ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ
Вторая половина XVIII века была отмечена быстрым усилением Пруссии, что вызывало общую зависть и тревогу среди европейских держав. Австрия, потерявшая в 1734 году Силезию, жаждала реванша. Францию тревожило сближение Фридриха II с Англией.
Антон Керсновский приводит в своей книге мнение русского канцлера Бестужева, который считал Пруссию злейшим и опаснейшим врагом России. Еще в 1755 году Бестужев хлопотал о заключении так называемого субсидного договора с Англией. Англия должна была по этому договору дать золота, а Россия — выставить 30 — 40 тыс. войска. Этому проекту суждено было так и остаться на бумаге. Бестужев, правильно учитывая значение для России прусской опасности, обнаруживает в то же время полное отсутствие зрелости суждений. Он полагал сокрушить Пруссию Фридриха II корпусом в 30 —40 тысяч, а за деньгами обращался не к кому иному как к союзнице Пруссии — Англии.
В январе 1756 года Пруссия заключила союз с Англией, ответом на что явилось образование тройственной коалиции из Австрии, Франции и России, к которым присоединились Швеция и Саксония. Австрия требовала возвращения Силезии, России была обещана Восточная Пруссия (с правом обмена ее у Польши на Курляндию), Швеция и Саксония были соблазнены другими прусскими землями: первая — Померанией, вторая — Лузацией.
Вскоре к этой коалиции примкнули почти все немецкие княжества (государства имперского союза). Душой всей коалиции явилась Австрия, выставлявшая наибольшую армию и располагавшая лучшей дипломатией. А.Керсновский отмечает, что Австрия сумела заставить всех своих союзников и, главным образом, Россию обслуживать ее интересы.
Пока союзники делили шкуру неубитого медведя, Фридрих, окруженный врагами, решил не дожидаться их ударов, а начинать военные действия первым.
В августе 1756 года он вторгся в Саксонию, окружил саксонскую армию в лагере у Пирны и заставил ее сложить оружие. Саксония сразу же выбыла из строя, а плененная ее армия почти целиком перешла на прусскую службу.
Россия начала военные действия в октябре 1756 года. В течение зимы она должна была сосредоточиться в Литве. Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф Апраксин, поставленный в самую тесную зависимость от Конференции — учреждения, заимствованного от австрийцев. Членами Конференции были: канцлер Бестужев, князь Трубецкой, фельдмаршал Бутурлин, братья Шуваловы.
Антон Керсновский говорит, что Конференция сразу попала всецело под австрийское влияние и, командуя армией за тысячу верст от Петербурга, руководилась в первую очередь соблюдением интересов венского кабинета.
В 1757 году Семилетняя война велась на трех направлениях — в западной Германии, в Богемии и Силезии, а также в Восточной Пруссии, где действовала тогда Россия.
Кампанию открыл Фридрих, двинувшись в конце апреля с разных сторон в Богемию. Он разбил под Прагой австрийскую армию принца Карла Лотарингского и запер ее в Праге. Однако на выручку двинулась вторая австрийская армия Дауна, разбившая Фридриха при Колине.
Фридрих отступил в Саксонию, и к концу лета его положение сделалось критическим. Пруссия была окружена 300 тыс. врагов. Король поручил оборону против Австрии герцогу Бевернскому, а сам поспешил на запад. Подкупив главнокомандующего северной французской армии герцога Ришелье и заручившись его бездействием, он, после некоторых колебаний, обратился на южную франко-имперскую армию.
С 20 тыс. солдат Фридрих наголову разгромил 64 тыс. франко-имперцев под Розбахом, а затем двинулся в Силезию, где герцог Бевернс.кий был тем временем разбит под Брее лав л ем. 5 декабря Фридрих обрушился на австрийцев и буквально испепелил их армию в знаменитом сражении при Лейтене.
Русская армия, оперировавшая на второстепенном восточно-прусском театре войны, оставалась в стороне от главных событий кампании 1757 года. Сосредоточение ее в Литве заняло всю зиму и весну. В войсках был большой некомплект, особенно чувствовавшийся в офицерах. В поход шли отнюдь не с легким сердцем, пруссаков у нас побаивались. «Фридерик, сказывают, самого француза бивал, а цесарцев и паче — где уж нам, многогрешным супротив него устоять!» — так рассуждали русские солдаты, меся башмаками литовскую грязь.
После первой стычки на границе, где три наших драгунских полка были опрокинуты прусскими гусарами, всей армией овладела «превеликая робость, трусость и боязнь». К маю сосредоточение русской армии на Немане окончилось. В ней насчитывалось 89 тыс. человек, из которых годных к бою было не более 50 — 55 тыс. Пруссию обороняла армия фельдмаршала Левальда (30500 регулярных и до 10000 вооруженных жителей). Фридрих, занятый борьбой с Австрией и Францией, относился к русским пренебрежительно («русские же варвары не заслуживают того, чтобы о них здесь упоминать», — заметил он как-то в одном из своих писем).
Русский главнокомандующий, как уже говорилось, зависел всецело от петербургской Конференции. Он не имел права распоряжаться войсками без формального согласия кабинета на каждый маневр. Он не имел права проявлять инициативу в случае изменения обстановки и должен был сноситься по всяким мелочам с Петербургом. В кампанию
1757 года Конференция предписала ему маневрировать так, чтобы для него «все равно было прямо на Пруссию или влево через всю Польшу в Силезию маршировать». Целью похода ставилось овладеть Восточной Пруссией, однако Апраксин до конца июня не был уверен, что часть его армии не будет послана в Силезию для усиления австрийцев.
Движение русской армии отличалось медлительностью, что объясняется административными неурядицами, обилием артиллерии и опасением внезапностью прусского нападения. 10 июля главные силы перешли границу, 18 июля русские войска заняли Инстербург.
Соединившись с полками Фермора и Сибильского, Апраксин 12 августа двинулся на Алленбург, в глубокий обход позиций пруссаков. Узнав об этом движении, фельдмаршал Левальд поспешил навстречу русским и 19 августа атаковал их при Гросс-Егерсдорфе. Участь боя решил Румянцев, который возглавил пехоту авангарда и прошел с ней через лес напролом в штыки. Пруссаки этой атаки не выдержали.
Трофеями победы были 29 орудий и 600 пленных. Урон пруссаков равнялся 4000, урон русских войск превышал 6000 человек. Вскоре военный совет, возглавляемый Апраксиным, постановил, что ввиду затруднительности поставки продовольствия армии следует отступить, чтобы привести в порядок хозяйственную часть. 27 августа началось отступление, произведенное весьма скрытно (пруссаки узнали
о том лишь 4 сентября).
Позднее русские войска отступили еще дальше, в Курляндию. Решением русского военного совета было постановлено уклоняться от боя с авангардом фельдмаршала Ле-вальда, несмотря на превосходство в силе. 16 сентября вся армия была отведена за Неман.
Кампания 1757 года окончилась безрезультатно вследствие необычайного стеснения действий главнокомандующего кабинетными стратегами и расстройства хозяйственной части.
Конференция потребовала немедленного перехода в наступление, как обещала союзникам русская дипломатия. Апраксин ответил отказом, был отрешен от должности и предан суду (умер от удара, не дождавшись суда).
Главнокомандующим был назначен генерал Фермор — по словам Антона Керсновс.кого, он был отличным администратором, заботливым начальником, но вместе с тем суетливым и нерешительным. Фермор занялся устройством войск и налаживанием хозяйственной части.
Фридрих II, пренебрежительно относясь к русским, не допускал и мысли, что русская армия будет в состоянии проделать зимний поход. Он направил всю армию Левальда в Померанию против шведов, оставив в Восточной Пруссии всего 6 гарнизонных рот. Фермор знал это, но, не получая приказаний, не двигался с места. Тем временем Конференция, чтобы опровергнуть ходившие в Европе предосудительные мнения о боевых качествах российских войск, приказала Фермору по первому снегу двинуться в Восточную Пруссию.
Вот как отзывался о русской армии один иностранец: «Сколько-нибудь боеспособными — и то в очень невысокой степени — могут считаться лишь гренадерские полки. Пехотные полки никакого сопротивления оказать не в состоянии... Самая посредственная немецкая городская милиция качеством бесспорно выше российских войск... Солдаты худо обучены, еще хуже снаряжены, офицеры никуда не годятся, особенно в кавалерии: у русских даже поговорка сложилась: плох, как драгунский офицер...»
1 января 1758 года колонны Салтыкова и Румянцева численностью в 30 тыс. человек перешли границу. 11 января был занят Кенигсберг, а вслед за ним и вся Восточная Пруссия, обращенная в русское генерал-губернаторство.
По сути говоря, русские достигли поставленной перед ними цели войны. Прусское население, приведенное к присяге на русское подданство еще Апраксиным, по словам Антона Керсновского, встретило русских довольно благожелательно.
Овладев Восточной Пруссией, Фермор намеревался двинуться на Данциг, однако, был остановлен Конференцией, которая предписала ему дождаться прибытия так называемого «Обсервационного корпуса», а затем идти с армией на Франкфурт.
Большая часть русской армии расположилась у Познани. 2 июля армия тронулась к Франкфурту, как ей и было указано. Незнание местности, затруднения с продовольствием, постоянные вмешательства Конференции привели к напрасной трате времени.
Военный совет постановил не ввязываться в бой с корпусом Дона, ожидавшим во Франкфурте, и идти на Кю-стрин для связи со шведами. 4 августа русская армия открыла артиллерийский огонь по Кюстрину.
Фридрих II с 15 тыс. войска двинулся на Одер, соединился с корпусом Дона и пошел вниз по Одеру на русских.
Фермор снял осаду Кюстрина и 11 августа отступил к Цорндорфу, где занял хорошую позицию. Однако Фридриху удалось обойти его с тыла. Русской армии пришлось перестраивать фронт уже под огнем. Правый и левый ее фланги разделялись оврагом. Обходной маневр Фридриха припирал русских солдат к реке Митчель и превратил главную выгоду Цорндорфской позиции Фермора в чрезвычайную невыгоду, так как река теперь очутилась в тылу русских войск.