В 1706 году Карл имел полную возможность кончить войну почетным для Швеции миром, но не захотел ею воспользо-плться, а восемь лет спустя, уже после Полтавы, когда положение Швеции сделалось отчаянным, своим необузданным
упрямством восстановил против себя нового врага — Пруссию.
Анализируя политику шведского короля, А.Керсновский находит у него отсутствие стратегического глазомера.
Четыре года подряд шведский король блуждал в Польше, гоняя Августа II с места на место (и давая ценный отдых русской армии, учившейся тем временем воевать за счет злополучного Шлиппенбаха), вместо того чтобы ударом по Саксонии сразу обезоружить своего противника.
Организаторских способностей у молодого короля не наблюдалось, понятие организованной базы отсутствовало. Он не умел сохранить за собой завоеванную территорию, и потому все его победы оказывались бесплодными.
Едва лишь он покидает какую-нибудь местность в Польше — ее тотчас же занимает противник, вернее она снова погружается в анархию, стихия которой начинается сейчас же за пределами шведского лагеря.
Получив от своего отца небольшое, но замечательно организованное и обученное войско ветеранов, Карл XII блестяще употребляет его, но совершенно не щадит.
Зимой 1707 — 1708 гг. с плохо одетой и плохо снабженной армией Карл бросается в глухие литовские леса и затевает совершенно бессмысленную партизанскую войну с населением, исключительно для удовлетворения своей жажды к приключениям и совершенно не жалея войско.
В начале войны Карлу было 19 лет, это был пылкий юноша, упрямый и несдержанный, обладающий незаурядными способностями и не принимающий ни от кого советов. Примером для подражания юного шведского короля был Александр Македонский.
Однако Вольтер заметил, что Карл «не был Александром, но достоен был быть первым солдатом Александра».
Если Карл ведет войну «ради войны», то у Петра ведение войны всецело подчинено его политике. Он ничего не предпринимает даром, руководствуясь всегда одними лишь интересами «государства, Петру вверенного».
Карл XII получил свою армию от отца готовой, Петр I создал свою собственными руками. Умея требовать от войск, когда придется, сверхчеловеческих усилий (до переноса кораблей на руках за сотни верст), Петр никогда не расходует их сил попусту. Стремления полководца, по собственным его словам, должны быть направлены к одержанию победы «малой кровью».
Как талантливый тактик Петр далеко опережает свою эпоху. Он заводит конную артиллерию за 100 лет до Наполеона и зЛ полстолетия до Фридриха. Во всех его инструкциях войскам красной нитью проводится идея взаимной выручки и поддержки частей — «секундирование единого другим» — и согласованность действий различных родов оружия.
В первый период войны Петр действовал в высшей степени осмотрительно. Качество шведской армии было еще слишком высоко, и Петр понимал тлавную причину тактического превосходства шведов над русскими — их «сомкнутость». Петр не без успеха противопоставляет шведам свою полевую фортификацию, которая обеспечила ему успех Полтавского сражения.
Антон Керсновский обращает также внимание на устройство петровской конницы. При Петре вся она исключительно была драгунского типа и великолепно обучена как конному, так и пешему строю. Драгуны были излюбленным родом войск Петра. В общем, в тактике Петра преобладал элемент активной обороны, что отвечало обстоятельствам той эпохи. Чисто наступательное начало в русскую тактику было введено лишь в Семилетнюю войну Румянцевым.
РОССИЯ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ.
ВЕРХОВНЫЙ ТАЙНЫЙ СОВЕТ
Как мы уже говорили выше, Петр I не успел перед смертью назначить себе преемника. Этим вопросом должны были заняться «Сенат, Синод и генералитет», то есть чиновничество и офицерство, круг ближайших сотрудников Петра. В него входили люди из старой московской знати, такие, как князья Голицыны и Долгорукие.
Были также представители среднего слоя дворянства: Апраксины, Головкин, Толстой. Были люди «без рода и племени», такие как, например, любимец Петра князь Меншиков.
Старая знать хотела воцарения маленького Петра, сына несчастного царевича Алексея. Группировка Меншикова и Толстого не хотела отдавать власть в руки высшей аристократии и желала провозгласить императрицей вдову Петра Екатерину.
Меншиков знал, что гвардия, преданная Петру, любила Екатерину, и решил этим воспользоваться.
Во время споров о наследнике престола под окнами дворца вдруг раздались звуки барабанного боя и громкие крики в честь императрицы Екатерины: это были два гвардейских полка, которые по вызову Меншикова явились ко двору, чтобы принять участие в голосовании вопроса о престолонаследии.
Голос гвардейцев оказался решающим, Сенат провозгласил Екатерину императрицей, а легальным основанием для этого была выставлена ее коронация в 1724 году.
Однако фактически правителем государства стал Меншиков, первый в ряду временщиков, стоявших в XVIII веке у русского престола.
Формально высшим правительственным учреждением при Екатерине был сделан Верховный Тайный Совет, состоявший из шести членов (только князь Голицын в их числе принадлежал к старой знати). При подобном составе Совета императрица находилась в полной зависимости от Меншикова, сосредоточившего в своих руках фактическую власть в государстве.
В мае 1727 года Екатерина умерла. Императором, согласно ее завещанию, был провозглашен внук Петра I 12-лет-ний Петр II Алексеевич. Функции регента перешли к Верховному Тайному Совету, который в действительности оставался послушным орудием Меншикова.
Князь пытался играть при Петре Алексеевиче прежнюю роль. Так он обручил Петра со своей дочерью Марией, впоследствии собираясь женить их, однако, всесилие Меншикова и его неограниченное честолюбие вызвали недовольство даже у его недавних союзников.
Еще накануне смерти Екатерины I против него возник заговор, возглавлявшийся Толстым. Победу тогда одержал Мен-шиков, заговорщики поплатились ссылкой, но число сторонников временщика уменьшилось, что подготовило его падение.
Вскоре на смену князю явились новые любимцы, князья Долгорукие, а Меншиков со своей семьей был сослан в Березов, где он и умер в 1729 году.
Состав Верховного Тайного Совета при Петре II получил вполне аристократический характер: в нем было 8 членов, в том числе четверо князей Долгоруких и двое Голицыных. Всем в государстве распоряжались Долгорукие: император был теперь обручен с одной из княжон Долгоруких. Он мало интересовался учением, еще меньше — государственными делами. Юный царь был поглощен шумными забавами и удовольствиями. Особенно Петр любил псовую охоту. В январе 1730 года он тяжело заболел и умер в Москве на пятнадцатом году жизни.
ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ АННЫ ИОАННОВНЫ
Члены Верховного Тайного Совета решили пригласить на русский престол вдовствующую герцогиню Курляндскую Анну Иоанновну, племянницу Петра I, проживавшую в Митаве.
При обсуждении вопроса о кандидатуре Анны, князь Голицын заявил, что «надобно нам себе полегчить», «чтоб воли себе прибавить», и члены Совета, согласившись с ним, решили представить Анне так называемые «пункты», весьма существенно ограничивавшие власть государя.
Все управление государством — назначение высших должностных лиц, командование армией, решение вопросов о войне и мире, распоряжение государственными финансами и казенным имуществом должно было находиться в руках Верховного Тайного Совета*
«Пункты» были посланы в Митаву, и Анна согласилась принять и подписать их («По сему обещаю все без всякого изъятия содержать»), так как, несмотря на все ограничение и ласти, ей все же представлялось заманчивым превращение из захолустной курляндской герцогини в российскую императрицу.
Между тем в Москве (куда при Петре II переехал двор) среди дворян и офицерства происходило сильнейшее волнение, особенно после того, как члены Верховного Тайного Совета объявили о согласии Анны принять «пункты», предложенные ей.
Огромное большинство дворянства было недовольно затеей членов Совета установить в России аристократи-чески-олигархическое правление кучки представителей высшей знати.
Однако в политических планах и пожеланиях самого дворянства не было единства: одни хотели полного восстановления традиционного самодержавия, другие составляли проекты ограничения верховной власти, но не в пользу кучки боярских олигархов, а в пользу более широких кругов дворянства, в частности предлагалось, чтобы члены Верховного Тайного Совета или другого, нового высшего правительственного учреждения, а также сенаторы, губернаторы и президенты коллегий избирались «генералитетом» и представителями дворянства.
15 февраля 1730 года Анна торжественно въехала в Москву, и ей была принесена присяга. Однако противники Верховного Тайного Совета вошли с ней в тайные переговоры. На большом приеме, объявленном царицей 25 февраля, они прямо предложили Анне «принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к Вашему Имераторскому Величеству от
Верховного Совета и подписанные Вашего Величества рукою пункты уничтожить».
Анна не заставила себя долго просить: она приказала принести «пункты», «и те пункты Ее Величество при всем народе изволила, приняв, разорвать», и манифестом 28 февраля объявила о «восприятии» ею «самодержавства как издревле родители наши имели».
Так, по выражению Ключевского, «кончилась десятидневная конституционно-аристократическая русская монархия XVIII века».
По словам С.Пушкарева, Анна была грубой и необразованной женщиной, лишенной высших интересов и чувства долга и мало интересующаяся государственными делами. Анна отдала управление государством в руки окружавшей ее кучки немцев, среди которых первое место занимал обер-камергер Йоган Эрнест фон Бирон.
Ее фаворит Бирон был сыном придворного конюха герцогов курляндских, превратившийся по милости Анны в «сиятельнейшего графа», а потом в «светлейшего князя Курляндского».