виги и героическая гибель составляют содержание клефтских песен, основного жанра греческого фольклора XVIII в.
Как национальный мученик до сих пор почитается в Греции Козма Этолийский (1714 — 1779). Этот странствующий монах и учитель основал множество школ, проповедовал борьбу за освобождение от оттоманского ига и был казнен турецкими властями. Из Афона вышел и самый значительный поэт середины века — Кесарий Дапонте (1714 — 1784), автор многочисленных гимнов, назидательных книг, путевых заметок в стихах, шутовских исповедей.
Кроме полемики с Константинопольской патриархией, в XVIII в. известны и литературные сочинения светского характера. Примечательно, что почти все они издавались (и создавались) за рубежом.
Прибежищем ученой литературы в порабощенной Греции был почти исключительно Константинополь, точнее, один его квартал — Фанари, населенный греческими купцами. По имени квартала греческие историки называют XVIII век веком фанариотов, имея в виду прежде всего особенности греческого просветительства. Фанари поставлял купцов в греческие торговые колонии России и Западной Европы. Эти купцы были достаточно богаты, чтобы дать своим детям европейское образование. Из их среды выходили переводчики, члены дипломатического корпуса, даже министры иностранных дел Высокой Порты. Литературные вкусы фанариотов обусловлены веяниями из Франции. По замечанию одного путешественника, французский язык знали в Фанари во второй половине XVIII в. не хуже греческого. Основное место в фанариотской поэзии занимали анакреонтические мотивы. Самый яркий их выразитель, Атанасиос Христопулос (1772 — 1847), прозванный «Новым Анакреонтом», писал, например: «Не дожить бы, боже милый, мне до трезвости постылой...». Но идейная позиция фанариотов определялась их служебным статусом. Они приспособились к Порте. С ее соизволения они неограниченно обирали подопечных, создавая себе огромные состояния. Поэтому к революционному и национально-освободительному движению в Греции они относились с откровенной враждебностью. Эта идейно-литературная двойственность — заигрывание с вольномыслием при сотрудничестве с Портой — выражалась во временном перевесе то одной, то другой линии. Но к концу XVIII — началу XIX в., когда общенародная борьба за освобождение стала реально грозить их благосостоянию, фанариоты заняли откровенно реакционную позицию.
На примере творчества Ригаса видно, что литературный процесс в Греции к концу века резко ускоряется. Важнейшей предпосылкой этого были экономические сдвиги в результате Кючук-Кайнарджийского мира (1774), когда Россия получила официальное право опеки христиан в Оттоманской империи, были уменынёны налоги, улучшены условия торговли и мореплавания, что потребовало и улучшения образования. Именно в это время разгорается спор вокруг проблемы языка.
Сторонники демократических преобразований, в том числе Ригас, опираются на живой народный язык, «димотику». Главой этого направления был уже упомянутый Димитриос Катардзис (1725 — 1807) из Константинополя. В Модо-Валахии он ведал финансами, имел большое влияние в официальных кругах, но главным делом его жизни было просветительство. Он провозгласил и яростно отстаивал право народного разговорного языка стать основой языка литературного. Кроме этого воззвания, он оставил трактат «Познай самого себя» (речь идет о национальном самосознании), «Руководство к написанию стихотворений на новогреческом языке», «Грамматику древнегреческого языка» (написанную на новогреческом) и «Грамматику новогреческого языка». К сожалению, большая часть его произведений оставалась неизданной, и его идеи только косвенно могли влиять на споры вокруг языкового вопроса в Греции. К концу жизни он отошел от активной общественной деятельности и умер преуспевающим царедворцем, сторонником просвещенного абсолютизма, Видным участником споров был также Атанасиос Псалидас (1767 — 1820) из купеческой семьи г.Янины. Некоторое время он жил в России, возлагая большие надежды на помощь России в деле освобождения Греции и посвятив свою первую книгу Екатерине II. Возвратившись на родину, он преподавал в Янине и более или менее последовательно пропагандировал народный язык. Консервативные же фанариоты, в первую очередь П. Кодрикас, и патриархия требовали возвращения к древнегреческому языку.
Литературное движение XVIII в. в Греции, составляя часть движения общекультурного, носило во многом как бы подготовительный характер. Это значит, что литературный язык находился еще в процессе становления, а литература только начинала опробовать новые для нее направления, жанры, стили, распространенные в Западной Европе. Особую «литературообразующую» роль в культурном процессе, как вообще в литературах Юго-Восточной Европы, здесь играл фольклор, питаемый непрекращающейся народной борьбой за освобождение от оттоманского ига. Эта борьба вплоть до обретения независимости составляла основное содержание внутренней жизни страны. XVIII век дал греческой литературе высокие идеи, героические темы, прекрасные образцы поэтического языка.
5. АРАБСКИЕ СТРАНЫ ПОД ТУРЕЦКИМ ГОСПОДСТВОМ
Упадок Османской империи отразился и на положении арабских стран, входивших в ее состав. В рассматриваемый период власть турецкого султана в Северной Африке, включая Египет, была в значительной мере номинальной. В Сирии, Ливане и Ираке она была резко ослаблена народными восстаниями и мятежами местных феодалов. В Аравии возникло широкое религиозно-политическое движение — ваххабизм, поставившее своей целью полное вытеснение турок с Аравийского полуострова.
ЕГИПЕТ
В XVII —XVIII вв. в экономическом развитии Египта наблюдаются некоторые новые явления. Крестьянское хозяйство все более втягивается в рыночные связи. В ряде районов, особенно в Нильской дельте, рента-налог принимает денежную форму. Иностранные путешественники конца XVIII в. описывают оживленную торговлю на городских рынках Египта, куда крестьяне доставляли зерно, овощи, скот, шерсть, сыр, масло, домашнюю пряжу и покупали взамен ткани, одежду, утварь, мегаллические изделия. Торговля велась и непосредственно на деревенских рынках.
Значительного развития достигли торговые связи между различными районами страны. По свидетельству современников, в середине XVIII в. из южных районов Египта вниз по Нилу, к Каиру и в область дельты шли корабли с зерном, сахаром, бобами, льняными тканями и льняным маслом; в обратном направлении шли грузы сукна, мыла, риса, железа, меди, свинца, соли. В XVII —XVIII вв. Египет вывозил в страны Европы хлопчатобумажные и льняные ткани, кожи, сахар, нашатырь, а также рис и пшеницу.
Оживленная торговля велась с соседними странами — Сирией, Аравией, Магрибом (Алжир, Тунис, Марокко), Су
Капр.
Гравюра конца ХУЛ в.
даном, Дарфуром. Через Египет проходила значительная часть транзитной торговли с Индией. В конце XVIII в. в одном только Каире 5 тыс. купцов занимались внешней торговлей. В XVIII в. в ряде отраслей промышленности, особенно в отраслях, работающих на экспорт, начался переход к мануфактуре. В Каире, Махалла-Кубре, Розетте, Кусе, Кине и в других городах были осноцдны мануфактурные предприятия, изготовлявшие шелковые, хлопчатобумажные и льняные ткани. На каждой из этих мануфактур работали сотни наемных рабочих; на крупнейшей из них — в Махалла-Кубре было постоянно занято от 800 до 1000 человек. Наемный труд применялся на маслобойных, сахарных и других заводах. Иногда феодалы в компании с сахарозаводчиками основывали предприятия в своих поместьях. Часто владельцами мануфактур, крупных ремесленных мастерских
и лавок были представители высшего духовенства, управители вакуфов. Техника производства была еще примитивной, но разделение труда внутри мануфактур способствовало повышению его производительности и значительному росту продукции. К концу XVIII в. в Каире насчитывалось 15 тыс. наемных рабочих и 25 тыс. ремесленников.
Наемный труд начинал применяться и в сельском хозяйстве: тысячи крестьян нанимались на полевые работы в соседних крупных поместьях. Как и в остальных частях Османской империи, собственность купцов, владельцев мануфактур и мастерских не была ограждена от посягательств пашей и беев. Чрезмерные налоги, поборы, контрибуции, вымогательства разоряли торговцев и ремесленников Режим капитуляций вытеснял местных купцов из более прибыльных отраслей торговли, обеспечивая монополию европейских купцов и их агентуры. Кроме того, вследствие систематического ограбления крестьянства внутренний рынок был крайне неустойчив и узок. Вместе с развитием торговли неуклонно росла феодальная эксплуатация крестьянства.
К старым повинностям и налогам постоянно добавлялись новые. Мультазимы (помещики) взимали с феллахов (крестьян) налоги для уплаты дани Порте, налоги на содержание армии провинциальных властей, деревенской администрации и религиозных учреждений, поборы на свои собственные нужды, а также множество других поборов, иногда взимаемых безо всякого основания. Список налогов, собираемых с крестьян одной из египетских деревень, опубликованный французским исследователем XVIII в. Эсте-вом, содержал свыше 70 названий.
Помимо налогов, установленных законом, широко применялись всевозможные дополнительные поборы, основанные на обычае. «Достаточно, чтобы сумма была собрана 2 — 3 года подряд, — писал Эстев, — чтобы ее затем требовали на основе обычного права» Феодальный гнет все чаще вызывал восстания против мамлюкского господства. В середине XVIII в. мамлюкские феодалы были изгнаны из Верхнего Египта бедуинами, восстание которых было подавлено лишь к 1769 г. Вскоре в округе Танта вспыхнуло восстание феллахов (1778 г.), также подавленное мамлюками. Мамлюки еще твердо удерживали власть в своих руках. Хотя формально они и являлись вассалами Порты, власть турецких пашей, присылаемых из Стамбула, была призрачной. В 1769 г., во время русско-турецкой войны, мамлюкский правитель Али-бей провозгласил независимость Египта. Получив некоторую поддержку от командующего русским флотом в Эгейском море А. Орлова, он вначале успешно сопротивлялся турецким войскам, но затем восстание было подавлено, а с