходы государства от обложения буржуазии, проводилась политика покровительства и поощрения развивавшейся капиталистической промышленности. Правда, это осуществлялось в такой степени «по-дворянски», что в общем французская буржуазия XVII в., хотя и использовала в своих интересах это поощрение, отнюдь не испытывала каких-либо благодарных чувств по отношению к его инициатору. Наоборот, все нововведения Кольбера в конечном счете были в интересах только абсолютистского строя, королевского двора, а поэтому буржуазия ненавидела генерального контролера финансов и, как свидетельствуют современники, ликовала, когда Кольбер умер.
По имени Кольбера возникло течение в государственной политике, основанное на прагматизме — кольбертизм. Как и всякая меркантилисткая экономическая политика, кольбертизм уделял большое внимание достижению активного баланса в торговле с иностранными партнерами. В этом также проявился свой, оригинальный подход к решению тех или иных вопросов, основанный на практицизме Кольбера.
Отток части дворянского капитала из Франции осуществлялся благодаря тому, что модничающая знать широко приобретала заграничные товары. С целью недопущения этого Кольбер всячески поощрял производство во Франции зеркал и кружев по венецианскому образцу, чулок — по английскому, сукон — по голландскому, медных изделий *— по немецкому. Это позволяло французским дворянам не тратить денег на иностранные товары. Наряду с тем были введены протекционистские меры по защите внутреннего рынка от иностранного торгового влияния. Теперь приобретение иностранных товаров было крайне затруднено специальными законами против
353
12 Всемирная история, т. 13 иноземных предметов роскоши, особенно же таможенными тарифами, настолько повышенными в 1667 г., что ввоз во Францию иностранных изделий стал почти невозможным.
Многое было сделано для облегчения сбыта товаров французского производства в самой Франции. Так, были уничтожены некоторые внутренние таможни, снижены тарифы. Кольбер добился значительного улучшения шоссейных и речных путей. В 1666— 1681 гг. был прорыт Лангедокский канал, соединивший Средиземное море с Атлантическим океаном.
Для своего времени Кольбер хорошо понимал роль производства в экономике, а особенно роль крупных промышленных предприятий. Поэтому он принял ряд мер к развитию французской промышленности. Наибольшее внимание он сосредотачивал на крупных предприятиях, будучи равнодушным к рассеянной мануфактуре. Не будучи производственником, Кольбер не мог принять действенных мер для достижения эффективных результатов. Большинство его начинаний не имело особого успеха.
Прежде всего крупные промышленные предприятия не были жизнеспособны на первых порах, нуждаясь в субсидиях и опеке со стороны государства. Становление значительного по своим масштабам производства всегда требует значительных капиталовложений. Но поскольку крупные, централизованные мануфактуры были немногочисленны, то большого экономического урона при их организации казне не было нанесено.
Впоследствии было признано, что все же эти крупные мануфактуры явились наиболее прогрессивным результатом деятельности Кольбера, так как они подготовили техническую базу для дальнейшего развития капиталистической промышленности. Некоторые из мануфактур, основанные при Кольбере, были для своего времени грандиозными предприятиями, как, например, знаменитая суконная мануфактура голландца Ван Робэ в Абвиле, около Амьена, на которой одно время работало свыше 6 тыс. человек.
Организованные Кольбером крупные мануфактуры, производившие сукна и военную амуницию, сыграли большую роль в снабжении королевской армии в войнах второй половины XVII и начала XVIII в.
Для того, чтобы поддержать вывоз товаров из Франции, Кольбер создавал монопольные торговые компании (Ост-Индскую, Вест-Индскую, Левантий-
- <зсую и др.), содействовал строительству большого торгового (а равно и военного) флота, которого Франция до него почти не имела.
Организация судостроения при государственной поддержке привела к успешной колониальной политике, поэтому Кольбера не без основания считают одним из основателей французской колониальной империи. В Индии при Кольбере были захвачены ■ Пондишери и некоторые другие пункты. Впоследствии эти захваченные пункты послужили опорной базой для распространения французского влияния, натолкнувшегося, однако, на непреодолимое соперничество других держав (Англии и Голландии). В Африке французами был занят Мадагаскар и многие другие пункты. В Северной Америке была основана обширная колония на реке Миссисипи — Луизиана, а также продолжалась усиленная колонизация Канады и Антильских островов.
Однако появление французов в заморских странах, организация там колоний на деле мало способствовали росту экспорта. Привилегированные торговые компании чахли, несмотря на вложенные в них
- огромные государственные средства, и давали мало ■прибыли. Главная причина неэффективности их деятельности была в том, что всякая инициатива сковывалась отсутствием условий для свободного капиталистического предпринимательства, основанного на личном интересе.
МАССОВОЕ ВЫРАЖЕНИЕ НЕДОВОЛЬСТВА СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ
В конце концов источником доходов королевской власти, дворян, оставалась безмерная эксплуатация трудящихся масс Франции. Это предопределяло широкое народное недовольство. Действительно, в «блестящий век» Людовика XIV подавляющая часть народа жестоко бедствовала, о чем свидетельствуют частые голодные годы, страшно опустошавшие французскую деревню при Людовике XIV, и массовые эпидемии — то и другое плод ужасающей нищеты. Жестоким голодным годом был 1662 год, когда вымирали целые деревни; позже такие голодовки повторялись периодически, особенно тяжелыми были зимы 1693/94 и 1709/10 гг.
Как ни сильна была централизованная власть, народ не покорялся пассивно своей участи. В голодные годы в деревнях и городах вспыхивали бунты, направленные против хлебных спекулянтов, мельников, местных ростовщиков и т. д. Но главным образом протест крестьянства и плебейства выражался в отказе от платежа непосильных государственных налогов. Некоторым деревням и приходам удавалось подчас упорно уклоняться от уплаты тальи; случалось, что при приближении финансовых чиновников население деревень поголовно уходило в леса или в горы. В конце концов власти принуждали их платить силой. Сбор налогов с помощью отрядов солдат был не исключением, а скорее правилом. Таким образом, сложилась обстановка, которую можно квалифицировать как состояние внутренней войны, при которой неустанно воинские подразделения регулярной армии были вынуждены, словно контрибуцию, собирать налоги с собственного населения.
Время от времени крестьянские и городские плебейские движения превращались в крупные народные восстания. Так, в 1662 г. одновременно происходили плебейские восстания во многих городах (Орлеане, Бурже, Амбуазе, Монпелье и др.) и крестьянские восстания в разных провинциях. Наиболее из них значительное произошло в провинции Булонне, известное под названием <войны бедняг». Восставшие сельскохозяйственные работники вели здесь длительные военные действия против многочисленных королевских войск, пока не были разгромлены в сражении при Эклие. В жестоком бою многие крестьяне были убиты, а для 1200 пленных Кольбер потребовал от суда жестоких наказаний, чтобы «дать устрашающий урок» населению всей Франции. Этого принципа Кольбер и Людовик XIV придерживались и при подавлении других многочисленных местных восстаний. Обладая полнотой власти, Кольбер требовал жестокого наказания при каждом удобном случае, в то время как Ришелье лишь изредка прибегал к «примерному наказанию» покоренных восставших.
Но, как бы ни были жестоки последствия для крестьян каждого восстания, невыносимость условий существования заставляла их протестовать снова и снова. Так, уже через два года после усмирения многочисленных восстаний плебейства и крестьянства крупное восстание разразилось в провинции Гасконь.
Это восстание известно под названием «восстания Однжо», по имени предводителя. Бернар Одижо по происхождению был дворянином. Одной из причин, которые заставили его руководить на протяжении многих месяцев партизанской войной восставших крестьян на обширной горной территории в Юго Западной Франции, была бедность. Против восставших действовали регулярные военные части, чинившие страшные жестокости в городах и деревнях, подозреваемых в помощи партизанам. В 1666— 1669 гг. такая же партизанская крестьянская война происходила в соседней с Испанией провинции — Руссильоне.
Характерно, что все чаще военное руководство народными восстаниями брали на себя выходцы из обедневших дворян. Так, в 1670 г., когда восстание охватило Лангедок, во главе крестьян стоял военный предводитель тоже из дворян — Антуан де Рур, принявший титул «генералиссимуса угнетенного народа». Отряды восставших заняли несколько городов, в том числе Прива и Обена. Они расправились не только с финансовыми чиновниками, но и с дворянами, духовенством. Не ушли от возмездия так же, кто занимал какую-либо должность или имел богатство. «Пришло время,— говорилось в одном из их воззваний,— исполниться пророчеству, что глиняные горшки разобьют железные горшки».
Это было настолько крупное движение, что во всей Франции и даже за границей с волнением следили за ходом событий в Лангедоке. Хотя власти мобилизовали все местные военные силы, в том числе всех дворян провинции, они не могли справиться с восстанием.
Да и трудно было справиться с восставшими, провозглашавшими: «Проклятие дворянам и священникам, они все — враги нам»; «Надо истребить кровопийц народа».
Если верить свидетельству одной хроники, то «это был как бы первый акт трагедии, которую Прованс, Гиень, Дофине и почти все королевство смотрели с некоторого рода удовольствием, может быть, намереваясь взять пример с этой катастрофы». Венецианский посол доносил из Парижа: «Можно ожидать важных изменений в европейских делах, если это восстание не будет быстро подавлено».