– Думаю, да, – удивленно посмотрела на него Мариса. – Скажите мне, насколько большое ваше поместье?
Его ответ поверг ее в изумление.
– Оно просто огромно, – выдохнула она.
– Вы правы, – ответил Рэйф. – Вы с Надин обсудили расписание?
– Да, сэр, – натянуто улыбнулась она.
– Разве это прозвучало как приказ?
– Очень похоже, – холодно ответила Мариса.
– А вы на них плохо реагируете? – чуть насмешливо поинтересовался он.
– Я склонна вообще не реагировать на приказы, – как можно более спокойно ответила Мариса. Время от времени на поверхность всплывала старая натура Мэри Браун, но Мариса тут же принимала меры. Она больше никому не позволит контролировать себя. Даже человеку, чей профессионализм в управлении международной компанией заслуживал уважения и всяческих похвал.
– Действительно, почему вы должны это делать? – согласился Рэйф.
– Сама я тоже не люблю командовать, – пожала плечами Мариса. – Мы с Надин прекрасно поладили.
– Замечательно, – рассеянно заметил он, глядя на часы. – И если мы хотим избежать ее полного упреков взгляда, нам лучше пойти к столу. Я подумал, что в такой прекрасный вечер нам лучше поужинать на террасе. Кир, наверное, уже спит?
– Да, и притом крепко. У него сегодня были соревнования по плаванию.
– И как он справился?
– Сказал, что приплыл третьим по счету, – улыбнулась Мариса. – И пообещал, что в следующем году собирается победить.
– Вы не ходили смотреть?
– Нет. Я не могла отлучиться из магазина.
Рэйф пристально посмотрел на нее, но промолчал.
– И огромное спасибо за машину, – продолжила Мариса. – Ваш друг Патрик сказал мне, что вы попросили осмотреть мою машину как следует.
– Неужели? – В его голосе послышался смех.
Ей хотелось сказать ему, чтобы он перестал вмешиваться в ее дела, но это прозвучало бы очень грубо.
– Здесь очень красиво, – посмотрев по сторонам, холодно сказала Мариса.
Зимний сад напоминал ей фотографии тропических курортов, которые она видела в глянцевых журналах, полных невероятно красивых людей.
Но сегодня вечером все казалось еще ярче, цветы пахли еще сильнее.
Потому что рядом находился Рэйф…
Мариса чуть ли не с завистью подумала, что некоторым везет во всем.
Хотя нет, она не права. Удача улыбалась тем, кто играл в лотерею. А жизнь Рэйфа строилась на упорном труде многих поколений, которые жили здесь до него, но своими собственными усилиями он сумел добиться еще большего.
И он был потрясающим хозяином дома. За ужином они вели увлеченную беседу на различные темы, и Мариса почти забыла, насколько двусмысленным было ее положение.
Она смотрела в пронзительно серые глаза Рэйфа и наслаждалась звуком его голоса.
– Вам не понравилось вино? – спросил он.
– Понравилось, но я выпила достаточно. Спасибо, – поспешно ответила Мариса.
Ей не хотелось вина. Ей хватало одного взгляда на Рэйфа, чтобы ее сердце начинало петь от восторга.
Рэйф откинулся на спинку своего кресла и внимательно посмотрел на Марису. От него вдруг повеяло холодом.
– Я только что вернулся из Марипосы, – без всяких предисловий сказал он.
Ее сердце остановилось. В буквальном смысле этого слова.
Потом оно снова забилось. Так громко, что Мариса не слышала тихой песни волн, нежно целовавших пляж. Она почувствовала, как кровь отлила от ее лица, и ей показалось, что она упадет в обморок.
Только не сейчас.
– Как интересно, – через силу выдавила она.
– Это все, что вы можете сказать?
Марисе хотелось вскочить, схватить Кира и бежать, словно спасаясь от гончих из самого ада.
– А что вы хотите услышать? – Она с огромным трудом взяла себя в руки.
– Можете начать с того, – голосом судьи, выносящего приговор, сказал Рэйф, – что скажете мне, кто же все-таки является отцом вашего сына.
Глава 8
Мариса шумно вздохнула и лихорадочно думала, что сказать в ответ.
– Я не понимаю, какое отношение этот вопрос имеет к вам. Почему вы спрашиваете меня о таких вещах? – дрожащим голосом обратилась она к Рэйфу. Сейчас он напоминал ей хищника, который готовился к смертельному прыжку.
– В Марипосе я узнал, что, когда нас нашли после катастрофы, мы лежали в постели. В чем мать родила. – Его глаза полыхнули огнем. – Мы занимались любовью?
– Нет! – покраснев, воскликнула Мариса и поняла, что выдала себя. Она застыла в ужасе, не в силах пошевелиться.
На его лице не дрогнул ни один мускул.
– Тогда почему мы были без одежды? – без видимого интереса спросил Рэйф.
– Это вы были без одежды. Наш самолет потерпел катастрофу в ливневый шторм. Когда мы добрались до хижины, мы промокли насквозь, а вы… вы были похожи на смерть. Вы дрожали, и я не могла… – Мариса запнулась, вспоминая охвативший ее ужас, когда она пыталась придумать, что делать дальше.
– Продолжайте, – бесцветным голосом сказал Рэйф.
– Там было что-то похожее на кровать, гамак, сделанный из воловьей кожи и прибитый к деревянной раме. Сначала я решила, что мы можем использовать эту раму, чтобы разжечь костер. Но у нас не было спичек. И было ужасно холодно… – Она снова шумно вздохнула. – И единственным покрывалом была еще одна воловья кожа. Но она не давала тепла. Поэтому я вернулась обратно к самолету и вытащила наш багаж.
– Под дождем? – тихо спросил Рэйф.
– Он не прекращался ни на секунду. – Мариса с ужасом думала о том, что самолет мог взорваться в любую минуту, и испытывала животный страх при виде мертвого пилота, но ей придавало силы осознание того, что Рэйф погибнет, если она не согреет его, и необходимость забрать свой паспорт, единственную надежду на свободу.
Смертельно уставшая, Мариса вернулась обратно в хижину и страшно испугалась, когда увидела Рэйфа, лежащего на том жалком подобии кровати. Ей показалось, что он умер.
– Я трясла вас, пока вы не пришли в себя, но вы не могли понять, что происходит. Мне удалось убедить вас снять мокрую одежду, что вы и сделали, но потом вы снова потеряли сознание. И я не смогла надеть на вас что-нибудь сухое. – Конечно, их одежда не была такой уж сухой, но влажная все же лучше насквозь промокшей. – Я вытащила всю одежду из наших чемоданов и накрыла вас, а сверху положила воловью кожу, но ваша дрожь не унималась. Вы были таким холодным… Мне казалось, вы погибнете, пока нас найдут.
– А вы?
Мариса в недоумении посмотрела на Рэйфа.
– Вы ведь тоже промокли до нитки и были такой же обессиленной.
– Но я не была раненой. Может быть, вы забыли, но вы наклонили мою голову прямо перед столкновением с землей, поэтому я отделалась всего лишь парой синяков. Да, я тоже промокла и замерзла, поэтому я сняла с себя все, кроме нижнего белья, и прилегла рядом с вами. Я обняла вас, и через некоторое время мы оба согрелись и уснули.
Его руки сомкнулись вокруг нее. Его крепкие, уверенные объятия каким-то образом убедили ее, что Рэйф сумеет выжить и дождаться момента, когда за ними приедут спасатели.
– И они обнаружили нас в таком виде, – обращаясь больше к самому себе, сказал Рэйф.
– Меня разбудил шум вертолета. Я успела натянуть что-то из одежды, но вы… вы не смогли. – Он дышал и согрелся, но Мариса не смогла привести его в чувство.
– В Марипосе все считают, что мы занимались любовью.
– Это неправда, – решительно возразила она. – Поверьте мне, мы были просто не в состоянии.
– Тогда почему ваш муж считает, что я отец Кира?
Боже, как он узнал об этом? Мариса зажмурилась, а когда снова открыла глаза, встретилась с неумолимым взглядом Рэйфа.
– Потому что я так сказала. Но это была ложь.
– Но зачем? – резко спросил он.
У нее пересохло в горле. Наверное, так себя чувствует человек, над которым вершат суд.
– Потому что я не смогла придумать ничего другого, чтобы обезопасить своего ребенка.
– Что вы хотите этим сказать? – вскинулся Рэйф. – Он вас бил?
– Дэвид ни разу не поднял на меня руку, – покачала головой Мариса и тяжело вздохнула. – Он привык контролировать. Мне кажется, это своего рода мания. Вот почему он согласился на работу в Марипосе, подальше от всех наших знакомых. Местные жители были очень любезными и такими гостеприимными, но Дэвид не собирался участвовать в общественной жизни нашей общины. И не разрешал мне.
– Вы ведь умеете водить машину, – нахмурился Рэйф. – Что мешало вам выезжать без него?
– У нас не было машины.
– А внедорожник?
– Им постоянно пользовался Дэвид.
– А когда не пользовался?
– Он проверял счетчик, когда уходил из дома, – покраснела Мариса, – и потом, когда возвращался обратно. – Однажды, поддавшись порыву, она отправилась в ближайший городок, больше похожий на деревню, но последовавший за этим допрос навсегда отбил у нее охоту к подобным приключениям.
– Такое случалось, – прямо заявила она, глядя на помрачневшего Рэйфа. – Но больше никогда не повторится.
– Вы хотите сказать, что он держал вас на той ферме словно пленницу?
– Да.
– Между вами и той женщиной, которую я встретил в Марипосе, просто колоссальная разница. Я пытаюсь понять, как такое могло произойти.
– Когда я вышла замуж, мне едва исполнилось девятнадцать лет. И после свадьбы мы сразу же отправились в Марипосу. Дэвид был единственным, кого я знала в радиусе тысяч километров. И я не говорила по-испански.
Дэвид немного знал язык, достаточно для того, как потом узнала Мариса, чтобы отклонять приглашения гостеприимных жителей их округа.
– Расстояния были слишком огромными, чтобы я могла пойти куда-нибудь пешком.
– А ваши родители? На ферме есть компьютер. Вы поддерживали с ними связь?
– У них не было компьютера, а я не могла позвонить им из-за плохой связи.
Да и что бы они сделали? Даже если бы она обратилась к ним, у них не было денег, чтобы оплатить ей дорогу домой.
– Не ошибусь, если скажу, что у вас не было денег, – ледяным тоном заметил Рэйф.