V. Договор с издательством ООО «Компания Спутник +»….
IV. Попытка издания монографии «Русские древности…»….
III. Издательство «Палея»….
II. Издательство «Вече»….
I. Русский гимн войне и вождю….
0. Читается вслух русский гимн войне и вождю «Любо, братцы, любо…»
V. Договор с издательством
Последняя декада декабря 2007 г.
Заключён договор подряда между Управлением по культуре и спорту Администрации Истринского района и ООО «Компания Спутник +» в Москве на выполнение работ с целью издания моей книги в количестве 500 экземпляров – «ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ НОВИЗНА.То, как есть – в стихах и прозе».
Лучший проезд в издательство – электричкой с Курского вокзала до станции Чухлинка, четвёртой по счёту, через Карачарово, которая счётом третья. Любопытный момент истории и жизни: прибалтийское этническое «чухна» и название села Карачарово, родины Ильи Муромца, – в Подмосковье, и стоят рядом. А вот от Чухлинки дальше пешком не более 15 минут под гору и так, обычным ходом, до Рязанского проспекта, дом 8-А, корпус 2, строение 10. Это НИИМЕТМАШ, среднерусский гигант машиностроения, но теперь дела его «бледные и дрожащие». Однако вход на территорию не простой, а через бюро пропусков.
Я могу рассказать, как замахнулся на 1000 экземпляров, хотя знал, но не думал о современном спросе на стихи, должно быть, мысля, что мои стихи будут брать, даже при том, что я автор без имени. Но сам о себе выделяю определение «самый» и говорю иногда «иным и всем прочим», что я самый неизвестный автор прошлого и настоящего века. И не разберусь: «И смех и грех»? Или один грех?
Я могу рассказать, как брали в 1993 году мой стихотворный сборник «СТЕРЕГУЩИЙ ГРИФОН» в магазине «Поэзия» неподалёку от метро «Цветной бульвар», пока не захватило магазин Udentum с востока, покоряющее торгашество ближних захватчиков. Тогда как книги остальных авторов не брали. Как продавец вызвала из помещения сзади торгового зала ещё одну работницу магазина, чтобы и та посмотрела на меня как на того, чью книгу берут, а другие нагружены на столы «сзади задов» покупателей для вольного разбора.
Я могу рассказать, как трудно было без опыта в хлопотах действовать обдуманно, как для оплаты 1000 экземпляров я обратился с заявлением к А.Н. Щербе, главе Истринского района, и, не спросив ни одного стихотворца, издавшегося за свой счёт – ну как ты? – просил её оплатить издательству 73 912 руб., чтобы тем самым издать заранее обречённые незнанием вещей на мёртвый груз эти 1000 экземпляров живой поэзии. А.Н. Щерба откликнулась и своей резолюцией главному бухгалтеру Управления сказала коротко: «Оплатить 30 000 руб.». Это она хорошо сказала, иначе что бы я делал с целой 1000 красивых книг! Они в твёрдых и мягких коричневых переплётах, имеющих надписи «золотом» и «золотой» рисунок в виде окружности, в которую вписан разомкнутый круг, взятый мной из серии чёрно-белых неолитических рисунков в журнале «Советская археология». Там его значение не раскрыто. Сам я, пользуясь многозначностью символов, придаю рисунку содержание, связанное с харизмой вождей, – «женственность вождя». Но даже выданные мне издательством около 400 экземпляров теперь почти все лежат на даче. Были мелкие продажи в книжном магазине Литературного института, были в магазине, по-моему, «Флибустьер», в переулке, выходящем на Тверскую недалеко от Пушкинской площади, были в магазине напротив музея Бахрушина рядом с метро «Павелецкая», да в нашем истринском магазине. Словом, как я, Леонид Гурченко, не старался, тираж мой так и не продался.
Задним умом я кое-как тогда сообразил, что нужно уменьшить количество экземпляров вдвое. Но начал опять не с начала: имя моё не известно, уменьшай ещё! – а с конца: думал уменьшить личный вклад в издание книги, надеясь, что и сумма моих наличных в оплате стоимости издания уменьшится пропорционально вдвое. Как бы оно было так, но оно оказалось не только не так, но ещё и не этак! Стоимость издания 500 экз. мне обозначили в размере 55 013 руб.! Разница в стоимости издания 500 экземпляров от 1000 оказалась совершенно невразумительной – 18 899 руб. И вышло, что я должен выделить из своего слабого «воздуха» почти половину – отдать 25 013 руб.! Выручил гонорар по долгосудному гражданскому делу в нашем Истринском суде о самовольных постройках в д. Аносино. (Внимание! я не адвокат – ещё чего! – я сотрудник юридической организации по налогам и сборам, юрист).
IV. Попытка издания монографии
03–22 августа 2007 г.
Пересоставил прежний, составленный в мае этого года для издательства «ВЕЧЕ», план-проспект переиздания книги «РУССКИЕ ДРЕВНОСТИ В СВЕТЕ ОБРАЗОВ „СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ“», и это бывшее я усилием желания перенёс в будущее. Интересно, что будет, если желания не будет, откуда возьмётся будущее? День – ночь, сутки прочь, к смерти ближе. Но ведь нужно «чаять воскресения мёртвых и жизни будущего века», и готовить себя к этому. А если не «чаешь», значит выпадаешь из «той жизни» и для тебя нет будущего? А что будет? Оказывается, так поставить вопрос нельзя, потому что ни о каком наличии в таком случае речи быть не может. Как этот вопрос решается напрямую в нашем богословии, никогда не встречал. Но для меня будущее «звучит» не только в «той жизни», но и в этой. Представил план-проспект по электронной почте в издательство «АЛГОРИТМ». Требование дополнили и попросили взять у прежнего издательства «Юс-Б», то есть у Сурхайханова Юрия Борисовича, диск с набором книги. Получилось. Отвёз в издательство. Но там на пути встал труд С. Лесного «Слово о полку Игореве» в 4-х томах. В издательстве было сказано: только после выхода Лесного.
До того.
III. Издательство «Палея»
Начало мая 2007 г.
Молись, терпи, работай(пословица). Без этого заклятия в душе «несветимая тьма». Монография «РУССКИЕ ДРЕВНОСТИ В СВЕТЕ ОБРАЗОВ „СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ“» увеличилась вдвое после того, как вышло первое издание в издательстве «Юс-Б» в 2004 г. при содействии Благотворительного фонда «Филарет». На самом деле я стараюсь не переиздать монографию, а издать как новую книгу.
Я, Леонид Гурченко, знающий по себе мистику жизни как норму жизненных проявлений и принимающий её «смыслы в виде практических оценок», взял да пошёл после неудачи в издательстве «ВЕЧЕ» (см. далее «раньше того») в издательство «ПАЛЕЯ», не рассудив, что находится оно, во-первых, на Комсомольском проспекте, во-вторых, в доме № 13, в-третьих, в этом доме было «змиинское жилище»: при Императорах Александре I и Николае I это был дом собраний декабристов, а в «той жизни» – дом Союза писателей РСФСР. Они и нынче там, и газета «Завтра» там – на всех прилавках при входе в их союз. Газета отлита из чёрной смолы, жирные рисунки и необъятные тексты воняют за версту, «ды́хать нечем», и если в кои-то веки возьму посмотреть что́ там, обязательно разболится голова, приходится высовываться с балкона или выходить на улицу, чтобы отдышаться. Тут же в вестибюле – «иные и прочие», те, что, по словам чеховского унтера Пришибеева, виноваты во всех беспорядках, которые он пресекал, а на самом деле – чудовища. Но теперь эти большевики обмениваются подавленными разговорами, застарелые и злые, задыхаются от газетной вони и от собственных чёрных слов.
Если демократы «слабоголовые», «слабохарактерные», по словам идеологии действительности, то о злых большевиках можно говорить словами Плано Карпини, которые он сказал о средневековых татарах: «Они весьма горды по сравнению с другими людьми и всех презирают, мало того, считают их, так сказать, ни за что, будь ли то знатные или незнатные… По сравнению с другими людьми они очень вспыльчивы и раздражительного нрава. И также они гораздо более лживы, чем другие люди, и в них не обретается никакой почти правды; вначале, правда, они льстивы, а под конец жалят, как скорпион… Убийство других людей считается у них ни за что» (Плано Карпини. «История монголов» // «Из глубины столетий». Казань, 2004. С. 179–180). Вот то-то, и я говорю: аффтар жжот!
Показал тогда экземпляр монографии главному редактору или директору издательства – не разобрался, – поговорил с ним, узнал, что издательство теперь имеет подзаголовок «международное» и «дружбу народов», а на полках труды Ким Ир Сена и ещё каких-то «друзей», увидел – и дай Бог ноги оттуда! Свою книгу, охваченный чувством провала в пустоту, так и оставил там.
Однажды я смотрел в Интернете названия издательств и остановился на древнерусском «ВЕЧЕ», хотя знал: если название сразу вызывает отклик и заманивает, рядом с ним может лёжа бежать звериным телом его тень (дым от огня Хлебникова). Знал, а звонил. И вот, по телефону и по электронной почте с заместителем главного редактора В.Н. Ильиным состоялись переговоры, но вышла из них одна глупизня.
Раньше того.
II. Издательство «Вече»
18 мая 2007 г.
По просьбе Ильина я закончил план-проспект издания книги, при этом убивался больше недели «в свободное от жизни время». Но когда я по электронной почте представил его в издательство, мне ответили одной строчкой: «Ваша книга не заинтересовала издательство». Но за это время, по рекламе «ВЕЧЕ» в Интернете, я приобрёл в книжном магазине на Тверской аж за 350 руб. книгу Тимофеева «Другое „Слово о полку Игореве“». На полке для этой книги была надпись «Лучшая продажа мая месяца». На беду ещё, кроме дороговизны и странной «распродажи», дома я увидел вместо «другого» «Слова о полку Игореве» под твёрдой обложкой с картиной убитых витязей в степи, праведников в золотистых боевых снаряжениях, а над ними два коричневых орла дерутся за добычу, при этом ясные лица бойцов говорят, что нашли себе чести, а князю славы, – так вот хотите узнать, что я увидел под обложкой книги с картиной Васнецова? Увидел я опозоренную картину обряда похорон в «Сне Святослава», представленную в переводе Тимофеева. Там действуют некие демоны смерти. Тогда я оценил потерю денег, отданных за книгу, и чувство катастрофы согнуло в дугу при виде надругательства над русским памятником.
Если вы спрашиваете, что такого страшного там, где никто до Тимофеева нас не стращал? Тогда посмотрите своими глазами на события сна. «А Святослав тревожный сон увидел в Киеве на горах. Вчера вечером одевался с головою, – говорит он, – в чёрный балахон. На кровати тисовой подавали мне вина синего крепкого с гноем замешанного, насыпали мне с кованных жаровен холопов-иноверцев жаркие уголья на живот. И приканчивают меня – уже без князька доски терема моего златоверхого. Всенощную с вечера Бусу <Святославу> вороны возграяли. У подножия стены гроб в посаде появился – в декабре двадцать восьмого в санях осьмерня унесла его <в последний путь> к синему морю» (Тимофеев. Другое «Слово о полку Игореве». М.: «Вече», 2007, с. 19, 41, 64). Узнал ли кто-нибудь в этой картине рассказ Святослава о своём сне во время гибели войск Игоря? Пишут всякое о русских ценностях, но не до такой же степени! А тут вот такой экфрасис (сказ-показ) смерда на «Вече»…
И ещё одна беда, в свете её мне стало ясно, почему произошла ошибка в расчётах издать в этом издательстве монографию. Грамотное и энергичное предисловие к «изысканиям» Тимофеева написал со знанием дела – как вы думаете, кто? Посмотрел – тот же Ильин! Всё совпадает, он и отклонил издание моей книги. Не выдержал и позвонил ему по телефону.
Я, Леонид Гурченко, полоцко-воронежско-омский Гурчёнок-Скоморохов, белорусо-рус – «Фу, чёрт возьми, какое громкое фамилие!» (Шайка разбойников // Фольклорный театр. М., 1988, с. 96) – «меж всеми смертными славный… всем нравиться я не могу» (из Феогнида) – «один меня не знает, остальные знать не хотят» (из Фольклорного театра), но я так спросил Ильина: «Не хохол ли Тимофеев?» Хотя опасался протестующих слов, неровён час, вдруг он держит руку украинцев, потому что ни с кем о них не поделишься у нас, все таращатся и злятся – братский будто бы народ. Лживые, злые и алчные, как большевики. И едва ли их националисты выбьются из-под «ляхо-татарьского виродка – казацтва, i достойного чада його – гайдамацтва» (Неменский О.Б. «Чтобы быть Руси без Руси» // «Вопросы национализма», 2011, № 5. С. 85). Они что осина злая, мешают в лесу цветам цвести, поглощая все русские характеристики народа. Для хохлов не существует ни логики, ни очевидности, ни здравого смысла, вместо этого круглоголовые башки котлом, как у северокавказских тюрок, производят на свет бесчеловечные химеры, которые в нашем обществе выпадают в самый мерзкий криминал. Послушайте сообщения ТВ о совершаемых преступлениях, в каждом по нескольку, но не меньше одного – хохлы, в станице Кущёвской – все. Нам следует существовать вперёд лозунгом: «Россия – без украинцев!», догоняя русскую пословицу: «А чтоб те хохлы да повыдохли»; они, правда, не сплоховали и ответили в той же пословице: «А чтоб те москали да повытаскали» (Даль. Пословицы русского народа в 2-х томах). Но такое может быть тогда, когда прыгнем выше головы. На деле такого может и не быть. Мы слышали, что Сибирь, Дальний Восток и Уссурийский край подзаселёны украинцами. Теперь это можно увидеть собственными глазами. Уже при нас «на некоторых современных украинских картах значительные территории Сибири и Дальнего Востока закрашены как «украинские этнические земли» (Неменский О.Б. Чтобы быть Руси без Руси // «Вопросы национализма», 2011, № 5. С. 118). А сколько их в самой России на государственных, армейских и прокурорских должностях, которые они исполняют с криминалом пополам. Чего стоят бывшие из любимцев Сталина – Тимошенко, Лысенко, Хрущёв; затем вот, перед носом Горбачёв, действующие Фурсенко, Фоменко, создатель диссимметричной хронологии, Никитенко, «левый» прокурор, и сам Сердюк (Сердюков), вредитель армии. Кстати, откуда у грузин повальная симпатия к украинцам – вот вопрос!
Создать им не поражение в правах, а, как в Древнем Риме для жителей присоединённых варварских провинций, ограничения на реализацию «прав человека» – запрет вступать в административные, административно-интеллектуальные и командные должности из-за паралича их способностей в этих областях – с позиции практических и нравственных интересов страны. Украинцы имеют униатство как душу и первичный тип культуры, который само украинство определяет как «казакоманство» и «плебейство», своего рода «неподвижный движитель», имеют образ жизни, никак не связанный с точным, выверенным смыслом слова disciplina – искусство управлять народами, наука гражданского права, организация, строгий порядок, государственное устройство. Поэтому и в делах не имеют успеха и у нас разваливают дисциплину. Так, мазепинских добровольцев, желавших послужить Европе, Карл XII не допустил в свои регулярные войска даже в качестве вспомогательных казачьих подразделений, а заставил копать траншеи и окопы.
Но Ильин ответил: «Нет, он русский», – и сообщил, что недавно Тимофеев погиб в автокатастрофе. Я приостановился, но потом коротко сказал ему, что́ на деле представляет собой книга Тимофеева, он смутился, и я прекратил разговор.
Раньше того.
I. Русский гимн войне и вождю
Оптимистическая печаль.
«Ничто не говорит так сердцу, как их (русских) светлые мелодии, которые все без исключения печальны. Я обменял бы счастье всего Запада на русский лад быть печальным» (Ницше Фр. Сочинения. В двух томах. Т. 2. М., 1990. С. 796).
– Это записи или воспоминания?
– Воспоминания.
Конец декабря 2007
Как прошёл конец декабря – сказал бы, да не хочется. Но разговор стоит в плане моих записей. Притом я ещё толком не помню – идёт ли речь о конце декабря 2007 или о событиях января 2008 года.
Тёмным вечером в вагоне электрички из Москвы, когда проехали Дедовск, я почти дремал, хотя жалко было заспать хороший настрой после ста граммов водки в удовольствие с бутербродом с колбасой в «Закусочной» рядом с платформой «Ленинградская». Тут двери вагона распахнул в стороны высокий парень с гитарой, русоволосый, прямой и ясный. И запел звучным русским голосом:
«Как на грозный Терек выгнали казаки,
Выгнали казаки сорок тысяч лошадей,
И покрылся Терек, и покрылся Терек
Сотнями порубанных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить
С нашим атаманом не приходится тужить».
Я «мигоментально» встал крепко на ноги и вскинул правую руку жестом адорации навстречу герою. На мой восторг он ответил улыбкой и двинулся в мою сторону. Мы шутливо-настойчиво закончили песню вместе. Ни один пассажир не шелохнулся в «позе сидя» и не выдал себя ни единым оттенком «позы рожи». И как бы никто не слышал, что я воскликнул: «Это русский гимн войне! И вождю-атаману». Восторг перед магической личностью вождя:
«Атаман наш знает, кого выбирает,
Эскадрон по коням да забыли про меня.
Им осталась воля да казачья доля.
Мне досталась пыльная, горючая земля.
А первая пуля, а первая пуля…
…
…
А вторая пуля в сердце ранила меня».
Форма личности русского конного солдата-казака, «единый закон его жизни» и чувство свободы – война. Как, например, «типичный немец чувствует себя свободным только в казарме» (Бердяев).
Заслепило душу тёмное событие.
Кость в горле
Картина первая.
В том же 2007 году
В декабре на рынке налез на беду.
Все проходы залиты народом,
Ничего не хотел, и дать бы мне ходу,
Но купил карпов за цену,
А дома в ванной устроил сцену.
Картина вторая
Мёртвые карпы были живые, потому что
На них мы смотрели – я и две внучки,
Одна такая, другая поменьше.
И мысль кольнула, чем их потешить:
Налил воды и оживил бедных карпов,
Затея пошла прахом —
Внучки растерялись, никаких залпов,
То есть эмоциональных взрывов.
Разделали карпов живыми.
И вот, сигнальная точка эволюции,
Как человек, я стал поедать продукцию.
Но уязвила горло кость,
Ни откашляться, ни столкнуть хлебом,
Затосковал, с овчинку стало небо.
Катим на «Скорой» из Истры
В Н-Петровск ни долго, ни быстро.
Картина третья
Угрозы сопровождающей медицины:
Кости не будет, оплатишь стоимость бензина,
Обратно – сам, мы не поедем.
Врач из горла «журавлём»
Вынимает кость – была она в самом деле,
Вымотала душу до нитки, а вот теперь – подъём.
Орнитология
С ума чуть не спятил —
Думал, стучит дятел,
А это дерзкая ворона
Клювом трещит на берёзе.
Звук серьёзный,
Посторонний,
Не живой, не мёртвый,
Не видел, не знал бы,
Что он вороний.
Но знал друг по бане.
Дескать, да, трещит клювом,
Ну и что? – Какой неуклюжий!
Мог ли я подумать до этого, что такой звук доступен вороне, – первый раз в жизни слышал. Сказал одному в бане, как я удивился, когда услышал, как ворона трещит клювом. Молчит, хоть бы что! Значит, знал об этом и раньше, а может, и слышал, как ворона клювом трещит.
ЗАКАНЧИВАЮТСЯ ЗАПИСИ 2007 ГОДА
«Технологическая функция» 2007 года: выполнена операция – представлен русский гимн войне и вождю: на счёт 0 читается вслух «Как на грозный Терек выгнали казаки…»
«Как на грозный Терек выгнали казаки,
Выгнали казаки сорок тысяч лошадей,
И покрылся Терек, и покрылся Терек
Сотнями порубанных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить,
С нашим атаманом не приходится тужить.
Атаман наш знает, кого выбирает,
Эскадрон по коням да забыли про меня.
Им осталась воля да казачья доля.
Мне досталась пыльная, горючая земля.
А первая пуля, а первая пуля,
А первая пуля в ногу ранила коня.
А вторая пуля, а вторая пуля,
А вторая пуля в сердце ранила меня.
Жинка погорюет, выйдет за другого,
За мово товарища, забудет про меня.
Жалко только волюшки во широком полюшке,
Жалко сабли вострой да буланого коня.
Любо, братцы, любо, братцы, жить,
С нашим атаманом не приходится тужить.