Древнейшие сведения о хеттах
История открытия хеттов
«Одно из племен, живущих в Палестине, с которым израильтяне, согласно Ветхому завету, встретились, вступив на землю обетованную, называется хетты. В книге Бытия среди таких племен, как аморреи, рефаимы, кенеи, хананеи, гергесеи упоминется также племя хеттеев. Это же племя упоминается также в книге Иисуса Навина. В другом месте Ветхого завета мы читаем, что Иерусалим это незаконный отпрыск аморрея и хеттеянки. В одном месте уточняется район Палестины, населенный хеттами: „Амалик живет на южной части земли. Хеттеи, иевусеи и аморреи живут на горе. Хананеи же живут в приморье и на берегу Иордана“, — так английский историк О. Герни начинает свой труд „Хетты“ (перевод на русский язык осуществлен изд-вом „Наука“, М., 1987). Сведения, которые английскому востоковеду удалось собрать воедино и переосмыслить — уникальны. Несмотря на то, что история хеттов до этой поры всегда была предметом ожесточенных споров ученых, О. Герни смог выстроить доступные историку нашего времени факты в практически безупречный с точки зрения логики ряд. Несомненно, в этой отрасли знания, как и во всех других, имеется несколько исследовательских концепций, и издание, предпринятое нами, является своего рода их „суммой“». В главе, посвященной хеттской державе, мы позволим себе воспользоваться как результатами исследований советских ученых, так и упомянутого нами О. Герни (главным образом это касается таких глав, как «Брак и семья в хеттском государстве», «Особенности хеттской монархии», «Хеттское войско» и нескольких других).
Итак, легендарный народ Малой Азии — хетты — до середины прошлого столетия был известен только по данным Библии. Лишь только благодаря успешной дешифровке клинописных и иероглифических памятников подтвердилось их реальное существование.
Когда были расшифрованы исторические хроники Египта, оказалось, что цари XVIII династии имели сношения со страной, называвшейся Хета. Начиная с тех лет, когда Тутмос III проник на север Сирии, перешел Евфрат в XV веке до н. э., народ хетты со своими многочисленными союзниками сражался против Рамсеса II в битве при Кадеше на реке Оронт. Эта битва с большими подробностями была описана египетским поэтом Пентауром.
Тот же царь в более поздний период своего царствования заключил с хеттами договор, текст которого был высечен на стене великого храма в Карнаке. Было очевидно, что народ Хеты в египетских текстах и хетты в Ветхом завете представляли собой одно и то же. Этот факт, казалось, получил подтверждение, когда началась дешифровка клинописных ассирийских надписей, и обнаружилось, что со времени Тиглатпаласара I Сирия была известна ассирийцам как страна «Хатти» со столицей в Каркемише.
В 1876 году доктор А. Г. Сейс в своем докладе, прочитанном Обществу библейской археологии, предложил приписать хеттам найденные в Хаме и Алеппо базальтовые блоки, покрытые странными письменами. Один из хам адских камней был обнаружен еще в 1812 году путешественником Буркхардтом, который в книге «Путешествия по Сирии» сообщал, что в одном из домов на базарной площади у стены находится «камень со множеством фигурок и знаков, напоминающих иероглифы, хотя и непохожих на египетские».
В 1870 году двум американским путешественникам Джонсону и Джессопу удалось найти еще пять подобных камней в стенах домов Хама. Эти пять камней были выломаны из стен домов и посланы в Константинопольский музей. Предварительно были сделаны слепки с надписей. На камень из Алеппо, встроенный в стену мечети, впервые обратили внимание в 1871 году. Камень обладает способностью исцелять воспаление глаз — так считали местные жители. Целые поколения страждущих этим недугом терли глаза о его поверхность, сглаживая ее. На какое-то время камень исчез. Позже оказалось, что он был спрятан местными жителями и спустя несколько лет водворен на место.
В большом наскальном изображении над рекой Ивриз в горах Тавра были найдены подобные письмена. Сочетание письма и рельефа позволило установить некую общность ряда сходных памятников, сообщения о которых поступали из отдаленных частей Малой Азии в течение нескольких лет. Среди них на первом месте были остатки строений около Богазкея и около деревни Аладжа-Хююк в излучине реки Галис.
Над холмами, что возвышались над Богазкеем, можно было видеть массивные стены и остатки разрушенного города-крепости. В двух милях отсюда выступала отвесная скала, известная под названием Язылыкая («исписанная» скала). На ее уступе был высечен выпуклый рельеф, изображавший две встречные процессии фигур, сходящихся о середине задней стены. В центральной части развалин города около Богазкея стоял сильно выветрившийся камень с хеттской иероглифической надписью. Иероглифические надписи также имелись по сторонам фигур на Язылыкая. Ворота с огромными сфинксами по сторонам стояли в Аладжа-Хююке. За воротами находилось множество обломков, покрывавших остатки бывшего древнего города или обширного строения.
Многое в истории хеттов прояснилось после открытия в. 1887 году телльамарцских писем, глиняных табличек с клинописью, большей частью на аккадском языке, содержащих дипломатическую и административную переписку царя Эхнатона и его отца Аменхетепа III в период приблизительно с 1370 по 1348 гг. до н. э. В письмах от палестинских и сирийских вассалов содержались частые упоминания о царе Хатти и движение его войск. Среди писем одно было даже от самого Суппилулиумы, царя Хатти, поздравлявшего Эхнатона с его восшествием на престол.
Тогда многим ученым стало ясно, что раскопки в Богазкее обещают принести богатые результаты. В 1906 году под руководством доктора Гуго Винклера работа была начата. Было открыто более 10 тысяч клинописных табличек и стало сразу ясно, что археологи нашли царский архив. Оказалось, что большинство этих табличек было написано на неизвестном языке и не поддавались прочтению. Но некоторые из них были на хорошо известном аккадском языке Вавилонии и предварительное их изучение показало, что столица страны Хатти была именно здесь.
В первый же сезон раскопок был найден документ, который оказался хеттским вариантом уже упомянутого договора между Рамсесом II и царем Хатти. Египетский вариант этого договора был датирован 25-м годом царствования фараона. Значит, здесь, а не в Сирии была столица этой «великой Хеты», которая платила дань Тутмосу III, а затем сражалась и заключила мир с Рамсесом II.
В предварительном сообщении Винклера об этих табличках приводился список царей Хатти от Суппилулиумы в первой половине XIV столетия до Арнуванды в конце XIII, после чего записи резко обрывались. Очевидно, что в течение этих двухсот лет каппадокийское Хеттское царство главенствовало над другими государствами великой хеттской конфедерации и было опустошено около 1200 года до н. э. народом мушки, и что другие хеттские государства затем попросту восстановили свою независимость под гегемонией Каркемиша.
В 1915 году член немецкого восточного общества чех Б. Грозный опубликовал свой первый набросок хеттской грамматики.
География хеттских поселений
Древнейшие сведения о хеттах
После разгрома гиксосов, господствовавших в Палестине и Сирии, Египет завоевал обширные пространства в Передней Азии, что значительно изменило существовавшее здесь положение.
Дойдя до пределов Малой Азии, египетские войска столкнулись здесь с силами недавно возникшего и крепнувшего Хеттского государства.
Хетты, подчинив себе многие племена Малой Азии, создали к тому времени могущественную державу. Началась длительная борьба между двумя государствами за господство.
В ходе этой борьбы развивались и различного рода хозяйственные и политические связи между странами Азии и Средиземноморья. Связи более глубокие, чем когда-либо ранее. Это обстоятельство имело большое историческое значение.
Страна, явившаяся ядром Хеттской державы, находится в восточной части центрального плато Малой Азии. Она в основном расположена по среднему течению реки Гарис (ныне Кызыл Ирмак в Турции). Впоследствии, примерно с VI–V вв. до н. э., эта страна стала называться Каппадокией.
Страна представляет собой плато, окруженное горами, отделяющими ее от Черного и Средиземного морей. Вследствие этого, несмотря на близость морей, климат здесь континентальный, атмосферных осадков выпадает немного. Для земледелия здесь по большей части необходимо искусственное орошение. Но здешние реки несут мало воды и, в связи с узостью речных долин, для искусственного орошения использовать их трудно.
Окрестные горы богаты камнем, лесом, а также рудами. Местное население рано освоило плавку металлов.
Древнейшее известное нам население этой страны называло себя хатти. Изучение его языка привело исследователей к заключению, что это был не индоевропейский язык. Наиболее часто высказывается предположение, что этот язык был родственен языкам современного Кавказа и Закавказья.
Хатти были группой разрозненных, в основном, скотоводческих племен, живших в конце третьего тысячелетия еще первобытно общинным строем, хотя этот строй уже находился в стадии разложения.
Еще к началу второго тысячелетия хатти серьезно отставали по уровню своего общественно-экономического развития от рабовладельческих обществ, сложившихся в Двуречье и Египте.
Народ хатти проживал на путях от Черного моря к Средиземному и от Эгейского моря и Двуречью. Их страна была важным центром добычи металла, в частности серебра, славилась также продуктами животноводства, особенно шерстью.
Очень рано страна хатти втягивается в торговлю и обмена, которые велись на обширной территории Передней Азии. Древнейшие известные нам факты истории этой страны связаны с ее ролью в развитии обмена, хотя не он, конечно, определял хозяйственную жизнь ее населения.
Торговые колонии аккадских купцов появляются в Малой Азии, вероятно, уже около середины третьего тысячелетия до нашей эры. Ассирийские купцы вытесняют аккадских в конце третьего тысячелетия.
Самые ранние известные нам факты обращения местных жителей в рабство связаны с ростовщической деятельностью ассирийских купцов. Такая деятельность не могла быть успешной, если бы она не поддерживалась местной племенной знатью, которая извлекала немалые выгоды от посредничества. К этому времени племенная знать сама уже превратилась в рабовладельцев.
Торговая колония ассирийских купцов начинает хиреть в первой половине второго тысячелетия до нашей эры. Ассирия в этот период временно слабеет и уже не может по-прежнему поддерживать свои торговые колонии в Малой Азии. К тому же торговля Двуречья перемещается к югу, в города на побережье Средиземного моря.
Крепнувшая местная племенная знать, возможно, была уже способна в ряде случаев обходиться без посредничества ассирийцев.
Тогда же восточную часть Малой Азии наводняют племена, говорившие на языке индо-европейской семьи. Следовательно, они были этнически неоднородны с местным населением. Ученым до сих пор неизвестно, откуда они пришли в Малую Азию, с Балкан или с Северного Причерноморья через Кавказ. На основании письменных документов можно установить, что их язык назывался несийским.
Тем не менее, страну, завоеванную ими, они по-прежнему называли страной Хатти, а окружающие народы продолжали их называть хеттами. В научной литературе население, говорящее на несийском языке, принято называть хеттами. Древнейшее же население страны Хатти, то есть, в сущности, настоящих хеттов, называют обычно протохеттами.
Несийский язык в очень значительной степени обогатил свой словарный запас за счет протохеттского языка и при скрещении с ним выходил победителем повсюду, где носители этого языка оседали.
В Малую Азию вместе с хеттами, носителями несийского языка, продвинулись и другие племена, говорившие на языках индо-европейской семьи, но несколько отличных от несийского языка.
К югу и юго-западу от основной территории расселения хеттов осели лувийские племена. Они среди всех племен-пришельцев были наиболее значительными.
Объединение хеттских племен
Несколько племен на рубеже XVIII и XVII вв. до н. э. боролись между собой за гегемонию в стране хеттов. Центрами общественной жизни и управления у этих племен были хорошо укрепленные населенные пункты, которые уже можно было назвать городами. Наиболее важными из этих городов были Неса, Куссар и Цалпа. Очевидно, диалект области города Неса и лег в основу хеттского языка.
Эти города возглавлялись вождями, которые уже значительно выделились из массы передовых общинников, поэтому некоторые ученые и считают их царями. Анитте, правителю Куссара, сопутствовал успех в борьбе хеттских царьков за гегемонию. Анитта разрушил город Хаттуса, оплот протохеттских племен, подчинил Несу и сделал ее своей столицей.
Еще более удачливым завоевателем был один из преемников Анитты — Табарна, имя которого стало нарицательным в качестве титула главы Хеттского государства. Хеттские тексты начинают историю именно с его правления.
Опираясь на силу племенного союза, Табарна подчинил различные территории восточной части Малой Азии. Его сын Хаттусили продолжал завоевания и направил свои походы в Сирию против города Халпа. Но после его смерти, согласно позднейшему источнику, восходящему ко времени царя Телепину, «…рабы царевича восстали, они начали их дома разрушать, своих господ предавать и проливать их кровь…». Надо полагать, что речь здесь идет о восстании порабощенного населения покоренных областей, воспользовавшегося раздорами в среде знати хеттского племенного союза.
Следует отметить, что текст подчеркивает сплоченность племенного союза, имевшую место как при Табарне, так и при Хаттусили: «…тогда его сыновья, братья, его свойственники, его родственники и его воины были объединены». Поскольку источник отмечает восстание «рабов» против «царевичей», а не против «царя», то, по-видимому, речь идет о периоде после смерти Хаттусили, когда вопрос о его преемнике еще не был решен, что и привело к смутам среди хеттских племен.
Царская власть усиливалась пропорционально усилению опасности, вызванной восстанием в завоеванных областях. На царский престол вступил один из сыновей Хаттусили по имени Мурсили.
Вокруг нового царя, как отмечает источник, были собраны его сыновья, свойственники, родственники и воины. Надо думать, что восстание покоренных областей побудило хеттскую знать к большей сплоченности.
В Хаттусу, древний центр протохеттских племен, разрушенный в свое время Аниттой, Мурсили распорядился перевести столицу. Переводом столицы в Хаттусу Мурсили, очевидно, хотел подчеркнуть, что теперь завершилось объединение племен-носителей несийского языка и протохеттских племен, коренного населения страны.
Мурсили решил предпринять далекие походы в области, лежавшие за пределами Малой Азии — в Северную Сирию и вниз по Евфрату, в Вавилонию. Это полностью соответствовало интересам знати, жаждавшей грабежа и наживы.
В Передней Азии в это время еще существовало обширное, но внутренне непрочное объединение гиксосов, которые к середине XVIII века до н. э. подчинили себе северную часть Египта.
Однако Южный Египет достиг значительных успехов в борьбе с гиксосами еще в конце XVII века до н. э. По-видимому, под влиянием именно этих успехов египетского оружия, Хаттусили, а затем и его сын Мурсили получили возможность направить свои походы в область города Халпы. Предполагается, что он являлся опорным пунктом гиксосов на севере.
Надо думать, что фараонам Египта XVII–XVIII династий походы хеттских царей на Халпу были на руку, так как значительно облегчали окончательное изгнание гиксосов из долины Нила.
О походе Мурсили на названный город хеттский источник повествует следующими краткими словами: «Он, то есть Мурсили, пошел на Халпу и разрушил Халпу, привел пленных из Халпы и их имущество в Хаттусу». Взятие Халпы принято датировать примерно 1600 годом до нашей эры. Непрочное военное объединение распалось вскоре после этого похода.
Победы хеттского царя и победы египетского фараона Яхмеса I дали свой результат. Сразу после окончания удачной военной кампании в Северной Сирии хетты предприняли поход против Вавилонского государства, которое в это время уже не могло оказать серьезного сопротивления, будучи ослабленным внутренними смутами и непрерывными внешними войнами.
Хеттский царь заручился союзом с хурритским государством Митанни, завладевшим, по-видимому, еще в конце VIII в. до н. э. Северной Месопотамией. Благодаря помощи своего союзника, Муре или смог беспрепятственно достигнуть Вавилона. Разграбив знаменитый город, он вернулся с богатой добычей обратно в Хаттусу.
Позднее Мурсили стал жертвой дворцовых заговоров. Вероятно, они были вызваны спорами о престолонаследии. Так или иначе, но после убийства Мурсили в течение ряда лет хеттское общество потрясают смуты и восстания.
Общественная структура державы хеттов
Экономические отношения в государстве
При раскопках в деревушке Богазкей на территории современной Турции недалеко от Анкары археологами был обнаружен государственный архив хеттских царей. Не было никаких сомнений, что именно здесь и находилась столица Хеттской державы Хаттуса.
Ученым удалось обнаружить несколько десятков тысяч клинописных документов, которые имеют огромное значение для изучения общественных отношений у хеттов. Из клинописных табличек нам становится известно о значительном развитии производительных сил в стране хеттов к XVI в. до н. э.
Бронзовые орудия труда к тому времени уже решительно преобладали. Хотя скотоводство продолжало играть важную роль в хозяйственной жизни страны, однако относительно развитым стало и земледелие, причем несмотря на неблагоприятные природные условия, зарождается и ирригационное земледелие. Процветает торговля, возникают различные ремесла.
Еще с древнейших времен разрабатывались богатые минералами крупные горные массивы Анатолии. Медь была у ассирийских купцов Каппадокии основным предметом экспорта как раз перед образованием царства Хатти, а серебро с того времени и далее имелось, очевидно, в изобилии, поскольку оно служило средством обмена. Точное нахождение медных рудников установить не удалось, но несомненно, что главным крупным центром по добыче серебра и свинца был тогда, как и сейчас, Болкар-Маден в киликийском Тавре, поскольку поблизости находятся поздние хеттские памятники. Хеттские и ассирийско-каппадокийские тексты дают нам названия гор и городов, где добывались все эти металлы, но, к сожалению, их невозможно идентифицировать.
Анатолийские горы также изобилуют железными рудами, однако во II тысячелетии железо было как в Анатолии, так и везде на Ближнем Востоке драгоценным металлом, поскольку техника плавки металла и способ получения нужных для этого высоких температур не были как следует освоены. Медь и бронза были заурядными металлами и широко использовались для изготовления оружия, всякого рода орудий и утвари. Найдено лишь несколько железных предметов хеттского периода, хотя в хеттских текстах упоминаются железные мечи, железные письменные таблички и даже железные статуи богов и животных. Все эти предметы носили особый характер. Они либо посвящались храмам, либо предназначались в подарок царям. В надписи Анитты, по-видимому, содержатся самые ранние упоминания о таких крупных предметах. Он отмечает, что им получен в качестве дани от города Пурусханды железный скипетр и железный трон.
Однако этот фрагмент не может достоверно свидетельствовать о том, что такие большие предметы изготовлялись в столь ранние времена из-за сомнительной подлинности документов, хотя мелкие вещицы, такие, как булавки и небольшие украшения, действительно упоминаются в значительно более ранних контекстах. Похоже, что железоделательная техника была освоена в хеттский период лишь несколькими искусными мастерами, которые могли заламывать высокую цену за свои изделия.
Знаменитый фрагмент из письма хеттского царя Хаттусили III к одному из современников, вероятно царю Ассирии, подтверждает для XIII века превосходство народов Малой Азии в умении, если не обрабатывать, то по крайней мере выплавлять железо:
«Что до хорошего железа, о котором ты мне писал, хорошего железа в моем доме и „доме печати“ в Киццуватне нет. Сейчас плохая пора для производства железа, о котором я писал. Они сделают хорошее железо, но пока еще не закончили работу. Когда они закончат, я пошлю его тебе. Теперь я посылаю тебе железное лезвие для кинжала».
Было бы ошибкой вычитывать слишком много из этого отрывка. Например, он не доказывает того, что хеттский царь накладывал эмбарго на вывоз железа для военных целей. Ссылку на «плохую пору для производства железа» можно объяснить, предположив, что, как и в других обществах, у хеттов выплавкой железа занимались крестьяне it домашних условиях зимой, когда на полях не было работы.
Таким образом, вполне вероятно, что поздним летом или осенью запасы выплавленного железа сильно оскудевали. Процитированный выше отрывок впервые был использован для доказательства того, что Киццуватна находилась в районе Понта, позднее известного грекам как родина железоделателей-халибов. Но теперь мы знаем, что Киццуватна находилась на юге, охватывая Катаонию и часть Киликии. Получается так, что либо хранилище, находившееся в этом районе, использовалось как склад для экспортированного железа, доставленного из других мест царства, либо железная руда добывалась где-то в горах Тавра. Серебро в хеттском царстве, как и во всем Ближнем Востоке, являлось средством обмена (или для мелких средств обмена свинец) в виде брусков или колец. Оно отмерялось по весу. Впрочем, встречался и более примитивный метод расчета, основанный на отмеривании ячменя. Единицей веса был сикль, а шестьдесят сиклей составляли мину, как в Вавилоне. Не лишено вероятности, что фактически вес сикля был меньше, чем вес вавилонского сикля (8,4 грамма), ибо в одном договоре ставится условие, что дань должна взвешиваться гирями купцов хатти, а через много столетий мы узнаем, что каркемишская мина весила 300 г, тогда как вавилонская — 505 г.
Из свода законов нам становится известной цена на некоторых домашних животных. Так, например, овца стоила один сикль, коза — 2/3 сикля, корова — 7 сиклей, лошадь — 14 сиклей, пахотный вол — 15 сиклей, бык — 10 сиклей и мул — 1 мина. В тексте указано, что цена жеребца, кобылы для упряжки, осла или ослицы для упряжки «одна и та же», но не указывается, какова. Цена свиней также не указана.
Один акр орошаемой земли стоил три сикля. Один акр виноградника — 1 мину. Нарядная одежда стоила 30 сиклей, синяя шерстяная одежда — 20 сиклей, головная повязка 1 — сикль, нарядная рубаха — 3 сикля, широкая льняная ткань — 5 сиклей. Одна мина меди стоила 1/4 сикля. В своде законов упоминаются хеттские купцы, отправившиеся в путешествие по провинциям, в Лувию и в Палу, и нет основания сомневаться, что эти купцы возили свои товары за границу, в соседние страны.
Тексты табличек ассирийских колонистов XVIII века до н. э. дают нам вполне достоверное представление о характере этой международной торговли, так как ассирийцы были лишь посредниками, сновавшими между Ашшуром и анатолийскими царствами.
Металлы из Анатолии, особенно медь, вывозились в обмен на месопотамские ткани и олово. Последнее поэтому должно было добываться к востоку от хеттского царства и ввозиться через Ашшур. Впрочем, нельзя быть уверенным, что эта ситуация сохранилась и в хеттское время. Вполне возможно, что возникли прямые пути к залежам олова где-нибудь в районе Кавказа.
Помимо всего прочего, мы узнаем из одного религиозного текста, что медь ввозилась из Аласии, то есть с Кипра, где располагались самые богатые рудники древнего мира. Значит ли это, что медные рудники Анатолии были истощены? Если Аласия была чужой страной, тогда, видимо, так оно и было. Но следует вспомнить, что хеттский царь Арнуванда III претендовал на Аласию, считая ее по крайней мере частью сферы влияния, если не провинцией своей империи. Если Аласия была лишь добавочным источником меди в пределах империи, то это объясняло бы низкую цену на медь по сравнению с серебром (1:240).
Хеттской знати удалось чрезвычайно обогатиться во время успешных завоевательных походов. В лице рабов, захваченных на войне, она приобрела необходимую рабочую силу для организации крупных частных хозяйств на землях ранее бывших племенной собственностью.
Процесс приспособления классом рабовладельцев старой племенной организации к своим нуждам и формирование государства был длительным. Уже после его завершения, в период царствования Телепину, во второй половине XVI в. до нашей эры и был составлен древнейший хеттский исторический источник, описывавший события от времен Табарны до времени Телепину.
В государственном архиве хеттских царей обнаружено множество анналов, судебников, договоров с другими государствами, дипломатическая переписка, хозяйственные документы и многое другое.
В договорах хеттских царей с царями других государств ярко отражаются характерные особенности рабовладельческого хеттского государства.
Так, крупнейший из правителей хеттской державы Суппилулиума, которому удалось значительно расширить границы своего государства на рубеже XVI–XV вв. до н. э., требовал от союзников помощи в том случае, если «царь страны Хатти выступит в поход для захвата добычи».
Необходимо было избежать столкновений между союзниками при разделе добычи. И поэтому в письменных соглашениях тщательно разбирался вопрос, на какую часть военной добычи имело право каждое из союзных войск.
При совместных военных действиях против врагов, политически независимых от союзных государств, договор устанавливал каждой из сторон причитавшуюся ей часть добычи движимого имущества. Вопрос же о владении захваченной территории оставался временно открытым.
Если, например, в городе, принадлежавшем одному из союзных государств вспыхивало восстание, то он после подавления восстания передавался той из договаривавшихся сторон, которая им раньше владела.
Войны Хеттского государства вызывались настойчивым стремлением захватить людей и скот, потому столь детальная разработка вопроса о разделе военной добычи не может удивлять. Многочисленные свидетельства хеттских текстов это подтверждают.
Например, царь Мурсили II (около 1340 года до н. э.) с гордостью сообщал в своих анналах о грабительских походах своего отца Суппилулиумы: «Когда мой отец был в стране Каркемиш, послал он Лупакки и Тесубцальма в страну Амка (область, примыкающая к Нижнему Оронту) и они пошли в поход, напали на страну Амка и привели добычу людьми, крупный скот к моему отцу».
Да и сам Мурсили II не отставал от своего отца в погоне за «добычей людьми». В разделе своих анналов, посвященном войне в стране Арцава, он сообщает о громадном количестве людей, захваченных здесь его войском: «Когда я всю страну Арцава убедил, что я — солнце (титул хеттского царя), добычей людьми в дом царя привел. Это было всего 66 тысяч людей добычей. То, что владыки, то есть знать, войска, колесничие из Хаттуса, привели в качестве добычи людьми, крупного и мелкого скота — нельзя было сосчитать».
Охота за людьми оставалась основным стимулом войны до конца существования Хеттской державы. Потому анналы Мурсили II пестрят сообщениями о числе захваченных людей и отправке их в Хаттусу.
Охота за людьми начиналась сразу же после победы над врагом. Остатки разгромленного войска, а также население вражеской страны загонялись в горы, чтобы заставить их вследствие недостатка пищи, питья сдаться на милость победителям.
Нет никакого сомнения, что враги, то есть другие рабовладельческие государства, платили той же монетой, и в случае победы угоняли на чужбину жителей страны хеттов.
Однако в договорах хеттских царей с другими государствами всегда предусматривалась взаимная выдача пленных. Хеттские цари заставляли побежденных врагов выдавать им пленных хеттов, которых они затем возвращали в старые жилища.
Слово «пленный» соответствует шумерскому термину «нам-ра», встречающемуся в хеттских документах. Однако хеттские писцы для обозначения военнопленных использовали еще и особый нессийский термин «схваченные» (аппантес). Между этими терминами имелось некоторое различие. Вероятно, что «схваченные» являлись врагами, плененными на поле сражения, а термин «нам-ра» относился к населению вражеской страны, уведенному хеттами в результате победоносной войны. В дальнейшем схваченные вливались в общую массу нам-ра. Эти последние, по сути дела, отождествлялись с классом рабов.
В одном из текстов дано следующее описание благосостояния всего населения страны хеттов: «…люди и скот умножались, и пленные из страны врага были в хорошем состоянии, ничто не погибало». «Схваченные» здесь, По-видимому, включены в общую массу пленных. Пленные в этом тексте выделены в особую категорию населения страны хеттов и упоминаются вслед за скотом. Что же это за категория? Несомненно, составитель текста имел своей задачей описать благополучие всего населения страны хеттов, однако, рабы в тексте не упоминаются. В других хеттских текстах свободные обычно противопоставляются не пленным, а рабам.
Нет никаких оснований сомневаться в том, что громадное большинство рабов в хеттском обществе состояло именно из пленных чужеземцев. По крайней мере, в данном случае мы имеем полное основание для отождествления пленных с рабами.
Для работ на царских землях, на полях, садах, виноградниках, а также на пастбищах использовалась та часть из этих пленных, которая была захвачена царем, то есть хеттским войском.
Царь снабжал пленными также и хозяйства храмов. Храмовые хозяйства, правда, велись в хеттском государстве самостоятельно, однако, пребывали под постоянной опекой царя, который защищал их от посягательства со стороны окружающего населения, когда оно стремилось воспользоваться «хорошей жатвой бога».
Значительная часть свободного населения служила в качестве воинов, и потому царь предоставлял пленных городам и общинам, которые являлись основой военной организации хеттского государства.
Некоторые пленные, наряду с пленными царя, являлись собственностью частных лиц. В одном из вышеприведенных текстов упоминается о том, что участниками в дележе пленных выступали владыки, войска и колесничие из Хаттусы. Высшая знать в Хеттском государстве, так называемые «владыки», а также рядовые воины получали пленных в собственность и могли ими безоговорочно распоряжаться.
Число купленных рабов, по сравнению с большим количеством рабов из плена, было небольшое. Но следует сказать о том, что не все пленные без исключения становились рабами. Некоторая часть из них, наиболее пригодная для военного дела, пополняла поредевшие ряды воинов хеттов и сажалась царем на военные наделы.
Но был и другой тип рабства — это долговое рабство, которое практиковалось в хеттском обществе наряду с обращенными в рабство пленными и купленными рабами. Долговое рабство усиливалось в годы голода, когда «отец продавал сына за серебро», да и сам глава семейства мог попасть в голодный год в положение раба-должника в хозяйстве того, кто ему, как говорят тексты, «давал жить».
Особенности хеттской монархии
Хеттские цари именовались «великий царь, табарна» (имеется несколько вариантов написания этого титула. В данной главе, которая по большей части составлена на основе работы О. Герни «Хетты», мы оставляем орфографию, предлагаемую английским исследователем).
Ттул «великий царь» на языке дипломатии означал, что хеттский царь претендовал на то, чтобы считаться одним из великих правителей своего времени, властвующих над менее значительными царями. Титул «табарна» носил только здравствующий монарх, и можно думать, что каждый правящий царь рассматривался хеттами как перевоплощенный основатель царского рода.
В поздний период империи «табарна» обычно заменяется титулом, означающим «мое солнце». Это была, вероятно, должная форма обращения, употребляемая подданными царя, и она, несомненно, заимствована хеттами из современных им царств Митанни и Египта вместе с крылатым солнечным диском как символом царского достоинства.
Восточная концепция царя, наделенного сверхчеловеческими силами, также возникает в период империи. Это выражается в обороте «Герой, любимец бога…», который следует за именем всех позднейших царей и встречается в следующем отрывке из так называемой автобиографии Хаттусили III: «Богиня, госпожа моя, всегда держала меня за руку. Я был тем человеком, кому была явлена власть богини, и перед лицом богов в божественном чуде я шел. Мне не случалось делать дурного дела человеческого».
Мы имеем много текстов того же периода, в которых описаны тщательно разработанные ритуалы, соблюдавшиеся при дворе и предназначенные для охраны царя от малейшего осквернения.
При жизни хеттский царь фактически никогда не обожествлялся, однако, существовал узаконенный культ духов предшествовавших царей, и поэтому смерть царя постоянно выражалась эвфемическим оборотом «он стал богом».
Царь был одновременно верховным главнокомандующим армий, верховным судьей и главным жрецом. Естественно, что он должен был также в качестве главы государства отвечать за все дипломатические отношения с иностранными державами. Перепоручать подчиненным он мог только свои полномочия судьи. Военные и религиозные обязанности он должен был исполнять лично. Если иногда пренебрегал последними, чересчур занятый дальними военными походами, то это рассматривалось как грех, который мог навлечь на страну гнев богов.
Иногда мы узнаем даже, что важные военные действия поручались военачальникам, потому что сам царь должен был спешить назад, в столицу на религиозные празднества.
Все же обычно он находился в летние месяцы в походе, во главе своих войск, а зиму проводил дома, посвящая время культовым празднествам и другим религиозным обязанностям. Они требовали его личного присутствия в каждом из основных культовых центров государства, и существуют тексты, описывающие поездки, которые регулярно совершает царь, часто вместе с царицей и наследником. Такие тексты, конечно, служат важным источником информации о местонахождении этих городов, поскольку в них точно указывается время, необходимое для переезда с места на место.
На различных памятниках хеттский царь чаще всего изображен исполняющим функции жреца. В Аладжа-Хююке мы видим его молящимся, с руками, воздетыми в приветствии перед изображением быка (символа бога Грозы), а в Малатье — совершающим возлияние перед самим великим богом Грозы Хатти. На этих и на всех других памятниках он изображен в особом длинном одеянии, доходящем до лодыжек. Поверх него царь облачен в замысловатую накидку, проходящую под одной рукой и перекинутую через другую. Конец накидки свободно свисает спереди. На голове у царя, видимо, надета плотно сидящая шапочка, а в руках длинный посох.
Другая своеобразная черта хеттской монархии заключается в чрезвычайно независимом положении царицы. Ее титул — «таваннанна», образованный от имени ее прародительницы, жены царя табарны, наследовался только после смерти ее предшественницы.
Поэтому, пока царица-мать здравствовала, жена здравствующего монарха могла называться только женой царя. Хаттские царицы представляются, как правило, сильными и не всегда приятными личностями.
В этом смысле особенно отличилась вдова царя Суппилулиумы, которая причинила так много неприятностей своему сыну Мурсили II, что тот был вынужден изгнать ее из дворца, и это послужило причиной ее смерти. Это было таким скандальным делом, что даже почти полвека спустя оно лежало бременем на совести Хаттусили III. Жена его, царица Пудухепа, играла выдающуюся роль в делах государства и постоянно упоминается вместе с мужем во всех государственных документах. Она даже вела самостоятельно переписку с царицей Египта. Мы ее видим совершающей жертвоприношения великой хеттской богине Фыракдыне. Текст договора с Египтом свидетельствует, что у нее была собственная официальная печать, на которой она изображена в объятиях той же богини.
Текст царя Телепину свидетельствует о том, что после смерти Мурсили I, который стал жертвой дворцовых заговоров, наступило время смут и волнений, продолжавшееся не один десяток лет. В то время отдельные покоренные области стремились снова добиться самостоятельности, пользуясь раздорами в царском роде. Реформы, которые были увековечены указами царя Телепину, явились следствием придворных переворотов, заливавших кровью царский дворец.
Следующими словами Телепину характеризует положение, создавшееся в результате длительных дворцовых смут: «Теперь кровопролитие стало обычным в царском доме и Истапарни царица умерла и затем Аммуна царевич умер. Теперь боги и люди объявили: „Смотри же — в Хаттусе кровопролитие стало обычным! Теперь я, Телепину, собрал тулию (совет) в Хаттусе. С настоящего времени никто не сделает вреда членам царской семьи и не ударит в него кинжалом!“» Эти слова предваряют указ о реформах Телепину в вопросе о престолонаследии и в вопросе об установлении прав знати по отношению к царю.
Согласно новому закону, Телепину право на престол сохранял за прямым потомством царя, то есть не за родом царя, а за его семьей. Преемником царя должен быть старший сын царя от первой, то есть, полноправной жены. Если царица не приносила главе государства потомства, то царем становился «второй по порядку» или «второй ступени», то есть, возможно, сын от наложницы. Бывало и так, что власть передавалась мужу «первой» царевны, то есть дочери от первой жены царя. Такое случалось в том случае, если царь не оставлял после себя мужского потомства.
Телепину удалось провести закон о престолонаследии в тулию (совете), государственном учреждении, в состав которого входили сыновья царя, его родственники, свойственники, высшая племенная знать, а также высшая придворная знать и начальник телохранителей.
Ограничив престолонаследие лишь пределами семьи царя, этот закон, несомненно, укрепил царскую власть. Вместе с тем, он сохранял большое значение тулии. Тулия имела право наложить вето на решение царя казнить кого-либо из своих братьев или сестер. Царь, казнивший кого-либо из них самовольно, отвечал за это своей головой и его могли казнить на основании решения тулии.
Царь получал право казнить кого-либо из своих царевичей в случае подтверждения тулией его виновности, однако он не имел право причинять зло семье казненного и конфисковать его дома, поля, виноградники, рабов, скот и. д. Все имущество казненного наследовала его семья.
В государственном строе Хеттского государства продолжал существовать и такой институт, как древний панк («толпа»), то есть, собрание воинов. Но в его состав входили теперь не все воины, а лишь привилегированная их часть — телохранители царя и начальники тысяч, наряду со знатью, входившей, кроме того, еще и в тулию.
Реформированный панк, подобный народному собранию племенной демократии, являлся во время войны высшим органом власти, который имел право требовать от царя, чтобы он притеснял врагов, а не прощал их.
В мирное время «толпа» имела право «свободно говорить» о преступлениях царя, которые карались, уже прав да, по решению тулии. Наказание виновного члена панка было правом этого собрания: «…если кто-нибудь злое сделает, либо отец дома, либо начальник слуг дворца, либо начальник виночерпиев, либо начальник телохранителей, либо начальник знатных тысячников… и вы, панк, захватите его и предайте наказанию», — говорится в указе царя.
В отличие от власти царя в Шумерах, Иокадо и фараонов Египта, власть хеттских царей не была деспотичной. Об этом свидетельствует указ царя Телепину. В силу исторических условий Хеттская держава представляла собой единение мелких царств, управлявшихся частью родственниками хеттского царя, частью представителями местных царских родов.
Хеттские законы
Законы хеттских царей стали известны историкам на несколько лет позже, нежели законы царя Хаммурапи. Эти законы являлись важнейшим источником для определения общественных отношений в хеттском государстве.
В богатой сокровищнице богазкейского архива едва ли не самыми ценными текстами являются две большие, правда несколько поврежденные, клинописные таблицы, сохранившие часть законов хеттских царей. Одну таблицу можно датировать примерно концом XIV века, а другую — первой половиной XIII века до н. э. Благодаря ряду имеющихся фрагментов текстов, содержание таблиц, в особенности той, которая старше, было почти полностью восстановлено.
Содержание первой таблицы посвящено вопросам уголовного права (убийства, преступления против личности, кража скота из домов, поджоги закромов, бегства и укрывательства рабов, похищения рабов и свободных), а также семейного права и положения воинов.
Что касается второй таблицы, то она производит впечатление беспорядочной выписки самых разнообразных дополнительных положений с прибавлением обширного тарифа цен различных товаров. К некоторым статьям, выписанным в первой таблице, писец добавлял замечания о том, что внесло новое законодательство в старое право.
В хеттских памятниках право несколько детализировано по сравнению с законами Хамурапи. По крайней мере, если таблички богазкейского архива дают нам полную картину хеттского законодательства, то такой вывод кажется бесспорным.
Например, кража различных видов скота в различных частях хеттского сборника трактуется в противоположность законам Хаммурапи весьма подробно, что, пожалуй, и не удивительно в обществе, в котором скотоводство играло еще и в это время значительную роль.
В других случаях следует искать причину большей детализации законодательства хеттских царей в большей сложности социально-экономических условий Хеттской державы, объединившей в XIV в. до н. э. на сравнительно долгий срок обширную территорию.
В одном отношении хеттское право было значительно более совершенным, нежели законы Хаммурапи, а именно в отношении кары за убийство. Умышленное убийство каралось двойным штрафом, по сравнению с убийством, когда «грешит лишь рука». Значит, хеттский законодатель принимал во внимание наличие злого умысла или отсутствие его у виновного.
В позднейшей переработке первой таблицы в случаях убийства купца предусматривались три возможные причины преступления. Убийство купца с целью грабежа, убийство из мести, а не из корысти и, наконец, убийство по неосторожности. А что касается законов Хаммурапи, то злая воля в них учитывалась в очень малой степени.
По сравнению с законами шумеров, ассирийцев, евреев, египтян, хеттские законы при первом поверхностном взгляде кажутся более мягкими. Однако следует подчеркнуть, что эта мягкость хеттских законов является лишь кажущейся. По отношению к рабам эти законы были чрезвычайно жестоки, а по отношению к свободным более гуманны.
Свободный человек должен был платить за кражу лишь штраф двенадцать сиклей, заменивший штраф в одну мину (60 сиклей или около половины килограмма серебра), установленный более древним законодательством. Раб за то же преступление платил меньший штраф, и платил конечно же не он сам, а его хозяин. Но зато раб карался обрезанием ушей и носа.
В случае поджога свободный должен был лишь снова построить дом, но «если раб поджигает дом и если (даже) хозяин его возместит убыток, то рабу отрезают нос и уши его хозяину».
Подобная же дифференциация в наложении кары по отношению к свободным и рабам имеется и в статье, связанной с представлением о магическом употреблении чьим-либо именем с целью причинить вред: «…если свободный человек убьет змею и назовет при этом имя кого-либо, то он должен уплатить за это мину серебра. Если же это сделал раб, то он должен за это умереть».
Вообще через все законы хеттских царей проходит красной нитью противопоставление раба свободному человеку. По отношению к непокорным рабам хеттские законы были значительно более жестокими, нежели законы Хамурапи. Вавилонский раб за сопротивление своему господину подвергался отрезанию уха, а хеттский раб предавался мучительной смерти.
Возможность брака раба со свободной женщиной была ограничена. Наряду с двумя статьями, допускавшими брак раба со свободной женщиной, мы имеем две статьи, которые должны были препятствовать сожительству свободной женщины с рабом. Рабы, от сожительства с которыми хеттские законы стремились удержать свободных женщин, были конечно же не рядовыми рабами, а рабами, занимавшими привилегированное положение, подобное «рабу сокровищницы» или «рабу престолонаследника». Что же касается большинства рабов, которые не владели ценным имуществом, то они, конечно же, не могли заплатить требовавшуюся «цену жены».
Сразу несколько документов свидетельствует о том, что рабы были лишены средств производства. Один из документов говорит о положении рабов в хозяйстве крупного рабовладельца.
Это царская дарственная грамота рабов, скота и земли, датированная концом XIII в. до н. э. Эта грамота была дана одной из дворцовых женщин высокого ранга. Здесь за перечислением общего количества рабов по возрасту и профессии следует перечисление скота «десять голов крупного скота челяди, десять голов крупного скота домоповинности царю, сто пять овец, две лошади, три мула». Первый пункт перечисления дает основание думать, что рабам в большом имении могло принадлежать некоторое количество скота, которое, однако, включалось в состав собственности рабовладельца. Перечисление скота сменяется перечисление земельных участков, но здесь нет указаний на то, чтобы часть земельных участков принадлежала рабам. Основная масса скота, а также вся земля находились в непосредственном владении землевладельца и рабовладельца.
В маленьких же хозяйственных наделах тяжело вооруженных воинов рабы не владели и скотом. Как об этом свидетельствует одна из статей закона: «…если воин и его оруженосец вели совместные хозяйства и разъединяются и разделяют свой дом, то воин может, если их хозяйству принадлежит десять голов (то есть рабов), взять семь голов, три головы может взять оруженосец. Крупный и мелкий скот они делят так же». О скоте рабов здесь нет речи, хотя упоминание его было бы весьма естественным при подобном дележе.
В пользу того, что раб, как общее правило, был лишен имущества, говорят и статьи закона, посвященные карам рабов за их преступления, поскольку они свидетельствуют об ответственности рабовладельца за убытки, принесенные его рабом.
Хеттские законы были жестокими в отношении рабов-военнопленных, однако, они не были мягкими и по отношению к тем свободным, которые попадали в положение раба-должника. Оговоров, которые имеются в аналогичном случае в памятниках ассирийского права, о хорошем обращении с подобными бедняками, хеттские законы не содержат.
Рабовладельческая знать, наиболее мощная и склонная к насилиям в отношении экономически слабых слоев общества, могла остаться почти безнаказанной за совершаемые ею преступления.
Крупные рабовладельцы могли, не боясь угрозы применения к ним принципа «око за око, зуб за зуб» и права кровной мести, расправляться со всеми неугодными им лицами, ведь новое законодательство хеттских царей требовало уплаты пени не только в случае увечья, но и в случае убийства. За преднамеренное убийство виновный должен был отдать семье убитого четырех рабов, а за убийство по неосторожности — двух рабов. По более позднему дополнению к законам убийца платил серебром.
Некоторые представители хеттской знати, как нам известно, имели до сотни и больше рабов, потому им ничего не стоило отдать за убийство своего врага двух или четырех рабов, а за телесное повреждение — некоторую сумму серебра.
Из этого становится понятно, почему рабовладельческая: знать могла не бояться никого и ничего. Знать могла не только расправляться со своими врагами из среды мелких рабовладельцев, но также и расширять, по существу безнаказанно, свое рабовладельческое хозяйство за счет хозяйства тех же мелких рабовладельцев. Хеттское законодательство это им позволяло.
Согласно закону, лицо, укравшее раба, каралось не смертью, а одним лишь денежным штрафом. За укрывательство беглого или украденного раба хеттское законодательство также налагало один лишь денежный штраф, хотя и весьма значительный.
Законы же Хаммурапи, как было указано выше, устанавливали и за кражу раба, и за его укрывательство смертную казнь, но не пеню. Разумеется, пеня не могла удержать крупного рабовладельца от соблазна усилить свое хозяйство включением в него беглых рабов. Следовательно, отсутствие в хеттских законах угрозы смертной казни за кражу и укрывательство рабов следует сопоставить с отказом тех же законов от принципа «око за око, зуб за зуб» и права кровной мести.
Все это свидетельствует о том, что крупная рабовладельческая знать занимала в хеттском государстве господствующее положение. Авторитет суда представителей знати утверждался хеттскими законами в той же мере, как и суд самого царя. Лицо, позволившее себе издеваться над судом царя, уничтожалось вместе со всей семьей, а виновнику непризнания суда сановника рубили голову.
Х озяйство
По мнению О. Герни, во времена хеттов малоазийский климат был менее суровым. Природные условия, сложившиеся в наше время, этот ученый, проживший немало времени в центральных районах Турции, описывает следующим образом:
«Плоскогорье Малой Азии в известном смысле является продолжением русской степи и климат его весьма суров. Злые ветры с севера вызывают в зимние месяцы сильные снегопады, а после короткой весны страна опаляется беспощадным летним солнцем. Тучи проливаются дождем, по большей части, на склонах Тавра или на холмах черноморского побережья. Таким образом, центральное плато — это продуваемая ветрами степь, и лишь в долинах рек можно найти достаточно воды и укрытия для человеческих поселений.
Можно часами ехать по унылой волнистой равнине, пока вдруг внизу не покажется напоенная водой долина, а там, вдали опять вырисовываются мягкие очертания низких холмов, подобных тем, которые только что оставил за собой.
На родине хеттов, к северу от каппадокийской реки (Делидже-Ирмак) долины и реки встречаются чаще, и край не кажется столь унылым. Здесь почти все поля лежат вблизи селений и тщательно обработаны. Но отсутствие деревьев на холмах поражает, и нет спасения от леденящих зимних ветров» («Хетты», М., 1987).
Далее О. Герни утверждает, что люди здесь, как нынче, так и во времена хеттов занимались главным образом сельским хозяйством. Это подтверждается текстами. Главный источник сведений о природе хеттского общества — свод законов — исходит из того, что страна была повсеместно аграрной. Мы располагаем также списками полей и документами на владение, содержащими подробные инвентарные описи владений, которые имели, по-видимому, довольно значительные размеры. Вот несколько параграфов свода законов, характеризующих сельскохозяйственный фонд хеттской цивилизации:
75. Если кто-нибудь возьмет взаймы и запряжет быка, лошадь, мула или осла, и тот падет, или его растерзает волк, или он заблудится, то, взявший его должен заплатить полную его стоимость. Но если он скажет: «От руки божьей он погиб», то должен принести клятву.
86. Если свинья забредет на гумно, или на поле, или и сад, и хозяин гумна, поля или сада ударит ее и она падет, он должен вернуть ее владельцу. А если он не вернет ее назад, то станет вором.
105. Если кто-нибудь подожжет (валежник?) и (оставит его) там, и огонь перекинется на виноградник, если, виноградная лоза, яблоки, гранатовые деревья и грушевые деревья сгорят, то за каждое дерево он должен отдать (шесть) сиклей серебра и посадить плантацию заново. Если он раб, то он должен отдать три сикля серебра.
151. Если кто-нибудь наймет пахотного быка, то один месяц найма стоит один сикль серебра.
159. Если кто-нибудь запряжет пару быков, то стоимость найма полмеры ячменя.
91. Если кто-нибудь украдет рой пчел, то прежде давали одну мину серебра, теперь же он должен отдать пять сиклей серебра.
Главными зерновыми культурами были ячмень и эммер, они шли не только на муку и хлеб, но также и на пивоварение. Считается, что виноградная лоза это местное растение Анатолии, и она без сомнения, усердно культивировалась в хеттские времена. Олива, которую ныне можно выращивать только на прибрежных равнинах, в римские времена пышно произрастала на значительных высотах. Из хеттских текстов мы знаем, что она была обычным источником получения растительного масла.
Зерно, вино и оливковое масло были основными продуктами страны. На них призывалось благословение богов. Горох и бобы также время от времени упоминаются в текстах, а лен, вероятно, выращивался в отдельных районах так же, как и сейчас.
Общины, в которые были организованы массы свободного населения, по-видимому, были уже сельскими, а не родовыми. В хеттских документах эти общины назывались термином, означающим и большой город и небольшое селение. В состав территории сельских общим входили поля «человека оружия». Были также и поля «человека повинности». По-видимому, это были люди, которые вели хозяйство на царской земле.
Повинности, выполняемые свободными, назывались «саххан» и «луцци». Совокупность работ, требовавшихся повинностью саххан и повинностью луцци, включала в себя пахоту, доставку телег, колес, топлива, зерна, соломы, шерсти, мелкого скота, мотыжение, кормление гонцов, некоторые работы на начальника области, начальника пограничного округа, предоставление тягловых лошадей и разного рода строительные работы.
Гражданским чиновникам принадлежала некоторая часть полей «человека повинности», однако, число подобных наделов было незначительным, потому что в хеттском государстве почти все должности государственного аппарата были тесно связаны с военной организацией. Вот о чем гласит отрывок одного из договоров хеттских царей с союзными государствами: «Если из страны (такой-то) бежит какой-нибудь свободный человек в страну Хатти, то я тебе его не выдам, ибо выдавать беглеца из страны Хатти нехорошо. Ежели это пахарь или ткач, плотник, кожевник или какой-нибудь ремесленник, и он не захочет работать и станет беглым, и придет в страну Хатти, то я схвачу его и выдам тебе».
Пожалуй, в таких документах противоставление свободного некоторым категориям тружеников, бывших, по всей видимости, несвободными, обнаруживается наиболее отчетливо.
Торговля играла немалую роль в хеттском государстве, но, как ни удивительно, купец в общественном отношении стоял не выше ремесленника. Об этом нам опять-таки говорят законы хеттского государства.
Убивший купца по неосторожности уплачивал ту же пеню, что и виновный в убийстве раба, опять-таки по неосторожности.
Брак и семья в хеттском государстве
Как утверждает английский ученый О. Герни в своем исследовании «Хетты», организация хеттской семьи носила ярко выраженный патриархальный характер. Власть мужчины над своими детьми в своде законов регистрируется следующим положением: «Если он убил ребенка, то должен отдать за него своего сына».
Сюда же О. Герни относит и то обстоятельство, что отец был вправе «отдать» свою дочь жениху. Его практически неограниченную власть над женой английский исследователь выводит из всей фразеологии, связанной с браком. Жених «берет» себе жену и затем «владеет ею». Если она застигнута в прелюбодеянии, он вправе распорядиться ее судьбой (далее в этой главе мы наиболее полно представим концепцию О. Герни).
Возможно, что некоторые привилегии, которыми пользовались женщины у хеттов, отражают следы более ранней системы. Например, один закон предусматривает некоторые условия, при которых мать может отречься от своего сына, а по другому закону она решает вопрос о замужестве дочери совместно с отцом. Возможно также, что весьма независимое положение хеттской царицы имеет сходное происхождение.
Первым этапом бракосочетания была помолвка. Она сопровождалась подарком от жениха. Однако помолвка не налагала строгого обязательства, ибо девица была вольна выйти замуж за другого человека с согласия родителей или без оного, лишь бы первоначальному жениху в возмещение ущерба был возвращен его подарок.
Сама женитьба обычно сопровождалась символическим подарком (по-хеттски «кусата») от жениха семье невесты. Это в точности повторяет вавилонский обряд вручения «терхата». В силу различных причин, вероятно, было бы ошибочно рассматривать этот подарок как «плату за невесту», и как доказательство того, что хеттская и вавилонская женитьбы первоначально относились к типу так называемого «покупного брака». Со своей стороны невеста получала приданое (по-хеттски «ивару») от своего отца. Если после этого жених или семья невесты отказывались от совершения брака, это было равносильно невыполнению договора. Соглашение аннулировалось, и виновная сторона наказывалась. Жених лишался своего кусата, а семья невесты выплачивала жениху двух- или трехкратную компенсацию.
Обычно молодожены устраивались жить своим домом, но считалось правомерным и то, что жена оставалась в доме своего отца — обычай, который мы находим также у ассирийцев.
После смерти жены ее приданое становилось собственностью мужа, если жена жила в его доме. Но если она жила в доме отца, дело обстояло иначе. И хотя такая ситуация конкретно в дошедших до нас текстах не комментируется, вероятно, что приданое переходило детям.
Браки между близкими родственниками были запрещены, и закон содержал на этот счет подробные правила. Мужчине запрещалось иметь половые сношения со своей матерью, сестрой или дочерью жены (от прежнего брака) или с женой своего отца или брата, пока отец и брат живы.
Однако примечательно, что в действительности сам царь Арнуванда I был женат на своей сестре.
Среди этих правил мы находим одну статью, в которой устанавливается, что если мужчина умирает, то его вдова должна выходить замуж за его брата, а если тот умер, за его отца, а затем, в случае смерти отца, за его племянника. В данном контексте это имеет вид лишь исключения из ряда запретов и потому в одной из копий текстов добавлены слова: «это ненаказуемо».
Однако закон исключительно похож на еврейский закон о левиратном браке, согласно которому, если мужчина умирает бездетным, то обязанность его брата (а если он умер, его отца или ближайшего остающегося в живых родственника) — жениться на вдове. Родившийся от этого брака ребенок получает имя и наследство умершего. Этот обычай иллюстрируется историями Иуды и Ира; Руфи и Вооза. Целью этого обычая, очевидно, было продолжение рода умершего «чтобы имя его не изгладилось…».
Вавилоняне и ассирийцы достигали этой цели иными средствами и не нуждались в левирате. Однако вышеприведенная статья доказывает существование этого обычая у хеттов, хотя она и приводится в законах с другой целью и явно не содержит исчерпывающего изложения закона. Сходным образом другая статья гласит, что половое сношение с мачехой после смерти отца не наказуемо, однако, это опять-таки, вероятно, указывает на существование обычая, широко распространенного среди древних народов, по которому сыновья наследуют жен своих отцов (за исключением собственных матерей).
Хеттское войско
Нет нужды лишний раз говорить о том, что хеттское государство было военизированным государством. Хетты располагали значительным постоянным войском, в котором были как колесничие, как и тяжело вооруженная пехота. Воины могли не беспокоиться о своем пропитании и о своем быте. Их наделы в сельских общинах были обеспечены достаточным количеством рабов. Как правило, все боеспособные представители знати входили в состав отрядов колесничих. Колесницы были основной ударной силой в войсках того времени и потому становится ясно, что знать тем самым еще более укрепляла свое положение.
В распоряжении египетского царя были небольшие, но маневренные колесницы, хеттами же применялись колесницы большей мощи, хотя и меньшей маневренности. Этим они отличались от колесниц многих враждебных армий.
Хетты вели колесницы с экипажем из трех лиц (бойца, его оруженосца и возницы), а не из двух. В этом, пожалуй, и было главное преимущество хеттских колесничих. Ведь боец на хеттской колеснице охранялся от стрел и дротиков своим оруженосцем. Оружие нападения — копье и лук. Щит или прямоугольный или похож по форме на широкий двусторонний топор, поставленный вертикально.
Поскольку колесничие решали исход сражения, то и львиная доля добычи людьми, скотом и имуществом доставалась именно им. Более многочисленная команда хеттской колесницы должна была давать численное преимущество в ближнем бою, который завязывался после начальной атаки.
Пехота хеттской армии численностью несомненно превосходила колесничные войска, но в открытом бою, которого хетты, как правило, искали, играла подчиненную роль.
На египетских рельефах пехотинцы в действии не показаны, они сосредоточены вокруг крепости Кадеша для защиты царя и обоза. Кавалерии не было, хотя время от времени гонцы, по-видимому, передвигались верхом. Иногда для внезапных стремительных атак использовались «суту», вспомогательные войска, сформированные, как правило, из иноземцев, вооруженные луками и стрелами.
Читая о строительстве укреплений, мы узнаем о существовании саперов. Обоз, как показывают египетские рельефы, состоял из тяжелых четырехколесных повозок, запряженных волами и тяжело навьюченных ослов.
Хеттского флота не существовало и мы не знаем, на каких кораблях осуществлялась связь с Кипром, которым хетты, по-видимому, управляли.
Что касается одежды и вооружения хеттской пехоты, то имеется странное несоответствие между египетскими рельефами и собственно хеттскими памятниками. На первых хетты изображены в длинных платьях с короткими рукавами, но на анатолийских памятниках воины одеты в короткие, не доходящие до колен туники, подпоясанные ремнем. Иногда это юбочки, оставляющие торсы обнаженными.
Высказывалось предположение, что длинные платья, изображенные на египетских памятниках, были своего рода тропической униформой, предназначенной для жарких равнин Сирии. Это, правда, лишь догадка.
Наиболее примечательное изображение хеттского воина — это рельеф на внутренней стене большого монолита, образующего косяк так называемых Царских ворот в хеттской столице. Этот страж ворот изображен только в подпоясанной юбочке и шлеме с коротким мечом и боевым топором. Юбочка, показанная на этом и других памятниках, представляет собой просто кусок ткани, обернутый вокруг бедер. Верхний конец косо обрезан спереди и украшен горизонтальными полосами с чередующимися косыми линиями и спиралями. Шлем имеет наушники и султан, а сзади — назатыльник, прикрывающий затылок и шею наподобие косицы. Рукоять меча сделана в форме полумесяца, лезвие с легким изгибом. Кончик ножен резко изогнут. Боевому топору придана форма человеческой руки, сжимающей топорище между большим и указательным пальцами; режущая часть образует почти круглое утолщение, добавленное к «запястью». Само положение этой фигуры с очевидностью говорит о том, что она изображает обычный тип хеттского воина в боевом снаряжении.
Хетты в долгополых одеждах на египетских скульптурах вооружены длинными копьями. Это оружие известно также по анатолийским памятникам, но главным образом по тем, которые относятся к позднехеттскому периоду, последовавшему за падением Хеттской империи.
Сезон активных походов был ограничен весной и летними месяцами, потому что сильный снегопад на Анатолийском плато исключал военные действия в зимнее время. Ежегодно в начале весны изучали предзнаменования, и если они были благоприятны, то высылался приказ о мобилизации. Называлось место сбора, и в назначенное время царь сам производил смотр своим войскам и лично принимал командование войсками. Поход, как правило, длился все лето.
Когда приближалась осень, офицеры обычно говорили царю, что «год слишком короток», чтобы предпринимать что-либо, кроме мелких военных операций. И когда последние были завершены, армия отходила на зимние квартиры.
Хеттские цари были мастерами стратегии и тактики. Цель всякого похода заключалась в том, чтобы застигнуть вражескую армию в открытом поле, где непобедимые хеттские колесницы могли бы быть использованы с максимальным эффектом. И здесь неприятель мог надеяться на лучшее, только избежав генерального сражения, рассеяв гнои войска и ведя партизанскую войну.
В этом смысле стратегически важный поход Суппилулиумы в северную Месопотамию в начале его царствования не достиг своей главной цели, так как царь прошел напролом через столицу Митанни и далее, на сирийскую равнину, так и не встретив митаннийских сил. Вот однако короткое описание удачной военной хитрости, взятое из анналов Мурсили II:
«Как только я услышал эти слова (т. е. сообщение о замысле некоего Питтагаталли помешать вступлению хеттской армии в город Саппидуву), я превратил Алтанну η склад и оставил там кладь. По армии я приказал выступить в боевом порядке, а так как враг имел передовые посты, то если бы я попытался окружить Питтагаталли, передовые посты видели бы меня и он не стал бы ждать меня и ускользнул бы до моего прихода. Поэтому я развернулся в противоположном направлении, в сторону Питтапары, но когда настала ночь, я развернулся обратно и двинулся против Питтагаталли. Я шел всю ночь напролет, и рассвет застал меня на окраине Саппидувы. И как только солнце встало, я вышел на битву с ним, и те девять тысяч человек, которых Питтагаталли привел с собой, вступили и бой со мной, и я дрался с ними. И боги мне споспешествовали, могучий бог Грозы, мой господин, богиня Солнца из Аринны, моя госпожа… и я уничтожил врага».
Если хеттам не удавалось достичь внезапности, то неприятель часто успевал укрыться в крепости или на вершине горного пика, и тогда, чтобы привести его к покорности, требовалась длительная осада. Осадное искусство хеттов, несмотря на то, что мы знаем о нем сравнительно мало, было на высоте, ибо такой укрепленный город, как Каркемиш, сдался царю Суппилулиуме после всего лишь восьмидневной осады. Единственное упоминание об осадной технике содержится в отчете об осаде Уршу, где говорится о таране и «горе». Последнее это, несомненно, то же самое, что римский крепостной вал, на который втаскивались осадные машины.
О тактическом таланте хеттских царей лучше всего судить по Кадешской битве, которая очень подробно описана в одном египетском тексте.
Хеттской армии, устроившей засаду у Кадеша, удалось полностью скрыть свою позицию от египетских разведчиков и, когда ничего не подозревавшие египтяне двинулись походным маршем к городу и начали разбивать лагерь, сильное подразделение хеттских колесниц незаметно обошло Кадеш с задней стороны, пересекло Аронт и обрушилось на середину египетской колонны. Египетская армия была бы полностью уничтожена, если бы отдельному египетскому полку не удалось весьма своевременно подойти с другой стороны и застать хеттов врасплох, когда они занимались разграблением лагеря. Эта счастливая случайность позволила египетскому царю спасти остаток своих сил и изобразить битву, как свою великую победу.
В обороне хетты были не меньшими мастерами военного искусства, чем в нападении. Остатки их вооружений служат впечатляющим свидетельством мощи укреплений, которыми они окружали свои города.
В Богазкее могучие скалы и ущелья требовали лишь незначительных добавочных укреплений. Вокруг открытого сектора обороны, на гребне холма, обращенного к югу, были сооружены массивные стены, остатки которых стоят и сегодня. Линии укрепления двойные и состоят из главной стены и более низкой вспомогательной, вынесенной на двадцать футов вперед от главной.
Главная стена — двойная и состоит из внешней и внутренней кладки с поперечными стенками между ними. Это образует ряд прямоугольных проемов, которые заполнялись камнями. Такая конструкция характерна для хеттских оборонительных стен, где бы они ни воздвигались.
Наружная стена была особенно крепка, она делалась из массивных камней неправильной формы, но предпочтительно близкой к прямоугольной или пятиугольной. Камни от одного до пяти футов длиной вытесывались так, что прилегали один к другому без известкового раствора. Над всем этим шла, видимо, кирпичная надстройка, но она не сохранилась. Обе стены укреплены выступающими прямоугольными башнями, расположенными на расстоянии около ста футов одна от другой. Трое главных проходных ворот имеют по бокам громадные каменные блоки, идущие от наружной до внутренней сторон всей системы. Обе стены стоят на высоком крепостном валу, облицованном с наружной стороны камнем.
Доступ в каждые из входных ворот города был устроен так: вдоль внешней стены вблизи входа шел крутой пандус, резко сворачивающий наверху в проход двадцатифутовой ширины между громадными башнями по бокам. В этом проходе первые ворота находились в углублении, вторые порога были сооружены заподлицо с внутренней стеной укреплений.
Имелся также туннель, проходящий под крепостными палами и позволявший защитникам крепости делать внезапные вылазки. Оборонительная мощь этой системы фортификации очевидна, и трудно понять, каким образом этот город мог быть неоднократно захвачен и разграблен плохо организованными варварскими племенами.
Городская стена, открытая в Алишаре (соседний город) имела сходное строение, но вместо башен-бастионов была выбрана зигзагообразная или ступенчатая форма контура стены, позволявшая вести продольные обстрелы лишь в одном направлении. Такую планировку следует признать менее удовлетворительной. Стена маленького форта на вершине Юмюктепе около Мерсина в Киликии была схожа со стеной в Богазкее, хотя каменная кладка у нее была менее массивной. Мы располагаем постоянно действовавшими инструкциями офицеру, командовавшему пограничными укреплениями. Его чисто военные обязанности включали расстановку часовых, наблюдавших за дорогами, запирание ворот на ночь, ремонт фортификаций и снабжение гарнизона водой, пищей и дровами. К сожалению, большинство пунктов инструкции плохо сохранились и не могут быть приведены дословно.
Границы, на которых осуществлялась пассивная политика обороны, лежали главным образом к северу и юго-западу, именно там, где были обнаружены города-крепости. Здесь хеттское царство было обращено в сторону суровых и труднопроходимых территорий, населенных беспокойными племенами. Хетты не пытались включать их в состав своих владений путем завоевания, а предпочитали не подпускать к себе. В то же время вассальные царства образовывали буферные государства, защищавшие хеттские территории от прямого нападения более цивилизованных соседей.
Для ранних хеттских царей завоевание и ограбление в оправдании не нуждались, но к XIV веку, как мы видели, между цивилизованными народами установились более тесные связи, и хеттские цари периода империи всегда старались оправдать объявление войны даже мелким племенным вождям на своих северных границах.
Как правило, для начала посылалось письмо с требованием выдачи хеттских подданных, нашедших убежище на территории врага. Если требование встречало отказ, то посылалось второе письмо, в котором неприятель обвинялся в совершении первого акта агрессии. Дело подпадало под компетенцию небесных сил и для своего решения должно было пройти через горнило войны. Вот вызов, посланный царю Арцавы на третьем году правления Мурсили:
«Мои подданные, что перешли к тебе, когда я требовал от тебя их назад, ты не вернул их мне, ты назвал меня ребенком и трунил надо мной. Хватит, сразимся и пусть бог Грозы, мой господин, решит наш спор».
Примером тщательно отработанной апологии того же рода является документ из трехсот двадцати шести строк, составленный царем Хаттусили III после его успешного выступления против Урхи-Тешуба. Обращение с противником зависело от того, сдавался ли он добровольно или сопротивлялся до конца. Город, захваченный силой оружия, был законной добычей победившей армии и обычно разграблялся и сжигался дотла. Опустошенное место иногда объявлялось навеки проклятым и посвящалось богу Грозы в торжественном обряде. Считалось, что после этого оно становилось пастбищем божественных быков Сери и Хурри. Будущим поселенцам приходилось нарушать это табу на свой страх и риск. Жителей такого завоеванного места переселяли вместе с их скотом в Хаттусу и распределяли как рабов между хеттскими офицерами и сановниками. Ничто не говорит о том, что на их долю выпадало что-нибудь еще худшее. У хеттов полностью отсутствовала страсть к пыткам и жестокости, которая так явно проглядывает в победных анналах ассирийских царей.
Если неприятель сдавался достаточно скоро, хеттский царь обычно довольствовался взятием с него клятвы верности. Если победитель принимал условия сдачи, то никаких дальнейших действий против территорий челобитника не предпринималось. Он получал свое царство обратно, но уже как вассал. Составлялся договор, и он обязывался выполнять все наложенные на него обязательства. В таких случаях говорилось, что народ «покорен у себя на месте». Мы встречаемся со ставшей стандартной терминологией, подводящей итоги заключительной части отчета о завоевании Арцавы.
«Так я покорил страну Арцаву, и одну часть людей я привел в Хаттусу, а другую часть покорил на их месте и наложил на них поставку мне войск, и с тех пор они регулярно поставляли мне войска. И когда я покорил всю страну Арцаву, то число пленных из мирных жителей, которых я, мое величество, привел в царский дворец, было всех вместе 66 000 пленных. А сколько пленных из мирных жителей, быков и овец привели знатные люди-солдаты и колесничные хаттусы, этого не счесть. И когда я покорил нею страну Арцаву, я вернулся домой в Хаттусу».
Митаннийские и Египетские войны
Пожалуй, самые удачные военные кампании хеттов проводились царем Суппилулиумой, который правил ряд десятилетий, начиная с конца XV века до н. э. В первую очередь имеются в виду его войны против государства Митанни в северной Месопотамии.
В XV веке Митанни было основным врагом Хеттской державы. Войны между миттанийцами и хеттами велись с незапамятных времен. Они были одинаково тяжелыми и изнурительными для обеих сторон и долго никому из соперников не удавалось добиться решительного успеха. Однако, когда митаннийцам пришлось воевать еще и с Египтом, превосходство постепенно перешло к хеттам.
Суппилулиума, удачно используя дворцовые перевороты и смуты в Митаннийском государстве, смог захватить большую часть территории Митанни. Он превратил эту, недавно еще мощную державу в подвластное ему государство, которым правил его же, Суппилулиумы, ставленник.
После решительной победы Суппилулиумы над Митаннийской державой для хеттского наступления на юг серьезного противника уже не было. Египетский фараон Эхнатон в основном был озабочен внутренним положением в своей стране и уже не мог проводить прежнюю военную политику Египта. Как раз в это время Хеттское государство и вступило в борьбу с Египтом за обладание Сирией.
Племена степных кочевников хапиру, которые тогда же повели наступление на плодородные земли Сирии и Палестины, явились союзниками Суппилулиумы. Войскам хеттского царя противостояли лишь небольшие отдельные государства Сирии и Палестины, почти не поддерживаемые ни одним из крупных государств. Хетты и хапиру без особого труда завоевывали город за городом в Сирии и Финикии. И хотя местные царьки, даже правитель Кипра, предостерегали фараона от хеттской опасности, Эхнатон, целиком занятый проведением своих реформ и преодолением сопротивления, оказываемого ему внутри Египта, или не присылал войска или присылал помощь, явно недостаточную.
Египетские владения в Азии таким образом урезывались с каждым днем по мере продвижения хеттов и их союзников на юг. Позже, когда Эхнатон уже умер, хеттская держава была на волосок от того, чтобы подчинить себе и Египет. Вдова Тутанхамона обратилась к Суппилулиуме с просьбой о том, чтобы хеттский царь прислал своего сына, и тот стал мужем царицы Египта и, следовательно, царем Египетского государства. После повторной просьбы Суппилулиума послал своего сына в Египет. Однако в результате организованного египетской знатью заговора сын хеттского царя погиб.
Это привело к новой кровопролитной войне между обоими государствами, причем опять-таки с явным перевесом в пользу хеттов.
И все-таки последним не повезло. Египетские пленные, захваченные в этой войне, занесли в страну хеттов эпидемическую болезнь, свирепствующую тогда в долине Нила. Болезнь унесла жизни стольких подданных царя Суппилулиумы, что тот уже не был в состоянии в последние годы своего правления вести войну столь энергично, как раньше.
При его сыне, Мурсили II (около 1360–1330 гг. до н. э.) война возобновилась с прежней силой. Мурсили II пытался сохранить единство обширной державы, созданной при его отце, он совершал непрерывные походы, направленные против восставших областей и против врагов, угрожавших границам хеттского государства. Однако в это время Египет уже стал оправляться от внутренних потрясений.
Ассирия теперь превратилась в опасного противника и также встала на путь завоеваний. На северо-востоке усилился напор каскейских племен. Некоторое время война с Египтом шла с переменным успехом. Самым известным и, пожалуй, самым печальным для хеттов событием этой войны стала знаменитая битва при Кадеше (1312 год до н. э.) между войсками хеттского царя Муваталлу и фараона Рамсеса II.
Хеттский царь, который являлся искусным полководцев, не сумел довести свой первоначальный успех в этой битве до победы. Согласно источникам, Муваталлу, не доверяя своей пехоте, противостоявшей колесничим, происходившим преимущественно из знати, не решился кинуть ее в бой.
Вот почему Муваталлу выпустил победу из своих рук. Для этой битвы хетты собрали все свои силы, какими они располагали, поэтому после сражения при Кадеше начинается постепенно ослабление хеттской державы.
Впрочем, египтяне также не смогли добиться решительного успеха. Это было связано с враждебным к ним отношением населения Сирии.
Преемник Мувуталлу царь Хаттусили III был вынужден заключить с Рамсесом II мир. На стенах египетского храма была увековечена иероглифическая копия этого мирного договора. Клинописных копий договора известии несколько (часть одной из них хранится в Санкт-Петербурге, в Государственном Эрмитаже).
Условия, на которых Рамсесу II пришлось заключить мир, были вполне приемлемы для хеттского государства: хетты удерживались в самой основной части Сирии. Возможно, заключение мира было ускорено угрозой, возникшей для воюющих государств со стороны усиливавшейся и это время Ассирии.
Мир между обеими державами был закреплен бракосочетанием Расмеса II с дочерью хеттского царя.
И все-таки Хеттское государство продолжало быстро слабеть. Оно подвергалось постоянным нападениям своих соседей на юго-востоке, на севере и на западе. Теперь оно было вынуждено искать постоянной помощи своего недавнего противника Египта как в виде вооруженной силы, так и в виде поставок зерна.