– Рэйф любезно предложил нам временный кров, но если вы вдруг услышите, что кто-нибудь сдает жилье, я буду вам очень признательна, если вы дадите мне знать.
– Я поспрашиваю у знакомых, – пообещала Джо и, обменявшись взглядами с Рэйфом, пожала плечами. – Но, боюсь, сейчас не так-то просто найти что-нибудь.
– Рэйф меня уже предупредил.
Но чем больше людей будет искать для нее жилье, тем больше шансов что-нибудь найти. Когда они приедут в Мануваи, Мариса обзвонит все агентства недвижимости.
Они сели в машину, и Рэйф посмотрел на Кира:
– Едем домой?
– Вы читаете мои мысли, – сказала Мариса. – Он очень устал и перенервничал. Остальные вещи могут подождать до завтра.
Рэйф кивнул и завел машину. Мариса откинулась на спинку сиденья и попыталась расслабиться, но все ее чувства были напряжены до предела, словно в предчувствии надвигающейся опасности.
Какое-то время Кир молча сидел рядом, но потом, полностью успокоившись, запел песенку, которую недавно выучил в школе.
– Мамочка, смотри! – вдруг крикнул он, до смерти напугав Марису. – Верблюды!
Машина замедлила ход, и Мариса отрицательно покачала головой:
– Нет, дорогой. Это не верблюды, хотя они состоят с ними в родстве. Это альпака.
– Альпака, – с восторгом повторил Кир. – А что значит «состоять в родстве»?
– Это значит быть частью одной семьи, – ответила Мариса. – Ты состоишь в родстве со мной.
– Как дедушка и бабушка?
– Да.
– И как тети и дяди? У Трейси есть тетя Роза.
– Да, именно так. Верблюды и альпака являются двоюродными братьями.
– Они происходят из Южной Америки, и их выращивают из-за их шерсти, – добавил Рэйф, пока Кир переваривал услышанное от матери.
– Мамочка, а почему у меня нет ни дядей, ни тетей, ни двоюродных братьев или сестер? – вдруг спросил малыш.
– Иногда такое случается, дорогой мой, – сдержанно ответила Мариса. – А что касается этих животных, у них есть шерсть, из которой люди делают пряжу. Может быть, я найду кого-нибудь, кто держит альпака и вяжет что-нибудь из их шерсти, чтобы мы могли продать это в нашем магазине, – добавила она, чтобы отвлечь внимание сына.
– А я могу поехать с тобой, чтобы погладить их? – спросил Кир.
– Конечно, но только они могут оказаться неприрученными, чтобы их гладить. Мистер Певерил, наверное, знает об этих животных больше, чем я.
– Боюсь, что нет, но я могу узнать.
– Не надо, – поспешно ответила Мариса. – Я сама узнаю.
К счастью, Кира удовлетворил ее ответ, и он отвернулся к окну, что-то тихонько напевая себе под нос.
– Вы жили в городе до того, как приехать сюда? – спросил Рэйф.
– Да, – безжизненным голосом ответила Мариса. Ее родителям, привыкшим вести кочевой образ жизни, было нелегко обосноваться на одном месте, но им пришлось пойти на такой шаг, чтобы не ставить под угрозу жизнь ее матери.
И зря она переживает по поводу того, как изменилась тема разговора. Рэйф завел беседу только для того, чтобы чем-то заполнить тишину.
– В Окленде?
– В Саут-Айленде, – не стала вдаваться в подробности Мариса. – А ваше поместье находится на побережье?
– Да, – кивнул Рэйф, – дом стоит почти что на пляже.
Когда они подъехали к усадьбе Мануваи, Мариса откинулась на спинку сиденья и смотрела по сторонам. Поместье простиралось на несколько километров и тянулось от дороги через ухоженные, покрытые густой зеленой травой загоны. Пряный аромат листвы деревьев, отделявших дом от полей, проникал в теплый воздух, который дрожал от звонкого пения цикад. По одну сторону усадьбы виднелась бухта. Ее блестящие на солнце голубые волны с шумом налетали на низкие, поросшие кустарником скалы. А на противоположной стороне тянулась длинная серебристо-розовая полоска пляжа.
– На севере находится Оушен-Бич, а на юге – залив, – пояснил Рэйф. – Это единственная безопасная гавань на полсотни километров. В плохую погоду здесь укрывались баржи, которые развозили товары по всему побережью, пока не построили дороги.
– Здесь очень красиво, – сказала Мариса.
Когда они подъехали еще ближе, она заметила вертолет, стоявший перед ангаром.
Что тут удивляться, конечно же у такого человека, как Рэйф Певерил, должен быть под рукой свой собственный вертолет.
Интересно, летает ли он на нем сам, без пилота?
Может быть…
– Этот дом построен в двадцатые годы, – сказал Рэйф. – Он пережил небольшую реконструкцию, но в целом остался таким же, как в прежние времена.
В его голосе не было ни тени восторга, и Мариса начала задаваться вопросом: не принимает ли он как должное и сам дом, и его великолепные окрестности? С легкой завистью она попыталась представить, каково это – знать, что в этом поместье жили твои предки, что здесь твои корни, место, которое ты можешь назвать домом…
Они въехали в огромные ворота, проехали просторную парковку и остановились перед гостеприимно распахнутой парадной дверью.
– Вы, наверное, проголодались. Лично я очень хочу есть.
– Я тоже, – пропел Кир.
– Я так и подумал, – ответил Рэйф, – поэтому позвонил своей домоправительнице, чтобы она приготовила что-нибудь для маленького мальчика. А еще я хотел спросить: не желаете ли вы после обеда прогуляться на пляж? – понизив голос, обратился он к Марисе.
Но Кир обладал прекрасным слухом и тут же закричал:
– Да, мы очень хотим пойти на пляж! Пожалуйста, мистер Певерил, и спасибо, – добавил малыш.
– Очень любезно с вашей стороны, – бесцветным голосом сказала Мариса.
Рэйф был слишком проницательным, чтобы не догадаться о ее чувствах, но не подал и вида, пока они не вышли из машины.
– Прошу прощения, – извинился он. – Я не думал, что Кир услышит. Я давно не имел дела с детьми. Если сегодня не самый лучший день для прогулок, мы можем пойти туда в другой день.
– Все же мы бы хотели пойти туда сегодня, не так ли, Кир?
– Да, пожалуйста, – с мольбой в голосе ответил мальчик.
Рэйф посмотрел в открытую дверь:
– А вот и Надин, которая управляет Мануваи железной рукой.
Домоправительница, стройная энергичная дама лет сорока с небольшим, широко улыбнулась в ответ:
– Здесь только один босс, и это не я. Обед готов. Надеюсь, ни у кого нет никакой аллергии, которую следовало бы учесть при готовке.
– Ничего такого нет, спасибо, – ответила Мариса. Ее сын отличался отменным здоровьем. Она посмотрела на Кира и вздохнула, увидев его ладошки.
– Но сначала нужно помыть наши ручки.
Глава 5
Обед подавали в залитой солнцем уютной столовой. Ее широкие стеклянные двери выходили на террасу, с которой открывался великолепный вид на луга и море. Кир поглощал еду с присущим ему энтузиазмом, но все его разговоры сводились к прогулке на пляже.
После того как он во второй раз заверил присутствующих, что совсем не голоден, Рэйф опередил Марису и серьезно посмотрел на мальчика:
– Мы пойдем на пляж, когда закончим наш обед и после того, как я сделаю один звонок. Поэтому придется немного подождать.
Кир не стал возражать. Марисе стало не по себе, что случалось не впервые, когда она подумала о том, не лишает ли своего сына чего-то очень важного тем, что ее сын растет без отца.
С тех пор как в прошлом году умер ее собственный отец, Кир лишился мужского влияния, и Мариса видела, что ему очень по душе общество Рэйфа.
Годы шли, и эта пропасть грозилась обернуться настоящей проблемой.
– Хватит переживать, – сказал Рэйф.
Мариса удивленно подняла глаза и встретила его изучающий взгляд.
– Я не переживаю, – не совсем честно ответила она, чувствуя, как гулко застучало ее сердце.
– И не стоит. Все уладится, вот увидите.
Проницательность Рэйфа заставила ее занервничать. Было бы слишком легко привыкнуть полагаться на его силу.
– Мы всегда называли это место детским пляжем, – заметил Рэйф, когда они спускались вниз к подножию скалы. – Здесь очень безопасно.
– И невероятно красиво, – добавила Мариса и посмотрела по сторонам.
Эта изумительная граница между морем и землей – бриллиантовое небо, невысокие рыжие скалы, которые держались вместе, скованные крепкими корнями деревьев, соль и песок, пронзительные крики чаек и бескрайний океан – заставляла тосковать по дому уехавших в другие страны новозеландцев.
Мариса украдкой бросила взгляд на Рэйфа и подумала о том, что его непоколебимая решительность и глубокая внутренняя уверенность в собственных силах были тем, что она хотела бы видеть в своем сыне, и решила приложить все свои усилия, чтобы вырастить его таким же самодостаточным.
После восторженного плескания в прозрачной теплой воде Кир принялся за замок из песка, обсуждая с Рэйфом самый лучший способ постройки. Мариса внутренне напряглась, услышав, как он по-дружески и по-мужски обращается к Певерилу.
Как бы ей хотелось, чтобы у них была возможность остановиться где-нибудь в другом месте. Мариса слишком волновалась в присутствии Рэйфа, к тому же ей не хотелось, чтобы Кир начал испытывать к Певерилу чувство привязанности. Несмотря на то что Рэйф на удивление хорошо ладил с ее сыном, для него не было места в их жизни.
И дело не в материнской ревности. Просто Мариса хотела защитить своего ребенка от малейшей сердечной боли в будущем.
Но ей пришлось признать тот факт, что Рэйф умел обращаться с детьми. Возможно, у него был какой-то опыт, хотя по его виду и не скажешь. Мариса читала в газетах, что в большинстве своем его окружали шикарные женщины, которые порхали из одной знаковой вечеринки на другую. Если у какой-нибудь из них и были дети, несомненно, нянечки держали их вне поля зрения Певерила.
Его мир очень отличался от ее собственного… Даже если Рэйф и находил ее привлекательной, Мариса могла побиться об заклад, что в его планах не было серьезных намерений.
Когда он женится, то выберет женщину из своего окружения, а не такую, у которой нет семьи.
«Замужество?» – поежилась Мариса. Если вдруг такое случится, в чем она очень сомневалась, ради своего сына она постарается сделать самый правильный выбор. И ее решение будет основываться на внутренних качествах ее избранника, а не пронзительно-серых глазах и мускулистом, грациозном теле!