р, однако грабежи и набеги на центральные районы Бухарского ханства не прекращались в течение семи лет и вызвали полное разорение столицы и ее окрестностей. Появившаяся в это время саранча еще более усилила бедствие. Наступил голод, сопровождавшийся даже случаями людоедства. В Бухаре население оставалось только
в двух кварталах, город стал превращаться в развалины.
Подобная же участь постигла и Самарканд, где к 1735 г. почти совсем не осталось жителей.
ХИВА
В Хиве в 1728 г. хана Ширгази сменил Ильбарс, вынужденный продолжать борьбу своего предшественника с мангытским бием Ширдали и его ставленником Шах Тимуром, а также другими враждебными ему узбекскими феодалами. В 1736 г. Ширдали и Шах Тимур были убиты, вследствие чего власть хана Ильбарса значительно окрепла.
В 1740 г. Средняя Азия была завоевана Надир-шахом, выходцем из среды туркменского племени афшаров, кочевавшего в районе Келата. Как и Средняя Азия, Иран переживал в первой четверти XVIII в. период тяжелых смут, особенно усилившихся после захвата страны афганцами в 1722 г. Выступая сначала в качестве наемника на службе у отдельных боровшихся между собою иранских феодалов, Надир постепенно собрал вокруг себя небольшую дружину из соплеменников, афшаров и хорасанских курдов, и овладел главной крепостью своего района Келатом. В 1726 г. он поступил на службу к шаху Тахмаспу II и по его приказу был назначен наместником Хорасана. Еще более усилившись, Надир вступил в борьбу с афганцами и постепенно вытеснил их из Ирана.
В 1732 г. к Надиру переходит фактически власть в Иране, а в 1 736 г. он уже избирается шахом. После нескольких успешных войн с Турцией Надир подчинил себе Закавказье, Афганистан и северо-западную Индию, откуда он вывез огромные сокровища (1738 — 1739 гг.).
Поводом к походу Надира на среднеазиатские ханства послужили набеги хивинского хана Ильбарса на северные окраины иранских владений В этих набегах принимали участие также туркмены, вследствие чего туркменские районы разорялись иранскими войсками еще задолго до похода Надира на Среднюю Азию. Воспользовавшись враждой между туркменами и их соседями — курдами и каджарскими племенами, Надир в 30-х годах XVIII в. подчинил себе Мерв, превратив его затем в главную стратегическую базу для развертывания операций в туркменских районах. Частые войны с Надиром вынудили некоторые туркменские племена переместиться в другие, более отдаленные районы. Бухарское ханство, политически совершенно бессильное, подчинилось Надиру почти безо всякого сопротивления. Абуль-Фейз признал себя вассалом иранского шаха и выполнил все предъявленные ему требования. В Хиве иранским войскам было оказано упорное сопротивление узбеками и туркменами, не давшее, однако, положительных результатов.
После завоевания Хивинского ханства Надир приказал казнить хана Ильбарса и посадил на его место одного из местных царевичей. Надир увел из Хивы много годных к военному делу людей, включив их в состав своей армии, как это делалось им при завоевании и других стран. Приказано было также освободить всех находившихся в Хивинском ханстве рабов, в большинстве иранцев. В иранскую армию был взят также сын бухарского аталыка Мухаммед Рахим, из мангытов, явившийся впоследствии основателем мангытс.кой династии в Бухаре.
В 1746 г. против Абуль-Фейза выступил с довольно значительными силами предводитель узбекского племени китай (хытай) Ибадулла, владевший районом между Самаркандом и Бухарой. Потерпев ряд неудач в борьбе с восставшими, Абуль-Фейз обратился за помощью к Надиру. Высланный Надиром большой карательный отряд с артиллерией нанес поражение восставшим и преследовал их до Ферганы. В Хиве после ухода иранских войск возобновилась прежняя борьба между главарями узбекских племен и ханской властью, что повело в конце концов к полной ликвидации центральной власти в стране.
Частая смена ханов, получившая впоследствии у одного из среднеазиатских историков название «игры в ханы», закончилась в 60-х годах XV111 в. переходом политической власти к предводителям туркменского племени йомутов. Население начало покидать родные места и расходиться в разные страны, особенно в Бухару. В стране начался голод и появились массовые эпидемии; города и селения опустели, пашни заростали тростником. В столице ханства Хиве оставалось не более 40 или даже 15 семейств. Никто не чувствовал себя в безопасности. Борьбу за восстановление Хивинского ханства возглавлял ииак Мухаммед кунграт. Опираясь на наиболее активные элементы из своих соплеменников, купечества и духовенства и используя существовавшую вражду между отдельными туркменскими племенами, Мухаммед Эмин сумел к концу своей жизни (1790) обеспечить в стране относительное спокойствие, жестоко подавляя всякое сопротивление враждебных феодальных групп. Рассеявшееся во время смут население постепенно возвращалось на свои места. Хозяйственная жизнь страны стала возрождаться. Все мероприятия Мухаммед Эмин осуществлял как бы от имени ханов, являвшихся в действительности подставными лицами, назначавшимися по воле инака. Таких ханов Мухаммед Эмин во время своего правления переменил несколько. Политические соперники Мухаммед Эмина обратились за помощью к бухарскому правителю (аталыку) Даньялу и с помощью бухарских войск пытались овладеть властью, но безуспешно.
После смерти Мухаммед Эмина фактическая власть в Хиве перешла к его сыну Эвезу (1790 — 1804), так же, как и его отец, управлявшему страной от имени подставных ханов.
Сын Эвеза Эльтузер (1804 —1806) отказался от обычая возводить подставных ханов и принял ханский титул сам.
Таким образом, инак Мухаммед Эмин явил- Туркменский шерстяной ковер,
ся родоначальником НО- Конец XVIII в.
вой хивинской династии, получившей название кунградской, управлявшей ханством до 1920 г. Бухарское ханство после гибели Надира в 1747 г. также вернуло себе независимость. Во главе стал уже упоминавшийся выше Мухаммед Рахим из мангытов (1747 — 1758), состоявший после 1740 г. в войсках Надира и незадолго до его смерти присланный в Бухару в качестве «главного аталыка». Убив в 1747 г. Абуль-Фейза, а в следующем 1748 г. также его сына Абуль-Мумина, Мухаммед Рахим, подчиняясь местной традиции, все же продолжал возводить на престол подставных ханов и при поддержке своих сановников-мангытов, духовенства и купечества вступил в борьбу с местными феодалами. В течение 50-х годов им были подчинены Шахрисябз, Ургут, Джизак, Ура-тюбе, Гиссар и ряд других более мелких владений, считавшихся во время правления Абуль-Фейза независимыми.
Наиболее упорное сопротивление Мухаммед Рахим встретил в Гиссаре, которым владела знать узбекского племени юз. В течение 1756 — 1757 гг. Мухаммед Рахим совершил в Гиссар два похода. Овладев во время первого похода Бай-суном, бухарцы заняли затем крепость Денау, откуда и начали совершать свои набеги на Гиссар, пока не завоевали его окончательно. Мухаммед Эмин-бий бежал в Балх. Еще в период постепенного завоевания отдельных районов Мухаммед Рахим переселил враждебные ему узбекские племена в центральную часть Бухарского ханства, облегчив себе таким образом окончательное подчинение края.
С прекращением военных действий хан приказал всем жителям, переселившимся в Гиссар из Бухары, Самарканда и других центральных городов и районов ханства, возвратиться на свои прежние места. Оставшиеся на месте жители должны были выставить в ханские войска 4 тыс. человек и, кроме того, уплатить в виде контрибуции 20 тыс. золотых, не считая поставки 3 тыс. лошадей и 500 верблюдов. Успеху Мухаммед Рахима отчасти способствовала усвоенная им на службе у Надира военная техника и огранизация, стоявшие у местных феодалов на чрезвычайно низком уровне. В своей борьбе против феодальной раздробленности хан встретил поддержку со стороны той части населения, интересы которой нарушались почти непрерывными феодальными войнами между правителями мелких отдельных владений.
В 1756 г. Мухаммед Рахим, по инициативе бухарского духовенства, принял на себя ханский титул, породнившись предварительно с «домом Чингис хана» путем женитьбы на дочери Абуль-Фейза. По древнему тюркскому обычаю избрание на ханство сопровождалось церемонией поднятия вновь избранного на белом войлоке. В выполнении этой церемонии участвовали не только представители наиболее влиятельных узбекских племен, как это наблюдалось при аштарханидах, но также представители духовенства. Укрепившись на престоле, Мухаммед Рахим «согласно древним обычаям туранских царей» распределил все важнейшие государственные должности, в том числе и должности правителей отдельных областей и районов, между представителями преданной ему узбекской знати «32-х родов», а также высшего бухарского духовенства. Были утверждены все ранее существовавшие придворные звания и должности, н» которые были назначены родственники и соплеменники хана — мангыты, а также представители китай-кипчаков и других узбекских племен.
Многие из видных военачальников получили пожалования (союргаль) в виде отдельных городов, селений или районов, доходы с которых поступали в их пользу. К высшим духовным должностям были отнесены должности ходжа-каляна, шейх-уль-ислама, накыба и главного казня (кази-уль-куззат, или кази-кален), а также военного казия (кази-аскер) и рейса Бухарского вилайета. На должности ходжакаляна и шейх-уль-ислама были назначены представители джуйбарских ходжей, предки которых, как уже отмечалось выше, играли весьма видную роль в Бухаре еще в XVI в. Большое значение приобретала должность главного бухарского казия, получавшего право принимать всякого рода просьбы и жалобы со стороны «всех ученых, законоведов, богословов, хатибов, имамов всей Бухары» и докладывать о них непосредственно хану.
Даньял-бий (1758—1785), наследовавший власть после смерти своего племянника, уже не носил ханского титула, довольствуясь званием аталыка. На престол был возведен подставной хан, от имени которого аталык управлял государством. При нем положение центральной власти было непрочным. Государством фактически управляли кушбеги Давлет-бий, иранец, раб по происхождению, и главный бухарский казий, заботившиеся в основном только о своем обогащении и по существу ничего не делавшие для улучшения жизни населения. В ответ на предложение русского правительства о заключении торгового договора в 1781 г. Даньял писал, что он запросит по этому поводу мнение беков «всех 92-х родов» и что «в узбекском народе такое обыкновение, что всякое дело и совет делается по согласию друг друга».