Начиная с XVI века прослойка деревенских кустарей могла позволить себе забрасывать работу в поле. Кустарное деревенское производство даже превосходило по своим объемам надомное производство, организованное впоследствии владельцами мануфактур.
Крепостные сумели внести свой вклад в быстрое и широкое развитие петровских мануфактур: если в 1725 году их в России насчитывалось 233, то в конце XVIII века — уже 3360! Правда, здесь учитываются и самые крохотные производства, что, впрочем, не сильно портит картину общего подъема.
Главная часть этого промышленного наступления сосредотачивалась вокруг Москвы. Именно таким образом крестьяне принадлежавшего Шереметьевым села Иваново, которые издавна славились, как хорошие ткачи, в конечном счете откроют настоящие мануфактуры, выпускающие набивные, льняные и хлопчатые ткани.
Прибыли постепенно приобретут фантастические размеры и Иваново превратится в русский текстильный центр.
Отличительная особенность русского рынка начала XVIII века (как и более позднего времени) заключалась в том, что крупная торговля насчитывала сравнительно мало горожан. Крестьяне отчаянно стремились сделать торговую карьеру и добиться процветания, порой даже противозаконными способами.
Однако без покровительства своих господ они, естественно, ничего не могли добиться. В середине века граф Миних, говоря от имени русского правительства, констатировал, что на протяжении столетия крестьяне «вопреки любым запретам постоянно занимались торговлей, вложили в нее весьма значительные суммы», так что рост и «нынешнее процветание» крупной торговли «обязаны своим существованием умению, труду и капиталовложениям этих крестьян».
Парадоксально, что подобные нувориши фактически продолжали оставаться крепостными. До той поры, естественно, пока они не выкупали у хозяина вольную.
В интересах хозяина было получать и в дальнейшем значительную ренту от доходов своего подневольного, однако он мог и запросить огромную выкупную цену за крестьянина. Потому зажиточный крепостной всеми силами старался скрыть истинный размер своих доходов.
Разумеется, сколько-нибудь значительные состояния удавалось нажить очень немногим. Но все-таки класс крепостных не был изолирован от экономики страны, он искал и находил возможности заниматься предпринимательской деятельностью. К тому же с течением времени росла доля государственных крестьян в общей массе крепостных. Государственные крестьяне были более свободными, над ними тяготела зачастую лишь теоретическая власть.
Постепенно развивался рынок наемного труда — не только в городах, на транспорте, но и в деревне, во время «горячей поры» — на сенокосе или на жатве. Этот рынок пополняли разорившиеся крестьяне или обанкротившиеся ремесленники, которые продолжали работать в предместье, но уже на своего более удачливого в делах соседа.
УСПЕХИ В ПРОМЫШЛЕННОМ РАЗВИТИИ
Более всего Петру удалось продвинуть дела в металлургической промышленности.
По сравнению с началом столетия, когда общая продукция металлургических заводов составляла около 150 тысяч пудов чугуна, прогресс был колоссальным: к 1726 году объем продукции увеличился в пять с половиной раз. Если еще подавно России приходилось закупать высокопрочное железо для производства оружия у шведов, то к исходу первой четверти XVIII века она сама стала экспортером металла.
Именно в это время Урал становится металлургическим районом. Два завода были пущены уже в 1701 году, а спустя двадцать пят лет их стало тринадцать. Объем продукции, выпускаемой уральцами, в два раза превышал объем всех остальных российских металлургических предприятий, вместе взятых.
Подъем промышленности являлся следствием увеличивающихся потребностей армии и флота.
Потому мощный толчок вместе с металлургической промышленностью получила также легкая промышленность, которая должна была снабжать страну парусиной и обмундированием. Однако на рынок российские полотна впервые поступили лишь спустя несколько лет после Полтавской битвы — до этой поры вся продукция шла на удовлетворение запросов армии.
Казна несколько ослабила спрос на изделия мануфактур, и изделия суконных мануфактур стали искать своих потребителей среди гражданского населения.К этому же времени относится и возникновение мануфактур, рассчитанных на производство бытовых товаров, чьими потребителями могли бы стать российские дворяне и зажиточная часть горожан.
Удельный вес частного капитала в производстве неуклонно рос. Если в первое десятилетие XVIII века соотношение между вновь построенными металлургическими предприятиями равнялось 14:2 (четырнадцать государственных и два частных), то в последующие пятнадцать лет оно изменилось до 5:10 (пять предприятий, построенных на казенный счет, против десяти частных).
До 1715 года суконная промышленность в России не знала пи одного предприятия, принадлежащего частнику, а к конце первой четверти века их (предприятий то есть) насчитывалось уже около десятка.
В окраинных районах империи также возникала крупная промышленность.
В начале столетия в Карелии была построена группа олонецких заводов, в Казани — крупная верфь, а также суконная и кожевенная мануфактуры. Селитроварение и пороховое производство развивались на Украине. Тогда же были основаны первая в России табачная Ахтырская и суконная Путивльская мануфактуры.
Как мы уже отмечали, кустари и ремесленники продолжали сохранять свои позиции, потому как основной части населения не по карману были дорогие мануфактурные изделия. Сельские жители в основной своей массе довольствовались несложными предметами обихода, изготовленными местными кустарями, по невысокой цене.
Однако товарное производство медленно, но верно, набирало обороты — уже в начале XVIII столетия посредники доставляют крестьянские полотна не только на отечественные, но и на зарубежные рынки.
Усиление товарного производства привлекало в города и сельских ремесленников. Особенно велико было участие бывших крестьян в таких отраслях, как сапожная, хлебная, квасная, — для вчерашних сельских тружеников работа эта была привычной и хорошо знакомой.
Правительство Петра стремилось не только защитить интересы отечественной торговли, но и поощрять частную инициативу, потенциальных подрядчиков по выполнению государственных заказов. Было организовано строительство мануфактур на казенные средства с последующей их передачей на льготных условиях частным владельцам.
Наиболее инициативным промышленникам государство предоставляло крупные денежные ссуды.
Однако оно не забывало и регулировать частное производство. В интересах зарубежных потребителей, например, запрещалась выработка узкого полотна, не соответствующего по западным потребительским «стандартам». Для увеличения объема кожевенного экспорта было нанято несколько зарубежных мастеров по выделке кож, с
Iсм, чтобы они обучали русских кожевенников улучшенным приемам обработки продукции.
Но сравнению с западным цеховым законодательством русское было более лояльным: оно не так жестко регламентировало производственный процесс, дозволяло использование большего числа подмастерий и учеников.
ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД НА РУССКИХ МАНУФАКТУРАХ
Специфической чертой российских мануфактур стало широкое использование принудительного труда. Уже в XVII веке правительство, вследствие недостатка наемных работников, стало на путь приписки дворцовых крестьян к заводам.
В первой четверти XVIII столетия владельцам мануфактур была предоставлена возможность покупать для работы на производстве крепостных крестьян. Ряды работников мануфактур также пополняли осужденные, бездомные и военнопленные. Их труд, равно как и труд приписных крестьян, оплачивался но более заниженным ставкам.
Техническое оборудование российских мануфактур, тип разделения труда pi связи с внутренним и внешним рынком мало чем отличались от предприятий капиталистической Англии. Однако резкое отличие в составе рабочей силы, которая была менее производительной, чем даже в феодально-абсо-лютистской Франции, где крепостничество давно изжило себя, тормозило развитие производственных отношений в России.
Часть русских мануфактур, особенно в металлургии, полностью обслуживалась принудительным трудом. На других предприятиях наряду с наемными работали и крепостные рабочие. На третьей группе мануфактур (главным образом — в легкой промышленности) работали преимущественно наемные рабочие.
ВОССТАНИЯ НА ДОНУ И НИЖНЕМ ПОВОЛЖЬЕ
Постоянные наборы рекрутов и рабочих, тяжесть податей, повинностей и косвенных налогов обременяли народ и вызывали, но выражению одного из сотрудников Петра, «превеликий всенародный вопль, а паче в поселянах».
АСТРАХАНСКОЕ ВОССТАНИЕ
Недовольство это вылилось в бунты на юге государства. Первый из них вспыхнул в Астрахани, которая являлась одним из крупнейших торговых центров России. Сюда стекалось множество купцов из восточных стран: Индии, Ирана, Закавказья и стран Средней Азии.
Астрахань была также крупным промышленным и транзитным пунктом. Множество людей приходило сюда, чтобы подработать на соляных и рыбных промыслах, устраиваясь гребцами, бурлаками, работными людьми.
Воевода Т.И.Ржевский, его жестокие методы администрирования, пожалуй, явились главной причиной вспыхнувшего здесь в 1705 году восстания.
Также на обстановку в городе и окрестностях немало повлияли другие члены астраханской администрации, практиковавшие варварские способы взимания налогов, жестокими мерами принуждавшие население к бритыо бороды и ношению западноевропейского платья. Воевода нередко использовал стрельцов из расположенного в Астрахани 3,5-тысячного войска для своих личных услуг, чем немало поспособствовал негативному к себе отношению со стороны гарнизона.
В ночь на 30 июля 1705 года были перебиты члены астраханской администрации, включая самого Ржевского. Восставшие выбрали свою администрацию, во главе которой поставили ярославского купца Якова Носова и астраханца Гаврилу Ганчикова.