Редакция «Энциклопедии», на протяжении многих лет возглавляемая Дидро, стала чем-то вроде идейного штаба мыслителей. Дидро удалось-привлечь к сотрудничеству Монтескье, Вольтера, Тюрго, Руссо, Даламбера и многих других.
Согласно концепции, разработанной Дидро, «Энциклопедию» должно было отличать от других подобных изданий подчеркнутое внимание к ремеслам и технике. Множество статей было заказано неизвестным широкой публике авторам, которые являлись профессионалами в различных отраслях производства. Однако и сам Дидро время от времени погружался r вопросы технологии.
Издание Дидро было не только справочным и научным изданием, оно вступало в полемику с абсолютистским строем. Именно поэтому в 1752 и 1759 годах издание «Энциклопедии» запрещалось. Издатель Лабретон тайно от Дидро нередко искажал и смягчал статьи.
Пользуясь современной терминологией, Дидро нужно было бы назвать «демократическим монархистом». Он равно уважал как частную собственность, так и народ. Авторы «Истории Франции» приводят как крайне характерный отрывок из статьи самого Дидро под названием «Кредит»: «Наиболее падежным гарантом, который могут люди иметь в своих взаимных обязательствах, является — после религии - выгода».
Талант Дени Дидро был довольно многообразен, что позволяло ему выступать в качестве художественного критика. Он участвовал в издании рукописной «Литературной корреспонденции» Мельхиора Гримма, рассылаемой избранным коронованным подписчикам различных европейских дворов. В издании Гримма Дидро пропагандировал новое, как он называл, искусство третьего сословия.
Дидро выступал против галантного, откровенно эротического искусства аристократических салонов и против помпезно-парадных картин, украшающих дворцы.
Он говорил: «Мне по душе этот жанр — нравоучительная живопись. И так уже кисть долгие годы была посвящена восхвалению разврата и порока».
Нельзя сказать, что призыв Дидро был услышан всеми. Такой живописный жанр, как «нравоучительная живопись», так и не возник, однако идея морально здорового отражения жизни уже давно витала в воздухе.
Дени Дидро также был автором глубоких, изложенных с необычайной энергией и блеском философских сочинений: — «Письмо о слепых в назидание зрячим», «Мысли об объяснении природы», «Разговор Даламбера и Дидро», «Философские принципы материи и движения».
Дидро, так же как и Вольтер, в какой-то мере являлся учеником Джона Локка, что, однако, не мешает ему корректировать учение великого англичанина. «Мы рассматриваем материю... как всеобщую причину наших ощущений», — говорит Дидро.
Не все так называемые «энциклопедисты» являлись непосредственными сотрудниками этого издания. Одними из самых ярких представителей этого кружка были Гольбах (1723—1789) и Гельвеций (1715 — 1771), выдающиеся философы. За Гольбахом издавна закрепилась слава воинствующего атеиста.
Здесь Гольбах пошел куда дальше Вольтера. Он выступал не только против фанатизма и нетерпимости католической церкви. Мишенью его далеко не всегда корректных нападок была религия вообще, Гольбах отрицал существование бога. Что касается политических взглядов, то здесь Гольбах и Гельвеций отличались умеренностью.
Гольбах писал, что социальное «неравенство является опорой общества. Благодаря различию людей и их неравенству слабый вынужден прибегать к защите сильного, оно же заставляет последнего прибегать к знаниям, мастерству более слабого, если их считает полезным для самого себя».
Не зря имена Гольбаха и Гельвеция стоят рядом. Гельвеций был очень близок Гольбаху и как философ, и как социальный мыслитель.
Однако в своем обосновании этики как высшего социального закона, он вносит новое понятие, доводя учение утилитаристов до завершения, утверждая, что «единственным критерием поступков человека является интерес», он приходил к выводу о том, что «польза есть принцип всех человеческих добродетелей и основание всех законодательств».
Критерием новой этики и нового (правда, еще не осуществленного) законодательства Гельвеций объявляет буржуазный принцип «пользы».
Крупнейшие экономисты и физиократы также были тесно связаны с «Энциклопедией». Самыми известными из них являлись Франсуа Кенэ (1694 — 1774) и Тюрго. Само время подтвердило истинность многих суждений Кенэ и Тюрго. Физиократы выдвигали идеал общества, основанного на частной собственности и наемном труде. Они проповедовали переход па капиталистический способ ведения сельского хозяйства.
Кенэ и Тюрго выступали сторонниками свободы предпринимательской инициативы и требовали от правительства невмешательства в экономическую жизнь. Их лозунгом было: «Предоставьте свободу действовать».
«Класс собственников есть единственный, который не вынужден добывать средства к существованию, вследствие этого он может быть использован для таких главных потребностей общества, как война и руководство правосудием посредством личной службы или уплаты части своих доходов, с помощью которых государство или общество нанимает людей для выполнения этой функции», — так писал Тюрго в своем труде «Размышления об образовании и распределении богатств».
ЖАН-ЖАК РУССО
В отличие от Кенэ и Тюрго Руссо был идеологом мелкой буржуазии. Возможно, некоторый антагонизм мыслителя по отношению к крупным собственникам обусловлен происхождением Руссо. Он был сыном женевского ремесленника и очень рано узнал, что такое нужда.
Некоторое время Руссо был незаметным сотрудником «Энциклопедии», однако, в 1750 году, когда Дижонская академия объявила конкурс сочинений на тему «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нра-нов?», и Руссо представил жюри великолепный трактат, и котором читателю сообщалось, что наука и искусство только «обвивают гирляндами цветов оковывающие людей железные цепи, заглушают в них естественное чувство свободы, при которой они, казалось бы, рождены, заставляют их любить свое рабство и создают так называемые циви-лизованые народы».
Тем самым Руссо дал начало новому направлению общественной мысли — эгалитаризму.
Несколько позже, в период французской революции, якобинцы провозгласят Руссо своим идейным предшественником. Его идеи, выраженные в произведениях «О причинах неравенства», «Об общественном договоре, или принципы политического права» и других, можно сказать, воспитали поколения французских революционеров.
Огромное впечатление на современников произвел парадоксальный тип мышления Руссо, причем парадоксы его были весьма смелыми. Разрыв между Руссо и Дидро последовал после того, как Дидро счел нужным смягчить впечатление от одной из статей Руссо, опубликованной в «Энциклопедии» и поместил в следующем томе «безопасную» работу Буланже на ту же тему и под тем же названием.
В 1763 году был опубликован знаменитый роман Руссо «Эмиль или О воспитании». Здесь Руссо заявлял: «Груд есть неизбежная обязанность для общественного человека. Всякий праздный гражданин — богатый или бедный, сильный или слабый — есть плут».
Как утверждают авторы «Истории Франции», в этом высказывании Руссо выразил отношение трудящихся Франции ко всем без исключения привилегированным сословиям, включая класс собствеников, интересы которого отстаивал Тюрго.
В отличие от Тюрго Руссо напрочь отвергает идею собственности, объявляя ее виновницей всех социальных зол. Он писал: «Первый, кто, отгородив участок земли, напал на мысль сказать: «это мое» и нашел людей достаточно простодушных, чтобы поверить ему, был подлинным основателем гражданского общества. От стольких преступлений, войн, убийств, от стольких бед и ужасов избавил бы народ человеческий тот, кто, выдернув колья или засыпав ров, крикнул своим ближним: «Остерегайтесь слушать этого обманщика: вы погибли, если забудете, что плоды принадлежат всем, а земля — никому!»
Большой популярностью у современников пользовался и другой роман Руссо «Жюли или Новая Элоиза», написанный Руссо в 1761 — 1763 гг. Этот роман в письмах повествует о любви арстократки Жюли д’Этанж и ее домашнего учителя Сен-IIре. Руссо на протяжении всего этого произведения подчеркивает социальное неравенство влюбленных.
Выдающимся произведением мемуарной литературы является автобиографическая повесть Руссо «Исповедь», в которой изображение внутренней жизни человеческой личности и ее взаимодействий с окружающим миром достигает высокой ступени реализма.
По мнению многих ученых, именно Руссо был наиболее выдающимся популяризатором идей просвещения. Он ввел в суховатую рационалистическую прозу просветителей элемент лиризма и красноречивого пафоса.
Громадное влияния Руссо на современников и передовых людей конца XVIII — начала XIX веков объяснялось тем, что он выражал в ясной и образной форме неотчетливые, смутные чувства и социальные чаяния простонародья. В отличие от многих других представителей французского Просвещения Руссо не был материалистом.
Нематериалъность и бессмертие души, свобода воли и врожденность нравственного чувства были для него догмой. В религии Руссо видел выражение истинных народных потребностей. В своих произведениях Руссо пытался начертать основы идеального и общественного государственного устройства.
Он выступает за частную собственность, требуя более равномерного ее распределения. Руссо отрицает крайности, богатство и бедность. Мелкая частная собственность, основанная на личном труде, согласно его учению, является опорой истинного, справедливого и разумного порядка.
Авторы «Истории Франции» напоминают нам имя другого эгалитариста, куда менее известного, чем Руссо, — Анжа Гудара (1720--1791). Не поднимаясь до теоретических обобщений Руссо, он сумел талантливо отразить многие подспудные чаяния народа. Один из его ранних памфлетов «Политическое завещание Луи Мандрена» был посвящен популярному среди низших слоев Франции контрабандисту.
Мишенью «Политического завещания» была ненавистная Гудару и большинству французов откупная система.
В своем основном экономическом труде Гудар предлагал абсолютистскому правительству устранить ряд препятствий, мешающих процветанию Франции: расходы на содержание королевского двора, привилегии старой феодальной знати и новых выскочек, одворянивающихся буржуа — откупщиков, арматоров, финансистов, привилегии духовенства, владеющего, но его словам, третью земельных угодий страны.