– Через пять минут, – повторил Егор.
Чернышов, озадаченный, замолчал, глядя на Егора.
– Черт, ты не шутишь, – сказал он. – Гм, дочка должна рожать, верно. Но через неделю примерно. А ты говоришь, через пять минут… Ладно, проверим.
И вдруг он так и подскочил.
– То есть она, получается, уже? – воскликнул он.
– Уже, – улыбнулся Егор.
– А… как роды?
– Нормально.
– А кто? Мальчик, девочка?
– Мальчик.
– Внук, значит. Угу… Угу…
Генерал нахмурился, точно пытаясь что-то понять и никак не находя, что именно он хочет понять. Он даже начал тереть лоб, словно пытаясь извлечь из него недающуюся мысль. Затем с досадой махнул рукой.
– Слушай, Егор, ну его к бесу! А то мне не по себе. Чувствую себя, как под рентгеном. И потом, что-то я в это не очень… Ты только не обижайся, но все это попахивает телешоу. Тебе не кажется?
Он с надеждой уставился на Егора.
– Я бы очень хотел, чтобы оно так и было, Аркадий Борисович, – ответил Егор. – Но это не шоу.
– Но…
Егор постучал себя по тому месту, где обычно носят наручные часы.
– Ладно, – сдался Чернышов. – Ты прав. Подождем. А пока давай о деле.
– Давайте.
– Перейду сразу к сути. Крепись.
Егор сделал напряженное лицо: именно так он должен реагировать на подобное заявление.
– Они требуют твоей выдачи, – сказал Чернышов, на миг отведя глаза.
Он был хорошим человеком, и ему было неловко говорить это тому, кого он обязался защищать. За эту неловкость Егор мысленно пожал ему руку.
– Кто? – помолчав, упавшим голосом спросил он. – Ожогин?
– Ожогин – фигура значительная, – заговорил Чернышов, невольно косясь на часы. – Но не главная. Над ним стоят такие люди, что их имена произносить вслух не принято. Но именно от них поступила команда выдать тебя Ожогину.
Егор сделал вид, что с трудом удерживает себя в руках.
– Что ж, – сказал он тихо. – Этого следовало ожидать. Там какая-то сложная игра, и я им нужен для того, чтобы эта игра сложилась.
Чернышов покачал головой.
– Не понимаю, – сказал он, – для чего ты понадобился таким людям? Хоть режь меня, не понимаю. С их возможностями – обращаться к обыкновенному человеку…
Вдруг зазвонил его мобильный.
Он посмотрел на дисплей, потом бросил на Егора остолбенелый взгляд.
– Жена… – Поднес телефон к уху. – Да, Наташа… Да ты что?! – Снова посмотрел на Егора – с таким выражением, что тот едва не рассмеялся.
– Мальчик? – спрашивал генерал, не отрывая глаз от Егора. – Вот это радость! Ну, поздравляю, мать. Вернее, бабушка. Ну, привыкай, куда теперь деваться? А как Аня? Хорошо? Ну, слава богу. Поздравь за меня Игоря. Голос странный? Нет, нормальный голос. Просто такая весть, не в себе немного. Ну да, не каждый же день внуки рождаются. Да, вечером заеду, конечно. Все, дела. Пока, родная. Целую…
Генерал положил трубку, по-прежнему глядя на Егора.
– Теперь понимаете? – спросил тот.
Чернышов набрал носом воздух, медленно выдохнул.
– Теперь понимаю. – Он посмотрел на телефон, на часы, на телефон, затем поднялся и снова сел. – Но… как ты это делаешь? Это же непостижимо.
– Непостижимо, – согласился Егор. – И для меня в том числе.
– Понимаю… – протянул генерал.
Он поднялся и прошелся по комнате, заложив руки в карманы брюк. Затем остановился и покачался на носках – жест, свидетельствующий о сомнении. В чем? В себе? Это вряд ли. Более уверенных в себе людей, чем генерал Чернышов, трудно было представить. В Егоре? Ну, тут были некоторые затруднения в привыкании к нему в его новой роли, но это был лишь вопрос времени. Тогда в чем? А скорее всего в том, что генерал намеревался предложить Егору. Он уже обдумывал свой план по дороге сюда, но его смущали мнимые способности Егора, о которых до сего дня он ничего не знал. И вот теперь он получил подтверждение этим способностям и думал, как лучше использовать их в своей игре.
– Получается, – сказал он, не глядя на Егора, – что ты можешь рассказать все о моей дальнейшей жизни?
– Почти все, – поправил Егор.
Чернышов медленно повернулся, оглядел его быстрым взглядом, явно стараясь не встречаться с ним глазами надолго.
– Но это же… – не мог он найти нужных слов, – это же…
– Фантастика, – подсказал Егор.
– Точно! – подхватил Чернышов. – Чистая фантастика.
– Наука, – возразил Егор. – И только.
– Наука?
– Да. Спросите об этом профессора Никитина. Кстати, он сейчас представляет интересы Ожогина.
– Да? – заинтересовался генерал. – Откуда ты об этом знаешь?
– Знаю, – коротко ответил Егор.
– А, ну да, – покивал Чернышов. – Ну да…
Он снова сел за стол, переплел по привычке пальцы.
– Черт, – вдруг рассмеялся он, – я теперь боюсь смотреть тебе в глаза!
– Не бойтесь, – сказал Егор, – я отключился. Сейчас я обычный человек.
– Угу, – пробормотал генерал. – Понятно.
Он посмотрел в глаза Егору, и выражение его лица снова отвердело и обрело свой обычный уверенно-непроницаемый вид.
– Получается, что с твоей помощью можно сделать что угодно? – спросил он.
– Что вы имеете в виду под словом «что угодно»? – улыбнулся Егор.
– Ну, не знаю. Например… э-э… ты можешь узнать курс валют в ближайшем будущем?
– Да.
– А… предсказать чью-нибудь смерть?
– Да.
– А погоду?
– Да.
– А…
Генерал не знал, о чем бы еще спросить, и оторопело уставился на Егора.
– Значит, ты можешь все? – тихо спросил он.
– Могу я немного, – сказал Егор, – ведь я всего лишь человек. Но некоторых тайн для меня не существует, это правда.
– Обалдеть! – только и сказал Чернышов.
Какое-то время он оценивающе смотрел на Егора, как бы прикидывая, стоит или не стоит говорить ему то, что открывало доступ к его уязвимости. Спокойный, несмотря на все вышесказанное, вид Егора, должно быть, успокоил Чернышова, потому что оценивающее выражение постепенно исчезло с лица генерала, и на его место пришел деловитый интерес.
– Значит, так, Егор, – осторожно начал генерал. – Не отдать тебя я не могу. Я человек военный, надо мной начальство, сам понимаешь, и приказ есть приказ. Обязан выполнять.
– Понимаю, Аркадий Борисович, – сказал Егор.
– Но у меня есть к тебе предложение…
«Наконец-то», – подумал Егор.
– Да, я вас слушаю?
Чернышов внезапно остро глянул на него.
– А… ты еще не узнал, какое? Ну, своими этими возможностями?
– Я же сказал, что отключился, – спокойно напомнил Егор.
– Ах да, – кивнул генерал. – Ну, тогда вот что… Но это между нами!
Егор наклонил голову в знак согласия.
– Не нравится мне, Егор, то, что затевает Ожогин, – признался доверительным тоном, в котором сквозила озабоченность государственного мужа, Чернышов. – Я, правда, не знаю, что именно, но нюхом чую – какая-то пакость готовится. Задействованы большие силы, а за ними – большие деньги. Понимаешь, о чем я?
– Примерно, – ответил Егор.
– Вот именно, – сказал Чернышов. – Примерно. А нам, – он сделал ударение на слове «нам», – надо знать точно. Ты как, можешь помочь?
– Каким образом? – сделал непонимающее лицо Егор.
– Прямым, – рубанул генерал. – Я отвезу тебя к Ожогину, и ты станешь работать на него. Деваться-то тебе некуда, защиты нет, стало быть, надо принимать их условия. Но, – тут генерал немного замялся, – попутно будешь передавать информацию мне.
– Это что же, вы из меня своего шпиона делаете, Аркадий Борисович? – усмехнулся Егор.
Он мысленно ликовал. Пока все шло именно так, как он предвидел. А это значило, что он действительно может видеть свое будущее независимо от того, где это происходит. Ради подобного приобретения можно было потерпеть пытки звуком и лазание под землей. Правда, отец Кирилл погиб, и Дикого не вернешь. Но ему ли устанавливать цены в этом странном эксперименте под названием «его жизнь»? Попробуй, ответь. Если тот, кто наделил его этим даром, захотел, чтобы все шло именно так, мог ли он что-либо изменить? Вряд ли. Это лишь бесконечное беганье от самого себя, но в конечном итоге ты все равно придешь к начальной отметке. Значит, надо идти, не сворачивая, туда, куда тебя направляет всемогущая рука, и принимать случившееся со смирением и благодарностью. Об этом говорил и отец Кирилл, и ради его светлой памяти не надо ни в чем себя винить, а надо помнить и верить. И делать, что положено.
– Ну, не шпиона, – сказал Чернышов с нотками смущения, – а…
– Подельника, – подсказал Егор.
– Ну, это слишком! Мы же с тобой не уголовники.
– Сексота?
– Звучит, конечно, не очень, – улыбнулся Чернышов, – но что-то в этом роде…
– Тогда резидента?
– Вот же писатель! – начал терять терпение Чернышов. – Разошелся.
– Значит, резидент, Аркадий Борисович?
– Ну, пускай резидент, – сдался генерал.
– Хорошо, – кивнул Егор. – Я согласен. Тем более что у меня с ними свои счеты.
– Это ты о чем?.. А, – вспомнил Чернышов, – священник?
– Отец Кирилл, – кивнул Егор.
– Да, старик был застрелен. Прямо в церкви, как ты и говорил. Ты что там, кстати, делал?
– Он меня прятал. Пока эти не нашли.
– Ясно. А ты давно его знал?
– Давно. Очень давно. Он был мне как…
Егор не произнес последнего слова, но Чернышов понял.
– Ну, ничего, Егор, – сказал он. – Крепись… Только прошу тебя: никакой мести.
Егор вопросительно поднял голову.
– Они ничего не должны заподозрить, – продолжал генерал. – Ты просто сломлен и хочешь выжить. Понимаешь меня?
– Понимаю, – кивнул Егор.
– Твоя задача: затаиться и выжидать. Они тебя сразу к основному делу не подпустят, захотят проверить. Делай, как тебе скажут. Рано или поздно они раскроются. Даже если ты не поймешь всей задачи, кое-что мы узнаем. А там будем действовать по обстоятельствам.
– Хорошо, – сказал Егор, – я вас понял.
– Ну а если узнаешь, что они там затевают, сразу сообщай мне.