Стремясь сократить американские потери в операции, которую генерал Макартур представлял себе как «чрезвычайно ожесточенную кампанию по вторжению и оккупации индустриального сердца Японии через Токийскую низменность», начальники объединенных штабов возлагали надежду на помощь СССР. В меморандуме, адресованном президенту и датированном 23 января
1945 г., они заявляли:
«Вступление России (в войну против Японии) на такой ранней стадии, какая только была бы совместима с ее способностью принять участие в наступательных операциях, совершенно необходимо для обеспечения максимальной помощи нашим действиям на Тихом океане. Соединенные Штаты обеспечат максимально возможную поддержку, какую допускают наши главные усилия против Японии. Целями военных усилий России против Японии на Дальнем Востоке должны быть поражение японских сил в Маньчжурии, воздушные операции против собственно Японии в сотрудничестве с военно-воздушными силами Соединенных Штатов, базирующимися в Восточной Сибири, и максимальные помехи японскому судоходству между Яцонией и азиатским континентом».
Эти соображения высшего американского командования, несомненно, в немалой степени определяли позицию Рузвельта на Ялтинской конференции. Вопрос этот обсуждался 8 февраля в узком кругу при встрече главы Советского правительства и президента США. На беседе с советской стороны присутствовал Молотов, а с американской — Гарриман. Больше никого, кроме переводчиков, не было.
Рассказывая об этой встрече, Гарриман отмечает, что во вступительном слове Сталин сослался на состоявшуюся в Москве беседу с послом США и заявил, что советская сторона хотела бы обсудить политические условия, на которых СССР был бы готов вступить в войну против Японии. Далее он изложил соображения, представленные американскому послу в декабре прошлого года.
Рузвельт ответил, что не усматривает сложностей в том, чтобы Советскому Союзу были возвращены Южный Сахалин и Курильские острова. Что же касается Дайрена, то, как он уже упоминал в Тегеране, СССР безусловно должен иметь свободный доступ к незамерзающему порту на конечном отрезке Маньчжурской железной дороги. Но он, Рузвельт, в настоящий момент не может говорить за китайское правительство. Пожалуй, он мог бы поставить перед китайцами вопрос об аренде Дайрена, который стал бы свободным портом под международным наблюдением. Этот метод, продолжал Рузвельт, он предпочитал бы не только в отношении Дайрена, но также и Гонконга. Что же касается Маньчжурской железной дороги, то он склоняется к тому, чтобы вместо аренды она управлялась совместно русскими и китайцами.
Сталин продолжал настаивать на своем. Если его условия не будут приняты, заявил он, то советским людям будет трудно понять, зачем СССР вступает в войну против Японии.
10 февраля Молотов пригласил Гарримана на виллу Кореиз, в резиденцию советской делегации, и вручил ему английский текст советских предложений насчет политических условий вступления СССР в войну против Японии.
На основе достигнутой договоренности был составлен документ, подписанный 11 февраля И. Сталиным, Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. Руководители трех держав в нем согласились, что «через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне Союзников при условии:
1. Сохранения status quo Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики).
2. Восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
a) возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов;
b) интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур, как на военно-морскую базу СССР;
c) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского Общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет.
3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов» .
Далее в документе говорилось, что соглашение относительно Внешней Монголии и вышеупомянутых портов и железных дорог потребует согласия китайской стороны и что «претензии Советского Союза должны быть безусловно удовлетворены после победы над Японией ».
На Крымской конференции были успешно решены важнейшие вопросы ведения войны и послевоенного устройства мира. На этой конференции, так^же как и на Тегеранской, союзники согласовали не только свою политику, но и свои военные планы, продемонстрировав тем самым еще раз, что различие в общественном строе участников антифашистской коалиции не является препятствием для успешного военно-политического сотрудничества.
Выступая перед конгрессом США сразу же после возвращения из Ялты, президент Рузвельт заявил:
«Конференция в Крыму ознаменовала, я надеюсь, поворотный момент в нашей истории и потому в истории всего мира... Крымская конференция должна подвести черту под системой односторонних действий, замкнутых союзов, сфер влияния, баланса сил и всех других аксессуаров, которые использовались на протяжении столетий и всегда безуспешно. Мы предлагаем замену всему этому — всемирную организацию, в которой все миролюбивые государства смогут принять участие».
Подводя итоги Крымской конференции, Гарри Гопкинс говорил: «Мы действительно верили в глубине души, что это была заря нового дня, о котором все мы молились и говорили на протяжении многих лет. Мы были абсолютно убеждены, что выиграли великую победу за дело мира — и, говоря «мы», я имею в виду всех нас, все цивилизованное человечество. Русские доказали, что они могут быть разумными и дальновидными, и у президента, как и у всех нас, не было никакого сомнения, что мы можем жить с ними и сотрудничать в мире до самого далекого будущего, которое только мог вообразить любой из нас».
Решения Крымской конференции способствовали укреплению антифашистской коалиции на заключительном этапе войны и достижению победы над гитлеровской Германией. Борьба за всестороннее и полное осуществление этих решений стала одной из главных задач советской внешней политики не только в конце войны, но и в послевоенные годы.
В целом работа Ялтинской конференции проходила в конструктивном духе, в атмосфере взаимопо-
14 Зак. 1543
нимания и сотрудничества. Участники конференции могли с полным основанием констатировать: «...Совещание в Крыму вновь подтвердило нашу общую решимость сохранить и усилить в предстоящий мирный период то единство целей и действий, которое сделало в современной войне победу возможной и несомненной для Объединенных Наций. Мы верим, что это является священным обязательством наших Правительств перед своими народами, а также перед народами мира... Победа в этой войне и образование предполагаемой международной организации представляет самую большую возможность во всей истории человечества для создания в ближайшие годы важнейших условий такого мира».
ГЛАВА V
ПОЛОЖЕНИЕ ГЕРМАНИИ И ЕЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ
После провала немецкого наступления на Западном фронте зимой 1944/45 г. обстановка для Германии еще больше ухудшилась. Прежде всего она оказалась в политической изоляции. Теперь у нее оставался лишь один союзник — Япония, которая была отделена от своего партнера огромными пространствами и практически не могла оказать непосредственного влияния на развитие военно-политических событий в Европе.
Значительно расширился фронт борьбы против не-
мецких войск. Теперь наряду с Красной Армией сражались польские, югославские и чехословацкие дивизии. Бывшие союзники гитлеровской Германии королевская Румыния и царская Болгария, потерпев поражение, не только были выведены из войны на её стороне, но, более того, объявили ей войну.
Потеря Германией своих союзников, оккупированных территорий в Восточной Европе, а также Франции и Бельгии лишила ее важного стратегического сырья (нефти, угля, железа и др.) и крупнейших промышленных районов этих стран. К концу 1944 г. у нее не оказалось 65% запасов железной руды, половины бокситов и всех запасов хрома. Если, начиная войну против Советского Союза, немцы заставили работать на нужды своих полностью приведенных в боевую готовность вооруженных сил промышленность почти всей Европы, сырьевые ресурсы Европы и Северной Африки, то в начале 1945 г. они могли использовать лишь промышленность своей страны, Австрии, Северной Италии и Саара.
Истощились к тому времени и людские ресурсы Германии. Фольксштурм, созданный по тотальной мобилизации, не повышал боеспособности дивизий и не восполнял потери действующей армии. В течение 1944 г. численность германских вооруженных сил сократилась на 26%. Одновременно остро ощущался недостаток рабочих рук в промышленности, т. к. насильственный ввоз иностранных рабочих прекратился.
Перенос военных действий на территорию собственно Германии и потеря ею огромных оккупированных территорий привели к дальнейшему сокращению ее во-енно-экономических возможностей.
За январь и февраль 1945 г. было добыто всего лишь около 20 млн. т угля. Производство синтетического горючего и переработка нефти уменьшились с 733 тыс. т в марте 1944 г. до 200 тыс. т в январе 1945 г. Создались серьезные трудности со снабжением горючим германской авиации и танковых войск.
В результате сокращения запасов сырья и резкого падения выплавки чугуна, стали, меди, алюминия, а также нехватки квалифицированной рабочей силы производство вооружений снизилось с декабря 1944 г. на 45%. Всего в первом квартале было выпущено: 61 тыс. винтовок, 85,7 тыс. автоматов, 1163 танка, 549 легких пехотных пушек, 1138 самоходных орудий, 3313 тыс. фауст-патронов, около 290 млн. снарядов, 535 самолетов.