Другое — пробегает по небу».
Ему сказали Ашвины: «Восславь теперь Ушас, и мы освободим тебя». И Шунахшепа восславил Ушас такими тремя стихами:
«Какой смертный, Ушас бессмертная,
Тебе в радость? К кому благосклонна ты?
Для кого приходишь, Сияющая?
Тебя славим мы, о тебе думаем
И вдали от тебя и поблизости,
О Заря, кобылица светлая!
Так пустись, приди к нам, Неба дочь!
Принеси с собою дары свои,
Надели, о Ушас, богатством нас!»
Так произносил Шунахшепа стих за стихом, и с каждым стихом ослабевали на нем путы, а живот Харишчандры, потомка Икшваку, становился меньше. Когда же произнес Шунахшепа последний стих, путы с него спали, а Харишчандра выздоровел.
5
Жрецы сказали Шунахшепе: «Теперь ты должен сам завершить жертвоприношение этого дня». Тут постиг Шунахшепа обряд скорого выжимания сомы и выжал его, произнеся такие четыре стиха:
«Пусть нет такого дома, о Ступа,
В котором тебе не нашлось бы работы,
У нас греми всех сильнее и громче,
Как барабан одержавших победу.
Вокруг твоей, о Пест, вершины,
Как в кроне дерева веет ветер.
Так выжимай же сому, Ступа,
Чтоб им напоить смогли мы Индру.
О Пест и Ступа — благ податели!
Широко вы пасть свою разеваете,
Как кони Индры, траву жующие.
О Хозяева леса высокочтимые,
Со жрецами вместе высокочтимыми
Питье для Индры сегодня выжмите!»
Затем Шунахшепа вылил сому в большой деревянный чан, произнеся при этом стих:
«Возьми из чаши сому отжатого,
Сквозь сито потом процеди его,
Остатки на шкуру воловью выплесни».
Затем, когда Харишчандра коснулся Шунахшепы, как это положено жертвователю, Шунахшепа принес жертву и произнес первые четыре стиха гимна, заключая каждый восклицанием: «Сваха!»
«Туда, где камень для выжимки сомы
Возвышается, покоясь на широком ложе,
Спустись, Индра, и отведай сока,
Приготовленного для тебя в ступе!
Сваха!
Туда, где, словно женское лоно,
Наполняет чашу ступы сома,
Спустись, Индра, и отведай сока,
Приготовленного для тебя в ступе!
Сваха!
Туда, где пест в своем движенье,
Словно в женщину, входит и выходит,
Спустись, Индра, и отведай сока,
Приготовленного для тебя в ступе!
Сваха!
Туда, где пест охватила веревка,
Будто коня тугие поводья,
Спустись, Индра, и отведай сока,
Приготовленного для тебя в ступе!
Сваха!
Затем Шунахшепа совершил очистительное омовение для Харишчандры, жертвователя, и произнес два стиха:
«О Агни всезнающий! Тебя мы молим!
Отврати от нас гнев бога Варуны.
Жрец наилучший, Наставник мудрый,
Ото всех врагов избавь нас, Сияющий!
Среди нас живи нам в помощь, Агни,
Будь вблизи, лишь только забрезжит Ушас!
Примири нас с Варуной, Благосклонный;
Милосердный, являйся по нашему зову!»
Вслед за тем подвел Шунахшепа жертвователя к жертвенному огню и произнес такой стих:
«Шунахшепу, за тысячу коров купленного,
От столба отвязал ты по его молитве.
Избавь же от пут и нас, Агни,
Снизойди к нам, о Жрец всевидящий!»
Окончив жертвоприношение, Шунахшепа сел на колени к Вишвамитре. Тогда Аджигарта, потомок Сауяваси, сказал Вишвамитре: «Риши, возврати мне сына», — «Нет, — ответил Вишвамитра, — его дали мне боги». И стал Шупахшепа сыном Вишвамитры, прозванный «Богоданный», а его потомки — это те, кто принадлежит к роду капилейев и роду бабхравов.
Аджигарта Сауяваси сказал Шунахшепе: «Вернись к нам! Я и мать зовем тебя!» И еще сказал Аджигарта Сауяваси:
«Ты по рожденью из рода Ангирасов[265],
Певец прославленный, сын Аджигарты.
Не оставляй наследия предков,
Ко мне обратно, вернись, Риши!»
Шунахшепа ответил:
«С ножом в руках тебя здесь видели.
Такое даже шудрам неведомо[266].
Вспомни, как за три сотни коров
Ты продал жизнь мою, Ангирас».
Аджигарта Сауяваси сказал:
«Теперь оно мучит меня, сынок.
Злое дело, что я совершил,
Я хотел бы память о нем стереть,
Возьми себе эти сотни коров».
Ему ответил Шунахшепа:
«Тот, кто зло учинил однажды,
Не раз, отец, учинит его снова.
Не изменить тебе нрав свой шудры,
С содеянным примириться нельзя».
Услышав слова «примириться нельзя»,
Вишвамитра согласился с ними и добавил:
«Ужасен стоял с ножом Сауяваси,
Когда готов был тебя зарезать.
Нельзя тебе быть его сыном!
Теперь моим сыном стань, Шунахшепа!»
Шунахшепа сказал:
«Объясни слова свои, Вишвамитра,
Скажи мне, отпрыск царского рода,
Как я, Ангирас по рождению,
Могу в сыновья быть тобою принят?»[267]
Ему ответил Вишвамитра:
«Средь моих сыновей ты будешь старшим,
А твое потомство всех счастливей.
Раздели же мой божественный жребий —
В этом тебя убедить стараюсь».
Шунахшепа сказал:
«Пусть сыновья твои согласятся
На дружбу со мной и мое счастье!
Только тогда, о бык среди Бхаратов[268],
Поистине, стану я твоим сыном».
Тогда так сказал Вишвамитра своим сыновьям:
«Послушай меня ты, Мадхучхандас,
Ришабха, Рену, и ты, Аштака,
И все остальные ваши братья:
Примите как старшего Шунахшепу!»
6
Вишвамитра имел сто одного сына. Пятьдесят были старше Мадхучхандаса, а пятьдесят моложе. Те, кто были старше, решили, что Вишвамитра поступил несправедливо, и он проклял их, сказав: «Ваши потомки получат в наследие край земли!» И действительно, от них пошли племена андхров, пундров, шабаров, пулиндов и мутибов, которые по большей части живут вне пределов земли ариев: среди дасью [269]много потомков Вишвамитры.
А Мадхучхандас и младшие пятьдесят братьев сказали:
«То, что решает наш отец,
Всегда согласно мы принимаем.
Среди нас, Богоданный, ты будешь первым,
Мы вслед за тобой идти готовы».
Тогда обрадованный Вишвамитра благословил этих сыновей:
«Отныне вы будете богаты, дети
Скотом и многими сыновьями
За то, что, высказав послушанье,
Меня наградили таким сыном.
Впереди вас пойдет Богоданный,
Путь правды указуя вам, дети.
С ним, богатые сыновьями,
Вы будете счастливы, Гатхины внуки![270]
Потомки Кушики![271]Он — первый средь вас!
Так следуйте же за Богоданным!
Наш род и дарованное нам Знание
Он получил от меня в наследство».
Так -эти сыновья Вишвамитры,
Согласные, поступая как должно,
Приняли первенство Богоданного,
Ему, как старшему, подчинились.
Он, Богоданный, мудрый риши,
Получил в наследство два дара:
Царскую славу рода Джахну[272],
Священное знание рода Гатхина.
Таков рассказ о Шунахшепе, который содержит сто стихов из «Ригведы», а также другие стихи. Его рассказывает хотар царю после обряда помазания.
Он рассказывает, сидя на золотой циновке, и, сидя на золотой циновке, отвечает ему адхварью. Золото — это, поистине, слава; и потому хотар наделяет царя славой.
«Оум!» [273]— отвечает адхварью на каждый стих из «Ригведы», «Так!» — на каждый иной стих. «Оум!» — это, пошлине, божественное слов, «так!» — человеческое; и потому божественным и человеческим словом адхварью очищает царя от зла и греха.
Пусть царь, желающий себе победы, просит рассказывать ему рассказ о Шунахшепе, даже если не совершает он жертвоприношения. Тогда и от малого греха будет он избавлен.
Тысячу коров должен дать царь тому, кто рассказывает, сто — тому, кто отвечает, а, кроме того, хотару — обе циновки из золота и повозку, запряженную белым мулом.
И те, кто хотят иметь сыновей, пусть слушают этот рассказ. Тогда будут у них сыновья, непременно будут сыновья!
ОБМЕН ЗАГАДКАМИ
Блеска и благочестия лишается тот, кто совершает ашва-медху — жертвоприношения коня. Тогда хотар и брахман задают друг другу священные загадки; ими они возвращают ему и блеск и благочестие.
Справа от жертвенника стоит брахман; поистине, правая сторона — сторона брахмана. Брахман же — воплощение Брихаспати; и справа наделяет он благочестием приносящего жертву. Потому правая половина тела богаче благочестием, чем левая.
Слева от жертвенника стоит хотар; поистине, левая сторона — сторона хотара. Хотар же — воплощение Агни, а Агни — это блеск; и слева наделяет он блеском приносящего жертву. Потому левая половина тела богаче блеском, чем правая.
Стоя по обе стороны жертвенника, задают загадки хотар и брахман. Жертвенник же, поистине, — воплощение приносящего жертву; и хотар и брахман возвращают приносящему жертву блеск и благочестие.
«Что было первой мыслью?» — спрашивает хотар. «Небо, дождь — вот, поистине, первая мысль», — отвечает брахман. И приносящий жертву овладевает небом и дождем.
«Что было большой птицей?» — спрашивает хотар. «Конь — вот, поистине, большая птица». И приносящий жертву овладевает конем.