Мой товарищ по скитаниям, Линдберг, лежал в гостинице, с пузырем льда на голове, и долг в три доллара висел над нами, как Дамоклов меч. Эта мысль заставила меня протиснуться к одному из распорядителей и заявить ему, что я намерен попытать счастья на «Воздушном Брыкуне», но вовсе не добиваюсь главного приза, а хочу знать, сколько времени нужно продержаться на этой лошади, чтобы заслужить приз в три доллара. Меня просили обождать, и, когда следующий? номер закончился и публика притихла, человек с мегафоном завопил:
— Чарли Петерсон, шведский моряк, желает знать, как долго он должен продержаться на «Воздушном Брыкуне», чтобы выиграть три доллара!..
Под первым впечатлением публика почти поголовно встала, испустила глухое рычанье и вновь села на места в большем или меньшем порядке, чтобы оправиться от изумления. Но затем разразился настоящий ураган. Трибуна тряслась под тяжестью тысяч людей, задыхавшихся не то от злобы, не от от негодования, не то от смеха.
Некоторые из публики стали выкрикивать, предложения, большею частью, правда, шуточные. Назначалось от одной секунды до десяти минут. Какой-то ковбой вскочил на крышу автомобиля, разрядил в небо Аризоны две обоймы патронов из своего браунинга; и заорал, что нужно прежде всего доказать, существуют ли вообще шведские моряки. В конце-концов распорядители согласились, что три минуты — срок достаточный для трех долларов. Публика притихла.
Вместе с двумя мексиканцами перелез яг через загородку, окружавшую тесное стойло лошади, и вскочил в седло. Воцарилась жуткая тишина. Оба мексиканца быстро отпустили привязывающие лошадь цепи и веревки, распахнули дверь из стойла на арену и перепрыгнули через загородку, чтобы уйти в безопасное место. В ту минуту, как лошадь поднялась на передние ноги, к изгороди подбежал ковбой, сорвал с себя широкополую шляпу и насадил мне ее на голову. В рядах публики прокатился рев. Я больше ничего не слышал и не видел: шляпа спустилась мне на глаза и на уши. Лошадь встала на дыбы и держалась минуту спокойно, но по всему телу ее пробегала судорожная дрожь. В следующую секунду «Воздушный Брыкун» напряг мускулы, сделал прыжок в воздух, подскочил на несколько метров вверх и опустился на то же место в стойле.
Теперь началась серьезная игра. Лошадь приготовилась к новому прыжку, жилы и мускулы ее вновь затрепетали. Она ринулась из своей клетки как беснующийся демон, и в два-три длинных ужасающих прыжка перескочила, как резиновый мяч, через всю марену.
Последним прыжком лошадь достигла противоположного конца арены, и там разразилась целым взрывом судорожных конвульсий, лихорадочных трепетаний и спазматических скачков. Мне показалось, что лошадь собирается опять сделать рекордный прыжок, но в ту же минуту шляпа слетела с моей головы, и я полетел по воздуху, все дальше и дальше от «Воздушного Брыкуна».
Я упал на землю около самой трибуны. Седло пролетело над моей головой. Лошадь понеслась в облаке дыма и песку, а три доллара исчезли в голубом тумане. Тысячеголовая гидра клокотала вокруг меня, и мой испуг внезапно сменился припадком безумной злобы. Осталось только одно желание, одно стремление — высидеть на спине «Воздушного Брыкуна» три минуты.
Сгорая от бешенства, бросился я за лошадью. Я последовал за животным коварно и расчетливо, как жаждущая крови гиена. Но каждый раз, как я хотел броситься на мою жертву, задние копыта лошади сверкали высоко в воздухе, мелькали вверх и вниз с быстротой молнии, и дождь песку и щебня грозил удушить меня.
Наконец, мне повезло. Лошадь остановилась, обернувшись задом ко мне, и стояла неподвижно несколько секунд с вытянутой шеей и настороженными ушами, прислушиваясь к пронзительному реву публики. Я взял большой разбег, бросился сзади к лошади и пантерой прыгнул на нее. Перелетев через спину лошади, я задержался на ее шее. Десятую долю секунды спустя «Воздушный Брыкун» заметил случившееся и изо всех сил брыкнул задними ногами, но не смог причинить мне вреда. Обеими руками обхватил я его шею, а ноги сцепил у самых передних ног лошади. В ту же минуту я увидел, что часы на башне поблизости показывают 4 часа 27 минут.
Ничего больше я не успел заметить. Лошадь вновь бешено понеслась по арене. Каждую секунду становилась она на дыбы или выписывала задними ногами зигзаги в пространстве. Я чувствовал, то будто подо мной отпущена стальная пружина, то будто я сижу на вулкане или взорвавшемся фейерверке. Меня совершенно укачало, горло горело, и все закружилось вокруг.
Протекла вечность, часы показывали 4.28. Я попрежнему крепко цеплялся за «Воздушного Брыкуна», а мысль была обращена к Линдбергу. Новая вечность прошла, и когда часы на башне показали 4.29, я окончательно позабыл о Линдберге… Часы начали бить, и в то же мгновение я разжал свои руки, обнимавшие шею лошади, поднял их ко лбу и склонил голову на бок…
На этот раз публика поднялась, как один человек, и разразилась самым продолжительным за весь день ревом; вслед затем на меня спустился мрак, и все затихло.
Этот эпизод взят из романа Густава Эрикссона «Бродячая Америка» (изд. «Земля и Фабрика». Стр. 227. Ц. 1 р. 25 к.).
Автор проводит своих героев — двух шведов-эмигрантов — через ряд интереснейших приключений, попутно рисуя современную жизнь в «цивилизованной» Америке».
В редакцию «Всемирного Следопыта» доставлены на отзыв следующие книги издательства «Земля и Фабрика»:
Дж. Лондон. «Дорога». Повесть. «Жизнь Джека Лондона». 376 стр. 2 р. 50 к. — «Сын солнца». Рассказы. 184 стр. 1 р. 20 к. — «Сила сильных». Рассказы. 128 стр. 85 к.
Ллона В. «Рыцари виски». Роман. 224 стр. 1 р. 25 к., — Соммерсет-Магам. «Король Талуа». Рассказы. 216 стр. 1 руб.
Сытин, Ал. «Брат Идола». Повесть. 144 стр. 1 р 10 к. — Хомутов, В. «Кассир Кольчугин». Роман 160 стр. 1 р. 10 к. — Шишков, Вяч. «Тайга». Повесть. Собр. соч., т. I. 224 стр. 2 р. 40 к.
ШАХМАТНАЯ ДОСКА «СЛЕДОПЫТА»
Задача Генриха Мейера
О. Блюменталь: «Сборник миниатюр»[10])
Белые дают мат в 2 хода.
Этюд А. С. Селезнева
Из прежних произведений автора
Белыевыигрывают.
Фамилии читателей, присылающих в редакцию верное решение помещаемых в «Следопыте» диаграмм (задач и этюдов), будут печататься при опубликовании самих решений.
Прошлый раз мы говорили о разных ничьих, какие бывают в шахматах. Тогда же упоминали мы о пате. В серьезной шахматной практике больших мастеров можно насчитывать немало партий, окончившихся в ничью благодаря именно пату. Порой встречаются поистине классические примеры патовых ничьих. Что это именно так, что спастись патом удается не только в специально придуманных положениях, называемых этюдами, но иногда и в практической партии, — показывает хотя бы следующая «историческая справка». На международном турнире в Остенде (Бельгия) 1905 г., в партии Чигорина со Шлехтером получилось такое положение:
Белые (Чигорин) — Кр а5 Ф d4 п а4, b5, f5, Ы… (6).
Черные (Шлехтер) — Кр b8 Ф с7 п f6, f7, li5… (5).
Белый король находится под шахом, и потому ясно, за кем сейчас ход. У белых формально одна лишняя пешка, а фактически — целых две. Действительно, лишняя пешка черных на королевском фланге не чувствуется, так как их сдвоенные пешки f6 и f7 вполне задерживаются одной белой пешкой f5. Понятно поэтому, что материальный перевес белых должен дать им верную и легкую победу. Конечно, эта победа станет совсем простой, если только белым удастся разменяться ферзями. В данный же момент (в приведенном положении) белые как раз и могут это сделать, защитившись ферзем на b6 от шаха и тем в свою очередь об’являя шах черному королю. То, что Шлехтер допустил до этого размена (последний ход черных был Ф е7 — с7 +), Чигорин об’яснил, должно быть, отчаянием своего противника, понявшего всю безнадежность дальнейшей борьбы. Итак, не долго думая, русский чемпион сыграл: 1. Ф d4 — b6 +. Велико же было его изумление (если не ужас), когда коварный австриец в ответ на защитительный шах белых вдруг отошел в угол своим королем (1… Кр b8 —а8!), оставляя на произвол судьбы ферзя с7. И тут Чигорин увидел (хотя уже было, поздно), что взятие ферзя ведет к пату черным. Все, что ему оставалось, это сыграть 2. Кр а5 — аб. Однако, на это последовало. 2…Ф с7 — с8 + 3. Кр аб — а5, и снова. Ф с8 — с7! Пришлось примириться с ничьей. Между тем, в приведенном положении партия белых на самом деле была легко выиграна, напр.: 1. b5 — b6! Ф с7 — еб +
2. Ф d4: еб+ f6: еб 3. Кр аб — b5 f7 — f6 (если 3… е4, то 4. Кр с4 и т. д.). 4. Кр b5 — сб! еб — е4 б. а4 — аб е4 — еЗ 6. аб — аб еЗ — е2 7. аб — а7 + Кр b8 — а8 8. Кр сб — с7! е2 — el Ф 9. b6 — b7+ и мат в 2 хода (новым ферзем на b6).
Чигорин пострадал оттого, что не заметил во-время патовой возможности для черных. В выигранной по существу партии он должен был довольствоваться ничьей, потеряв таким образом 1/2 очка в турнире[11]). Любопытно, что и сам Шлехтер «выпустил» однажды (тоже по недосмотру) своего противника (Вейса), позволив ему спасти безнадежную партию неожиданной комбинацией с патом.
ЗА РУБЕЖОМ. Международные турниры вошли в обычай за границей. Они часто устраиваются разными странами, в разных городах. По большей части эти турниры не могут итти даже в отдаленное сравнение с международным турниром в Москве (конца 1925 г.), по силе своего состава. В них не участвуют обычно ни чемпион мира Капабланка, ни экс-чемпион д-р Ласкер. Эм. Тем не менее, почти каждый международный турнир представляет тот или другой интерес. Из последних по времени турниров можно назвать: в Берлине (победитель — Е. Д. Боголюбов), в Меране (Италия; победитель — молодой бельгийско